Малюта Скуратов: личный палач Ивана Грозного

Доподлинно не известно, когда и где родился Малюта Скуратов, как выглядел и где был похоронен. Но его «кровавая слава» тянется за ним спустя и многие столетия, находя приверженцев и в наше время. «Экспресс-Новости» проследили вехи судьбы главного палача тех смутных времён. Его имя стало символом средневековой жестокости и стоит в одном ряду с главными историческими и «легендарными» злодеями, такими, как Калигула и Мессалина, граф Дракула и король Ричард Третий. Будущий шеф «тайной полиции» Ивана Грозного, один из самых зловещих персонажей в русской истории, появился словно ниоткуда. Пройдя жесткий отбор в опричники, занял одну из самых низших должностей в «полку сатанинском», как называли в народе «опричную гвардию». А уже спустя некоторое время «личный пес государев» возглавил кровавый террор едва ли не по всей территории Руси – где по приказу царя, а где ради наживы казня всех «неугодных». Малюта Скуратов - карьерист из провинции Малюта Скуратов, в миру Григорий Лукьянович Бельский, по мнению одних историков, был мелкопоместным дворянином, служившим под смоленском. По мнению других – Малюта являлся уроженцем Переяславль-Залесского. А по признанию третьих он вообще происходил из крещеных татар. Это та немногая информация, которая дошла о происхождении одного из главных «злыдней» того времени – и скупости той есть объяснение. В 1568 году по приказу Ивана Грозного в России оборвалось официальное летописание, большинство архивов было уничтожено. Поэтому «белым пятном» в биографии Малюты лежит и то, каким образом тот оказался в Москве. Но в 1567 году его имя, как «сотника» одного из полков, шедших походом на Ливонию, уже впервые мелькнет в документах того времени. Возможно, так и быть бы Скуратову младшим из чинов, если бы не удивительное и одновременно страшное изобретение Ивана Грозного – введение опричнины, суть которой состояла в конфискации имущества в пользу государства и государственном терроре против «неугодных». Под неугодными в первую очередь подразумевались бояре, которые, по мнению государя, набрали на Руси слишком большой вес. Под опричнину один из верных помощников царя князь Андрей Курбский принялся собирать войско, превратившееся позже в тайную полицию Ивана Грозного, непосредственно осуществлявшую репрессии. В опричники брали людей, как сегодня принято говорить, «без комплексов» - большей частью очень низкого происхождения, смелых, дерзких, бесчестных и бездушных. Руководили отбором бояре Алексей Басманов и Василий Юрьев. Малюта прошел жесткий «конкурсный отбор» и попал в «личную гвардию». А спустя короткое время пошел на повышение. Его жестокость и желание карать всех, на кого укажет царский «перст», были замечены. И уже с 1569 года Скуратов не только участвует в карательных рейдах против «неугодных», но и частенько возглавляет их. «Работы» непочатый край Опричники быстро завоевали «славу» палачей, действующих жестоко и изобретательно – своих жертв они четвертовали, колесовали, сажали на кол, поджаривали на огромных сковородах, одевали в медвежью шкуру и травили собаками. С особенным «огоньком» «трудился» опричник Малюта Скуратов – в одном из карательных походов против боярина Ивана Челяднина-Федорова, который, якобы, готовил государственный переворот, Малюта единолично угробил около сорока человек. Вскоре Скуратов начал принимать участие в «забавах» Ивана Грозного: по приказу царя совершал налеты на дворы опальных вельмож, отбирая у них жен и дочерей «на блуд» царю и его приближенным. Государь оценил старание Малюты – не зря же именно ему в 1569 году он поручает арестовать своего двоюродного брата князя Владимира Старицкого, попавшего под подозрение в подготовке заговора. Князя подозревали и раньше, но лишь Малюта нашел заговору доказательства – царский повар Молява вдруг признался в том, что Старицкий подговаривал его отравить государя. Никому и в голову не пришло спросить Скуратова – как это ему удалось разговорить Моляву, как говорится, себе дороже. Так же никто не удивился тому, что «разговорчивый» повар не дожил до судебного процесса над Старицким, где главным «судьей» был, конечно же, Малюта. В конце обвинительной речи «главный палач государя» предложил приговоренному выпить отравленного вина, что по меркам того времени являлось «легкой смертью». А Малюте всё чаще доверялись самые «ответственные» карательные акции. Одна из самых кровавых случилась в начале 1570 года, когда Иван Грозный получил от Скуратова донесение о том, что новгородские бояре во главе с архиепископом Пименом хотят стать «под крыло» литовского короля. Историки считают, что это донесение, как и многие другие, было шито «белыми нитками» и, таким образом, Малюта просто упрочивал свои позиции. Но, тем не менее, во главе опричного войска он вошел в Новгород и учинил над его жителями настоящую расправу. Подозреваемых в «измене» жгли «некоею составною мукой огненною», «подвешивали за руки и поджигали у них на челе пламя». Многих осужденных вместе с женами и детьми волокли к реке Волхов и бросали в прорубь. Малюта Скуратов: большой триумф и глупая смерть злодея Тысячи погубленных душ еще больше приблизили Малюту к государю, сделав практически неприкосновенным. Более того, когда Иван Грозный решил ликвидировать опричнину, ставшую в то время, по сути, самостоятельной армией, представляющей реальную опасность для власти, именно самый жестокий из опричников Скуратов оказался главным действующим лицом в её ликвидации. К 1570 году опричное войско насчитывало более шести тысяч «бойцов», во многих случаях действовавших сами по себе. Они сами себе давали распоряжения, якобы, поступившие от государя, и грабили боярские усадьбы, попросту набивая свои карманы. А многие разбойники и вовсе рыскали шайками по стране, представляясь опричниками, и творили произвол. В общем, если раньше Иван Грозный видел в опричнине спасение от боярской власти, то позже увидел угрозу уже в своем «детище», которое представляло на тот момент хорошо организованную и вооруженную структуру, готовую в любой момент выйти из повиновения. Настолько организованную, что ликвидировать кровавую опричную систему можно было лишь еще большей кровью. А кто лучше всех умел проливать чужую кровь, как ни Малюта Скуратов? Тем более тому и повода для кровопролития особо искать не пришлось – тогдашнему официальному главе опричного правительства Алексею Басманову вдруг припомнили тот факт, что в свое время тот выступал против «крестового похода» на мятежный Новгород. А против его соратника князя Афанасия Вяземского и вовсе с помощью внезапно появившегося «свидетеля» сфабриковали обвинение в сговоре с новгородцами. Дело оставалось за «малым» - предоставить государю признания опричных вельмож в измене – а уж выбивать эти признания даже из невиновных людей было для Малюты слаще мёда. Массовая казнь главных опричников происходила 25 июня 1570 года – в этот день было до смерти замучено почти две сотни человек, а главным палачом был, конечно же, Скуратов. Главным палачом он остался и после разгрома опричнины. В чем причина его политической «долговечности»? Скорее всего в том, что он никогда не выставлял перед царем, не терпящим слишком умных помощников, свои организаторские таланты, предпочитая оставаться «верным псом», ждущим команды «фас». А таланты организатора у Малюты, надо признать, были. Не зря же секретная служба Скуратова служила образцом для всех последующих российских спецслужб, начиная с «Приказа тайных дел» царя Алексея Михайловича и, заканчивая КГБ. А имя самого Малюты мелькало и в более современные годы. К примеру, при Сталине Скуратов назывался величайшим государственным деятелем эпохи правления Ивана Грозного, героически погибшим в войне с Ливонией. Хотя для Малюты, вернее, теперь уже для его восковой фигуры, более актуального места, чем музей пыток в Александровской слободе, не найти. Ведь любимым «хобби» царского палача Скуратова было придумывание новых, ранее не виданных на Руси казней – таких, как перепиливание людей веревкой. Садист он и есть садист – а воин из него оказался никакой. Как не было и героической смерти – по некоторым данным Малюта погиб в первом же столкновении с ливонцами, погубив вместе с собой и свой отряд. Видимо, палач слишком привык «воевать» с безоружными людьми. Да и государственным деятелем Скуратов был слабым – загубленные переговоры с Крымом и Литвой, едва не стоившие стране Астрахани, красноречиво сказали о его талантах, среди которых только один можно назвать неоспоримым – талант палача.