Освободительный поход в Польшу. Развязка

17 сентября 1939 г. советские войска начали переходить границу с Польшей. Начался Освободительный поход Красной армии в Западную Белоруссию и на Западную Украину. На войну это движение не походило, хотя спорадически оно и сопровождалось стычками с поляками. Поход РККА по Правобережной Украине походил на прогулку. Сколько-нибудь серьезного сопротивления не оказывалось. «Воздух был наш. — Вспоминал В.Б. Шкловский, принявший участие в походе в качестве журналиста. — Польская авиация не учитывалась. Машины катились, как демонстрация». Тимошенко уже 17 сентября докладывал в Москву: «Первое впечатление, со слов пленных, следующее: Польши, как таковой, не существует, армия, в большинстве, разбежалась по домам, часть офицерства и рядового состава бежали в направлении Румынии. Общее мнение в народе и армии, т. е. остатках армии, — правительства Франции и Англии продали Польшу, как Англия и Франция продали Чехословакию». В Западной Белорусии наступление также также прошло без особых проблем. На нескольких участках границы произошли столкновения с поляками, но в большинстве случаев они разбегались, бросая оружие и форму. Армия практически без сопротивления преодолела линию польских укреплений у Барановичей. За ними красноармейцев радостно встречали жители городов и деревень. Войска сталкивались лишь с проблемами организации движения — иногда возникали пробки на дорогах. К 19 сентября польская кампания вермахта была фактически окончена. Польская армия, как организованная сила, прекратила свое существование. 21 сентября начался обстрел и бомбежка польской столицы. 25 сентября город бомбили 1150 самолетов. На него было сброшено 5 616 тонн бомб. 26 сентября начался штурм, к вечеру две линии обороны были взяты. 28 сентября Варшава капитулировала. В плен сдалось еще 120 тыс. чел. Хотя некоторые узлы сопротивления дрались до 2 октября, это уже не имело значения. Главным трофеем немцев в городе были брошенные архивы польской разведки. Их оставили в спешке в одном из фортов, построенных еще до Первой Мировой войны. Спешка и беспорядок были такими, что ценные документы даже не попытались уничтожить перед приходом германской армии. Контрразведка в кратчайший период выявила всех польских агентов в рейхе — их оказалось 450. Они были арестованы и преданы суду. В паре мест поляки все же оказали сопротивление наступлению с Востока. Они отчаянно сопротивлялись наступавшим частям РККА в Вильно. Здесь находилось около 16 батальонов пехоты с 14 легкими орудиями — около 7 тыс. солдат и 14 тыс. ополченцев. На окраинах города нашу армию встречали приветливо, а вот в центре гарнизон, составленный из местных поляков, оказал 18−19 сентября энергичное, но недолгое сопротивление. В городе было взято около 10 тыс. пленных. К концу 20 сентября в плен было взято свыше 60 тыс. польских солдат и офицеров, было захвачено 280 орудий и 120 самолетов. Упорные бои имело место и в Гродно. Основную роль в боях за Гродно сыграли танки. Они вырвались вперед и поначалу действовали без поддержки. На узких улицах центра города бронетехника понесла потери от гранат и бутылок с зажигательной смесью. «Уличные бои были ожесточенными, — вспоминал их участник, — но все же победа была достигнута ценой малой крови». Оказавшись в ловушке между наступавшими немцами, весьма недружественно настроенными литовцами и войсками Красной армии, поляки обороняли город с 20 по 22 сентября. После того, как подошли грузовики с пехотой и артиллерией, судьба польского гарнизона была решена. Город был очищен от польских отрядов к 20.00 23 сентября. В плен сдалось 58 офицеров и унтер-офицеров и 1477 солдат противника. Для очистки от остатков польских частей Августовских лесов был сформирован отряд из 45 танков и мотопехоты. 15 сентября танкисты Гудериана окружили Брест и 17 сентября взяли цитадель старой русской крепости. В этот день они узнали о начале выступления Красной армии. РККА и вермахт не испытывали теплых чувств друг к другу. В воздухе происходили столкновения, обмен информацией не проводился. В районе Львова по ошибке передовая колонна немецких егерей обстреляла советские танки — в ходе боя и те, и другие понесли потери. 21 сентября танковая бригада комбрига С.М. Кривошеина вышла к Бресту. Тут обошлось без неприятных инцидентов. В результате перегворов было принято решение, что немецкие войска отойдут за демаркационную линию. По соглашению между СССР и Германией, Брест вместе с укреплениями на левом берегу Западного Буга оставался за СССР. 22 сентября немецкие войска, по договоренности между Гудерианом и Кривошеиным, передали город советскому командованию, вслед за чем покинули его. За немцами в Брест вошла советская техника. Совместный парад Кривошеин проводить отказался, под тем предлогом, что бойцы Красной армии подошли к городу с марша, а немцы уже несколько дней располагались в нем и выглядели лучше экипажей РККА после долгого похода. 22 сентября был взят Белосток, в тот же день под Львовом сдались остатки 6 польских пехотных дивизий и 2 стрелковых полков. С 17 по 21 сентября в плен попало 120 тыс. польских солдат и офицеров, было захвачено 360 орудий. За это время погибло 1475 красноармейцев и командиров, 3 858 чел. получили ранения. Выступая 7 ноября перед парадом на Красной площади, Ворошилов сказал: «Части Красной Армии сравнительно легко выполнили свою задачу. В течение нескольких дней Западная Украина и Западная Белоруссия были целиком очищены от войск бывшей панской Польши». Остатки польской армии и польского правительства укрылись на территории Румынии, где были разоружены и интернированы. Среди них был и творец польской внешней политики полковник Бек, еще весной рассуждавший о «шляхетско-солдатской колонизации на востоке». Теперь же на месте бывшего польского государства возникла новая реальность, которая требовала международного признания. Наиболе трезвые политики понимали — все еще только начинается. Одним из первых «с полным одобрением» перемены принял находившийся в Лондоне бывший президент Чехословакии Бенеш. «Он понимает и целиком сочувствует нашей политике. СССР иначе не мог поступить. Он просит только об одном: устроить так, чтобы СССР имел общую границу со Словакией. Это очень важно». Бенеш думал о послевоенном будущем. Он уже тогда видел Чехословакию возрожденной, освобожденной от германского ига и без Карпатской Руси, которая должна была отойти к СССР. 18 сентября было принято советско-германское коммюнике: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и герм анских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР, Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования». Одной из сторон, которая при этом чуствовала себя особенно пострадавшей, были украинские националисты. Их лидеры были весьма недовольны. Германская разведка активноспасала кадры будущих коллаборационистов, вывозя их на территорию, которая должня была отойти под контроль Берлина. 27 сентября в Москву вновь прилетел Риббентроп «для обсуждения с Правительством СССР вопросов, связанных с событиями в Польше». В результате переговоров 28 сентября был подписан советско-германский договор «О дружбе и границе». Обе страны признавали установившуся линию разграничения между войсками за границу и обязались не допускать вмешательства третьих стран в решение этого вопроса. Договор имел один доверительный и два секретных протокола. По первому оба правительства брали на себя обязательство не препятствовать переселению из сфер своего влияния немцев в Германию, а украинцев и белорусов в СССР. Берлин и Москва обязались не допускать никакой польской агитации на своей территории, и договорились относительно того, как пройдет в будущем исправленная новая литовская граница. Литва переходила в зону интересов СССР. Перед отъездом Риббентроп сделал заявление ТАСС, содержательная часть которого фактически была декларацией о союзе: «1. Германо-советская дружба теперь установлена окончательно. 2. Обе страны никогда не допустят вмешательства третьих держав в восточно-европейские вопросы. 3. Оба государства желают, чтобы мир был восстановлен и чтобы Англия и Франция прекратили абсолютно бессмысленную и бесперспективную борьбу против Германии. 4. Если однако в обеих странах возьмут верх поджигатели войны, то Германия и СССР будут знать, как ответить на это». Министр благодарил за теплый прием, сообщал о дальнейшем развитии торгово-экономических отношений между двумя странами и т.п. Близким по духу, но все же отличающимся было и заявление правительств двух стран, последовшее за подписанием договора: «После того, как Германское Правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией с одной стороны и Англией и Францией с другой стороны отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба Правительства направят свои общие усилия, в случае нужды в согласии с другими державами, чтобы возможно скорее достигнуть этой целью. Если, однако, эти усилия обоих Правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах». Польша перестала существовать, 5 октября Гитлер принял в Варшаве парад победы. 9 октября Москву покинул бывший посол бывшего польского государства. Гжибовский и 115 человек из состава посольства отправились на поезде в Финляндию. Их путь лежал в Англию. Война продолжалась, СССР не вмешивался в нее, хотя явно возлагал ответственность за её начало и продолжение на Лондон и Париж. Москва не хотела допустить распространения войны на своих границах. Это соответствовало и интересам Германии.