Города-герои: как Смоленск пережил 26 месяцев оккупации

Смоленск – один из 12 городов России, после Великой Отечественной войны удостоившихся звания «Город-герой». «Я все понял, Жакоб. Все пришельцы в России будут гибнуть под Смоленском», – пророчествует герой Семена Фарады в фильме «Формула любви». Небольшой город в 378 км от Москвы имеет трагическую историю – не раз смолянам приходилось сдерживать наступление врага на столицу, 20 месяцев они героически держались в осаде войск Речи Посполитой, 26 месяцев длилась фашистская оккупация. До войны население Смоленска насчитывало 157 тысяч человек, часть успела покинуть город, часть погибла во время разрушительных бомбежек. Бомбежки начались 24 июня 1941 года, исторический центр города был уничтожен почти сразу. Самой страшной стала ночь с 28 на 29 июня, когда немецкая авиация сбросила на Смоленск около двух тысяч зажигательных и около 100 крупных фугасных бомб. В ту ночь сгорело более 600 жилых домов. Люди прятались от бомбежек в Чуриловском овраге, в ямах, которые выкапывали в огородах. В водах Днепра смоляне пытались укрыться от образовавшегося огненного вихря. Вопреки строгому указанию Сталина «ни в коем случае не сдавать Смоленска врагу», Красной армии не удалось удержать Смоленск. 16 июля 1941 года в город вошли немецкие войска, вскоре Рейх стал наводить в нем свои порядки. Бургомистром назначили известного в Смоленске адвоката Бориса Меньшагина, а уже в декабре улицы переименовали на немецкий лад. Пропаганда работала на полную катушку: о перспективах новой жизни писали газеты («Новый путь», «Колокол», «Новая жизнь» и другие), в кинотеатре «Луч» крутили пропагандистские фильмы. Часть населения, недовольного советской властью, перешла на сторону немцев. Многие верили, что немцы пришли не уничтожать и порабощать, а освобождать от большевиков, что крестьяне получат не колхозную, а собственную землю, что откроются закрытые храмы. «Полны были радости от прихода немцев и разного рода дельцы – спекулянты, торговцы, предприниматели, – вспоминал Сергей Иванович Красновский, работавший в годы оккупации врачом. – Но шло время, и надежды получить от немцев блага лопались. Немцы, захватив большое количество пленных под Вязьмой, считали, что уже Россия разбита, и сбросили маски, показав свое истинное звериное лицо и цели, ради которых они пришли в СССР. Я 27 ноября 1941 года шел за колонной наших пленных, следовавшей по Рославльскому шоссе на станцию. На протяжении этого пути я насчитал 1400 трупов – расстрелянных пленных. По улицам текли кровавые ручьи. Это был кошмар». Все трудоспособные жители в возрасте от 14 до 60 лет должны были зарегистрироваться на бирже труда и работать во благо Рейха. За работу получали плату в виде 1 марки и 200 граммов хлеба в день. Каждый трудоспособный человек должен был выплачивать в немецкую казну 100 рублей в год. Оккупанты ввели натуральные налоги на мясо, молоко, картофель. Чтобы выжить, оставшиеся без денег и работы женщины зачастую были вынуждены заниматься проституцией, в городе появился первый публичный дом. Тем временем немцы открывали госпитали для своих раненых и даже один – для советских военнопленных. «...Опять в Смоленск я прибыл в октябре 1941-го, – пишет Красновский. – Мне бросилось в глаза обилие военных госпиталей и возле каждого госпиталя – масса крестов над могилами погибших немецких солдат. На Покровке – госпиталь, в бывшем нашем военном госпитале – немецкий госпиталь, в здании педагогического института – тоже немецкий госпиталь, в управлении Западных железных дорог – тоже госпиталь, а в здании школы милиции был русский госпиталь. Мне удалось пройти в русский госпиталь. Увиденная картина могла довести до сумасшествия. Наши раненые красноармейцы валялись на полу без повязок, пол залит кровью, испражнениями. Гораздо было бы человечнее оставлять раненого умирать на поле боя без всякой помощи, чем оказывать ту помощь, которая им якобы оказывалась немцами. Но это была политика, ибо часть населения говорила: «Смотрите, у немцев даже для русских госпиталь есть». Медицинская помощь стала платной, благоустройством немцы занимались в тех частях города, где жили сами. Население могло передвигаться по городу с шести утра до полвосьмого вечера. Выходить в другое время, а также покидать город без разрешения было запрещено. За нарушение правил следовало либо физическое наказание, либо заключение в 126-м концлагере, расположенном в Рославле. В районе Садки, выселив жителей, организовали большое еврейское гетто. 15 июля 1942 года Смоленское гетто ликвидировали, однако точных данных о количестве убитых евреев и узников 126-го концлагеря нет. Одним из основных занятий немецких солдат и офицеров был грабеж на всех уровнях. Так, наиболее ценные экспонаты смоленских музеев вывезли в Германию. Ценности из домов и квартир оккупанты тащили с собой, стараясь отправить почтой на родину. «Что особенно поражает в характере немецких солдат, так это то, что даже раненый немец не бросает своей амуниции и награбленных вещей. Сам еле плетется, а все же тащит каску, противогаз и мешок с награбленными вещами», – подмечал врач. Фото: Савин Михаил/ТАСС Смоленск был освобожден 25 сентября 1943 года в результате Смоленской наступательной операции, которую проводили войска западного фронта. Бойцы стрелкового батальона под командованием П.Ф. Клепача водрузили красное знамя над уцелевшим зданием гостиницы «Смоленск». Как обычно, уходя, немцы уничтожали все, что могли уничтожить. Железнодорожные пути крушили специальным паровозом с крюком, в домах оставили мины замедленного действия. К концу войны население города сократилось в два раза, полностью разрушено оказалось 92% города. Смоленское сражение, начавшееся 10 июля и завершившееся 10 сентября 1941 года, привело к срыву первоначальных планов по быстрому захвату Москвы. Советские войска понесли тяжелые потери, однако им удалось ослабить армию вермахта.