Почему в разных странах День Победы отмечают в разные даты?

Если говорить исключительно о Второй мировой войне, не беря в расчет, например, День победы над геноцидом в Камбодже (7 января), День освобождения Порт-Саида от англо-французских войск, считающийся Днем Победы в Египте (23 декабря) или любые прочие узконациональные праздники, то разброс в датах здесь не так уж и велик. Главный фактор – географический. Понятно, что для китайцев, к примеру, куда важнее день капитуляции Японии, нежели Германии. Именно поэтому в Китае Днем Победы считают 3 сентября, ведь японцы окончательно сдались накануне этой даты. Что же касается Европы, то здесь фокус, конечно, на немцах. Либо на освобождении страны от захватчиков. 25 апреля, например, памятная дата для итальянцев – в этот день они отмечают День освобождения от фашистского режима и нацистов. 5 мая вспоминают освобождение своих стран датчане и голландцы. Но все это Дни освобождения. День Победы же отмечают обычно главные кузнецы триумфа над фашистской Германией – Россия и другие страны бывшего СССР, США, Великобритания и их ближайшие союзники. Но и у них даты празднования отличаются. На Западе принято считать победным днем 8 мая, в то время как в большинстве стран Восточной Европы и постсоветского пространства – 9 числа. Все дело в процедуре капитуляции Германии. В начале мая 1945-го, после самоубийства Гитлера, безвыходное положение немцев как на Западном, так и на Восточном фронтах стало очевидным, и командующие войск Третьего Рейха сосредоточились на тактике частичных капитуляций. 4 мая сдались немецкие армии в Дании и Нидерландах, двумя днями ранее – берлинский гарнизон, павший под натиском советских войск. Переговоры проходили в ночь с 6 на 7 мая в Реймсе – немцы хотели избежать общей капитуляции и сдаться союзникам только на Западном фронте, чтобы успеть перебросить туда войска с Востока, спасти их тем самым от красноармейцев. Сделать этого не удалось – союзный штаб во главе с Дуайтом Эйзенхауэром был готов пойти только на общую капитуляцию. В итоге Акт был подписан 7 мая в 02:41 по местному времени (04:41 по мск) и заверен подписями начальников штабов. От СССР был представитель ставки Верховного главнокомандования при командовании союзников генерал-майор Иван Суслопаров. И вот тут-то из возникла проблема. События развивались слишком стремительно – утром 6 мая Суслопарова известили о грядущей вечерней встрече и возможном подписании Акта, тот направил телеграмму в Кремль с вопросом «что делать». Но ответа не получил. И подписал Акт о капитуляции. Ответ от Сталина пришел вскоре после этого – с категорическим запретом подписывать документ. При том, что ничего особенно страшного для СССР в том документе не было. Согласно ему немцы обязывались прекратить абсолютно все военные действия на всех фронтах, начиная с 23 часов и 1 минуты 8 мая. Однако причины для волнения у Верховного главнокомандующего тем не менее были. Во-первых, памятна еще была операция «Санрайз», в рамках которой немцы в марте-апреле 45-го за спиной у СССР вели переговоры о сепаратном мире с США и Великобританией, а во-вторых, Сталина, по всей видимости, смущали условия, в которых был заключен Акт. Почему-то Реймс, а не Берлин, почему-то начальники штабов, а не главнокомандующие. Также не было никаких гарантий в добросовестности немцев. «У Верховного командования Красной армии нет уверенности, что приказ германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на Восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что в случае объявления сегодня правительством СССР о капитуляции Германии мы окажемся в неловком положении и введем в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо иметь в виду, что сопротивление немецких войск на Восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немецких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Деница о капитуляции...», – писал Сталин 7 мая президенту США Гарри Трумэну в ответ на предложение совместно объявить о капитуляции немцев 8-го числа. Советский лидер в итоге оказался прав – действительно не все немцы в итоге подчинились приказу Карла Деница, занявшего место Гитлера. К примеру, в районе датского острова Борнхольм, через который немцы перебрасывали силы с Востока на Запад, впоследствии бои по приказу коменданта Герхарда фон Кампца продолжались и 9, и 10 мая. Это, кстати, тот самый Борнхольм, из-за которого у России есть сложности с достройкой «Северного потока-2». Как раз из-за снарядов, лежащих на дне вокруг него со времен Второй мировой. В итоге 7 мая советское руководство договорилось с союзниками обязать немцев подписать Акт снова, но уже в Берлине и на более высоком уровне. «Советский» текст акта, практически не отличавшийся от первоначального, утром 8 мая привез в Берлин замминистра иностранных дел Андрей Вышинский. К вечеру того же дня, в небольшом здании бывшего офицерского училища вермахта в берлинском предместье Карлсхорсте, собралось высшее военное руководство воевавших сторон – Георгий Жуков, заместитель главнокомандующего союзными экспедиционными силами маршал Артур Теддер, начальник штаба Верховного командования вермахта Вильгельм Кейтель, представители люфтваффе и кригсмарине - генерал-полковник Ганс-Юрген Штумпф, и адмирал Ганс-Георг фон Фридебург. Только вот к моменту подписания – было уже 22:43 (и 0:43 по мск), – информация о немецкой капитуляции уже давно стала достоянием общественности. Первый акт был подписан в третьем часу ночи 7 мая в присутствии 17 журналистов, которых по договоренности с советской стороной обязали не сообщать о капитуляции в течение 36 часов, то есть до утра 8 мая. Однако уже 7 числа в 14:27 глава немецкого МИД Шверин фон Крозиг выступает по радио, где объявляет гражданам страны о том, что Германия сдалась. Еще через час, в 15:41, новость о подписании Акта выдает журналист агентства «Ассошиэйтед пресс» Эдвард Кеннеди – впоследствии его уволят. Уинстон Черчилль сообщает об утечках Сталину, заметив при этом, что теперь будет странным скрывать от людей правду. Так что 8 мая союзники начинают праздновать официально – около 15 часов 8 мая Черчилль объявил о капитуляции по радио, после чего вместе с Георгом VI поздравил людей, собравшихся у Букингемского дворца в Лондоне. Параллельно Шарль де Голль поздравляет французов. Через некоторое время, с наступлением утра 8 мая в Вашингтоне, свое объявление делает Гарри Трумэн. Тем временем в Москве уже тоже завуалированно начали праздновать – еще 7 мая в Большом театре дали концерт, на который были приглашены послы США и Великобритании, только вот посвящен он был годовщине создания Александром Поповым радио. 8 мая прошли салюты, но и их сделали исключительно в честь последних успехов красноармейцев под Берлином и Дрезденом. При этом уже 8 мая был готов указ президиума Верховного совета СССР «Об объявлении 9 мая Праздником Победы». Таким образом, для союзников точка отсчета – момент подписания первого акта, 7 мая. Следующий после него день они и считают Победным. Для СССР такой точкой было 8 мая, день подписания «советского» акта. И, соответственно, Победным днем стало 9 мая. «9 мая 1945 года я был в Сан-Франциско, выступал по радио в День Победы. Мне предложили восьмого. Я сказал: не могу, мы отмечаем девятого. Они - восьмого, а мы - девятого. Многих тянет отмечать все-таки восьмого, но мы это считаем неправильным. А я думаю, Сталин опасался, как бы нас не надули, не подвели наши союзники. А то еще куда-нибудь затянут, какую-нибудь бяку устроят. Сталин был очень осторожен... Начиная с марта месяца через Алена Даллеса они вели переговоры с немцами, а нас не пускали. Конечно, мы очень большое недоверие оказывали, пока все не будет решено. Подождем. Это было правильно, по-моему», – вспоминал потом нарком иностранных дел Вячеслав Молотов.