Накануне бури - «О том, что начнётся война, Сталину сообщили за три дня до 22 июня»

– Александр Николаевич, наверное, ещё не одно десятилетие историки будут спорить о том, по какой причине первые месяцы Великой Отечественной войны оказались столь трагичными для Красной армии. И в этой связи будет оставаться актуальным главный вопрос – неужели руководители СССР и лично Сталин не знали о готовящемся нападении фашистской Германии? – Безусловно, знали. Информация о возможном нападении Германии на СССР ложилась на стол Сталину за несколько дней до начала вой­ны. И эта информация была получена из очень весомых источников. В частности, от Брайтенбаха – руководителя отдела гестапо Вилли Лемана, которого называют одним из прототипов Штирлица. Леман 19 июня встретился с сотрудником нашей разведки в Берлине Борисом Журавлёвым и сообщил ему точную дату нападения фашистской Германии на СССР. До этого он рассказал о переброске крупных соединений немецких военных частей к границе СССР. Кроме того, о неизбежности войны сообщали агенты Арвид Харнак – Корсиканец и Харро Шульце-Бойзен – Старшина. Приходили тревожные сигналы и из нашего посольства в Берлине, где в то время там под дипломатической крышей работал Александр Михайлович Коротков, которого ещё называли королём нелегалов. Вся эта информация, повторю, ложилась на стол Сталину. Увы, он был уверен, что немцы смогут напасть на нашу страну позже, только после захвата Великобритании. Таким образом, сложилась ситуация, когда практически никто не сомневался в том, что война с Германией неизбежна, однако все боялись настаивать на этом, потому что Сталин думал иначе. Когда Борис Журавлёв прислал донесение Старшины о том, что летом 1941 года три группы армии – Север, Центр и Юг – перейдут границы СССР, указав заодно количество самолётов в каждой группе и их наземные цели, руководитель советской разведки НКВД Всеволод Меркулов вслед за Сталиным ответил Журавлёву: «Не надо верить этому провокатору гестапо. А если ты ещё пришлёшь мне подобное, то свой партбилет положишь на стол и пойдёшь пасти пингвинов за полярный круг». Таким образом сложилась ситуация, когда никто из руководства Красной армии, МИДа, НКВД СССР не мог позволить себе ни грамма самодеятельности. Впрочем, разве когда-то у нас было по-другому? Расстрел советских маршалов организовала немецкая разведка? – Выходит, Сталин больше доверял своему мнению, чем разведке? Юлиан Семёнов устами Штирлица утверждал, что ещё до подписания пакта Молотова – Риббентропа советская разведка по личному приказу Сталина прекратила оперативную работу в Германии. Когда Борис Журавлёв прислал донесение Старшины о том, что летом 1941 года три группы армии – Север, Центр и Юг – перейдут границы СССР, указав заодно количество самолётов в каждой группе и их наземные цели, руководитель советской разведки НКВД Всеволод Меркулов вслед за Сталиным ответил Журавлёву: «Не надо верить этому провокатору гестапо. А если ты ещё пришлёшь мне подобное, то свой партбилет положишь на стол и пойдёшь пасти пингвинов за полярный круг» – Семёнов прав в том, что заниматься оперативной работой по Германии после 1937 года стало действительно некому. В нашей резидентуре в Германии перед войной работали всего четыре человека – резидент Амаяк Кобулов, названные мной выше Борис Журавлёв и Александр Коротков, а также жена Короткова Ирина Александровна. – Тогда, пожалуй, надо прямо сказать, чем оказался вызван такой дефицит кадров: репрессиями 1937 года. В результате этой «чистки органов НКВД» был обезглавлен Иностранный отдел, в Москву для последующего ареста отозвали целый ряд работавших за границей разведчиков. В итоге несколько агентов-нелегалов просто бежали, испугавшись за свою жизнь. Так в 1938 году совершил предательство, уйдя к американцам, резидент НКВД в Испании Александр Орлов. – Орлова я не могу назвать предателем. Он скорее перебежчик, который понял, что его ждёт на Родине после того, что он сделал. Именно Орлов в 1938 году провёл операцию по вывозу золотого запаса республиканского правительства Испании в СССР. И когда ему передали, что в Антверпен за ним пришёл теплоход, на котором его ждёт Сергей Шпигельглас, он всё понял. Ведь Шпигельглас был специалистом по похищению людей, годом ранее он похитил в Париже главу Русского общевоинского союза генерала Миллера. И хотя Орлов ушёл к американцам, он не выдал им никого из особо ценной советской агентуры, а ведь знал многих. Спустя многие годы стало известно, что Орлов написал Сталину письмо из Америки. Писал: если ему и его родным, оставшимся в СССР, будет гарантирована безопасность, он будет хранить в тайне факт вывоза испанского золота. В итоге их не тронули. А Шпигельглас, кстати, спустя полгода был арестован и позже расстрелян. – Ряд историков утверждают, что немецкая разведка пристально следила за тем, что в ходе репрессий была уничтожена значительная часть руководящего состава Красной армии, и именно это стало одним из факторов, обусловивших нападение Германии на СССР… – Нет никаких сомнений, что в Германии внимательно наблюдали за всем, что происходило у нас в стране. – …более того, бытует мнение, что как раз немецкие спецслужбы и организовали провокацию, в результате которой были ликвидированы лучшие советские полководцы. Например, в мемуарах начальника управления политической разведки СД РСХА Вальтера Шелленберга говорится о том, что тайный агент НКВД белый генерал Николай Скоб­лин на самом деле работал ещё и на немцев. И документы об антисталинском «заговоре маршалов» во главе с Тухачевским, на основании которых было расстреляно много советских военачальников, Скоблин передал НКВД не просто так. Могло такое быть? После того как после начала войны связь с Леманом вновь была потеряна, в 1942 году её попробовали восстановить. Из Москвы направили двух немцев из числа военнопленных. Они хорошо зарекомендовали себя, находясь в нашем плену, и, как выяснилось, были коммунистами. В Германию их забросили под видом солдат, едущих в Берлин в отпуск. Но наши спецслужбы, готовившие их к заброске, не знали, что Гестапо брало под контроль семьи солдат, попавших в плен в СССР – Не могу сказать, являлся ли Скоблин агентом немцев, данных об этом нет. Но использовать его втёмную для достижения своих целей спецслужбы Германии вполне могли. Кто-кто, а Вальтер Шелленберг был большим мастером проведения тайных интриг. Немецкая разведка вообще действовала на очень высоком уровне. И абсолютно понятно, что подготовка к нападению на СССР велась очень тщательно, были изучены и оценены все аспекты начиная от состояния Красной армии и заканчивая экономикой. Такой момент: Гитлер подарил нашей стране последнюю разработку самолёта «Мессершмитт», а советские инженеры были допущены Герингом на военные заводы Германии. Формально Гитлер демонстрировал дружбу с Советским Союзом, но фактически он просто успокаивал внимание, зная, что ничем не рискует, – за оставшееся до начала войны время СССР не успеет создать аналогичный самолёт. – Кроме того, имела место и ещё одна политическая интрига. Я имею в виду неожиданный перелёт Рудольфа Гесса – заместителя фюрера, рейхсминистра! – в Великобританию в мае 1941 года. До сих пор точно неясно, что же это было на самом деле? – Для меня ясно, зачем Гесс полетел к англичанам. Такой полёт мог проходить только с санкции Гитлера, в этом я совершенно не сомневаюсь. Он должен был договориться с англичанами о перемирии, чтобы Германия могла в спокойной обстановке начать вой­ну с СССР. Спросите, как это могло быть, учитывая, что англичане к тому времени уже два года как воевали с немцами? Так ведь сами англичане говорят, что у Британии нет постоянных союзников и постоянных противников, а есть только постоянные интересы. Да, договориться тогда не удалось – англичане Гесса арестовали, а немцы объявили его сумасшедшим. Вот только до сих пор все документы по этому делу остаются в Англии засекреченными, а сам Гесс, просидев в тюрьме Шпандау 40 лет, в 1987 году вдруг покончил с собой – так по крайней мере заявляется официально. Так что наверняка англичанам есть что скрывать. «Леман и другие провалились из-за нашего недосмотра» – Вернёмся к работе советской разведки. Как вы уже сказали, у Москвы в Германии имелся целый ряд высокопоставленных информаторов. Вилли Леман курировал в гестапо оборонную промышленность и военное строительство, а Харро Шульце-Бойзен служил в министерстве авиации. Как НКВД удалось получить столь ценных агентов? За большие деньги? – Вилли Леман был завербован советской разведкой в 1929 году по его собственной инициативе. Да, ему платили деньги, но материальная сторона была не главной. Ещё служа в политической полиции Веймарской республики, Леман видел, какое криминальное отребье идёт в ряды штурмовиков СА. Поняв, к чему при таком подходе приведут его страну главари фашистской Германии, он и вышел на советскую разведку. Приведу такой факт: в ходе репрессий, о которых мы говорили ранее, были арестованы сотрудники нашей разведки, курировавшие Лемана. Он вполне мог разорвать связь с НКВД и о нём бы никто не узнал. Но он сам вышел на наше посольство, сообщив о себе. Сотрудник нашей разведки Василий Зарубин, ранее работавший нелегально в Германии, подтвердил, что он знает Вилли Лемана. После этого в Берлин был отправлен Александр Михайлович Коротков, который и смог восстановить связь с Брайтенбахом. Коротков передал Лемана на связь Борису Журавлёву, которому 19 июня 1941 года Леман и сообщил о готовящемся 22 июня 1941 года нападении на СССР фашистской Германии. Что же касается Старшины – Харро Шульце-Бойзена и Корсиканца – Арвида Харнака, то они были идейными противниками фашизма. Чтобы не быть голословным, позвольте привести такой пример. Когда после провала Шульце-Бойзена допрашивали в гестапо, следователь спрашивал его о причинах перехода к русским. И Шульце-Бойзен ответил: мол, передайте вашему фюреру, что моя Германия не красная, но и не коричневая. Просто я ненавижу тех, кто превратил народ моей страны в тупое быдло, которому разрешено поднимать руку в приветствии «Хайль» и погибать за фюрера, но не позволено думать. – Как же провалились Леман, Шульце-Бойзен и Харнак? А также третий член знаменитой «Красной капеллы» – Леопольд Треппер, работавший в Париже и Брюсселе? – К сожалению, из-за недосмотра нашей разведки. После того как после начала вой- ны связь с Леманом вновь была потеряна, в 1942 году её попробовали восстановить. Из Москвы направили двух немцев из числа военнопленных. Они хорошо зарекомендовали себя, находясь в нашем плену, и, как выяснилось, были коммунистами. В Германию их забросили под видом солдат, едущих в Берлин в отпуск. Но наши спецслужбы, готовившие их к заброске, не знали, что гестапо брало под контроль семьи солдат, попавших в плен в СССР. И один из этих двоих солдат, оказавшись в Германии, решил позвонить своей жене по телефону. В итоге его схватили и после пыток он согласился позвонить Леману и договориться с ним о встрече. Тот пришёл и был сразу арестован. Что же касается Шульце-Бойзена, Харнака и Треппера, то их провал произошёл оттого, что агентура «Красной капеллы» передавала информацию в группу сопротивления Шандора Радо, который руководил группой сопротивления «Дора», находящейся в Швейцарии. В связи с тем что члены «Красной капеллы» не имели связи с нами, информацию в Москву передавал Радо. Особенно была ценна информация о планах вермахта под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге. Но поскольку приёмные сети работали плохо, члены «Красной капеллы» иногда посылали курьеров на связь с нами. Так одного курьера перехватило Гестапо. Позже один из радистов, захваченных немцами, послал сигнал о том, что он работает под контролем. Но сотрудник нашей разведки, принявший эту шифровку, не обратил на сигнал внимания. К сожалению, вот так из-за слабого технического оснащения провалилась сеть ценнейших агентов. – Пример сотрудничества с советской разведкой потомка древнейшего дворянского рода Харро Шульце-Бойзена показывает, что далеко не весь народ Германии, публично крича «хайль Гитлер!», на деле разделял идеи своего бесноватого фюрера, не так ли? – Именно так. Ведь помимо «Красной капеллы» и другой агентуры существовало ещё немало групп сопротивления, которые действовали без какого-либо контакта с нашей разведкой. Например, была студенческая группа «Белая роза», была группа Антона Зефкова, в которую входило более тысячи человек. Именно благодаря им вышло так, что каждый 10-й снаряд «Фау» выходил испорченным. Зефков посылал дважды детей коммунистов на связь с нами, они попадали на фронт, но выйти на контакт с советской разведкой так и не смогли. При этом Зефков работал не как коммунист, а как немец – патриот, который желал счастья своему народу. К сожалению, гестапо удалось внедрить в его группу всего одного агента и этого оказалось достаточно.