Жеребцу Жукова с парада Победы приписали ошибочную биографию

Утвержденная на днях президентом Путиным новая дата проведения парада в честь юбилея Победы снова заставила вспоминать парад Победы 1945-го. Хотя об этом легендарном событии рассказано уже очень много, однако до сих пор некоторые подробности остаются в тени. В числе таких «загадок» — история, связанная с красавцем-скакуном, верхом на котором маршал Жуков принимал парад. Несколько дней назад, после того, как появилась новость о переносе юбилейного парада на 24 июня, один из центральных телеканалов выдал рассказ-справку про торжественную церемонию июня 1945-го. В этом историческом сюжете резанула уши фраза про лошадей, отобранных на главные роли: «Все эти скакуны были из личной конюшни маршала Буденного». Да ничего подобного! Знаменитый усатый военачальник здесь ни при чем. Серебристо-белого красавца жеребца для Жукова с превеликим трудом отыскали на «режимной» конюшне одного из конных подразделений, числившихся в составе органов госбезопасности. Откуда столь твердая уверенность? Дело в том, что историю про «главного коня Парада Победы» автору этих строк несколько лет назад довелось обсуждать с Давидом Гуревичем, директором Музея коневодства. Давид Яковлевич не только пояснил некоторые моменты, связанные с «лошадьми Победы», но и присовокупил к ним воспоминания своего коллеги Игоря Федоровича Бобылева. — Этот признанный знаток конного спорта в середине 1940-х — начале 1950-х гг. служил в Манеже Министерства обороны СССР и принимал самое непосредственное участие в событиях, связанных с подбором маршальских лошадей для парада летом 1945-го. С помощью столь компетентных специалистов начнем теперь раскручивать эту «конную историю». А в качестве своеобразного пролога — основательно подзабытый факт. Оказывается, тому легендарному Параду Победы предшествовала другая праздничная церемония. Она состоялась на Красной площади еще за несколько дней до капитуляции гитлеровской Германии и была посвящена 1 мая. В этот день в СССР принято было проводить военные парады у стен Кремля. По распоряжению Сталина это «предпобедное» торжественное армейское шествие принимал начальник Генштаба генерал Алексей Антонов, а на трибуне Мавзолея присутствовали — также в полном соответствии с правилами прошлых лет — сам «вождь народов» и члены Политбюро. Традиция начинать каждый «пролетарский» военный парад с объезда верхом всех войск, выстроившихся на Красной площади, зародилась еще в 1918 году. И одним из главных ее поклонников был именно Сталин. Пока он стоял во главе страны, даже речи быть не могло о том, чтобы пересадить военачальников, принимающих парады, с лошадей на открытые автомашины (хотя такие предложения из ближнего круга он слышал неоднократно, в том числе и перед Парадом Победы). При этом сам «хозяин» гарцевать верхом не стремился, тем более когда возраст стал уже весьма весомым. Но от своих больших армейских начальников он это требовал неизменно. И.Бобылев: «Требовательность к военачальникам, принимающим и командующим парадами, и их лошадям росла от парада к параду. Эту требовательность проявлял ни кто иной, как И.В.Сталин. Поэтому не только мы, отвечающие за подготовку лошадей, но и военачальники очень волновались, опасаясь гнева Сталина в случае какой-либо оплошности. Однажды видавший виды в годы войны и не раз встречавшийся с самой грозной опасностью, в прошлом лихой кавалерист К.К.Рокоссовский перед выездом из Кремля на парад на вопрос подошедшего к нему главного маршала артиллерии Николая Николаевича Воронова «что волнуешься, Константин Константинович?» ответил: «Знаешь, лучше два раза в атаку сходить, чем выезжать на Красную площадь на парад»… Никто не знает, какими мотивами руководствовался И.В.Сталин, оберегая красивую традицию военных парадов и не позволяя заменять лошадей автомашинами кому бы то ни было. Причин для этого, как мне представляется, у Сталина могло быть несколько. Во-первых, он хорошо понимал, что выезд полководца верхом на коне производит куда более сильное эмоциональное воздействие на войска, да и на всех окружающих, чем выезд на автомашине… Во-вторых, выезд военачальника верхом на коне символизировал героику революции и Гражданской войны, участником которых был и сам Сталин. Думается, по этой причине Сталин отказался сам принимать Парад Победы на автомашине, чтобы… не выглядеть бледнее своих бесстрашных полководцев…» Ну а теперь рассказ о главном четвероногом герое Парада Победы. Имя этого жеребца Кумир. Любопытно, что конь, которому в июне 1945-го доверили роль «личного транспортного средства» маршала Жукова, на самом деле был чужаком в «придворной» конюшне. «Кремлевские» лошади содержались в довоенные и первые послевоенные годы при Манеже Минобороны в Хамовниках. Здесь холили-лелеяли Слединга и Софиста — любимцев маршала Буденного; в денниках стояли красавец Символ для Ворошилова, Полюс — для маршала Рокоссовского, Сингапур — для Булганина… Среди прочих вип-скакунов находились и две лошади Георгия Константиновича — Мелекуш и Ода. Но ни одна из этих лошадей не годилась Жукову во время торжественной церемонии 24 июня. Дело в том, что Сталин захотел видеть под «маршалом Победы» обязательно скакуна белой масти. И.Бобылев: «Решение Сталина о том, чтобы Г.К.Жуков принимал Парад Победы на белом коне, навсегда останется загадкой. Ни с кем он на эту тему, очевидно, не говорил… Мы можем только предполагать, что Сталин, будучи хорошо эрудированным в вопросах истории, знал, что все крупные полководцы в прошлом… всегда выезжали к своим войскам в особо торжественных случаях на белом коне, подчеркивая этим славу русского оружия». Любопытный штрих. Привилегия, которой «отец народов» облагодетельствовал Жукова, отнюдь не распространялась на других советских военачальников, даже очень знаменитых. Когда два года спустя, в 1947-м, другой маршал — Семен Михайлович Буденный — собрался было принимать первомайский парад верхом на белом коне, Генералиссимус ему это категорически запретил. Итак, для Георгия Константиновича требовался скакун непременно белого цвета. И.Бобылев: «В один из майских дней… в Манеж приехал начальник Генерального штаба Советской Армии генерал Алексей Иннокентьевич Антонов. Он сообщил о том, что Сталин приказал 24 июня 1945 года провести на Красной площади особый парад — Парад Победы. Доверительно рассказал нам о содержании и тоне разговора Сталина с ним и его заместителем, генералом С.М.Штеменко, по поводу этого парада… От Алексея Иннокентьевича мы узнали, что Сталин поручил принимать Парад Победы Г.К.Жукову и дал указание подобрать для него коня обязательно белой масти». Вслед за тем, по рассказам ветеранов Манежа, начальник Генштаба попросил показать ему имеющихся в наличии белых лошадей. Увы, «ассортимент» оказался весьма скромным: только пара жеребцов — Цветок и Целебес. Но оба они были мелковаты для представительной фигуры маршала. Ради пущей парадности требовалась лошадь покрупнее. «Давайте искать другого коня, — резюмировал Антонов. — Вот вам четыре, максимум пять дней на решение этой задачи!» Началась эпопея со срочными поисками. Сотрудники армейского Манежа обшаривали буквально все подряд «лошадиные организации» столицы: Московский конный завод, Высшую офицерскую кавалерийскую школу, Центральный ипподром, кавалерийский клуб ДОСААФ… Однако нигде подходящего скакуна не было. И.Бобылев: «Конечно, лошадей белой масти мы встречали немало, но ни одна из них нас не устраивала. Слишком много требований мы предъявляли. И некоторые с пессимизмом по-дружески нам говорили: «Ну, такого коня вам не сыскать, витаете в облаках»… Оказалось, все-таки не витают. Упорство майора Бобылева и его коллег было в конце концов вознаграждено. «Идеального коня» они обнаружили в хозяйстве у чекистов — в кавалерийском полку Наркомата госбезопасности, расквартированном неподалеку от Хорошевского шоссе. Жеребец-ахалтекинец Кумир по всем статьям подходил для предстоящих торжеств на Красной площади. Серебристо-белого скакуна срочно перевезли в Манеж Минобороны. Сразу вслед за тем сюда на смотрины поспешили приехать генерал Антонов и первый кавалерист Страны Советов маршал Буденный. Высокое начальство осталось довольно и дало добро на участие четвероногого «чекиста» в ответственной церемонии. И.Бобылев: «…Но как отнесется к Кумиру Г.К.Жуков, понравится ли он ему? Вот вопрос, весьма нас волновавший. Когда Г.К.Жуков появился в Манеже и сел на Кумира, мы сразу поняли, что все в порядке». Георгий Константинович был опытным всадником и, по свидетельствам очевидцев, «в седле чувствовал себя как рыба в воде». Первые уроки верховой езды он получил еще в Первую мировую, оказавшись новобранцем 5-го запасного кавалерийского полка. Позднее будущий полководец окончил кавалерийскую школу в Ленинграде и осенью 1925 года даже предпринял с двумя товарищами испытательный конный пробег: за семь дней они преодолели почти тысячу километров. После первого знакомства с Кумиром маршал в течение нескольких недель регулярно приезжал в Манеж, чтобы поупражняться в верховой езде, подружиться с конем. При этом, как вспоминали очевидцы, очень дорожил своим временем. И.Бобылев: «Во время подготовки к Параду Победы Г.К.Жуков не терял ни одной минуты. Войдя в сверкающий чистотой Манеж, он принимал рапорт начальника Манежа, быстро садился в седло и начинал тренировку. Он не тратил времени на разговоры с нами ни до, ни после окончания тренировки. Закончив тренировку, быстро уезжал на работу… Во время тренировки Г.К.Жукова никто другой в Манеже не ездил, громких разговоров не велось, шуткам не было места». Наступил день проведения парада. Ранним утром из ворот Манежа появилась маленькая кавалькада. Иван Бобылев вместе с несколькими сослуживцами вели в сторону Кремля нарядных, с до блеска вычищенной шерстью «парадных» коней. Помимо уже упомянутого Кумира, здесь были такой же белоснежный Целебес (на нем предстояло скакать позади маршала сопровождавшему его при объезде войск генерал-майору П.П.Зеленскому), а также жеребец караковой масти Полюс, для командующего парадом маршала К.К.Рокоссовского, и в пару к нему конь Орленок, для адъютанта подполковника Клыкова. До места добрались заблаговременно. Стартовые позиции для маршальских лошадей были у Спасской башни Кремля и возле Исторического музея. Здесь офицеры Манежа в последний раз осмотрели и «прихорошили» скакунов. За четверть часа до начала парада у Спасских ворот появился Г.К.Жуков. В 9.47 он уже сидел верхом на Кумире. А еще несколько минут спустя, вместе с ударами курантов над Красной площадью, прозвучала команда: «Пара-ад, смир-р-р-но!». Торжественная воинская церемония началась. Сам Георгий Константинович впоследствии вспоминал: «Выехал на площадь, все как в тумане. Лошадь несет, войска приветствуют. А у меня перед глазами через сетку дождя лица фронтовиков, убитых солдат… Такого волнения за все годы войны не испытывал». Дальнейшие события всем хорошо знакомы по сохранившимся кадрам кинохроники. А это фрагмент из воспоминаний И.Бобылева о завершающем моменте конного «мастер-класса», показанного знаменитым полководцем на Красной площади: «Георгий Константинович Жуков остановил разгоряченного Кумира возле Мавзолея, быстро спешился и, похлопав коня по шее, направился на трибуну Мавзолея. Сопровождавший маршала генерал П.П.Зеленский, подойдя к нам, с радостью произнес: «Слава Богу, все хорошо закончилось!». А мы в свою очередь в душе подумали: «Слава Богу, гора свалилась с плеч». В конце несколько слов о дальнейшей судьбе двух маршальских коней, отлично исполнивших свою роль во время парадной церемонии 24 июня 1945 года. Вот что можно узнать на сей счет из воспоминаний Игоря Федоровича Бобылева: «К сожалению, судьбы этих двух знаменитых лошадей, участников Парада Победы, Кумира и Полюса, красиво скакавших по брусчатке Красной площади, впоследствии оказались схожими. Кумир после Парада Победы был возвращен в свой кавалерийский полк НКГБ, где и нашел себе впоследствии могилу. Полюс спустя год с небольшим по указанию маршала С.М.Буденного был отправлен в свой родной военный конный завод в Ростовской области и затерялся там…» От директора Музея коневодства Давида Гуревича довелось узнать немного подробнее историю Полюса. Оказывается, этот породистый жеребец так понравился маршалу Рокоссовскому, что, когда ему было поручено Сталиным принимать первомайский военный парад 1946 года, Константин Константинович захотел сделать это верхом на Полюсе. Офицеры Манежа решили специально потренировать коня для столь ответственной роли — приучить его к громкой музыке военного оркестра. Однако такая тренировка обернулась непоправимой бедой. Жеребца поставили прямо посреди оркестрантов, расположившихся на площадке Манежа. И, когда они грянули марш, звук в закрытом помещении, с хорошей акустикой, оказался неожиданно громким для животного. Полюс так сильно испугался, что метнулся в сторону и даже упал. У породистого скакуна от испытанного стресса нарушилась работа нервной системы. Привести ее в порядок не удалось, поэтому для ответственной работы на параде конь уже не годился. Вот почему Полюса «сослали» из кремлевской конюшни в провинцию, на военный конный завод. УНИКА НОВОСТИ https://uniika.ru/news/politika/ 04.06.2020 — Опубликовано 18:16 — Время публикации Как пишет МК