Осовецкая крепость. Восставшие мертвецы русской армии
105 лет назад, 6 августа 1915 года семь тысяч германских пехотинцев в защитных масках устремились на штурм крепости Осовец, расположенной на территории Царства Польского, в пятидесяти верстах от Белостока. Перед этим враг выпустил на позиции Русской армии высокую темно-зеленую волну смертельного газа. Немцы доходят до русских окопов и видят распростертые на земле, безжизненные тела. И вдруг… «мертвецы» поднимаются – один за другим! Бледные, замотанные окровавленными платками люди шатаются, захлебываются в кашле, но бросаются на немцев. Идут в штыковую, разят врага из винтовок. Начинают косить густые вражеские цепи русские пулеметы... Их было всего семь десятков, к тому же наглотавшихся отравы, ослабевших, едва держащихся на ногах. Но эти храбрецы были полны праведного гнева, они обороняли маленький клочок своей, русской земли… На пути врага В начале Первой мировой войны, осенью 1914 года крепость Осовец оказалась на пути наступающих немецких войск. Это был мощный укрепленный район, состоящий из четырех защитных фортов, нескольких линий обороны, больших крепостных валов, рвов, капониров и огневых точек. Обойти крепость было невозможно – окрест были непроходимые болота. Германцы, имевшие многократное преимущество в живой силе и артиллерии, подошли к крепости в сентябре 1914 года. Их лощеные офицеры долго рассматривали в бинокли крепостные стены и приникших к бойницам бородачей и усачей. Потом что-то накоротке обсудили, выпили по рюмке шнапса за успех и приказали горнистам трубить атаку. Однако русские пушкари быстро сбили спесь с напыщенных германцев. На солдат в остроконечных касках обрушилась шрапнель, залпы из винтовок и пулеметные очереди. Немцы отошли, оставив перед крепостными стенами десятки трупов. Не имел успеха и следующий натиск, потом другой… Немцы взяли Осовец в осаду. Но кайзеровским солдатам не помогли ни четыре осадные мортиры «Шкода» (один снаряд весил 417 килограммов), ни две «Большие Берты», колотившие по крепости огромными снарядами в 800 килограммов, прозванными «чемоданами» Земля содрогалась, в воздух вздымались стены огня, небо заволакивало дымом. Над крепостью повисали аэропланы с крестами на крыльях и сбрасывали бомбы. Потом наступала тишина и, казалось, за стенами не осталось живых… Но как только немцы шли в наступление, их встречал ответный шквальный огонь. Германцы несли немалые потери, к тому же огонь крепостной артиллерии уничтожил обе «Большие Берты». Осовецкая крепость высилась неприступной твердыней, приводя врага в исступление. Ряды защитников крепости таяли, но наступал новый день, который русские музыканты встречали бодрыми мелодиями. Лица солдат разглаживались, под усами вспыхивали улыбки. Слыша очередные залпы немцев, они шутили: «Пущай стреляють басурманы. А мы опосля жахнем…». Невидимая смерть Прошел 1914 год, начался следующий. Ничего не менялось: немцы атаковали, наши воины оборонялись. Однако вражеский натиск становился все сильнее. В феврале командование Русской армией попросило командующего бастионом, участника русско-турецкой и русско-японских войн, генерал-лейтенанта Николая Бржозовского продержаться еще хотя бы 48 часов. Но крепость стояла на пути врага еще полгода! Защитникам русского бастиона удалось сдерживать немецкие атаки почти год практически в тех же условиях, в которых почти все бельгийские и французские крепости на Западном фронте в 1914 году капитулировали. В романе Валентина Пикуля «Нечистая сила» есть такой эпизод: «Под белым флагом парламентера в крепость Осовец явился германский офицер и сказал подполковнику М.С.Свечникову: - Мы даем вам полмиллиона имперских марок за сдачу фортов. Поверьте, это не взятка и не подкуп - это простой подсчет, что при штурме Осовца мы истратим снарядов на полмиллиона марок. Нам выгоднее истратить стоимость снарядов, но зато сохранить сами снаряды. Не сдадите крепость - обещаю вам, через сорок восемь часов Осовец как таковой перестанет существовать! Свечников ответил парламентеру вежливо: - Предлагаю вам остаться со мною. Если через сорок восемь часов Осовец будет стоять, я вас повешу. Если Осовец будет сдан, пожалуйста, будьте так добры, повесьте меня. А денег не возьмем!» Такой диалог действительно состоялся. Но – между генералом Бржозовским и немецким парламентером. И то, что русские задали врагу перцу – факт непреложный… В июле 1915 года германцы, уже вконец озверевшие, подтягивают к крепости 30 газовых батарей. Дождавшись попутного ветра, они выпускают смертельную темно-зеленую волну хлора с примесью брома – ее высота была 10-15 метров, ширина – 8 километров. Участник обороны крепости, Сергей Хмельков, ставший генерал-лейтенантом, в своей книге «Борьба за Осовец» писал: «Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, большие потери несла во время стрельбы крепостная артиллерия; не участвующие в бою люди спаслись в казармах, убежищах, жилых домах, плотно заперев двери и окна, обильно обливая их водой… Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели…» Потом немцы пошли в наступление. Навстречу им поднялись «мертвецы». Но не только оборонялись, но и пошли в наступление. И вот уже над бранным полем, заглушая восклицания ошеломленных, испуганных германцев, грохочет русское ура! Под градом пуль Практичные немцы воевали там, где это возможно. В иных случаях отходили или сдавались. Того же они ждали от неприятеля. Но русские воюют «не по правилам» - сражаются всегда, в любой, даже безнадежной ситуации. Их может остановить только смерть. Так было и в Первую мировую, и в Великую Отечественную... К 100-летию окончания Первой мировой войны вышел небольшой фильм режиссера Василия Чигинского «Атака мертвецов: Осовец». Картина короткая, всего 23 минуты, но сколько впечатлений остается после просмотра! И - раздумий после финальных титров, плывущих под грустную, щемящую музыку на фоне документальных фотографий русских воинов. Нельзя смотреть без волнения на старые снимки. Под выцветшими, солеными от пота гимнастерками служивых беспокойно бьются их сердца. Сколько им еще отмерено стучать? И доколе будут видеть глаза? Сейчас они вылезут из окопов и побегут в атаку – под градом пуль, россыпью осколков… Один из зрителей фильма писал, что его прадед Иван Васильевич Шиков (Васильев) был участников «Атаки мертвецов». Он вспоминал: «Проснулся на рассвете. Сильно пахло зелеными яблоками. Кругом в блиндаже все были мертвые. Как я остался жив, сам не понимаю. Кашлял кровью. Говорить не мог. Вышел на воздух. В окопах почти пусто. Слышен тяжелый кашель. Все в крови… Вдруг видим, что на нас идут шеренги немцев. Идут спокойно, не пригибаясь и не торопясь. Мы молча (говорить не могли) поднялись в штыковую атаку. Наша редкая цепь шла медленно. Лица и одежда были в крови. То тут, то там солдат начинал особенно сильно кашлять, выплевывая окровавленные куски своих легких, падал и умирал. Когда из окопов вышли окровавленные русские солдаты и пошли в атаку, то немцы остолбенели и побежали назад. Офицеры пытались остановить их: «Русских мало! Убейте их! Это мертвецы!..» Через три дня после «Атаки мертвецов» началась эвакуация гарнизона крепости Осовец. Форты были взорваны саперами, и твердыню покинули ее защитники. Но, как оказалось, не все… В подземном плену В 1924 году, через девять лет после окончания обороны Осовецкой крепости, советские и зарубежные газеты сообщили русском солдате, найденном в подвале, на складе с амуницией и продовольствием. Он стал его пленником, поскольку выход подземелья был засыпан. Русские взорвали его, уходя из крепости, чтобы лишить соблазна мародеров. Когда польские офицеры пробили дыру в подвал и спустились вниз, они услышали из темноты окрик на русском языке: «Стой! Кто идет?» И – буквально остолбенели, увидев заросшего волосами и бородой человека с винтовкой. Было совершенно не понятно, сколько ему лет. Он был похож на привидение… Этот русский солдат, поставленный часовым в августе 1915 года, продолжал нести службу в соответствии с воинским уставом! А на дворе был 1924 год! О его существовании в спешке эвакуации просто забыли. Тем более, русские торопились – немцы были уже совсем рядом. Он услышал взрыв, и его окутала непроглядная тьма. Кричать, звать на помощь было бесполезно… Шло время. Солдат не знал, что происходит на белом свете, не ведал, что император Николай II, которому он присягал, отрекся от престола, а в России произошли две революции. И слух о том, что окончилась Первая мировая и прогремела Гражданская война, до часового не дошел... Родные его давно похоронили, мать выплакала все слезы. Но бедолага-солдат жил один-одинешенек - не во мраке, а в мерцании свечей, которых на складе было полным-полно. Пил воду, стекавшую с поверхности земли, покуривал махорку, питался сухарями, тушенкой и сгущенкой с того же изобильного склада. И сражался. Не с немцами - с крысами На складе были чистые одежда и белье, и потому солдат мог переодеваться. Его винтовка оказалась в полном порядке. В таком же порядке были и обоймы с патронами в подсумке на поясе. Часовой смазывал их жиром из-под консервов. Когда солдата-героя вывели на воздух, он, схватившись руками за лицо, пронзительно закричал. Отвыкший от дневного света и солнца человек ослеп... Оборвавшиеся следы Об этом случае рассказал писатель Сергей Смирнов в 1960 году в журнале «Огонек», потом - в книге «Рассказы о неизвестных героях»: «Осмотревшие его врачи установили, что он ослеп навсегда. А потом подземного часового атаковали журналисты, и его история появилась на страницах варшавских газет. И, по словам бывших польских солдат, офицеры, читая тогда вслух газеты своим жолнерам (пехотинцы), говорили им: - Учитесь, как надо нести воинскую службу, у этого храброго русского солдата. Солдату якобы предложили остаться в Польше, но он рвался на родину и вскоре уехал - то ли на Украину, то ли на Дон. На этом и оборвались его следы…» В той же книге Смирнов писал, что на его публикацию в «Огоньке» пришло много откликов. Один из читателей сообщил, что о солдате он узнал из смоленской газеты «Рабочий путь» за 1925 год. Там было указано, что бессменный часовой был найден в крепости Осовец. Это подтверждал и очерк «Девять лет под землей», напечатанный в журнале «Всемирный следопыт». Летом сорок первого на пути немцев снова оказалась русская крепость На этот раз - Брестская. О ее героической обороне рассказал все тот же писатель Смирнов - фронтовик, орденоносец, честный и смелый человек.
