Кто спасал русских людей от голодной смерти, пока коммунисты боролись за власть

В издательстве «Новое литературное обозрение» вышла книга «Как квакеры спасали Россию». В ней рассказывается о том, как в трагические для нашей страны годы — во время Первой мировой, Гражданской войны и катастрофического голода 1921 года — англо-американские квакеры-протестанты помогли выжить сотням тысяч русских людей. Как с 1916-го по 1931 год квакеры смогли успешно уживаться со всеми властями: с чиновниками царской России, с чехословацкими легионерами и большевиками? Почему с ними сотрудничали члены семьи Льва Толстого? Чего на самом деле добивались квакеры, помогая Советской России? На все эти вопросы «Ленте.ру» ответил автор книги, историк Сергей Никитин. «Лента.ру»: Расскажите, пожалуйста, кто такие квакеры? Сергей Никитин: Квакеры, иначе называемые «Общество друзей, квакеры» (ОДК, от английского Society of Friends, Quakers), возникли как протестантское христианское движение в середине XVII века в Англии. Изначально квакеры были и до сих пор остаются противниками всякого насилия и любых войн. Они верят в равенство людей независимо от пола, расы и социального происхождения. Это правда, что по своему духу они близки русским духоборам и молоканам? Отрицание внешней обрядности церкви (у квакеров нет пасторов, нет икон, а молитвенные собрания проходят в молчании) отчасти роднит Друзей с духоборами, которые так же, как и квакеры, полагают, что «в душе человека пребывает сам Бог». Как и квакеры, духоборы отказывались брать в руки оружие. Непризнание видимых икон и креста молоканами, их поклонение Богу только в духе и истине дает основания историкам проводить аналогии между Обществом друзей и молоканами. Но в России существовали и другие многочисленные секты, некоторые из них церковные власти тоже называли квакерами (хлысты или добролюбовцы), хотя они таковыми не являлись. Например, писатель Лесков упоминал о таком использовании термина «квакер» в своем рассказе «Юдоль». Кажется, к началу XX века британские квакеры уже имели богатую историю взаимоотношений с Россией. Известно, что Джордж Фокс, который считается основателем Общества Друзей, еще в 1654 году писал царю Алексею Михайловичу. Петр I общался с квакерами в Англии, Александр I в XIX веке посетил квакерское собрание в Лондоне. В Шушарах под Петербургом в XIX веке жил английский квакер Даниэл Уилер с семейством: он осушал болота близ столицы Российской империи. Британские квакеры совершили несколько поездок в Россию, а в 1890-е годы активно помогали ей в борьбе с голодом. В своей книге вы пишете, что квакеры развернули свою гуманитарную миссию в Россию еще до революции 1917 года. Чем был вызван их приезд в нашу страну в самый разгар Первой мировой войны? С самого начала Первой мировой войны лондонский Квакерский комитет помощи жертвам войны (FWVRC) организовывал помощь мирному населению разных стран Европы, страдавшему от боевых действий. Английские квакеры работали в Бельгии, в Германии, во Франции и на Балканах. В 1916 году они отправились и в Россию: квакеры хотели хоть как-то облегчить участь многочисленных беженцев с западных окраин страны, устремившихся на восток — в центральные губернии Российской империи. Это была первая квакерская миссия помощи в нашу страну в XX веке. Она тогда прибыла в город Бузулук Самарской губернии. Почему именно в Бузулук? Ведь вторая квакерская миссия уже во время голода 1921 года тоже была связана с этим городом. К 1916 году в Бузулукском уезде сложилась наиболее критическая ситуация — беженцы составили 27 процентов от численности местного населения. Вынужденные переселенцы из западных губерний (русские, поляки, литовцы, евреи) оказались в крайне тяжелом положении, а официальные российские власти мало чем могли им помочь. Поэтому в течение трех лет небольшая квакерская миссия англичан и американцев, состоявшая в общей сложности из 40 человек, открывала больницы, поликлиники, приюты, а также мастерские для беженцев, чтобы обеспечить тех заработком. Первыми из квакеров в нашу страну приехали англичане? Да, первая миссия квакеров в России (1916-1919) была в основном английской. Но тогда впервые в истории квакерской гуманитарной помощи в августе 1917 года к ним присоединились шесть американок. Хотя среди них была Амалия Фабиржевская, эмигрировавшая в США бывшая подданная Российской империи. В чем конкретно состояла их помощь? В 1919 году квакеры издали небольшую брошюру, озаглавленную «Где и как мы помогли». Там были перечислены населенные пункты Самарской губернии, где работало Общество Друзей: Бузулук, Могутово, Андреевка, Ефимовка, Любимовка, Богдановка, Преображенка и Лабазы. Квакеры открыли приюты для беженцев, больницы и амбулатории, создавали мастерские. Еще они занимались распределением одежды, полученной из Англии. Мальчики в мастерских обучались плотницкому и обувному делу, а также садоводству и пчеловодству. Для девочек и взрослых женщин квакеры организовали надомное производство по изготовлению пряжи, очистке шерсти, вышиванию, вязанию чулок и рукавиц. Во многих селах англичане открыли библиотеки, выписывая книги из Москвы и Петрограда. Квакеры помогали только беженцам или и местным жителям тоже? В самарской газете «Волжский день» осенью 1916 года была опубликована заметка «Англичане в деревне», в которой отмечалось, что квакеры помогали не только беженцам: «В Бузулук прибыли представители английского общества "Френдс" ("Друзей человечества") по оказанию помощи пострадавшим от военных действий». Бузулукское земство, как пишет газета, предоставило в их распоряжение две больницы в уезде. При этом англичанам поставили условие, что вся помощь в медицинских учреждениях должна оказываться не только переселенцам, но и местному населению. Все необходимые медикаменты поступали квакерам из Англии. В конце статьи отмечалось: «Население весьма доверчиво относится к их помощи. С другой стороны, и сами врачи очень добросовестно относятся к своим обязанностям». Почему с квакерами охотно сотрудничала семья Льва Толстого и тогда, и позднее? Семейство великого русского писателя, чью книгу «Воскресение» впервые без купюр издали в Англии именно квакерским издательством, очень хорошо относилось к Друзьям. Идеи ненасилия и отказ от ношения оружия были одинаково симпатичны им всем. В 1916 году прибывшие в Россию квакеры познакомились с невесткой Льва Николаевича Толстого, Ольгой Толстой, которая затем вступила в Общество Друзей, став тем самым первой русской квакереей. Во время деятельности второй миссии, в 1922-23 годах, ее сын Илья Андреевич Толстой, внук великого русского писателя, работал в американской миссии квакеров в Сорочинском. Ему тогда было всего 19-20 лет, но по поручению миссии он в тяжелейших условиях перегонял туда из Сибири табуны лошадей, которые американские квакеры закупали для голодающих бузулукских крестьян. Вы в книге подчеркиваете, что квакеры в 1916 году приехали в одну страну, а уехали — из совсем другой. Почему они покинули Россию весной 1919-го? Это было вынужденным решением? Бузулук оказался в 1918 году фактически на линии фронта Гражданской войны. Артиллерийские обстрелы, постоянная смена власти (квакеры пользовались уважением и доверием как со стороны большевиков, так и со стороны чехословацких легионеров), полная отрезанность от внешнего мира и невозможность получения из-за рубежа финансирования для продолжения работы — все это заставило квакерскую миссию покинуть Бузулук. Почти все они отправились на восток — через США в Англию. По пути во Владивосток многие из квакеров остановились в Омске, помогая Американскому Красному Кресту работать с беженцами. Благодаря квакерам Грегори Уэлчу и Чарльзу Коллсу несколько сотен петроградских детей в 1919 году удалось вывезти из района Тургояка на Урале. Потом они эвакуировались на восток и год спустя, совершив кругосветное путешествие, вернулись в родной Петроград. Лишь двое из бузулукской команды — англичанин Теодор Ригг и американка Эстер Уайт — решились на поездку через линию фронта в Москву. Там по просьбе Наркомата социального обеспечения они приняли на себя заботу о четырех детских домах. Удивительно, как этим двум иностранцам, не очень хорошо говорившим по-русски, среди разрухи и ужасов 1918 года удалось помочь пережить суровую зиму более чем 400 сиротам в Воронежской и Тамбовской губерниях. Но к февралю 1919 года они оба вымотались как морально, так и физически. К тому же у них закончились все средства и медикаменты, поэтому с помощью шведского консульства Риггу и Уайт пришлось покинуть Советскую Россию. Еще вы пишете, что во время катастрофического голода в Поволжье и в Приуралье в 1921 году квакеры вновь вернулись в Бузулукский уезд вымирающей Самарской губернии. Чем их помощь отличалась от деятельности других иностранных благотворителей — Нансеновского комитета, Фонда русских детей, Фонда спасения детей и Американской администрации помощи (АРА)? Квакеры вернулись в Бузулук в сентябре 1921 года, подписав соглашение с советским правительством о помощи голодающим. Бузулук был выбран из-за того, что центр голода приходился на Самарскую губернию, и отчасти потому, что Друзья уже раньше работали там. В отличие от всех остальных иностранных организаций помощи, квакеры на тот момент уже находились в России. С июля 1920 года в Москве снова работал небольшой квакерский офис, распределяющий гуманитарную помощь, поступавшую из Англии, по детским учреждениям столицы. В январе 1921 года работавшая там Анна Хейнс писала, что в течение нескольких месяцев они с Артуром Уоттсом обеспечивали молоком 16 тысяч детей. Рыбий жир из квакерских поставок шел в московские учреждения Наркомздрава для 30 тысяч детей. Но все это стало возможным по причине полного доверия к квакерам со стороны советских властей, и именно в этом и было основное их отличие от остальных иностранных миссий. С октября 1921 года по сентябрь 1922 года американская квакерская миссия в Бузулукском уезде была вынуждена работать под руководством АРА, но и в этот период она существенно отличалась от гуверовской организации (например, у квакеров работали женщины). Глава английской миссии квакеров Артур Уоттс писал тогда: «Отношение со стороны простых граждан и чиновников к АРА и к нам существенно отличается. У нас тут в России положение довольно-таки уникальное, и самый факт, что мы не связаны ни с каким правительством или с полуправительственной организацией, значит очень много для того, как мы будем развивать наше сотрудничество и дружеские отношения в процессе нашей работы». Были ли между квакерами и сотрудниками АРА конфликты или разногласия? К сожалению, в деле благотворительности такое нередко бывает. Мне ничего не известно о каких-либо конфликтах между квакерами и другими иностранными благотворительными организациями — они хорошо ладили со всеми. Другое дело, что был момент, когда в силу обстоятельств американским квакерам пришлось работать под эгидой АРА, и там действительно иногда возникали некоторые трения между Гувером — главой АРА — и американскими квакерами, но их удавалось быстро разрешать. Отдельные разногласия периодически бывали в отношениях между американскими и британскими квакерами, но они объяснялись разным пониманием подхода к работе и это не оказывало существенного влияния на их деятельность. На какие средства квакеры осуществляли помощь голодающей Советской России? Деньги собирались в Англии и США — люди на Западе жертвовали в ответ на призыв квакеров помочь русским, умирающим от голода. У Общества Друзей всегда была и до сих пор остается отличная репутация как исключительно честных и бескорыстных людей. Лондонский квакерский комитет выпустил тогда массу буклетов: например, «Факты и статистика», «Как продовольствие и гуманитарная помощь доставляются в районы, пораженные голодом». Эти материалы рассылались в английские газеты и журналы — в них особое внимание уделялось контролю над доставкой продуктов буквально на всем пути до Бузулука. Помимо этого, с выступлениями по своим странам ездили вернувшиеся из России сотрудники Общества Друзей. Квакеры особо подчеркивали, что во время работы у нас в стране степень воровства и пропаж была минимальна, особенно если учитывать чрезвычайные условия, в которых им приходилось работать. То есть, говоря современным языком, для привлечения пожертвований в пользу голодающей России, квакерам, как и АРА, приходилось заниматься самопиаром, доказывая эффективность своей работы? У них не было иных источников финансирования, кроме добровольных пожертвований. Но и тут иногда возникали трудности. Бескорыстная помощь квакеров Советской России у некоторых на Западе вызывала несправедливую критику. Так, английская газета «Дэйли Экспресс» подвергала сомнению необходимость траты денег британских доноров в России. Газета не сомневалась в честности английских благотворительных организаций, но высказывала опасения, что пожертвования уйдут не по назначению (например, на военные нужды Красной армии). Но эти претензии были необоснованны — квакеры очень внимательно и тщательно следили за доставкой и распределением еды. Как к миссии иностранцев относились власти и местные жители? Как квакерам удавалось находить общий язык со всеми властями: царской администрацией, чехословацкими легионерами и потом с большевиками? Царское правительство было радо любой помощи, большевики же оказались в безвыходном положении. К тому же советские власти всегда хорошо относились к квакерам. И если у них случались какие-то мелкие конфликты на местах (в волостных центрах Бузулукского уезда отдельные коммунистические чиновники пытались ставить палки в колеса, бывали случаи воровства деревенскими комитетами Помгола), то власти в Бузулуке, Самаре и Москве всегда подчеркивали свою признательность квакерам за помощь. Вот такое письмо я увидел в Бузулукском архиве: «Милостивые Государи. С чувством глубокого уважения Уездная комиссия по оказанию помощи голодающему населению свидетельствуют Вам искреннюю благодарность за оказываемую Вами помощь. Эту помощь, безусловно, сумеет оценить крестьянство Бузулукского уезда, как помощь бескорыстную, проникнутую лишь чувством человеколюбия к братьям, по воле стихии впавшим в безысходную нужду и страдания». В американских и английских архивах я нашел много писем от простых крестьян в квакерские миссии в Бузулук и Сорочинское. Вот, например, одно из них: «Американцы! Квакеры, вы — Друзья и Спасители человечества! Я, Тимофей Подольский, и вся моя волость, и моя губерния тоже — мы благодарим вас, и еще вам благодарность от моего отечества — России! Вы спасли нас от голода». Не подозревали ли квакеров в шпионаже в пользу своих государств? О каком шпионаже в беднейших и полувымерших русских деревнях могла идти речь?! И если много лет спустя советская пропаганда стала поливать грязью АРА, спасшую десять миллионов наших соотечественников, обвиняя их в том числе в шпионской деятельности, то я никогда не видел подобных подозрений в отношении квакеров. О них просто велели забыть. Но в 1990-е годы мне довелось говорить с пожилыми бузулучанами: они со слезами на глазах поминали добром иностранцев, избавивших их от смерти. Например, одна из жительниц Сорочинского, прочитав в 1996 году мою статью в бузулукской газете «Российская провинция», написала мне письмо, где поделилась рассказом своей бабушки. Ее родители умерли во время страшного голода 1921 года, но она всем потом рассказывала, что ее саму выходили какие-то американцы. Долгие годы родные считали старую женщину изрядной фантазеркой: «Как она могла найти американцев в наших степях, в маленькой деревне?» И лишь теперь стало ясно, что все это правда, просто о ней потом пришлось надолго забыть. И таких примеров в моей книге еще много. А в использовании гуманитарной помощи для пропаганды своих идей квакеров не обвиняли? Религиозное Общество Друзей вообще не старается перевести кого-то в свою веру — это необычная церковь, которая совсем не стремится к росту числа прихожан. Уж квакеры точно не ставили никаких условий советским властям и не стремились обрести новых последователей своей религии в России. При этом они честно заявляли большевикам, что станут общаться, например, с близкими им толстовцами. Я думаю, что честность, открытость и дружелюбие, проявляемые квакерами, удивительным образом воздействовали даже на самых отъявленных циников в коммунистической стране. Советский нарком иностранных дел Чичерин подчеркивал: «Квакеры заслужили признательность и поддержку с нашей стороны». Любопытное замечание сделал русский толстовец в 1920-е годы: «Английские квакеры, не вступая в политические споры, распри и несогласия, проявили в переживаемую Россией революционную эпоху истинно братское отношение к русскому народу». Поэтому о какой пропаганде тут можно говорить? Да и кто бы им это позволил, если все иностранные благотворители находились под непрестанным и бдительным контролем чекистов с Лубянки? Интересно, как сто лет назад англо-американские благотворители воспринимали нашу страну, охваченную кровавым пламенем Гражданской войны? Они смотрели на тогдашнюю Россию как на некую «белую Африку» или все же как на часть европейской цивилизации, хотя и специфическую? Квакерские принципы и их идеалы всеобщего равенства исключали саму идею отношения свысока к какому-либо народу, в том числе и к русской нации. Читая письма в архивах, я неоднократно сталкивался с описанием быта русских крестьян: в своих письмах домой американские и английские квакеры многому удивлялись, о чем-то сожалели, но нигде не звучали высокомерные оценки в отношении тех, кому иностранцы приехали помочь. Никакой языковой барьер не мешал общению людей из разных стран. Мне очень понравилось письмо одной американки, работавшей в Сорочинском. Она так описывает вечернее чаепитие с танцами в «коммунистическом клубе», где веселившихся американцев и русских «пронзал взглядом со стены Троцкий или сам мистер Карл Маркс»: «Коммунистический клуб не сильно отличается от любого иного клуба. Ну, разве танцы поприличнее и одежды не столь хороши. Но какие же они приятные и общительные, эти русские, мало чем они отличаются от посетителей клубов в любых других местах. И нет большой разницы, танцуешь ли ты с кавалером, одетым в русскую рубаху, или с одетым в вечерний костюм. Мне кажется, я склоняюсь к мысли, что важно не то, кто и как правит, — важна душа человеческая». Вы пишете в книге, что многие «квакеры, с надеждой взиравшие на первое в мире "государство рабочих и крестьян", искренне полагали, что Россия строит общество будущего, цели которого они считали весьма созвучными квакерским идеалам». Заявленные коммунистами на бумаге идеалы были вполне созвучны квакерским принципам: равенство, братство, мир народам, земля крестьянам. Ведь мы помним, что квакерские бизнесмены Кэдбери, основатели знаменитой шоколадной династии, в первую очередь заботились об условиях труда и быта их рабочих. Это было довольно необычно для Англии XIX века: обеспокоенность качеством жизни своих работников и возможность предоставить альтернативу грязной городской жизни привела капиталистов-квакеров к построению городка Борнвиль, где, кроме шоколадной фабрики, был выстроен и поселок для рабочих. И Кэдбери были не одиноки: такую же политику социальной ответственности вели другие квакерские шоколадные бизнесы: Раунтри и Фрай. И не удивительно, что приверженцы квакерской веры с надеждой смотрели на то, что происходило в далекой России после 1917 года. Ведь понятно, что в те времена степень информированности западного человека была невысокой, и практически все СМИ давали либо недостоверную, либо тенденциозную информацию о Советской России. Но неужели самые мирные представители англосаксонских протестантов оказались настолько наивны, что могли всерьез отождествлять идеи большевизма с евангельскими заповедями? Они на самом деле верили, что советская Россия строит новое общество? Собственно, вся информация из нашей страны была столь ужасна, что можно объяснить желание тех квакеров, которые оказались в РСФСР в первые послереволюционные годы, находить положительные аспекты жизни в стране большевиков. Среди квакеров тоже было довольно широко распространено это стремление смотреть на реальность сквозь розовые очки, искать только хорошее и закрывать глаза на плохое. Кто-то из них впоследствии прозревал, а кто-то так и остался в плену своих идей: несколько квакеров даже предпочли остаться в СССР (как, например, Артур Уоттс). Лишь одного бывшего сотрудника квакерской миссии, в итоге осевшего в СССР, казнили чекисты. Это был Уильям Уилдон, которого 5 октября 1937 года арестовали по обвинению в шпионаже и подготовке диверсий, а в декабре 1937 года расстреляли. Когда и почему квакеры покинули советскую Россию? После того как тяжелейший голод был побежден, квакеры помогали восстанавливать здравоохранение и сельское хозяйство в Бузулукском уезде. Они закупали трактора и лошадей для местных крестьян, помогали грамотно организовать сельское хозяйство. В Москве в Борисоглебском переулке работал Квакерский центр. Но все закончилось в 1931 году. Квакерам не продлили аренду их офиса в Москве, и они вынуждены были покинуть СССР. Но это уже был разгар сплошной коллективизации. Почему, в отличие от других иностранных благотворительных организаций, им так долго удавалось поработать в нашей стране? Причин, по которым квакеров не выдавили раньше, может быть несколько. До конца 1926 года они финансировали восстановление системы здравоохранения в Бузулукском уезде: зарплаты врачам, поставки лекарств и аппаратуры, выплаты стипендий бузулукским медсестрам, проходившим обучение в Москве. В 1927-1928 годах квакеры надеялись открыть сестринское училище в Москве, а когда это не удалось, они безуспешно надеялись создать такое же училище в Ясной Поляне — в родовом имении Льва Толстого. В это время квакеры очень хорошо и продуктивно сотрудничали с Наркомздравом: нарком Семашко, известные врачи Лебедева и Сперанский были их лучшими друзьями. Квакеры помогали Наркомздраву закупать оборудование в Германии и Британии. Кроме того, квакеры в Москве выполняли функции своеобразного посольства Британии и США: при отсутствии дипломатических отношений (с Британией дипотношения длились с 1924-го по 1927 год) Квакерский центр помогал приезжавшим в Москву иностранцам практическими советами и другой полезной помощью. Советские власти жаждали признания со стороны ведущих мировых государств. Возможно, они полагали, что наличие квакеров в большевистской столице мало чем сумеет навредить (квакеры ведь принципиально не участвовали ни в каких потенциально сомнительных предприятиях), но как-то помочь — может. В конце концов, даже наблюдение за теми, кто приходил в особняк в Борисоглебском переулке, могло принести пользу чекистам из ОГПУ. В смысле выявить потенциально недовольных советской властью? Конечно. Ведь в особняк в Борисоглебском переулке регулярно наведывались толстовцы и другие русские сектанты. Я уже не говорю, что в штате Квакерского центра работали так называемые «бывшие» — русские дворянки вроде Надежды Мартыновой-Данилевской или бывшей фрейлины последней императрицы Марии Мансуровой (в девичестве Ребиндер). Но в 1931 году большевики решили, что пользы от западного религиозного представительства в сердце страны безбожников больше нет, а финансирование квакерского офиса со стороны Филадельфии и Лондона и вовсе прекратилось. До этого в США и Британии надеялись открыть полноценное квакерское посольство в Москве, но теперь призрачность подобных ожиданий стала очевидной. Можно ли сейчас хотя бы примерно сказать, сколько русских людей сто лет назад спасли англо-американские квакеры? В мае 1922 года Бузулукская уездная комиссия помощи голодающим, отчитываясь за текущий месяц, писала: «К настоящему времени Укомпомголод при помощи иностранных организаций из общего числа нуждающегося населения в 485.241 человек питает 478.772 души, т. е. почти все 100 процентов». При помощи сотрудников Бузулукского архива мне удалось обнаружить документы, в которых зафиксировано: «В июне 1922 года Английская группа ОДК (в 38 волостях северо-западной части уезда и в городе) кормила 264.184 человек. Американская группа ОДК (в 18 волостях юго-восточной части уезда, резиденция — с. Сорочинское) кормила 147.806 человек. ВСЕГО 411.990». То есть это как минимум полмиллиона человек? Да, именно так. Как минимум полмиллиона наших соотечественников в тяжелые времена русской истории получали квакерские пайки, которые помогли им выжить. И у этих людей родились дети, внуки, правнуки. Практически все коренное население нынешнего Бузулукского района Оренбургской области живет и здравствует только потому, что сто лет назад их прабабушек и прадедушек спасли от мучительной смерти квакерское какао, рис, мука, мыло и хинин. Да и как вообще оценить число спасенных? Кто сейчас может сказать, сколько наших людей спасла, например, уроженка Вирджинии, американка Нэнси Джоунс Бабб? Стараниями этой женщины с весьма непростым характером, но тем не менее прожившей в России около десяти лет, в 1927 году в селе Тоцком открылась самая современная по тем временам больница. Ее здание на улице Карла Маркса стоит по сей день — там теперь находится районный Дом детского творчества. Или взять историю англичанки Этель Кристи, прибывшей в Бузулук в октябре 1922 года, когда везде вокруг бушевал не только голод, но и эпидемия малярии. В этом городе, на бывшей Самарской улице (ныне улица Горького, 63), где в 1920-е годы размещался основной офис англо-американских квакеров, сейчас находится городская детская поликлиника. Ее работники в 1990-е годы с гордостью мне показывали на соседнее здание, где работала Этель Кристи. В нем еще тогда находилась местная медицинская амбулатория.