«Кровавая суббота». Из танков - по рабочим СССР

Режиссер Андрон Кончаловский представит свой новый фильм «Дорогие товарищи» на фестивале «Кинотавр», который пройдет в сентябре в Сочи. Ранее картина будет показана на Венецианском кинофоруме. Фильм «Дорогие товарищи» возвращает в июнь 1962 года, когда в 145-тысячном Новочеркасске возникли волнения. Рабочие и служащие городских предприятий начали забастовку, потребовав повышения зарплат и улучшения снабжения продуктами. Власти отказались это сделать, и пошли на конфронтацию. В город были введены дополнительные силы милиции и армейские части. По улицам загрохотали танки и бронемашины… Главная героиня фильма «Дорогие товарищи» - убежденная коммунистка Людмила – ее роль исполняет жена режиссера, актриса Юлия Высоцкая. Как и другие коммунисты, она считает, что бастующие нарушают советские законы. Но после кровавого разгона демонстрации пропадает ее дочь, и привычная жизнь женщины дает трещину… Это - фильм. А как было на самом деле? «Привет» отМарии-Антуанетты 1 июня 1962 года в газетах было опубликовано обращение ЦК КПСС и Совета министров СССР. В нем говорилось о повышении закупочных и розничных цен на мясо, мясные продукты и мясо. Это было неожиданно, но, возможно, не вызвало бы у людей серьезного недовольства, если бы накануне на производстве не были снижены расценки за выработанную продукцию. А так получался двойной удар по и без того скромному бюджету многих семей. Жили люди скудно: немалая часть горожан ютилась в бараках, за любой малостью в магазинах выстраивались очереди. Старики и старухи перешептывались и вспоминали «проклятый царизм», когда местные лавки ломились от дешевых продуктов… Все началось с митинга в сквере Новочеркасского электровозостроительного завода. Разозленные люди обсуждали, как им жить дальше. Проходивший мимо директор завода Борис Курочкин попытался разрядить обстановку, но сделал это неуклюже и почти процитировал известное изречение французской королевы Марии-Антуанетты, стоившее ей головы: «Нет денег на пирожки с мясом – жрите с ливером!» Во всяком случае, так гласит народная молва. Директор тут же пожалел о своей «шутке». Сквер содрогнулся от гневного рева, и директору пришлось спасаться бегством. После этого в городе начались массовые волнения. Городское начальство и партийные функционеры мгновенно исчезли. И вылезли из убежищ когда обезображенный и залитый кровью город застыл в слезах… Преступники из Кремля Не стану повторять подробности трагедии, они известны и многократно описаны. Стоит лишь повторить, что коммунистические лидеры в Кремле, получив тревожные донесения, страшно перепугались. Они уже представляли себе охваченный волнениями Дон. Вотчина воинственных казаков - Новочеркасск был столицей Войска Донского - могла вспыхнуть снова, спустя много лет после окончания Гражданской войны. В город стали слетаться эмиссары из Москвы: члены Президиума ЦК КПСС Анастас Микоян, Дмитрий Полянский, Андрей Кириленко, Фрол Козлов, секретарь ЦК КПСС Александр Шелепин, первый заместитель председателя КГБ Петр Ивашутин. В советских учебниках истории мирное шествие рабочих с иконами и хоругвями к Зимнему дворцу в Санкт-Петербурге 9 января 1905 года, расстрелянное из винтовок и пулеметов, именовалось «кровавым воскресеньем». Как известно, это было во времена правления императора Николая II. Спустя много десятилетий нечто подобное произошло уже во время властвования «красного царя» Никиты Хрущева. 2 июня 1962 года стало кровавой субботой. Многотысячная демонстрация с красными знаменами, цветами, портретами Ленина и лозунгами «Мяса! Молока! Повышения зарплаты!», подошедшая к зданию Новочеркасского горкома партии, была расстреляна из автоматов. Жертв оказалось несколько десятков, среди них – немало детей. Еще около сотни человек было ранено. Все они были названы «хулиганствующими антисоветскими элементами» Приказ: «Стрелять!» был отдан из Москвы. Бойню санкционировал Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Непосредственный приказ отдал министр обороны Родион Малиновский. Они – преступники, покрывшие себя несмываемым позором, расправившиеся со своим народом, который осмелился потребовать справедливости. В своих мемуарах Микоян пытался оправдаться: «Прибыв в Новочеркасск и выяснив обстановку, я понял, что претензии рабочих были вполне справедливы и недовольство оправданно. Как раз вышло постановление о повышении цен на мясо и масло, а дурак-директор одновременно повысил нормы, на недовольство рабочих реагировал по-хамски, не желая с ними даже разговаривать… Почему Хрущев разрешил применить оружие? Он был крайне напуган тем, что, как сообщил КГБ, забастовщики послали своих людей в соседние промышленные центры. Да еще Козлов сгущал краски… Такая паника и такое преступление для Хрущева не типичны, виновен Козлов, который его так дезинформировал, что добился хотя и условного, но разрешения…». Козлов оправдаться уже не мог – менее чем через год после событий в Новочеркасске его разбил инсульт, и в январе1965 года он скончался. В 1992 году Главная военная прокуратура Российской Федерации по факту Новочеркасского расстрела возбудила уголовное дело против Хрущева, Козлова, Микояна и еще восьми человек, которое было прекращено в связи со смертью фигурантов… Главный аргумент - пулемет Стоит напомнить, что это было время так называемой «оттепели». Хрущев объявил о борьбе с последствиями культа личности Сталина. Но он, неустанно разоблачая вождя, по существу, действовал его же методами – жестокими и беспощадными. Это было продолжение массового, государственного террора. …5 марта 1956 года в очередную годовщину смерти Сталина студенты и рабочие собрались на улицах и площадях Тбилиси под лозунгом «Не допустим критики Сталина». Демонстрация с портретами вождя прошла по проспекту Руставели. Ее участники требовали отставки Хрущева и формирования нового правительства. Мирные митинги проходили пять дней. 9 марта в город были введены войска. Демонстранты подошли к Дому связи и остановились. Неожиданно раздались автоматные очереди, затрещали пулеметы. Без сомнения, приказ жестоко расправиться с восставшими отдал Хрущев. Танки и бронетранспортеры стали давить людей. В тот день погибло около восьмисот демонстрантов. За участие в протестах было задержано 375 человек, 39 из них было осуждено В августе 1959 года массовые беспорядки начались на строительстве казахского города Темиртау. Недовольство рабочих началось из-за плохих бытовых условий, на которые местное начальство не обращало внимания. Несколько сотен человек разгромили столовую, затем близлежащий универмаг и магазины, после чего занялись мародерством. Руководство города прислало на место массовых беспорядков солдат, но те отказались. стрелять в безоружных людей. В Темиртау были введены войска, в числе которых были курсанты военных училищ. Командиры подразделений приказали восставшим разойтись, но те отказались. Тогда солдаты и курсанты открыли огонь… Вскоре в Темиртау прибыл Леонид Брежнев - бывший первый секретарь Коммунистической партии Казахской ССР, в то время Председатель Президиума Верховного Совета. Он устроил разнос местному партийно-хозяйственному активу, потребовал исключения из партии и увольнения многих милиционеров и чиновников. Жертвы террора На одной из встреч с творческой интеллигенцией распалившийся Хрущев заявил: «Имейте в виду, сажать мы не разучились!» Как показала трагедия в Новочеркасске, умение стрелять коммунисты тоже не потеряли. Тем более, кадры были прежние, прошедшие кровавую сталинскую школу. В августе 1962 года в Новочеркасске перед судом по обвинению в «бандитизме», организации массовых беспорядков и попытке свержения Советской власти предстали 112 человек. Семеро - Сергей Сотников (токарь НЭВЗа), Андрей Коркач, Михаил Кузнецов (рабочие электродного завода), Борис Мокроусов (обрубщик станкозавода), Владимир Черепанов (слесарь завода «Гормаш»), Александр Зайцев (бригадир совхоза) и Владимир Шуваев (повар школы-интерната) – были приговорены к смертной казни и расстреляны. Остальные жертвы правительственного террора - 105 человек получили сроки заключения от 10-ти до 15-ти лет в колонии строгого режима. Все осужденные – часть из них была освобождена после отставки Хрущева - были реабилитированы в 1996 году. Но к тому времени многих уже не было в живых. Но здравствуют те, которые помнят творившийся на улицах города кошмар. Такое не забывается… Жертв в Новочеркасске могло быть намного больше. Если бы первый заместитель командующего войсками Северо-Кавказского военного округа, генерал-лейтенант Матвей Шапошников выполнил приказ атаковать толпу танками… «Задержать, не допускать!» Шапошников рассказывал, что прибыв в Новочеркасск и представившись Козлову и Микояну, он выразил опасение: войска вышли с боеприпасами, причем не только стрелки, но и танкисты: «Может произойти великая беда. Микоян промолчал, а Козлов грубо оборвал меня: «Командующий Плиев (командующий войсками Северо-Кавказского военного округа, генерал армии Исса Плиев – В.Б.) получил все необходимые указания! Выполняйте приказ!» Я был убежден, что совершается ошибка, и потому предложил Плиеву, члену Военного Совета округа Иващенко, всем нам вместе написать шифровку на имя Хрущева просьбой, чтобы у войск, сосредоточенных в районе Новочеркасска, изъять хотя бы боеприпасы. Генерал Плиев вверх указательный палец: «Над нами члены Президиума ЦК КПСС». По словам Шапошникова, рабочие «бурлили по цехам, но митингов еще не было». Разговоры шли только о снижении расценок. Местные руководители вели себя как трусливые зайцы. Когда рабочие направились к ним, чтобы высказать свои претензии, они удрали через чердаки... Утром 2 июня 1962 года, генерал увидел густую толпу, направлявшуюся в центр города и доложил об этом по рации командующему округом. «Задержать, не допускать!» - закричал Плиев. «У меня не хватит сил задержать семь-восемь тысяч человек!» - стараясь не терять хладнокровия, ответил Шапошников. И услышал в ответ: «Высылаю в ваше распоряжение танки. Атакуйте!». Генерал, который отказался стрелять Шапошников был участником двух войн – Советско-финской и Великой Отечественной. Побывал во многих переделках: участвовал в обороне Киева, Сталинградской битве, освобождал Прибалтику. Он воевал с теми, кто разорял нашу землю, мучил и убивал наших людей. Но сейчас перед ним, Героем Советского Союза, были свои, соотечественники. К тому же, безоружные. Нет, стрелять в них русский офицер не мог… «Товарищ командующий, я не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками», – решительно бросил в микрофон Шапошников. Но Плиев уже прервал связь. «Предчувствуя недоброе, я попытался на своем «газике» перегнать колонну, - рассказывал Шапошников. - Навстречу мне попался генерал Пароваткин (начальник ракетных войск и артиллерии Северо-Кавказского военного округа – В.Б.) которого я посылал раньше за устными указаниями Плиева. «Командующий приказал применить оружие», - сказал он мне. «Не может быть!» - воскликнул я. Тогда Пароваткин протянул мне блокнот, развернул его, и я увидел: «Применить оружие». Мы с Пароваткиным быстро вскочили в «газик», чтобы успеть обогнать толпу и не допустить кровавой акции. Но, не доехав метров четыреста до площади перед горкомом партии, услышали массированный огонь из автоматов…». «Неистовый Виссарион» Матвей Кузьмич тяжело переживал случившееся. Но не сидел, сложа руки. Он стал рассылать письма по разным инстанциям – в них была по советским меркам крамола, за которую можно «загреметь» всерьез и надолго. Смелый генерал, в частности, писал, что «партия превращена в машину, которой управляет плохой шофер, часто спьяну нарушающий правила уличного движения. Давно пора у этого шофера отобрать права и таким образом предотвратить катастрофу...» В другом письме считал, что «для нас сейчас чрезвычайно важно, чтобы трудящиеся и производственная интеллигенция разобрались в существе политического режима, в условиях которого мы живем. Они должны понять, что мы находимся под властью худшей формы самодержавия, опирающегося на бюрократическую и военную силу». Свои письма Шапошников подписывал: «Неистовый Виссарион». При обыске в его квартире нашли 22 общих тетради с рукописями и заметками, «содержащими неправильные, антисоветские суждения», и девять политических брошюр, изданных в СССР. Против него возбудили уголовное дело, исключили из партии. Однако вынести карающий приговор фронтовику, Герою Советского Союза не посмели. Сегодня в Ростове-на-Дону на доме, в котором жил Матвей Кузьмич, висит мемориальная доска…