РВИО предложило чтить палачей на могиле их жертв
Александр Тунгусов, архангельский краевед, сообщает:"Хатанзейский Григорий Васильевич (1889−1919)… Родился в семье безоленного ненца. …В качестве рабочего участвовал в экспедиции А.В. Журавского в Большеземельскую тундру (в итоге была создана первая карта Большеземельской тундры — прим. автора) … В 1913 году участвовал в забастовке, активно поддерживал требования рабочих об увеличении заработной платы. В 1914 году, с началом Первой Мировой войны — ротный фельдшер… В июле 1918 года избран делегатом 1 съезда профсоюзов рабочих и служащих лесопромышленных предприятий Архангельской губернии. Арестован в конце ноября 1918 года, отправлен в Мудьюгский концентрационный лагерь. В сентябре 1919 вместе с группой заключенных бежал, но был схвачен и помещен в Кегостровский лагерь для военнопленных. Вероятно, здесь расстрелян. В Нарьян-Маре именем Хатанзейского назван Печорский лесозавод №51 (с 1993 года — АО «Печорский лес»), установлены мемориальные доски в поселке лесопильщиков и на здании Нарьянмарского ПТУ. В поселке Хальмер-Ю — улица имени Хатанзейского» (статья из двухтомной энциклопедии «Ненецкий национальный округ»). В 1918—1919 годах на Кегострове при белых и интервентах действовали два лагеря. Первый — больничного отделения губернской тюрьмы, где содержались архангелогородцы выступавшие против белых и интервентов, заболевшие в условиях скученности в камерах. Тюрьма была переполнена, судопроизводство велось по законам Российской империи, а доказательная база и качественное следствие отсутствовало. С целью «разгрузки"от заключенных был создан концентрационный лагерь на острове Мудьюг, где смертность была настолько высока, что его прозвали «лагерем смерти». Второй кегостровский лагерь — для военнопленных красноармейцев. Летом 1919 года англичане провели наступление на Северной Двине и железнодорожном фронте. В итоге разгрома красных частей были захвачены тысячи бойцов и командиров. Большинство их после проверки в кегостровском лагере включали в состав белых частей и отправляли на фронт. Но до этого контрразведчики выявляли большевиков, комиссаров, сторонников советской власти, без суда убивали их и тут же хоронили. Точных цифр не найти, «концы прятались в воду» — по оценкам из числа заключенных двух лагерей погибли и были похоронены сотни человек. Людей, которых объединила борьба с оккупантами, их пособниками — белыми и смерть. После бегства белых и интервентов на месте кладбища был установлен памятник. Такой же поставили на месте лагеря для заключенных тюрьмы. Но когда в 1960-х потребовалось расширить лесобиржу Кегостровского лесозавода, с кладбища символически перезахоронили несколько останков. Остальные захоронения ушли под намытый для биржи песок. Над перезахороненными останками поставили памятник, на котором написали: «Здесь похоронены борцы, погибшие в борьбе за освобождение Севера от иностранных интервентов и белогвардейцев 1918—1920 гг.» В 2019 году архангельское отделение РВИО и депутат архангельского горсовета от Кегострова Дмитрий Акишев решили, что памятник надо обновить. И ладно бы отремонтировали, но решили обновить и его смысл — в духе «нового мышления». На памятник прикрепили еще одну табличку — «Всем погибшим во время Гражданской войны на Русском Севере 1918−1920 года». Погибали в Гражданскую войну 1918−1920 годов не только красные и мирное население, но и белые с интервентами. Согласно христианским заповедям захоронения красных, белых и интервентов подлежат уходу и уважению. Но уважение также требует, как в случае с Кегостровом, разделять палачей и их жертв, где поминать, например, погибших при отступлении в феврале 1920 года, чинов белой контрразведки на могиле замученных ими красных — значит не чтить захоронение и не уважать погребенных. Для того чтобы выяснить, что произошло — неделикатность со стороны РВИО и депутата горсовета или сознательное смешение палачей и жертв я связался с депутатом Д. Акишевым. Оказалось, что «красноармейцы свергли законную власть Временного правительства», а интервенты — «союзники, пришедшие на помощь России в марте 1918 года высадившись в Мурманске», и что не факт, что под памятником кости именно красных. Отдавая должное интересу к истории, который депутат проявляет, издавая краеведческие книги, надо признать, что знаний в этом вопросе Дмитрию Анатольевичу не хватило. Последней законной властью на весну 1918 года был свергнутый в феврале 1917 года Император Всероссийский Николай Второй. Все власти после этого были уже революционными — без различия: либералы, эсеры или большевики стояли во главе. Англичане высаживались в марте 1918 года по приглашению Мурманского совета, то есть советской власти, которую они летом в Мурманске и Архангельске свергли. Союзные отношения у Англии были с Российской Империей, а не советской властью, к которой, якобы на помощь, пришли англичане. Напоминать Д. Акишеву, что красные, вопреки их мечтам о мировом Интернационале, сохранили целостность России под именем РСФСР, и что принадлежность костей подтверждают занимавшиеся перезахоронением пожарные, не имело смысла. Местный депутат может что-то не знать, но РВИО — федеральная структура, созданная как раз для патриотического воспитания. Возглавляемое в Архангельской области ректором Института открытого образования Сергеем Ковалевым отделение РВИО должно было отделить жертв от палачей, но не сделало этого. Что тогда удивляться предложению телеведущего Д. Киселева поставить памятник служившему Гитлеру атаману П. Краснову или предложению директора по науке «Ельцин-центра» Н. Соколова реабилитировать генерала А. Власова и РОА. Сергею Михайловичу необходимо разобраться с жертвами и палачами и как ректору, раз учителя всей Архангельской области проходят в его институте переподготовку.
