«Вокруг Булгакова»: последняя пьеса
«Батум» по сей день вызывает ожесточённые дискуссии среди булгаковедов и булгакофилов и вызывает массу вопросов. Например: — почему Сталин запретил эту пьесу? — действительно ли она была так хороша, как говорил, например, Немирович-Данченко? — не было ли написание этой пьесы «капитуляцией» Булгакова перед Советской властью? Окончательных ответов на все эти вопросы мы не дадим, да их, пожалуй, и не существует. Каждый выбирает ответ, который ему нравится. А вот некоторые моменты, связанные с пьесой, стоило бы осветить. Работа над пьесой Насколько известно, пьесу о Сталине Булгаков задумал ещё в «год великого перелома» — в 1929 году, но окончательное решение написать пьесу, как свидетельствует дневник Е.С. Булгаковой, принял в начале 1936 года. Большим подспорьем стал сборник «Батумская демонстрация 1902 года», изданный в 1937 году. Сборник включал публикации «Искры» и воспоминания рабочих, лично участвовавших в батумской забастовке и демонстрации. К написанию же пьесы «Пастырь» Булгаков приступил в сентябре 1938 года. В 1939 году, после многочисленных просьб сотрудников МХАТа (главным образом — завлита Павла Маркова и литературного секретаря Виталия Виленкина), пьеса была переделана и доведена до постановочной готовности. Пьеса была посвящена периоду 1901-4 годов, когда Сталин находился на партийной работе в Батуми. Батум тогда был крупнейшим промышленным центром Грузии. Его промышленность базировалась на переработке бакинской нефти. Это был единственный черноморский порт, откуда экспортировали добытую на Каспии нефть. Сталин (точнее — Иосиф Джугашвили, носивший партийные клички «Сосо» и «Пастырь»; Сталиным он станет гораздо позже) наладил контакты с рабочими, жил в их среде (снимал квартиру вместе с высланным из Тифлиса рабочим Константином Канделаки) и даже нашёл работу конторщика на заводском складе. Получил кличку «учитель рабочих». Описанные в пьесе события: пожар, забастовка, приезд Кутаисского генерал-губернатора, демонстрация, попытка штурма тюрьмы — события вполне исторические. Более того, все персонажи взяты из упомянутого сборника и действуют, в основном, под своими же именами. Кстати говоря, при подготовке пьесы обсуждалось три десятка разных вариантов её названия, в том числе такие как «Бессмертие», «У огня», «Штурман шёл по звёздам» (?) и даже… «Мастер»! Вот уж неожиданно… Хотя ничего неожиданного тут нет, если знать, что ещё в 1926 году Сталин назвал себя «одним из мастеров революции». Пьеса была восторженно принята в театре. Сталина должен был играть Николай Хмелёв (Сталин очень любил этого артиста, особенно — в роли полковника Турбина). Согласились с постановкой пьесы и в соответствующих инстанциях. В Батуми выехала театральная бригада, чтобы ознакомиться с ситуацией на месте и подготовить декорации. Но уже в Серпухове поезд настигла телеграмма: «надобность поездке отпала, возвращайтесь Москву». Постановка спектакля была запрещена… После возвращения Булгаков заболел и через восемь месяцев умер. Причины запрета Предполагаемый режиссёр спектакля Василий Сахновский передал мнение «верхов» (фактически — секретариата Сталина) следующим образом: «пьеса получила наверху резко отрицательный отзыв. Нельзя такое лицо, как И.В. Сталин, делать романтическим героем, нельзя ставить его в выдуманные положения и вкладывать в его уста выдуманные слова». По свидетельству Е.С. Булгаковой, 10 октября 1939 года, посетив МХАТ, Сталин в разговоре с В.И. Немировичем-Данченко сказал, что он считает пьесу очень хорошей, но что ее нельзя ставить. В более развёрнутом виде: «все дети и все молодые люди одинаковы. Не надо ставить пьесу о молодом Сталине». Имея столь скудный набор источников трудно делать какие-то определённые выводы, потому булгаковеды предаются фантазиям. Наиболее популярные версии: — Сталин полагал, что с учётом уже сложившегося культа личности целесообразно остановиться на описании Сталина-Вождя, чтобы не фантазировали на тему «кем бы он мог стать». Следует отметить, что это не было исключение специально для Булгакова — если рассказы о детстве и юности Ленина поощрялись, то по поводу Сталина такого сказать нельзя. — Времена «мастеров революции» закончились — пришло время одного «великого магистра» «ордена меченосцев» (так Сталин назвал ВКП(б)). Соответственно, затрагивать времена ученичества этого мастера мастеров было неверно. С другой стороны было неверно и говорить, что это вообще не допускалось — была официально одобренная биография вождя, «Краткий курс», основополагающая статья Лаврентия Берия… Другое дело, что рамки действительно были заданы узкие. — Булгаков затронул очень тонкий момент — после батумского инцидента Сталина ссылают в Сибирь, но он оттуда возвращается, пользуясь подделанным удостоверением жандармского агента. Тогда были распространены слухи о том, что Сталин сотрудничал с охранкой. Доказать факт сотрудничества Сталина с охранкой до сих пор не удалось, хотя его в 1912 году в этом подозревали партийцы (соответствующий документ уцелел в архиве). Дело в другом — этот момент в тексте просто отсутствует. В булгаковском экземпляре сборника о событиях 1904 года эпизод с подделкой удостоверения подчёркнут, но к пьесе его не приложишь… — Международная ситуация (приближалась мировая война) требовала затушёвывать классовую борьбу. Это вообще непонятно к чему — от лозунгов классовой борьбы к лозунгам защиты социалистического Отечества советский агитпроп перешёл только после нападения Германии. — Булгаков попытался показать Сталина как «поддельного пророка» и Сталин его замысел понял. Честно говоря, доказательства того, что Пастырь — не настоящий пророк, выглядят уж очень тёмными и неубедительными. Самая красивая версия — определённое сходство описаний Гришки Отрепьева из пушкинского «Бориса Годунова» или Иосифа Джугашвили из полицейских ориентировок в «Батуме». Только тут вот беда какая — ориентировки эти Булгаков не выдумал, а взял опубликованные Анри Барбюсом тексты… Это наверное полиция ещё тогда тщилась доказать, что Сталин — вождь не настоящий. Вообще, предположение, что Сталин что-то такое там «понял» и вовсе притянуто за уши — когда Сталин что-то такое не только «понимал», но даже просто предполагал, для объекта предположений это оканчивалось плохо. — Булгаков описал свою собственную биографию последнего, перед написанием пьесы, периода. Очень неубедительно. Положение Сталина и Булгакова в соответствующие периоды было уж очень разным. Литературные достоинства На момент написания пьесы она всем понравилась, но тут, конечно, вопрос риторический — как могло не понравиться исполнение Гимна СССР оркестром НКВД? Уже гораздо позже театральный критик Анатолий Смелянский писал: «дело выглядит так, как будто "Батум" писал не крупнейший художник, только что завершивший свой "закатный роман", но заурядный халтурщик, без особого содрогания надругавшийся над своей художественной совестью». Суждение резкое, но сейчас с ним многие согласны. Действительно, на фоне других пьес Булгакова «Батум» смотрится не слишком выигрышно. Современные авторы, правда, указывают на моменты, которые существенно ограничивали возможности писателя. Во-первых, это сама по себе стилистика исторической хроники — писатель оперировал материалом, который довольно сильно ограничивает возможности для манёвра. Но даже при этих ограничениях автору многое удалось. Например, очень впечатляют сцены у губернатора и у царя. Во-вторых, была исключена какая-либо романтическая линия. Намёк на неё присутствует (девушка в пьесе есть), но никакого развития она не получает. Булгаков угадал претензию к «романтическому герою» заранее. Литературовед Василий Новиков указывает, что «в самом тезисе "нельзя романтизировать героя" (а речь шла о молодом революционере) таилось неразрешимое противоречие. Как же тогда создавать образ героя? Ведь главным недостатком драматургии 30-х годов как раз было отсутствие в ней ярких героев. Артистам нечего было играть на сцене. Оставалось только произносить нравоучительные монологи». Сам Новиков, впрочем, считает, что Булгакову удалость сделать и яркой, и исторически достоверной. В-третьих, автор несколько стеснялся своего героя и старался подать его так, чтобы случайно не задеть. Многие литературоведы обращают внимание на то, что действие становится скучным и плоским именно тогда, когда появляется Сталин. Впрочем, не исключено, что это хитрый замысел автора — показать, что уже тогда само присутствие Пастыря сильно меняло мышление и поведение людей. Да и само это суждение не всегда верное — многие выступления Сталина в тексте пьесы поданы очень ярко (ещё более яркие моменты были в отвергнутых вариантах, где Сталин рекомендовал полицейским арестовать и получше охранять также и Гегеля — ничего не напоминает?) В-четвёртых, это первое произведение Булгакова, в котором ему пришлось показать рабочих. Между тем, он-то сам всегда писал об интеллигенции и подчё ркивал, что писать о жизни рабочих не может, потому что ничего в ней не понимает. Скорее всего, Булгаков был неправ. Он не просто показал жизнь рабочих (ну, пусть «рабочей интеллигенции»), а показал её ярко, далеко отойдя от оригинального описания в воспоминаниях участников событий. В ранней версии, например, собрание в новогоднюю ночь выглядело как партийная конференция. В окончательной — именно как конспиративное собрание под видом празднования Нового года. В общем, дискутировать относительно достоинств или недостатков произведение не будем. Желающие могут прочитать пьесу сами и составить своё мнение. Уступка? Среди любителей Булгакова бытует поверие о том, что он был принципиальным и несгибаемым борцом за свободу творчества и/или против Советской Власти. И для них вопрос относительно того, было ли написание пьесы о Сталине уступкой Системе является очень важным. Булгаковеды отвечают на этот вопрос по-разному. Одни считают, что Булгаков да, пошёл на сделку с совестью, но не корысти ради, а токмо для того, чтобы иметь возможность завершить труд всей своей жизни (имеется в виду, разумеется, «Мастер и Маргарита»). Логика в этом есть — Булгаков действительно постоянно жаловался на материальные трудности. Однако принимать на веру его жалобы всё же не стоит — по тем временам он был человеком вполне обеспеченным, и даже имел квартиру в писательском доме в Нащокинском переулке (ныне, к сожалению, его не существует). Другие утверждают, что нет, он оставался принципиальным, но хотел своей пьесой нанести какой-то ущерб Советской Власти, анализируя генезис людей, которые устроили революцию и порушили нормальную жизнь. Если так, то замысел, пожалуй, не удался. Ничего особенно инфернального в личности булгаковского Сталина нет, хотя в первой же сцене он показывает себя не слишком симпатичным манипулятором. Есть и третья точка зрения, согласно которой Булгаков никаким закоренелым оппозиционером не был, выступал не против Советской Власти как таковой, а против революции и её культа. Поведение, конечно, предосудительное, но по тем временам более чем обычное и потому — не опасное. Во всяком случае, он позволял такие мысли высказывать и на допросе в ОГПУ, и в письмах к правительству. В своей же художественной деятельности он следовал правилам и, когда надо, шёл на уступки. Мы же отметим, что личность Сталина (прежде всего — как вождя, но, разумеется, и в его становлении) Булгакова очень интересовала. Недаром считается, что два ключевых персонажа «Мастера и Маргариты», Воланд и Пилат, несут в себе черты Сталина. В действительно же последней, задуманной, но не написанной пьесе, Сталин даже должен был стать одним из персонажей. Так что написание пьесы о юности Сталина в творческие планы Булгакова вполне вписывалось. Очень ему хотелось осмыслить отношение Вождя к себе… P.S.: Издана пьеса была только в 1988 году (за границей — в 1977 году). По некоторым данным, в 1992 году пьесу поставил Сергей Кургинян в МХАТ им. Горького. После предпремьерного показа было решено от демонстрации спектакля отказаться.
