El Periodico (Испания): от ссылки в концлагерь на юге Франции до сталинского ГУЛАГа
«Хоть я и участвовал в двух войнах, все мое тело покрылось холодным потом (…). Эмма Шварц (Emma Schwartz), сильная 20-летняя девушка, умирала на наших глазах, после того как обе ее ноги были изрублены гусеницами танков. В тот день помощь требовалась более, чем 400 раненым», — рассказывает хирург Хулиан Фустер (Julián Fuster), республиканец, оказавшийся в ссылке, а затем член Коммунистической партии, отправленный в ГУЛАГ. В 1954 году он стал свидетелем кровопролитного подавления самого масштабного восстания политических заключенных в советском трудовом лагере в поселке Кенгир, расположенном в отдаленных казахских степях. Чтобы подавить восстание, были использованы танки, в результате чего погибло около 700 человек. В этом лагере Хулиан провел семь лет. Нобелевский лауреат по литературе Александр Солженицын в произведении «Архипелаг ГУЛАГ» писал про то, как «испанец Фустер» оперировал раненых 48 часов, пока не потерял сознание от изнеможения прямо в операционной. История этого врача занимает важное место в произведении историка, политолога и преподавателя Автономного университета Барселоны Луизы Йордаке Кырстя (Luiza Iordache Cârstea; Тырговиште, Румыния, 1981) «Письма из ГУЛАГа» (Cartas desde el Gulag). За основу она взяла документы, сохранившиеся у его сына Рафаэля Фустера (Rafael Fuster). В результате ей удалось рассказать о трагической судьбе одного из эмигрантов, которые были вынуждены бежать из страны после поражения в Гражданской войне. С 1940 по 1956 год через советские концентрационные лагеря прошли 345 испанских республиканцев. «Из них 193 — это дети войны, 4 учителя и воспитателя, 9 политических заключенных, 40 пилотов, 64 моряка и 36 республиканцев, которые были заняты на принудительных работах в Третьем Рейхе. В 1945 году в Берлине они попали в руки Красной Армии», — подробно рассказывает автор. Условия жизни в ГУЛАГе были ужасными: «теснота, плохое питание, антисанитария, очень холодная или жаркая погода, жестокость и безразличие системы». Там находилось около 18 миллионов мужчин и женщин, которых из-за малейших подозрений посчитали «врагами народа» и обвинили, среди прочего, в «предательстве Родины». А в случае Фустера еще и в «шпионаже и антисоветской агитации и пропаганде». А они всего-то выразили критику по отношению к режиму или несогласие с решениями властей. Во время гражданской войны в Испании Фустер был врачом на фронте в Арагоне и Каталонии. Там он чуть не потерял ногу из-за попавшей в нее шрапнели. Он был одним из почти полумиллиона эмигрантов, которые оказались в концентрационных лагерях на юге Франции, где он работал врачом. Хулиан Фустер и другие члены Объединенной социалистической партии Каталонии и Коммунистической партии Испании были выбраны, чтобы отправиться в СССР. Там он занимал очень хорошее положение и служил полевым хирургом в советских войсках, сражавшихся против нацистов. Фустер даже участвовал в битве за Сталинград. Но когда Вторая мировая война закончилась, его разочарование в режиме, который он когда-то считал образцовым, только усугубилось. «Мы живем как заключенные. В стране, где царит жесткая диктатура, где люди вынуждены работать до изнурения, и где нет никаких перспектив», — написал он. По словам Фустера, виноваты во всем были «преступные лидеры Коммунистической партии Испании с Долорес Ибаррури (Dolores Ibárruri) во главе, которые продались Москве». «Все здесь для меня чуждое и враждебное», — говорил он. Йордаке, которая также написала книгу «В ГУЛАГе. Испанские республиканцы в сталинских концлагерях» (En el Gulag. Españoles republicanos en los campos de concentración de Stalin), объясняет, что «разочарование, несогласие, диссидентство и желание воссоединиться с семьей побудили многих испанцев получить разрешение покинуть Советский союз и вернуться на родину». Так поступил и Фустер, который попытался получить мексиканскую визу. Однако к таким действиям относились весьма неодобрительно. В итоге Фустера, к тому же, сочли сообщником двух испанцев, выражавших критику по отношению к режиму и пытавшихся бежать из страны. Это были Педро Сепеда (Pedro Cepeda) и Хосе Туньон (José Tuñón), прятавшиеся в чемоданах аргентинских дипломатов. Хулиан Фустер был арестован 8 января 1948 года недалеко от Красной площади. Агенты секретных служб Сталина посадили его в машину и отвезли на печально известную Лубянку, где Хулиан провел восемь месяцев. Его пытали, подвергали ночным допросам, чтобы лишить сна, морили голодом, а потом отправили в трудовой лагерь в поселке Кенгир. В письме из Кенгира Фустер описал, «как сложно находиться в заточении». В лагере его считали «первоклассным хирургом», который оперировал «очень легко и быстро», несмотря на плохие условия и нехватку нужных инструментов. Но бывало и его наказывали. По рассказам Солженицына, один из начальников отправил Хулиана на каменный карьер, а потом заболел и приказал его вернуть, потому что «верил только Фустеру». В итоге начальник умер на операционном столе. Вместе с солдатами Голубой дивизии Многие республиканцы оказались в ГУЛАГе вместе с солдатами из Голубой дивизии (всего 350), испанскими ультраправыми, добровольно сражавшимися на стороне нацистов. «Советские лагеря их объединили. Идеологические разногласия остались в прошлом, ведь все они, волей судьбы оказавшиеся в плену, стали жертвами сталинской системы. Вместе боролись за выживание, свободу и солидарность, товарищество и дружбу», — объясняет Йордаке. У них была общая цель: «выжить и вернуться в Испанию». Фустеру это удалось. Его освободили раньше, в 1956 году. Сначала он отправился на Кубу, затем по приглашению ВОЗ три года работал в Конго. В итоге Хулиан обосновался в Палафружеле, Каталония, где работал хирургом и дружил с каталонским журналистом и писателем Жозепом Пла (Josep Pla).
