Как фермеры из африканской глубинки щелкнули по носу Британскую империю

Девятнадцатый век во многом стал веком британцев. Империя, над которой никогда не заходило солнце, разрослась до максимальных пределов своего могущества. Но безграничным оно не было. Даже маленький, но упорный и воинственный народ мог противостоять империи. Таким народом были буры – именно они сошлись в бою с британцами 11 октября 1899 года. Стартовала война, которой было суждено похоронить бурские республики. Но вначале англичане должны были дорого за это заплатить. Рабы, золото и алмазы Буры поселились в Южной Африке еще в XVII веке. Это была смесь голландских, французских и немецких колонистов протестантского толка. Простые, набожные люди, они искали в далекой Африке только одного – возможности поселиться на ферме в глуши, и спокойно жить подальше от гонений и всевозможных регуляторов. Это у них получалось с переменным успехом до конца XVIII века, когда основанная голландцами Капская колония попала в руки британцев. Буры были не в восторге от такой смены власти, но терпели, пока в 1830-е англичане директивно не отменили рабство во всей своей империи. Это сильно ударило по хозяйству буров, в немалой степени функционировавшему за счет труда чернокожих невольников. Хозяевам полагалась компенсация за своих негров, но выплаты были ниже рыночных цен, и получить их можно было только в Лондоне. После оплаты услуг посредников бывшим рабовладельцам доставалось так мало, что те чувствовали себя не только оскорбленными, но еще и финансово обманутыми. Возмущенные таким отношением, буры проголосовали ногами – а вернее, колесами и копытами. В 1835 году они погрузились на повозки, и отправились севернее – туда, где царствовали воинственные зулусские племена. Колонисты сделали то, что не смогли сделать британцы, временами больно получавшие от зулусов даже в конце XIX века. Вооруженные куда более примитивным огнестрельным оружием, буры громили племена. То используя присущую монголам конную тактику «бей-беги», то отражая атаки негритянских воинов из импровизированных стен вагенбургов – передвижных фортификационных строений на повозках. В итоге буры завоевали себе немало земель, на которых они тут же поселились в своей манере – изолированными друг от друга фермами. Далее последовала чехарда событий, в результате которой образовалось две бурские республики – Трансвааль и Оранжевое (по названию реки) Свободное Государство. Правда, британцы попробовали наложить руки и на эти территории, апеллировав к тому, что покинувшие Капскую колонию буры были подданными империи, и, дескать, все, что ими открыто и освоено, теперь тоже империя. В начале 1880-х по этому поводу была небольшая война. По ее итогам британцы рассудили (казалось бы, здраво), что буры умело и больно отбиваются, земли тут, в принципе, не очень хорошие, и проще будет умыть руки. Но буквально через несколько лет на бурских территориях обнаружились огромные залежи золота – позже оказалось, что едва ли не половина от мировых запасов. Британцы вновь страстно захотели себе бурские земли. Только на этот раз вместо оружия говорила политика. Все дело в том, что бурские фермеры сами не могли это золото массово добывать. Поэтому в страну хлынул горнодобывающий интернационал, виднейшую роль в котором играли, в основном, англичане. Надели их буры равными избирательными правами, и их государства втянули бы в империю под «демократической» ширмой – гастарбайтеров быстро стало больше, чем некогда завоевавших эти территории фермеров. Но англичане стали разыгрывать эту карту – дайте права «понаехавшим» (и распрощайтесь с государственностью), или… хуже будет. Быстро смекнувшие, что к чему, буры, не стали дожидаться, когда грянет «хуже», и ударили первыми. 11 октября 1899 года началась Вторая англо-бурская война. Не на тех напали Надо сказать, фермеры отлично подготовились. Добываемое золото пошло на новейшее оружие своего времени – пулеметы «Максим», магазинные винтовки «Маузер», новейшие тяжелые орудия, и автоматические малокалиберные пушки – «пом-помы». Бурская артиллерия стала большим сюрпризом для англичан – она оказалась не просто лучше, но и лучше применяемой. Буры раньше британцев поняли, какие плюсы дает бездымный порох, и стали уделять внимание рассредоточению и маскировке своих орудий. В итоге метко посылаемые снаряды прилетали в ряды англичан, казалось бы, из ниоткуда. Мало того, даже обнаруженной пушке часто было нечего противопоставить – в начале войны британская артиллерия была хуже, и ей недоставало дальности. Англичане задирали стволы орудий как можно выше, но в итоге все равно не могли увеличить дальность стрельбы, и частенько палили по своим. Буры были исключительно хороши в обороне и внезапных засадах. Это удивительным образом сочеталось с редкой мобильностью – почти каждый бур был на коне. Поэтому в тылу у марширующей армии англичан в любой час могла внезапно возникнуть сложная система траншей, грамотно защищенная артиллерией, пулеметами и наводящими ужас автопушками. Но у них были и уязвимые стороны. Самой яркой была слабая дисциплина – у буров не было регулярной пехоты, а быстро дисциплинировать живущих порознь фермеров почти невозможно. Хорошие в обороне, они редко решались на яростное и отчаянное наступление, что часто лишало буров инициативы. В первые месяцы войны они нанесли англичанам ряд обидных и кровавых поражений. Британцы упорно штурмовали бурские позиции, умывались кровью, и не получали или ничего, или болезненный контрудар в то время, когда у буров просто не было шансов проиграть. Но при всем этом бурам не хватало наступательного порыва, чтобы взять ключевые города и вышвырнуть англичан из Южной Африки. А ведь время работало против буров – на театр военных действий спешили бесчисленные подкрепления, сражаться с которыми в открытую значило заведомо обречь себя на полный разгром. Война нового типа Впрочем, у британцев было не только число. На бурской войне они впервые стали использовать полноценные бронепоезда. Хотя, при всей своей грозной силе, панацеей они не были – буры вполне могли их громить. В тяжелом бою с одним из таких бронепоездов был захвачен не кто иной, как молодой журналист Уинстон Черчилль. Позже он бежал из плена, и именно эта история наделила его такой популярностью, на «трамплине» которой он и попал в большую политику. Задавив противника числом и новыми техсредствами, британцы заставили буров изменить тактику. Те перешли к полупартизанским действиям, делая ставку на глубокие конные рейды. Британцы ответили концлагерями – они сжигали фермы, где всадники буров могли получить информацию и провиант, а население переселяли в эти самые лагеря. Кормежка была организована отвратительно, и за колючей проволокой гибли десятки тысяч женщин и детей. Но в итоге эти методы вкупе с операциями на прочесывание и окружение поставили буров в тупик, и те сдались в мае 1902 года. Война была закончена, а бурские республики вошли в состав Британской империи. За это пришлось заплатить – боевые потери англичан кратно превысили бурские. Культурный след Отбивающиеся от огромной империи буры снискали любовь всей Европы. На войну хлынули тысячи добровольцев из стран, ненавидевших Британскую империю – и, в том числе, около сотни русских. Среди них был и Александр Гучков – позже он будет заседать в Думе, заниматься модернизацией вооруженных сил Российской империи, и возглавлять одно из министерств Временного правительства. Все эти люди оставили массу воспоминаний, а в самой Европе один за другим рождались романы об Англо-бурской войне. Самый знаменитый из них – «Капитан Сорви-голова» Луи Буссенара, неизменный спутник детства многих читателей этой статьи. Забавная ситуация случилась с фильмом «Дядюшка Крюгер» про президента одной из бурских республик, Пауля Крюгера. Его сняли в нацистской Германии в 1941 году. Потом фильм в качестве трофея попал в СССР, где его… выпустили в прокат в 1948-м, когда ухудшились отношения с англичанами. Получилось удобно – запретных для Союза тем немецкий фильм не затрагивал, а вот британцев и коварных капиталистов в виде Сесиля Родса знатно пинал. Еще Англо-бурская породила «Дурацкий брод» – забавную повесть в жанре «День сурка». Ее автором был молодой британский офицер Эрнест Суингтон, будущий создатель первого в мире массового танка. Рассказ велся от лица зеленого лейтенанта, мечтавшего о подвигах наполеоновских масштабов. Но реальность постоянно тыкала героя лицом в грязь – он раз за разом не справлялся с простой, казалось бы, задачей прикрыть стратегически важный брод от бурской рейдовой группы. К счастью, у героя, как в компьютерной игре, было много «жизней» – как только его убивали или брали в плен, он волшебным образом возвращался к «началу», и перестраивал свою тактику, исходя из горьких и дорогостоящих уроков. Наверное, так и можно описать для англичан реальность бурской войны – каждый раз им было больно, обидно, но неисчерпаемые ресурсы империи позволяли ставить шишки, делать выводы, и в итоге все-таки привести конфликт к его неизбежному завершению.