Ребята из падика

Падик – это подъезд. Ударение на первом слоге. Очень популярное у московской незолотой молодежи место. Поднимаюсь вчера к лифту. На лестнице между этажами – компания.- В падике так прикольно. Зимою тепло, летом – прохладно, - смеется сидящая на ступеньках девчушка лет четырнадцати. Мировоззрение бомжа. В Москве, мне кажется, сложилось совершенно горизонтальное общество. В классе моего старшего сына есть те, кто улетает на лето в Лондон – учить английский, и те, кто тусует летом по падикам. Но удивительно даже не это. Подростковая среда, как мне кажется, раскололась на две неравные половины: ботаники и уличные. Первые сидят в соцсетях, вторые – во дворе или в подъезде. Либо там, либо там. Условно говоря «средних», «нормальных», не осталось. Ты или совершенно домашний, роняющий очки за компьютером, или трудный подросток. Говорю сыновьям: лето на дворе, идите уже погулять! - Да ну, что там делать! - Так вон ведь пацаны гуляют, мячик возьмите, в футбол сыграйте… - Да ну, с этими «синяками»! А ведь они, самое печальное, правы. Пацаны, которых я ежедневно вижу во дворе или подъезде, «синяки» и есть. Курят, выпивают. Я их все чаще вижу рядом со «сборной гастронома» - местными алкашами, с утра торчащими у магазина в жажде опохмела. Зайдите на любую спортплощадку: там таджикские дворники. А если московские тинейджеры, то с пивом или чем покрепче. Почему так? Почему социализация благополучных подростков происходит исключительно в соцсетях, а социализация «трудных» - во дворе? У последних нет денег на гаджеты? Есть. Все со смартфонами. Но общаться предпочитают вживую. А из условно «благополучных» вырастают странные близорукие создания, совершенно не знающие жизни за пределами экрана смартфона. Я рос в СССР, без интернета, и потому тусовался как раз по подъездам, чердакам и подвалам. Сигареты «Шипка», клей «Момент», брага, слитая кем-нибудь из компании на кухне у родителей… Тогда это было нормально. Нормально до тех пор, пока не появились травка, «пластилин» (гашиш) и мак-черняшка. Это была игра. Ты или вырастешь, узнаешь жизнь и приобретешь иммунитет, или не вырастешь. Многие друзья не выросли. Кто-то даже 16-летие не отметил. Но тех, кто остался жив, можно живьем закопать в землю – откопаются. Мы, выжившие, откопаемся. Хочу ли я такого взросления своим сыновьям? Хочу ли, чтоб они тусовались с «уличными»? Нет. Я боюсь. Но они растут без иммунитета. Потому что в соцсетях жизни не научат. И я не знаю, как быть.