Берлинский марафон. Мой первый в жизни марафон

Меня зовут Надя, и я пробежала марафон в Берлине. До этого я три года бегала, путешествовала за бегом, писала о беге, об осознанности, о том, что нужно слушать своё тело и любить себя. Я придумывала себе сложности и героически их преодолевала, и, в общем-то, моя марафонская история, которую я закончила рассказывать в Берлине чуть дальше Брандербургских ворот, примерно об этом же. Я пробежала марафон со второй попытки, через год после того, как отказалась от слота участника. Мне казалось, что нужно только очень аккуратно готовиться, и ни в коем случае не влюбиться летом. За пять месяцев до события я построила себе план подготовки (Nike Running Club, начальный уровень), создала табличку в Google Docs, куда внесла бег и кросс-тренинг, раскрашивала и заполняла ячейки, подсчитывала результат (сейчас могу сказать, что выполнила план на 45%), исправно ходила на йогу, плавала в речке и каталась на лонгборде. Все слова про эти активности я повторяла как заклинание, пока бежала на старт в свой кластер утром марафонского воскресенья. Если вы вдруг в один прекрасный день соберётесь бежать марафон, то, пожалуйста, озаботьтесь тем, чтобы найти лучшую группу поддержки. Самые понятливые люди — ваши друзья, которые уже бежали марафон. Они понимают больше вас, без шуток. Что обязательно нужно сделать: договориться, на каком километре и с какой стороны трассы они будут вас ждать, сколько гелей, колы и носовых платочков вам понадобится, ведь вы можете стереть соски, пятки, запариться, замёрзнуть или просто расстроиться. И вот тут поддержка — ваш спасательный круг. От неё зависит, получите ли вы необходимое. Мне повезло — я получила. Самая спокойная часть марафона — забрать стартовый пакет и номер. Приехать в недействующий аэропорт Темпельхоф и потеряться в четырёх ангарах «Экспо» с питанием, одеждой, тачками, изотониками, пивом с сосиками, уменьшенной копией Брандербургских ворот, самозавязывающимися шнурками, рюкзаками и прочим. Масштаб происходящего таков, что ты быстро понимаешь, насколько массовым и кассовым видом спорта может быть бег. Авторитетные издания рекомендуют прожить дни перед гонкой достаточно спокойно. Мы, конечно же, не усидели на месте и в день перед марафоном исходили весь Потсдам. Там невероятно красиво, и это того стоило, но, вернувшись в Берлин достаточно поздно, я не сообразила, где можно съесть неподалёку приличную пасту (без мяса), и довольствовалась супом с морепродуктами, бананом и багетом с песто. Мы расписали все точки встреч бегуна и болельщика, приготовили марафонский наряд, я сделала фоточку с номером и поняла, что даже не могу себе представить, что собираюсь сделать уже через 10 часов. Я — плохой марафонец и предпочла трезвости полбокала рислинга вечером и крепкий сон без сновидений. Утром всё происходило очень быстро: написать на руке сплиты по времени (я решила бежать по 5.40), съесть 2 банана, проверить вещи в маленькой поясной сумочке (на месте ли пакетики с магнезией), перешнуровать свои Nike Structure, принарядиться в мусорный мешок и выходить. Старт марафона (и финиш) происходит в Тиргартене, и по нему нужно долго идти. На определённом этапе болельщикам дальше нельзя, поэтому я одна пошла вдоль выгороженных стартовых «карманов» с элитными, очень быстрыми, быстрыми и умеренно быстрыми бегунами. В моём кармане собрались не такие суровые спортсмены, они подшучивают друг над другом, бегут с друзьями, и вообще женщин почти столько же, сколько и мужчин. Через 20 минут после начала бега самых быстрых я наконец пересекаю стартовую арку. Уже через пять минут избавляюсь от лонгслива и продолжаю бежать в плотном потоке. Нужно заметить, что в Берлине плотность потока бегунов сохранялась почти до самого конца, и лишь очень небольшой процент из них переходили на шаг (ну то есть на несколько секунд, наверное, переходили, а потом снова бежали). Что разительно отличается от московских, особенно от региональных, стартов – там все стартуют оттуда, откуда им хочется, часто создавая невероятный хаос и неразбериху в первой части дистанции. До 20-го километра я развлекала себя тем, что сверялась со сплитами и сама себе говорила: “О, у тебя есть ещё 8 минут и 2 километра, чтобы добежать до очередного майлстоуна, ты же справляешься, да, вот и молодец”. Высчитывала, сколько долей дистанции мне ещё осталось, ела гели, пила водичку и изотоники и смотрела по сторонам. Высматривала знакомых по «инстаграму» бегунов. На половинке с удовольствием осознала, что бегу ровно, но после 29-го километра резко приуныла. Мне стало понятно, что бежать ещё ого-го сколько, а тут что-то очень холодно и не хочется ноги переставлять. (Потом уже выяснилось, что это всё от недостатка воды в организме и лечится маленькой бутылочкой, которая повсюду с тобой). На 32-36-м километрах уже почти не достаю телефон, потому что понятно: я устала и в сплиты, скорее всего, не укладываюсь (на самом деле, это не так). На 37-м километре меня ждёт улица, по которой от своего временного жилища я хожу до станции метро и сам дом, моя подруга с бутылкой колы и огромное желание всё бросить и пойти поспать. Немножко иду пешком, трясу колу, флиртую и угощаю газировкой бегуна, которому сейчас сильно печальнее, чем мне. Всю дорогу обещаю себе, что “вот-там-за-светофором-за-аркой-после-высокого-дома ты сможешь пойти пешком, если захочешь”, но не иду. Вижу Брандербургские ворота, понимаю, что всё, кажется, почти закончилось и по 5'13" заканчиваю свой первый марафон. На самом деле на финише не было никаких мыслей, кроме стандартных: “О да, я сделала этот чёртов марафон!”, “Больше никогда!”, “Ха-ха, теперь можно шутить дурацкие шутки про марафонцев”, “Боже, почему я такая грязная?!” и “Как прекрасно, что больше не надо никуда бежать”. Я забираю медаль, огромный пакет с едой, отдаю чип, переодеваюсь в сухое и тёплое и болтаю не останавливаясь. Время от времени в моей голове пульсировала мысль о том, что именно марафон — это те часы, когда ты никому ничего не должен. Ты не должен отвечать на звонки и письма, не должен заниматься тремя делами одновременно, всё просто — ты бежишь. Наверное, в жизни всё должно быть так: ты делаешь в момент единственное дело, и ты весь в нём.