Narcos vs реальность. Как на самом деле живет кокаиновая Колумбия
«Города с дурной репутацией притягивают так же, как дурные женщины», — писал Пабло Неруда, чилийский сенатор и Нобелевский лауреат. Дурная репутация — это второе имя Колумбии. — Зачем вы это делаете? — На случай захвата автобуса. Хотим знать, кто в нем был. Главной опасностью были Революционные вооруженные силы — FARC. Автобус двигался из Боготы, в самом сердце страны, через горные районы в Попаян, где в тот момент три или четыре группировки боролись за контроль над городом — об этом, правда, мы узнали уже по прибытии. А ведь выбирали относительно безопасный маршрут. В путеводителях и на форумах пишут про большую часть этих мест: check up-to-date security information before going. Здесь производят кокаин. Именно этой сценой заканчивается второй сезон сериала Narcos, который стал одной из самых громких премьер Netflix. Власти Колумбии очень переживали перед началом съемок, думаю, не нужно объяснять, почему. Годами они пытаются донести свою правду о том, кем был и что делал Эскобар, но все равно предельно романтизированный его образ пересиливает в сознании народа все остальное. Магический реализм как он есть. — Немного у вас туристов. В сезон лучше? — Нет, конечно. Сюда мало кто доезжает. Все едут на Карибы, в Картахену, Санта-Марту. — Тогда зачем здесь отель? — О, это я его строил. Для Пабло. Когда-то я был простым рыбаком. Пабло здесь появился — и мы все начали возить его кокаин. Лодками — туда, в Панаму. — Все? — Все. Потому что если ты не работаешь на Пабло — значит, ты стучишь на него в полицию. Тогда разговор был короткий. Plata o plomo — серебро или свинец. Серебро, конечно, лучше. А к легким деньгам быстро привыкаешь… А потом его убили. Отель стоит, там даже иногда кто-то живет. Военных стало много — ловят контрабандистов. Раньше проводили операции против FARC, но те больше сюда не суются. Теперь FARC больше не угроза. По крайней мере, так казалось еще в начале года — пока не выяснилось, что похищенный ранее во время ловли лягушек Арсен Восканян, гражданин Армении и России, занимавшийся предположительно перепродажей этих земноводных, был застрелен во время побега. Скорее всего, он попался Колумбийской армии национального освобождения. Все происходит на фоне того, что в прошлом году Нобелевскую премию мира дали президенту Колумбии Хуану Мануэлю Сантосу, который сумел договориться с леворадикальными повстанцами из FARC. Их глава Тимолеон Хименес уже начал разоружать свои партизанские отряды, когда выяснилось, что людей все еще захватывают в плен, все еще убивают, но только теперь это перестает быть особенно доходным делом: партизаны не контролируют больше все труднодоступные районы страны, а взимать «революционный налог» с производителей кокаина — все сложнее, особенно когда они спешно переместились в Боливию, Перу и не стало Уго Чавеса, который поддерживал их из соседней Венесуэлы. Все, веселье кончилось, но только призрак социалистической революции все еще бродит по стране. Американский герой-оперативник из Narcos не протянул бы здесь и недели — белые слишком бросаются в глаза, особенно когда забираешься подальше от больших городов. Отплытие задержали на час. Ну, хоть не пропустили отлив. Капитан лодки сначала долго вычерпывал воду, а потом забил на это дело. При посадке мне первым делом сунули в руки чужого грудного ребенка. На билете указаны страховые выплаты — 3 миллиона песо в случае смерти, 1,2 миллиона при инвалидности и столько же — расходы на медицинские услуги. Маршрут сначала проходил по океану, затем по рекам и речушкам между деревень, затерянных в мангровых лесах. Лодка своим ходом прошла только треть пути — этого следовало ожидать. Это черная дыра, куда не ходят самолеты, автобусы — и вообще никто и ничего, кроме лодок. Здесь можно серьезно попасть. “Bienvenidos a Charco city”, — пошутил капитан. И сообщил нам — следующая лодка утром. Кали — это центр клубной культуры, со всеми вытекающими. “Cali limpia, Cali linda” — чистый и красивый, как говорили те, кто сбрасывал трупы в реку. Наркокартель Кали был крупнейшим из всех, после войны с медельинской группой Эскобара именно они диктовали цены и условия, в том числе колумбийским политикам. Картель прекратил свое существование еще в 90-х, но есть причина, почему здесь столько военных. Атлантическое побережье привлекает куда больше туристов. Здесь пляжи Картахены, национальные парки с развитой сетью дорог, а в горных районах — затерянный индейский город “Ciudad Perdida”, колумбийский Мачу-Пикчу. — Нет, мы этой весной не водим туда туристов. — Почему? Что там? FARC или наркотики? — И те, и другие. Пару дней назад группу взяли в заложники — они шли к затерянному городу и наткнулись на фабрику. Вы что, телевизор не смотрите? — И что, теперь никак? — Пусть военные сначала разберутся. — У тебя странный акцент. Хочется попробовать немного настоящей Колумбии на вкус? — А что у тебя есть? Прямо здесь? — Конечно, ты же должен оценить качество. Это бесплатно. Если захочешь еще — платишь. — Старый трюк, амиго. Знаю… Извини, я не при деньгах сегодня. — Ты можешь даже заплатить кредиткой! — И что, вы платите с этого налоги? — Ну, братишка, я ведь не кокаин тебе продаю. Выбирай — вот кораллы, вот жемчуг. Ненастоящий, конечно. Не хочу тебя обманывать. Вот животные, мой брат их вырезает из дерева. Что тебе нравится? — Мне нравится крокодил… Крокодил появился через пару дней — в парке. Настоящий, двухметровый, шарахнулся на нас из болота, за 10 секунд преодолел полсотни метров по песку до океана и плюхнулся в воду. Он охлаждался в морской воде, таращась на меня желто-зеленым глазом. Наркокартели и революционеры, казалось в тот момент, определенно не самые опасные здесь обитатели. Кажется, про это у Габриэля Гарсии Маркеса не было. В Narcos — тоже, только какая-то чушь про магический реализм. Наверное, про это вспоминаешь, когда тебя волокут куда-то в джунглях. Кокаин вошел в моду в 70-х, затем проник в массовое сознание через кино и развлекательные шоу, стал атрибутом богемной жизни и синонимом успеха. И никуда он не собирается уходить.
