Мамин опыт: Как я стала мачехой

Я была мачехой больше одного раза. Моя первая падчерица была моложе меня всего на семь лет, и я в свои 20 довольно быстро нашла общий язык с подростком. После первого часа напряженного общения мы ушли в магазин с косметикой и какими-то майками, оставив ее папу — моего мужа — в баре. Кажется, через какое-то время ее папа даже немножко ревновал — она звонила мне, а не ему, чтобы посоветоваться, пожаловаться или просто посплетничать. Мы вместе открывали огромный и великолепный Сидней, лазали по горам и каньонам в австралийской пустыне и лениво валялись с журналами на белоснежных песках Квинсленда. Я общаюсь с ними до сих пор — и с первым мужем, и с падчерицей — теперь уже взрослой женщиной за тридцать. Нечасто, но когда это происходит, — нам есть, о чем поболтать. У второго мужа тоже были взрослые самостоятельные дочери. Поэтому наше времяпровождение сводилось к разговорам, совместным походам по магазинам и просмотру фильмов. Потом они уехали учиться в Америку, и разговаривать получалось только по скайпу. Мы обменивались кулинарными рецептами и вели долгие «девочковые» беседы о способах краситься и выбирать вещи в магазине. Сейчас мы изредка переписываемся. К сожалению, к поводам поговорить прибавилась и общая боль после смерти любимого нами человека. Третий случай оказался самым не простым и самым интересным. Сын моего настоящего мужа всего на год старше моих двойняшек: кто-то может себе представить сразу трех строптивых (а временами — просто невыносимых) подростков в доме? Мне показалось разумным выстроить рамки сразу после первой же попытки манипуляции: «А вот я сейчас соберу чемодан и полечу к маме, потому что ты мне никто, и я не обязан тебя слушаться». Нельзя сказать, чтобы эта обидная фраза была для меня слишком большим сюрпризом: учитывая независимый характер Алекса, это было вполне ожидаемо. «Да, я не твоя мама. И никогда ею не стану — просто потому, что у тебя уже есть мама, и это здорово. Но сейчас ты находишься в моем доме, потому что так решили твои родители и я вместе с ними. Если ты продолжишь валять дурака и мотать нервы человеку, которого я люблю, я «надеру» твою неугомонную задницу. Спроси у моих детей — я очень спокойный человек, и меня очень сложно вывести из себя, но лучше этого не делать». Ребенок для меня всегда был продолжением любимого мужчины: и если я принимаю человека со всеми его достоинствами и слабостями, я просто не могу игнорировать того факта, что вот — есть еще один человек, который любит этого мужчину дольше и в чем-то глубже меня. Им нужно время только для них двоих, они оба смущены моим присутствием и мне нужно быть очень терпеливой и спокойной. Это работало со всеми моими отношениями — и отношения с ребенком ничуть не отличаются от любых других. Их нужно бережно и терпеливо строить. В результате на удивление быстро мы получили мальчика, с которым можно было отлично ладить: он помогал по дому наравне с моими детьми, они вместе выгуливали собак и ходили по магазинам. Он сам захотел присутствовать при рождении младшей сестры — и был очень счастлив и горд взять ее на руки сразу после родов, еще на пуповине. Мне кажется, главным здесь оказалось то, что я искренне не видела особой разницы между ним и родными детьми.