Терри О’Нил рассказал RT, почему фоотсессии с Трампом предпочёл бы работу с президентом России

Какими на самом деле были Дэвид Боуи и Маргарет Тэтчер, Уинстон Черчиль и Мохаммед Али, и как запечатлеть молодых музыкантов, чтобы они прославились, подобно The Beatles, — об этом знает легендарный британский фотограф Терри О’Нил. В беседе с RT он рассказал, как начинал карьеру работником в аэропорту Хитроу, и почему, выбирая между Дональдом Трампом и Владимиром Путиным, он предпочёл бы сделать фотопортрет российского президента. — Терри, расскажите, как вам удалось построить столь успешную карьеру фотографа? — Я никогда не учился фотографии специально, схватывал всё на лету. Просто взял и стал делать. Я показываю людей такими, какими вижу их сам. Вот и весь секрет. Мне кажется, я ловлю на пленку их суть. Честно говоря, сейчас уже нет кого-то, кого мне хотелось бы снять. Мир совершенно изменился. Теперь все — фальшивые; политики — словно актёры на сцене. Все люди, которые повстречались мне в жизни, были замечательными. Но я никогда не преклонялся перед ними. Для меня они были просто людьми. — Вы ведь когда-то хотели играть джаз, фотография была для вас делом вторичным? — Да. Я тогда подрабатывал в аэропорту Хитроу, в первом терминале, через который обычно проходили артисты. Там я делал фоторепортажи о людях, которые прощались, плакали и всё такое. И как-то я снял мужчину в пиджаке в тонкую полоску, заснувшего среди африканских вождей. Этим мужчиной оказался Ричард Батлер. И один журналист попросил у меня это фото… — Это был министр внутренних дел Великобритании. — Да. Журналист передал снимок редактору, и тому он очень понравился. Мне предложили работать в аэропорту каждую субботу. Затем я попал в таблоид Daily Sketch, который, в отличие от газеты Daily Mirror, выходил ежедневно. Помню, как пришёл к редактору в свой первый день на работе… Фотографией я тогда занимался меньше года и совсем не понимал, что к чему. — Тогда все снимали на 35-миллиметровую плёнку? — Нет. В том-то и дело. Никто так не снимал. — Как же вам в голову пришла такая идея? — Да ничего мне не приходило, просто у меня не было другого фотоаппарата. Лишь небольшая Agfa Selecta. Несерьёзно. Но в газете мне выдали Canon. Так вот, редактор сказал мне: «Я взял тебя, поскольку слышал, что ты музыкант. Эта тема меня очень интересует. Думаю, что поп-музыканты станут кумирами 60-х, поэтому нам нужен кто-то молодой, кто сможет найти с ними общий язык. Все наши фотографы старше 30, твоего возраста никого нет». А мне тогда было всего двадцать. Когда я сказал ему, что понятия не имею, что делать, он ответил: «не переживай, я за тобой пригляжу». «Твоё первое задание – сходить завтра на студию Abby Road и сфотографировать молодую группу под названием The Beatles, которая записывает там пластинку Please Please Me». Я приехал в студию и сделал очень любительский снимок The Beatles. Надо понимать, что до 60-х годов, до The Beatles, в Великобритании не было поп-групп. Поэтому мне пришлось импровизировать. Я вывел их из студии во внутренний дворик и попросил Ринго поднять стойку с тарелкой. Смешно даже. Так или иначе, снимок опубликовали, и на следующий день раздался звонок. Это был Эндрю Олдэм из Rolling Stones. «Вас беспокоит менеджер группы Rolling Stones. Вы не хотели бы сфотографировать нас и повторить то, что сделали для The Beatles?» Дело в том, что в те времена фотографии поп-групп в газетах были чем-то немыслимым. Такого просто не бывало. Я сделал снимок, группе посвятили целый разворот, и так началась моя карьера. — И тогда этим занимались гораздо меньше, чем в наше время… — Точно! Сейчас это уже пустая трата времени. Если честно, сегодня всё равно нет никого, с кем бы я хотел поработать. Последним по-настоящему талантливым артистом была Эми Уайнхаус. Я не знаю, куда подевались Фрэнки Синатры, Дины Мартины и Сэмми Дэвисы наших дней – они попросту исчезли. Думаю, суть в том, как тяжело им приходилось работать, чтобы добиться успеха. Сейчас же достаточно поучаствовать в каком-нибудь «Икс-Факторе» и на следующий день проснёшься знаменитым. Смех, да и только. — У вас есть удивительная фотография Роберта Рэдфорда, которую вы сделали на съёмках картины «Три дня Кондора». Фильме о заговоре в ЦРУ. На снимке актёр запечатлён вместе с директором ЦРУ при Никсоне. — С Ричардом Хелмсом, да. Он тогда поддразнивал меня тем, что дружит с Хелмсом, и обещал, что рано или поздно тот заглянет на съёмочную площадку. Говорил, мол тебе придётся самому его вычислить. В итоге я фотографировал каждого, кто приходил к Редфорду, и однажды не прогадал. — Вы использовали длиннофокусный объектив? — Верно. Я не хотел его обидеть. Очень важно не задевать чувства людей своими снимками. Но папарацци погубили искусство фотографии. — Почему вы посвятили себя знаменитостям, хотя начали с политика-консерватора, министра внутренних дел? — Я тут ни при чём, за меня выбрала газета. Мне сказали, чтобы я фотографировал всякие поп-группы и начинающих звёзд. Когда я стал изучать искусство фотографии, моим кумиром был великий фоторепортёр Юджин Смит. Я пытался подражать ему. Его снимки такие живые… Он был гениальным фотографом. Это мой идеал. Можно сказать, что я перенял его подход к фотографированию людей. — Может быть, вы не знаете, но ваше имя упоминается в дневниках Алистера Кэмпбелла... одного из помощников Тони Блэра. «29 апреля 2002 года, на Даунинг-стрит, 10 обдумывали введение войск в Ирак, и тут говорят: «Терри О’Нил прибыл, чтобы сделать фотографии». Вы помните этот день? — Да. Я фотографировал королеву и всех ещё живущих премьер-министров. Вообще, я сделал несколько снимков двух премьер-министров, и этим всё ограничилось. Но я и не знал, что меня упомянули в мемуарах. Надо почитать! — Фотографируя Маргарет Тэтчер, вы, очевидно, пытались придать человечности её образу. — Всё верно. Я хотел, чтобы она выглядела более женственно. Не хочу сказать, что она была мужеподобна, нет. Я лишь стремился показать её более мягкую сторону. На своём веку я поработал с четырьмя или пятью премьер-министрами и до сих пор не понимаю, как всё это устроено. Нет великого английского политика. Невозможно понять, как они достигли того, чего достигли. — Одной из самых знаковых фотографий 20 века по праву можно назвать снимок вашей бывшей жены Фэй Данауэй в отеле «Беверли Хиллз». — Я снимал её для журнала People. Там всегда печатали материал о номинантке, которая, по их мнению, должна будет выиграть премию «Оскар». А на следующей неделе узнавали, оказался ли прогноз верным. Во время той недели (мы провели её вместе) я рассказал жене о своей идее по поводу фотографии. Никто ведь не знает, каково это, стать лауреатом. Присуждение «Оскара» всё равно что победа в футбольном тотализаторе, только с более крупным выигрышем. Доход актёра увеличивается с 50 тысяч до 5 млн, его засыпают предложениями. Мне доводилось видеть лауреатов на следующий день после победы – они находились в состоянии крайнего замешательства, и я хотел запечатлеть это состояние. Я объяснил ей мою задумку и предложил спуститься к бассейну отеля «Беверли Хиллз» в полседьмого утра (в то время там фотографировать не разрешалось), чтобы посидеть несколько минут, пока я смогу всё подготовить и сделать этот снимок таким, каким вижу его. — Вы разложили под столом все эти газеты. — Да. Мне повезло. Нам попалось издание со статьёй о присуждении «Оскара» Питеру Финчу, которого удостоили этой награды посмертно. Всё вышло отлично. Нам удалось сделать голливудский снимок, который стал знаменитым. — Вы говорите о Питере Финче, который вместе с Фэй Данауэй сыграл в фильме «Телесеть». Это сатира на индустрию теленовостей. — И сегодня она близка к действительности как никогда. — И, оглядываясь в прошлое, можно сказать, что этот фильм прогнозировал успех Дональда Трампа. — Да… Я знаю Дональда Трампа… Вот так человек. — Вам не хотелось бы его сфотографировать? — Я был бы не против сфотографировать Трампа. Но он не первый в моём списке приоритетов. Что с ним можно сделать? Он такой, какой есть. Гораздо интереснее было бы сфотографировать, скажем, Путина. Он умелый политик и очень умный человек, полагаю. Так что из них двоих я выбрал бы Путина. Смотрите полную версию интервью на сайте RTД.