Интервью с Армандо Ианнуччи: «Иосиф Сталин, Харви Вайнштейн ... странное совпадение, правда?»

Армандо Ианнуччи (Armando Iannucci) сидит на краю дивана в номере отеля в Сохо, выразительно жестикулируя — он еще тот любитель размахивать руками. Пока он говорит, я замечаю, что небо за окном стало багряным. Через какое-то время приходит пресс-секретарь и говорит, что по телевизору передают сообщения о надвигающейся пыльной буре, предупреждая, что Лондон вскоре может оказаться под слоем пыли из Сахары. Обстановка выглядит достаточно апокалиптической и вполне подходящей для беседы о Сталине, которому посвящен новый фильм Ианнуччи «Смерть Сталина» (The Death of Stalin). Конечно же, фильмы о Сталине снимали и раньше — хотя, как ни странно, их было не так уж и много — но у Ианнуччи Сталин довольно отличается от всех других, которых мы видели раньше. Во-первых, он гораздо смешнее, пусть даже комедийные сцены постоянно сменяются сценами, в которых присутствует черный юмор — особенно когда сам Сталин умирает, и его некогда верные холуи начинают суетиться, борясь за право заполнить вакуум власти, образовавшийся после его смерти. «Я помню, как вначале всем говорил, что это — комедия. Но мы всегда должны проявлять чувство такта и учитывать, что в результате сталинских приказов погибли миллионы людей, — говорит Ианнуччи, жестикулируя еще более возбужденно, чем до этого. — Фактически эта комедия — высмеивание истерии, которое вызывает у зрителя сильную психологическую реакцию. Надеюсь, смех вызывает именно то, как эти люди барахтаются, суетятся, из всех сил стараясь уцелеть, делают все, чтобы спасти свою шкуру и продвинуться по карьерной лестнице». Ианнуччи бывает беспощадным и обладает способностью подмечать пороки людей и их недостатки. Он часто доказывал это и прежде — свидетельством тому является персонаж по имени Алан Партридж, роль которого сыграл Стив Куган (Steve Coogan), и фильм «В гуще» (The Thick of It), образец острой политической сатиры. В фильме «Смерть Сталина» он был как никогда жесток и непреклонен, стараясь с максимальной точностью показать своих персонажей «во всей красе». «Я хотел, чтобы по ходу фильма они изменились, и чтобы отношение людей к ним тоже изменилось. И хотя это — комедия, для меня было очень важно, чтобы она была как можно более реалистичной. То есть, „подогнать, притереть" комедию к реальности. Я поехал на сталинскую старую подмосковную дачу и в Кремль, и разговаривал с людьми, которые уцелели во время сталинских „чисток". Я помню, как один старик рассказал мне, что вообще вся хитрость состояла в том, чтобы всегда ложиться спать, надев на себя как можно больше одежды. В таком случае, если за тобой посреди ночи придут из НКВД, то ты будешь хотя бы достаточно тепло одет». Должно быть, Ианнуччи сделал что-то правильное, поскольку глава пресс-службы КПРФ уже осудил фильм, назвав его «мерзостью», причем, как выясняется, не даже посмотрев фильма. «У людей много разных впечатлений, но только этот человек возмутился. Кстати, те русские, которые видели фильм, отнеслись к нему весьма благосклонно». Крупная «организация», успешно управляемая одним самовлюбленным человеком, который издевается над другими, запугивая их, преследуя и оказывая на них психологическое давление,… атмосфера страха, необузданность, жестокость, властное и агрессивное поведение… Здесь можно проводить многие параллели с другим тираном, который на первый взгляд кажется «славным малым». Речь идет о человеке, который в последнее время находится в центре внимания — о Харви Вайнштейне. «Какое странное сходство, правда? Существуют свидетельства, что люди, с которыми происходили большие неприятности, попросту понимали, что не могут ни о чем рассказать. Они чувствовали себя в ловушке, живя в мире, в котором, если ты скажешь хоть слово, то это поставит крест на твоей карьере». «Конечно же, — продолжает Ианнуччи (когда он задумывается о последствиях всей этой истории, его глаза загораются) — напрашивается вопрос. А может, это не только Харви Вайнштейн. Если люди действительно боялись за свою карьеру, то он, должно быть, мог приказать кому-то еще испортить этим людями эту карьеру. И тут мы опять возвращаемся к Сталину — не обязательно отдавать приказы, нужно просто создать обстановку, в которой люди думают, что был приказ». Однажды прошел слух, что Вайнштейн является прототипом Малькольма Такера (Malcolm Tucker), героя фильма «Гуща событий», хотя, как выяснилось, это не так: «Я думаю, что Питер Капальди (Peter Capaldi) создал своего Такера, списав его с кого-нибудь из американских агентов, с которыми работал». Но и с самим Ианнуччи однажды произошел случай, который почти наверняка можно назвать удачным — когда ему удалось вырваться «из лап» Харви. «После того, как вышел фильм „В петле" (фильм Вайнштейна на ту же тему, что и „Гуща событий″), он стал выяснять, что я буду делать дальше. Но я вроде как знал, что он во все вмешивается и отбирает фильмы у режиссеров, и я просто сказал своему менеджеру, что мне этого не надо». В тот день, когда мы встретились (с Ианнуччи), британский ведущий ток-шоу Джеймс Корден (James Corden) только что попал в неприятную ситуацию из-за того, что на одном голливудском мероприятии отпустил пару шуток — явно неудачных и дурацких — о Вайнштейне. Считает ли Ианнуччи, человек, зачастую доходящий в своем творчестве до границ того, что считается дурным вкусом, что должны быть какие-либо запретные темы, какие-то сферы, где шутки недопустимы? «Я думаю, что серьезной проблемой было то, что шутки, как вы говорите, были несмешными. Похоже, эти шутки были попыткой высмеять поведение Вайнштейна — грубое и мерзкое. Хотя я считаю, что в той коллективной амнезии, которой, судя по всему, в данный момент страдает Голливуд, есть гораздо поводов для насмешек. Все эти люди говорят: „Ой, а мы и не поняли. Кто бы мог подумать, что он такой мерзавец!". Я всегда считал, что надо уметь видеть в любой теме комизм и обыгрывать ее комедийно. Правда, главное здесь — как вы это будете делать. Чем болезненнее тема, тем лучше и тоньше должна быть шутка». С тех пор, как 30 лет назад Ианнуччи забросил работу над диссертацией на тему «Потерянного рая» Милтона и увлекся комедийным жанром, нравственный уровень его персонажей становится все ниже: Алан Партридж, Малькольм Такер и теперь — Иосиф Сталин… Однако сам Ианнуччи — человек мягкий, неизменно вежливый, принципиально отказывающийся сквернословить — даже отдаленно не напоминает своих персонажей. Откуда, интересуюсь я, у него этот особый интерес к вопросам власти — ее использования и злоупотребления? «О господи! — отвечает он с каким-то отчаянием. — Я, честно говоря, понятия не имею. Когда я начинал, я писал о том, что мне было интересно, и постепенно как-то дошло и до этого». Теперь, когда он стал старше (ему 53 года) и, наверное, мудрее, не беспокоит ли его то, что, возможно, он тоже повлиял своим творчеством на общее настроение, внушив людям чувство разочарования в том, как работает наше правительство? «Да, конечно, меня это беспокоит, и, на мой взгляд, было бы странно, если бы не беспокоило. Потому, что на самом деле я согласен с политиками и одобряю политику. Я хочу, чтобы люди проявляли к этому интерес, чтобы не были равнодушными. Иначе это грозит сворачиванием демократии». Но если Ианнуччи иногда и впадает в уныние (хотя это ему несвойственно), есть нечто такое, что поднимает его настроение. Как рассказывают ему многие политики, в реальной жизни они «вытворяют» такое, что не идет ни в какое сравнение с его творческими фантазиями. В 2010 году во время всеобщих выборов Ианнуччи агитировал за либерал-демократов, но больше он этого делать не будет, говорит он. «Теперь я думаю, что я никогда не захочу вставать на сторону какой-то одной партии». Вместе с тем он надеется, что со временем будет преобладать политика, основанная на консенсусе и даже взаимодействии. «Действительно, демократия — это разные мнения. Тем не менее, люди, похоже, все чаще прячутся в своих изолированных мирках, им все меньше хочется обсуждать что-то с людьми, чьи взгляды отличаются от их собственных». «Вот, например, Брексит! — говорит он как-то безрадостно. — Считалось, что он станет у нас самым большим, самым важным событием после Второй мировой войны. Что мы делали во время войны? У нас было правительство национального единства, которое занималось вопросами войны. Но сейчас, кажется, ни одна партия не может обсудить с другой партией какой-либо совместный подход к Брекситу. Все это по-прежнему воспринимается как какое-то соревнование, все ждут, кто будет принимать окончательное решение». «Бюджеты этих организаций больше, чем экономика большинства стран, и я думаю, что это привело к чему-то вроде господства толпы. Вся эта продолжающаяся демонстрация добродетелей — из-за этого люди стали более нетерпимыми, это породило мысль, что если кто-то с тобой не согласен, то он, конечно же, неправ». И если Ианнуччи не собирается в будущем связывать себя с какой-то одной партией, то он так же непреклонен, заявляя, что ему надоело писать о политике. «Я чувствую, что сказал все, что хотел, и пусть теперь этим занимается кто-то другой». В 2015 году он закончил работу над сериалом «Вице-президент» (Veep) об американской женщине-президенте, который идет на американском HBO и пользуется огромным успехом. Теперь он сосредоточен на новых проектах. Его следующий проект — художественный фильм по роману Диккенса «Дэвид Копперфилд», съемки которого начнутся в следующем году. «Я люблю Диккенса и его мир, — говорит он. — И всегда любил». Ианнуччи смотрит в окно на кроваво-красное небо. Он успокоился и больше не жестикулирует. «Разумеется, фильм тоже будет довольно мрачным. Но я по крайней мере могу гарантировать, что в нем никаких ругательств не будет». Фильм «Смерть Сталина» вышел в прокат 20 октября 2017 года.