Из-за запаха лежал в противогазе — бишкекский фотограф, победивший рак

Фотограф Наиль Насритдинов — первый человек, у которого я брала интервью. Лет семь назад он рассказывал молодой тележурналистке про выбор фотоаппарата. Этот случай благополучно выветрился бы из моей памяти, если бы не досадная оплошность — тогда неправильно написала его фамилию. В эфир он пошел как "Наиль Насидинов". Помню, как собиралась с духом, чтобы позвонить ему и извиниться. В итоге набрала номер, выпалила заранее заготовленную речь и с удивлением услышала, что передачу с собственным участием он смотреть не стал и даже не догадывался о моей ошибке. Оказалось, что фотограф об этом случае давно позабыл. — И что, мы прямо вживую общались? — Да, вы ко мне еще приезжали в офис, это было лет 6-7 назад. — Странно, что я уже тогда рассказывал про фотоаппараты. В то время я не отличался профессионализмом, фотография была моим хобби. Почему-то тогда я гордился своими снимками и ругался с теми, кто меня критиковал. Сейчас я смотрю на них и мне стыдно. — В 2013 году вы оставили нормальную работу "как у людей", ради того, чтобы стать свободным фотографом. Как к этому отнеслась ваша семья? — Я работал в разных неправительственных организациях, где мы занимались проблемами СПИДа, ВИЧ, туберкулеза, получал хорошую зарплату. И вот я заявляю о своем уходе: мои родители еще как возмутились! Это люди старой, коммунистической закалки. Для них главное — стабильная работа, которая ежемесячно приносит копеечку. Последние годы в офисе были невыносимыми. Нам то и дело вставляли палки в колеса, при этом в офисе работала одна вредная бухгалтерша. Не буду называть ее имя, чтобы люди не подумали, что я до сих пор на нее злюсь (хотя я злюсь!). В первый раз я ушел осенью 2012 года. Увольняясь, кричал матом на весь офис. Вечером объявил об уходе жене, она меня поддержала (как и всегда). Родители же стали уговаривать: успокойся, подумай! Я пошел им навстречу и остался — это был неправильный выбор. Каждый день я приходил в офис в шесть утра, а возвращался в девять вечера. Моему сыну на тот момент исполнилось полтора года, а я не видел, как растет мой ребенок. И вот созывают большое собрание и объявляют, что я больше там не работаю. Я был настолько счастлив, что готов был расцеловать каждого! — Не пожалели? — Нет! Высшие силы меня вознаградили: вообще-то февраль — не сезон для фотографов, но всего за 10 дней мне удалось поднять свою месячную зарплату. Конечно, потом все было не так радужно, но хотя бы мои родители успокоились. — Что вам не нравится в ваших коллегах? — Это скользкая тема. Сейчас многие люди купили фотоаппарат и уже считают себя фотографами. Они тут же начинают просить за это деньги, но, чтобы привлечь клиентов, работают за копейки. Это нормально для новичков. Но когда лучший ретушер в городе согласился отснять свадьбу за 5 тысяч сомов, я возмутился! Я выразил свое мнение в "Фейсбуке", мы все разругались. — А в чем проблема? Для многих 5 тысяч сомов в день — это отличные деньги! — На самом деле, каждый час съемки — это 3-4 часа обработки фото. Шесть часов свадьбы — это 30-40 часов работы. Кроме того, аппаратура дорогая и имеет свой ресурс. Я не жалею фотоаппарат и за свадьбу делаю 1300 кадров. А ведь он рассчитан всего на 150 тысяч кадров. При этом, у нас нестабильная работа, иногда ты три недели сидишь без заказов. Если один фотограф соглашается снять свадьбу за 5 тысяч сомов, то люди автоматически начинают думать, что все остальные просто задирают цены. — Вы также снимаете откровенные фото… Это сложно? — Знаете, недавно я встретил двух очень красивых девчонок с отличными фигурами. Я решил сфотографировать их в одной бишкекской усадьбе — она напоминает средневековый замок. Я неправильно поставил моделям задачу, сказал, что хочу сексуальную фотосессию. Они пришли фотографироваться в пеньюарах и нижнем белье. Я им ничего не сказал, но во время съемки понял, что мне скучно снимать голимый секс. Хочется тайны. — Расскажите о ваших провалах. — Ой, мне до сих пор за это стыдно! Однажды я снимал в Токмоке той. Мужчина пригласил на праздник звезд узбекской эстрады, с которыми хотели сняться все гости. Кадры получились классными. Дома я стал перекидывать файлы. Так получилось, что в папке осталось только 300 первых фотографий, а остальные 800 я нечаянно удалил. Ох, как мне было ужасно! Я приехал к нему, извинялся, вернул деньги, хотел загладить вину бесплатной фотосессией. Он был очень зол, отказался от всего. Это был очень страшный опыт, теперь я по сто раз все перепроверяю и всегда делаю копии. — Что вас раздражает в клиентах? — Есть один момент. Я фотографирую девушку, стараюсь искать лучший ракурс, делаю пробные снимки. А когда я показываю их, модель начинает возмущаться: "Фу, какие у меня жирные щеки! А бедра!". Фотографы — существа очень чувствительные, поощряйте их. Они расцветут розочкой, если их полить водой. Будете затаптывать ногами — получите колючку. — О чем вы подумали, когда услышали, что у вас рак? — Решил, что умру. Но не было мысли, что я что-то не успел: я люблю и любим, есть кому позаботиться о моих детях, у меня три высших образования, я попутешествовал. Потом я узнал, сколько будут стоить аппараты для химиотерапии и у меня на голове зашевелились волосы. В приступе паники я продал свой лучший объектив на 300 долларов дешевле его рыночной стоимости. Посидел, подумал. Поборов свою гордость, обратился за помощью к людям. У меня много друзей. Я люблю один мультик "Ух ты, говорящая рыба!", там рыбка говорит: "Делай добро и кидай его в воду". Я жил так — старался приносить людям хорошее, не думая о том, что придется просить помощи и мне. Люди откликнулись. Помогал весь Кыргызстан, деньги слали из Нью-Йорка, Украины, Казахстана, Азербайджана, Финляндии. Одна девушка из Грузии, с которой я был знаком 15 минут, прислала мне 500 долларов! — Каких слов никогда нельзя говорить онкобольным? — О, был такой момент. Я уже знал, что мой диагноз не так уж страшен, что мне надо пройти химиотерапию и все будет нормально. Стоит тебе настроиться на положительный лад, как ты встречаешь друзей… Они смотрят тебе в глаза с грустью и говорят: "Ты держись! Не унывай только. У тебя же наверняка есть пара лет, съезди на море, развейся". Я даже пост написал про это, после него люди стали просто интересоваться моим самочувствием и все. — В одном интервью вы признались, что друзья подарили вам противогаз. Это что, шутка такая была? — Через две недели после операции я стал проходить первый курс химиотерапии. Это очень тяжело, мне кололи сильный металл — платинум. Как только я касался горячего или холодного, меня било током. При этом я постоянно себя плохо чувствовал, как при сильнейшем похмелье. Любой запах вызывал тошноту, а в тот момент еще мой кишечник выходил через живот. Противогаз мне нужен был, чтобы выдержать запахи. Все это время за мной ухаживала моя супруга. Она позабыла о чувстве брезгливости — думаю, это лучшая проверка человека. — Что бы вы сказали людям, которые сейчас борются с этим диагнозом? — У каждого своя болезнь. Есть один совет, для всех. Знаете, если бы в какой-то момент жизни я не обратил внимание на свое здоровье, а выпил бы пару таблеток для улучшения самочувствия, мы бы с вами уже не разговаривали. Я бы не почувствовал симптомы, не узнал, что у меня большие проблемы. Что-то не так со здоровьем? Сделайте анализ, сходите к врачу. Чем раньше, тем лучше!