«Подъём» с Сергеем Доренко от 17 ноября 2017 года

С.ДОРЕНКО: 8 часов 40 минут. Пятница, 17 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва!!! Дарья Кнорре — ведущая этой программы. Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Горе нам с нашими дорогами, горе нам с нашим всем. Я всё время думаю о хорошем, у меня так мозг устроен… Д.КНОРРЕ: Но говорите о плохом. С.ДОРЕНКО: У меня мозг устроен так, что я всегда выделяю что-то хорошее. Д.КНОРРЕ: Позитивное мышление. С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Но иногда, обратившись взором внутренним к России, стране своей любимой, я понимаю, что это конечно второразрядная страна. Если второразрядная. Д.КНОРРЕ: Есть опять же мыслить позитивно, то хотя бы не третьеразрядная. С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Польша, например, второразрядная? Д.КНОРРЕ: Ну да. С.ДОРЕНКО: Чехия второразрядная? Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Но нам же до них не дотянуться. Значит, мы наверно третьеразрядная. Д.КНОРРЕ: Мы неоднородная страна, совсем неоднородная. С.ДОРЕНКО: А где мы перворазрядная страна? В Москве. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: В Москве мы вполне будь здоров и любо дорого, и всё на свете. Я не говорю про пробки, я говорю про уровень всего. МФЦ — это перворазрядно. Д.КНОРРЕ: Абсолютно. Причем такого нет нигде в Европе. С.ДОРЕНКО: МФЦ бьет всех. Ни в Европе, ни в Америке, нигде нет. Д.КНОРРЕ: Госуслуги. С.ДОРЕНКО: Госуслуги, МФЦ — вот это всё перворазрядное. Эти все тротуары, всё сделанное. Сворачиваешь на какое-то другое место, где не сделано на улице, на Дербенёвке, — узкие тротуарчики, приходится по проезжей части идти, между машин приходится идти, потому что узко, заплатки, тяжеловато. Ты отвык уже от этого. Но Россия как таковая, она же не исчерпывается Москвой. Ты уезжаешь в какую-нибудь Балашиху, ты уезжаешь в какую-нибудь Опалиху, ты понимаешь, что это глубоко второразрядная страна. А чуть-чуть дальше микроавтобус сталкивается с микроавтобусом в Йошкар-Оле. Почему? Потому что дорог нет, дорогами называются тропинки, по этим тропинкам несутся сумасшедшие — люди, наши сограждане, которые в общем жизнью не дорожат. Они правда не дорожат. Д.КНОРРЕ: Это странно, мне кажется. С.ДОРЕНКО: А почему странно? А что их жизнь, а что она им? А что в ней хорошего? Д.КНОРРЕ: Есть какой-то животный инстинкт самосохранения. С.ДОРЕНКО: Я убежден в этом, животный инстинкт, мне кажется, действует в какой-то чистоте, если ты постоянно не поправляешь химией этот инстинкт. Но если ты постоянно правишь его химией, ты превращаешься в другое животное, которое не дорожит жизнью. Пошел снег. Микроавтобус столкнулся с лесовозом в Йошкар-Оле, 15 человек погибли. Я вспоминаю, как мы ехали на автобусе ночью из Мадрида в Оренсе, в Галисии, потом мы уже в Сантьяго-де-Компостела поехали и так далее. Мы ехали, и он постоянно останавливался. Наш сопровождающий, организатор поездки, мой друг хороший Хосе Луис Мурато говорит: пойдем и мы попьем кофейку. Полвторого, полчетвертого ночи, а мы всю ночь ехали. Потом мы уже чаще останавливались, потому что мы Хосе Луиса Мурато накормили малосольными огурцами, и ему надо было в степь ходить, постоянно гадить. Он поехал малосольных огурцов и расстроился окончательно. И в одном из мест, где он гадил, он выронил кошелек из заднего кармана брюк, кошелек со всеми карточками и со всеми деньгами. Поэтому нам еще пришлось полночи нестись по тем местам, где он гадил, и искать кошелек. Это было в 1989 году. Я спросил Хосе Луиса: а почему водитель так часто останавливается? Я говорю: я ездил как-то в Крым, и мне уже додавить хочется. А он говорит: так у него компьютер же стоит, черный ящик. Д.КНОРРЕ: Уже в 1989-м. С.ДОРЕНКО: А в 1986-м в Аргентине мы ездили, там стояла перегородка, металлическая скоба, которая не давала нажимать на газ более одной трети. Я говорю: а это что? Он говорит: ну это же автобус, который перевозит детей. Я говорю: и чего? Он говорит: он только третье газа работает, треть хода, остальное металлическая скоба закрывает. Я говорю: а если надо поднажать и спасти детей? Он говорит: а мы не должны допускать таких ситуаций, где надо поднажать и спасти детей. Тихонечко ползешь и ползешь. И здесь был черный ящик. Водителю положено каждые два часа отдыхать, и черный ящик пишет, сколько он отдыхает. Он должен отдохнуть, если я не ошибаюсь, минут двадцать. Это же Испания, всюду открыты придорожные кафе, всюду кофе прекрасный, ароматный, чудесный, чистые туалеты, всё прекрасно. Это Испания, никакого снега естественно нет. Но надо отдыхать. Д.КНОРРЕ: Я еще знаю, что сейчас эти автобусы оборудованы компьютером, который после восьми часов езды одного водителя, блокирует автобус. Автобус останавливается, и второй водитель, который всегда должен быть рядом, должен ввести код доступа, пересесть за руль, завести машину и только тогда автобус поедет. Теперь такие компьютеры. С.ДОРЕНКО: Я обращаюсь к слушателям: ребят, через два года вот этой моей поездке из Мадрида в Оренсе исполнится тридцать лет. Тридцать лет назад в Европе, простите меня испанцы, не в самой передовой Европе, не в Голландии, Дании, а в Европе католической, которая сама по себе, тянется за протестантской, учится у протестантской, тридцать лет назад было вот такое дело — что два часа едешь с детьми (не положено больше), потом ты должен пить кофе, ходить, пинать окурки, двадцать минут где-то разминаться, в туалет сходить; потом опять садишься и так далее. Там сколько-то смен тоже, по-моему, три по два, после чего тебя менять обязаны. Россия тогда, тридцать лет назад, была Африкой и осталась Африкой. Вы — Африка, просто чтобы вы понимали. В Йошкар-Оле столкнулись маршрутный микроавтобус и лесовоз с прицепом, погибли 15 человек, включая одного ребенка, госпитализированы с травмами… на 64-м километре трассы, соединяющей Йошкар-Олу с городом Козьмодемьянск. Плохая погода. По ряду данных, водитель микроавтобуса обгонял другую машину. То есть в снегопад он пошел на обгон. И он завершил обгон якобы или почти завершил обгон, потому что он попал в видеорегистратор машины, которую он обогнал. Он обходит машину и попадает в видеорегистратор, но не успевает, видимо, перестроиться в свой ряд и лепит в лесовоз. Скорость какая у лесовоза? Ну, пусть семьдесят, но это семьдесят с огромной массой. Среднетоннажный лесовоз, он везет какие-то брёвна или даже без брёвен, он железный. Бамс — всё. Д.КНОРРЕ: А у этого на обгоне скорость же больше, чем средняя 60-80. С.ДОРЕНКО: Конечно, он должен идти хотя бы 90-100 на обгоне. Значит, совокупная скорость у них соответственно 170, это как если въехать в бетонную стену или в железную конструкцию на 170. Сейчас легенда такая: что мужчины в микроавтобусе прикрывали своими телами детей, чтобы их спасти. Можно я скажу: большей чуши я никогда не читал. Момент удара настолько наступает быстро, и ты действуешь как животное, хватаешься за что-то, чтобы удержаться: за всё, что ты видишь, ты хватаешься. Это инстинктивно, у тебя нет времени думать. Представить себе ситуацию, когда водитель предупреждает: сейчас мы столкнемся с лесовозом, мужчины, прикройте детей — это чушь полная, это романтика. Сейчас придумывают романтику. Рассматривая трупы, говорят: трупы лежат так, как будто мужчины накрывали собой детей. Мужчины рушились на детей, вот в чем дело. Ну, понятно, пятнадцать трупов мы получили ровно потому, что это Африка. Ну это так. Я не пытаюсь обидеть кого-то. Я люблю Африку, по-настоящему люблю. Но это Африка, это не Европа. Мы живем в Африке. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Это Сергей из Надыма. Очень жалко за эту аварию. Тяжелая ситуация особенно за Уралом, потому что дороги узкие. У меня был случай: останавливает меня пост ГАИ, а дорога просто убитая. Я говорю: вот вы меня штрафуете, остановили, я сейчас заплачу штраф. А у нас в километре от Надыма стоит асфальтобетонный завод. У нас дороги должны быть как яичко, но при этом просто жесть. Я говорю: вы можете им штраф выписать, их наказывать, как-то подтягивать, посмотрите, что делается. Они говорят: не поверишь, мы им раз в три месяца предписание даем, а они говорят — нам легче штраф заплатить, чем дорогу сделать. С.ДОРЕНКО: Ну да, дешевле. А обустраивать страну им неинтересно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно неинтересно. Мы только потом охаем-ахаем, когда что-то происходит. Дороги не расширяют, у нас тут реально как камикадзе ездят. Если метель, колея еще уже становится. Мало того, восемь метров всего дорога, федеральная я имею в виду, между городами, так еще заметет. Тогда на каком-то чутье едешь, ни свет не помогает, ничего не помогает. С.ДОРЕНКО: Держитесь, я вас умоляю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы там тоже держитесь. Вы нам жизнь вдыхаете. С.ДОРЕНКО: Удачи вам во всем. Сергей из Надыма. Д.КНОРРЕ: Дороги ужасные, но при этом все ездят как камикадзе, то есть такое уникальное сочетание дураков и дорог. С.ДОРЕНКО: Нет. Я много раз говорил и повторяю: русские не берегут свою постылую жизнь, им не нужна постылая жизнь. Люди живут постылую жизнь, и они ею не дорожат. Д.КНОРРЕ: Хорошо. А эта «золотая молодежь», которая здесь гоняет по 200 км/ч. С.ДОРЕНКО: И у них жизнь постылая. Им нужен подвиг какой-то, им нужно… Д.КНОРРЕ: Самоутверждение. С.ДОРЕНКО: Пойми, жизнь — очень унылое дело, ужасно унылое занятие. Им нужна яркая вспышка, яркая, как прием какого-то вещества, как прием субстанции. Д.КНОРРЕ: Адреналин. С.ДОРЕНКО: А потом просто возвращаться в просто постылую жизнь, она бессмысленная потому что. Жизнь бессмысленная, она неинтересная, она скучная, она постылая. Когда ты говоришь о богатых — они такие же, как бедные. Они хотят либо подвиг, либо что-то, о чем потом можно долго рассказывать «а я такой, а она такая», либо умереть, потому что ничего же не происходит, это ужасно. Вчера как сегодня, сегодня как вчера. Посмотри на это небо, разве это небо? Это жопа. Это не небо! Если вы хотите увидеть небо, то я вам отвечаю: это — то, что сейчас над вами, — это не небо, это ад. При таком небе либо закинуться стаканом, либо веществом, субстанцией, либо что-то еще сделать, куда-то шагнуть, шагнуть в невозможность. Ну нельзя смотреть на такое небо и быть психически здоровым человеком. Посмотри на Маргариту Симоньян, она под этим небом, она же из под Сочи. У нее семья из под Сочи, они коренные сочинцы. Д.КНОРРЕ: В Сочи немножко получше с небом. С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Она, попав в это небо, начинает скандировать за Навального. Это серьезно. Это такое действие такого неба. Это же не небо — это жопа. Посмотри, видишь над собой жопу, правильно. Товарищи, мы все видим над собой жопу. Д.КНОРРЕ: Это всё объясняет. С.ДОРЕНКО: И это многое объясняет. Эту постылую, ненужную жизнь. Этот водитель идет на обгон, понимая, что это опасно, но он также понимает, что в тысяче случаев это безопасно, а только в одном он погибнет. А может быть в пятистах безопасно, а в одном он погибнет; а может быть в трехстах безопасно. Вот мне интересно, как ты думаешь, твоя оценка: в скольких случаях должен человек понимать, что он погибнет и всё равно пойдет на обгон — в одном из двух, в одном из трех, в одно из ста? Д.КНОРРЕ: На мой взгляд, в каждом случае. С.ДОРЕНКО: Ты говоришь себе, как русская… но ты же немка! Д.КНОРРЕ: Внутренний немец протестует. С.ДОРЕНКО: Была бы ты русская, ты бы меня поняла. Но ты среди русских живешь, Даша. Объясни мне, русский человек из провинции, из Йошкар-Олы, в скольких случая, понимая, что верная смерть, он всё равно пойдет на обгон — в одном из пяти, в одном из десяти, в одном из ста? А я тебе скажу: в одном из двух. В одном из двух будет знать, что смерть, и всё равно пойдет на обгон. Он будет знать, что пятьдесят на пятьдесят или погибну или нет — и пойдет на обгон, потому что это русский человек из Йошкар-Олы. Тебе этого не понять, Даша! Д.КНОРРЕ: Нет. С.ДОРЕНКО: А мне понять, а я их понимаю. Знаешь, почему? Д.КНОРРЕ: Почему? С.ДОРЕНКО: Потому что я один из них. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Виталик, Москва. Проблема в том, бьюсь об заклад, если посмотреть в этот автобус, из этих пятнадцати человек не был ни один пристегнут. С.ДОРЕНКО: Абсолютно точно! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Езжу со своими знакомыми, с друзьями, садятся люди с ребенком, я говорю «пристёгивайся», он говорит: да что тут проехать-то — квартал. С.ДОРЕНКО: Жизнь постылая, не надо ее беречь! Не надо беречь постылую жизнь! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вопрос второй маленький, что за десять лета «золотая молодежь» в Москве убила меньше людей, чем за неделю у нас разбилось в автобусах. С.ДОРЕНКО: Да. 73-73-948. Никто не пристегивается никогда! Зачем?! Д.КНОРРЕ: Я даже подозреваю, что там нет ремней безопасности работающих. С.ДОРЕНКО: Жизнь постылая, она не нужна, понимаешь. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Георгий из Москвы. Я хотел небольшое сравнение сделать. Мой двоюродный брат живет в Стокгольме. Он проходил обучение и сейчас он водитель грузового автомобиля. Так уровень водителей, которые ездят на больших машинах, такое сравнение можно сделать — судя по культуре человека, можно сравнить с ученым, доктором наук. С.ДОРЕНКО: А потом он тоже сходит с ума, как немецкий летчик на Germanwings и аккуратно заводит Airbus в гору, аккуратно убивая сотню с лишним человек. Да, товарищи! В ДВИЖЕНИИ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Только что «Говорит Москва»… Вы же, конечно, подписаны в Twitter на нас, но поздно-поздно, надо уже на нас в Telegram подписываться. Нет-нет, в Twitter тоже. «Говорит Москва» пишет в Twitter govoritmsk, что Tesla представила прототип электрофуры Tesla Semi, которая едет без дозарядки 800 км. Я считаю, что это хорошо. Вот я куплю электромашину, которая должна быть подешевле, чем Tesla и пробегать хотя бы 300 км. Д.КНОРРЕ: А почему фура может 800 км, а обычные автомобили они не могут сделать? С.ДОРЕНКО: Фуру ты можешь всю устлать этими аккумуляторами, там же места для аккумуляторов мама не горюй. Д.КНОРРЕ: Ну да. С.ДОРЕНКО: Я помню, я брал Volkswagen Golf электрический на испытание. Я жил тогда за городом, зимой, точно не январь, уже не очень холодно, и у него было 130 км после ночи зарядки, рэнч 130 км, и я должен был на нём ехать. Соответственно, я доезжал до охраны, а это 500 м или 200. Д.КНОРРЕ: И уже сразу 70 рэнч. С.ДОРЕНКО: Было не 130, а 118. Потом я доезжал до второй охраны (у нас две охраны), было уже 110. Всё это с фарами и обогревом. А назад я ехал без фар и без обогрева. То есть когда я ехал назад домой, я выключал фары и обогрев полностью в ноль, зуб на зуб не попадал — ды-ды-ды-ды. Д.КНОРРЕ: И дышали: ха-ха-ха. С.ДОРЕНКО: Я только хотел, чтобы машина доехала. Поэтому 130 это очень мало, на самом деле нужно 300 — и это будет на одну поездку в результате, потому что ты же печку включишь, кондиционер, что-то еще. Грузовик, фура Tesla разгоняется до 100 км/ч за пять секунд. Пять, товарищи. Как «трёшка» BMW 340. Д.КНОРРЕ: Это она пустая разгоняется до ста? С.ДОРЕНКО: А ей наверно всё равно. Я тебе прямо скажу: когда электродвигатель у тебя, у тебя разгон как у троллейбуса — ууу и понеслась. В 2019 году они станут ее производить. Как ты знаешь, в ближайшее время в Америке предвещают увольнение нескольких миллионов дальнобойщиков. И уже сейчас есть фуры, которые управляются через компьютер, то есть водителя нет вообще. Они строят эксперименты пока. Человек все равно нужен за компьютером где-то в мире, он может в Индии сидеть, может в Таиланде сидеть, человек нужен в момент рулежки каких-то сложных вещей, джойстиком рулится. То есть фура подходит к какому-то опасному месту, к сложной развилке… Д.КНОРРЕ: И тут Wi-Fi отключается. С.ДОРЕНКО: Нет конечно. Д.КНОРРЕ: Как нет? У нас-то точно отключится. С.ДОРЕНКО: Она останавливается аккуратненько и поступает сигнал, что нужен хьюмен. Д.КНОРРЕ: Эй, хьюмен, подь сюды! С.ДОРЕНКО: И хьюмен моментально, в плавках на пляже, подходит к компьютеру и джойстиком заруливает куда надо этой фуре. Потом она дает сигнал «хьюмен не нужен», и он прыгает опять в воды океана. Серьезно говорю. Д.КНОРРЕ: Я знаю, есть фуры у Samsung, по-моему, где у них на заднике огромный экран, который проецирует изображение — то, что видит водитель, чтобы сзади машина видела (к вопросу об обгонах), что происходит перед фурой и смогла обогнать, когда на дороге чисто. Но это где-то там. С.ДОРЕНКО: Всё, что там, придет к нам. Д.КНОРРЕ: Когда это уже будет не актуально. С.ДОРЕНКО: Ну, почему, не актуально? Актуально. Всё, что там, приходит к нам рано или поздно. Д.КНОРРЕ: Сначала в Москву. Где здесь электрокары, где зарядки для них? С.ДОРЕНКО: Так всё будет постепенно. Мы живем на окраине мира, и на окраину вещи приходят попозднее. То есть всё, что в мире есть, будет и на окраине. Что-то приходит на окраину через пять лет, что-то приходит через десять, что-то через пятьдесят, рано или поздно всё будет. У нас пришли огнестрельные ружья в свое время, организовались полки стрельцов и так далее. Поляки дали ружья нам, мы научились из них стрелять и так далее. Всё постепенно рано или поздно придет сюда. Плацкарт возвращается. Ты ездила в плацкарте? Кстати, это очень романтично звучит. Д.КНОРРЕ: Да, я ездила на плацкарте много. С.ДОРЕНКО: Прямо «много» сказала обреченным голосом. Д.КНОРРЕ: Такое удивленное лицо у всех в этой студии. С.ДОРЕНКО: У всех удивленное лицо, потому что ты производишь впечатление девочки из семьи. Д.КНОРРЕ: Да, ну и что? У меня что, студенческих лет не было, когда мы гоняли в Питер, просто срывались. С.ДОРЕНКО: Лихая Кнорре. Д.КНОРРЕ: А поехали в Питер! С.ДОРЕНКО: Стоимость билетов Федеральной пассажирской компании (ФПК, «дочка» РЖД) в плацкартные вагоны в ряде случаев выше, чем стоимость авиабилета компании «Победа» по тому же маршруту и даже выше, чем купе, по тому же маршруту. Д.КНОРРЕ: Бывает такое. С.ДОРЕНКО: Это очень смешно. Например, 30 октября место в плацкарте Адлер—Москва стоило 4767, а в купе — 4457 рублей. Д.КНОРРЕ: А я вам объясню, почему, потому что в купе в этом поезде не работает кондиционер, поэтому лучше ехать в плацкарте, где продувается всё. Я помню такие поезда, это ужас. С.ДОРЕНКО: Там пахнет ногами. Д.КНОРРЕ: В купе тоже пахнет. С.ДОРЕНКО: Ногами? Д.КНОРРЕ: Всем. И курочкой пахнет, и вареными яйцами. С.ДОРЕНКО: Я убежден, что в плацкарте пахнет ногами. И там ходят слепые и продают карты с голыми женщинами. Д.КНОРРЕ: Это в электричках подмосковных. С.ДОРЕНКО: Нет, не слепые, я ошибся. Глухонемые. В плацкартах обязательно должны ходить, прям туда их нанимают специально, ходят глухонемые и продают карты с голыми женщинами. Это единственное, что мне запомнилось. Д.КНОРРЕ: Это то, что нужно в плацкарте, особенно если вы едете в Адлер, вам нужны карты с голыми женщинами. С.ДОРЕНКО: Без них никак не доехать. ФАС решила проанализировать стоимость билетов 30 октября из Москвы. Так, авиабилет в Новосибирск обошелся в 4000 рублей, а плацкарт — 4100. Но только двое суток ехать. Дальше, улететь в Сургут в тот же день можно было за 3500… Д.КНОРРЕ: Это начало песни «Улететь в Сургут…» С.ДОРЕНКО: А отправиться плацкартным вагоном — 3650. На поезде ехать два дня, а лететь 3 часа 10 минут. Я сам ездил в плацкарте. Д.КНОРРЕ: Вот видите, а меня осуждали. С.ДОРЕНКО: Я помню, я боялся переворачиваться. То есть я ложился на один бок и на нём спал шесть часов подряд. Как раз в Петербург и было, 11 рублей в оба конца в советское время по студенческому плюс белье рубль, соответственно 12 рублей. Я очень хорошо помню. Я всё время ложился на один бок. На какой бой — чтобы быть лицом ко всем этим добрым людям. Не поворачивайся к ним спиной никогда! Они что-нибудь с тобой сделают! Или нож воткнут, или еще чего воткнут, ну их нафиг. Только лицом. Д.КНОРРЕ: И спать с открытым одним глазом. С.ДОРЕНКО: Да. Потом просыпаешься и точно понимаешь, что ты ни разу не переворачивался. Почему? Д.КНОРРЕ: Затекло. С.ДОРЕНКО: Всё затекает. Ты чувствуешь, что было чувство опасности. Но они ничего, смирные, и они тоже ждали от тебя, что ты им что-нибудь воткнешь. Они такие все ждут, что ты воткнешь, и все такие настороженные, и потом идут, откашливаясь, к рукомойнику. Были туалеты, если нажать, то видно шпалы. Можно посмотреть, как стучат шпалы, спеть «мой адрес не дом и не улица…» Д.КНОРРЕ: И когда еще вода не работает, смыва нет, но эта открывается штука. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Дарья. Хотел бы добавить про авиакомпанию «Победа». Ведь никто не говорит, что у них не входит в стоимость багаж, багаж нулевой, а ручная кладь ограничена. Когда мы с супругой считали на Новый год до Сочи долететь, то если с багажом, это совершенно другие вещи, а люди едут с чемоданами. С.ДОРЕНКО: А зачем? Плавки сунуть в задний карман джинсов — вот и всё. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А все мы выросли в Советском Союзе. С.ДОРЕНКО: Я еду в шортах, а в задний карман сую плавки — вот и вся тема. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В принципе, так в Таиланд можно ездить. В остальные места нет. С.ДОРЕНКО: Не получится, да. Ладно, спасибо. Д.КНОРРЕ: А потом в море прополоскать и нормально. Мне Евгения Фомина пишет, что 10 кг багаж в «Победе» и нормально. С.ДОРЕНКО: Товарищи, десять, куда вам больше? Назад надо побольше, когда украдете шампунь в отеле. Когда вы украдете шампунь в отеле… Д.КНОРРЕ: И тапочки. С.ДОРЕНКО: Конечно, нужно побольше назад. А туда-то зачем вам столько весу? Не знаю, какая-то своя романтика, конечно, у этого есть. Сейчас мы дадим романтики вам, подсыпем романтики, товарищи! Сейчас старичьё вздрогнет от этой песни! Вспомнят поездные адюльтеры свои. Подонки, как вы могли так легко, что вы творили в этих поездах! Как мне стыдно за вас! (Песня «Мой адрес — Советский Союз») С.ДОРЕНКО: Под эту песню эти нездоровые мужчины и женщины, мужчины в длиннющих бакенбардах противных, рубашки у них были с длиннющими уголками воротники… Д.КНОРРЕ: Полосатые. С.ДОРЕНКО: У женщин были кринолиновые и крепдешиновые (эти слова говорю от балды) мини-юбки. Д.КНОРРЕ: Люрекс, люрекс, шеф. С.ДОРЕНКО: Летали по купе из угла в угол эти мини-юбки. Д.КНОРРЕ: А вы знаете, что за доплату можно в плацкарте купе проводника. С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь! За сколько? Д.КНОРРЕ: Я не помню уже, за сколько, типа символически полторы тысячи. С.ДОРЕНКО: Она глубоко знает жизнь, эта женщина. (Песня «Мой адрес — Советский Союз») С.ДОРЕНКО: А на сколько можно было купить купе проводника, на час? Д.КНОРРЕ: Нет, на всю ночь. Без проводника причем. С.ДОРЕНКО: Он топтался в коридоре, что ли? Д.КНОРРЕ: У него какая-то еще коморочка есть, где он может сидеть. С.ДОРЕНКО: А, вторая, совершенно верно. У него есть микро-коморочка, где он всё время сидит с чаем, грустит и ждет взятки. А за еще есть узенькая купешечка, где верхняя кровать завалена одеялами. Д.КНОРРЕ: И матрасами. С.ДОРЕНКО: Там пятьдесят одеял, которые он утаивает от пассажиров и продает за отдельные деньги. Негодяй! Д.КНОРРЕ: А вы помните, раньше в плацкарте надо было сдавать белье. То есть ты тащил этот ком по коридору, сдавал и потом унизительно раскладывал. С.ДОРЕНКО: Они считали при тебе, что ты украл. (Смеется) Д.КНОРРЕ: А где полотенце? С.ДОРЕНКО: Вафельное такое полотенце было, совершенно верно. Ты им чистил напоследок обувь из ненависти к сущему, из ненависти к режиму, из протеста против коммунистов. Это было прекрасно. Как всколыхнуло, я бы сказал! 73-78-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, я вам хочу напомнить свою юность, 1985-1986 год. Мы ездили на плацкарте из Москвы в Калининград за шмотками. В этих плацкартных вагонах очень часто был студенческий отряд и проводницы. А мы немножко фарцевали и была самая последняя музыка на кассетах. И мы в этих маленьких комнатушках как раз доезжали. С.ДОРЕНКО: Но вы доезжали, выставляя их в коридор или оставляя их внутри купе? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совместно. В общем, интересно было. Студенческий отряд и мы тут, ребята молодые, как раз под эти песни. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я ехал Москва—Минеральные Воды и так получилось, что проводник, видимо, посадила женщину и взяла за это деньги. А вдруг ревизия. И она побежала по вагону, не зная, что ей делать. Видит, что стоит молодой парень, офицер. Она не разобрала, что сотрудник, подходит и говорит: вы мне должны помочь. Я говорю: конечно, в чем? — Такая ситуация, надо вам спрятаться. С.ДОРЕНКО: А женщину на ваше место. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я говорю: хорошо. И она меня засунула в белье, где подсобочка. В белье я лежу и думаю: надо же, какая замечательная история — сотрудник правоохранительных органов спасает взяточницу, лёжа в белье. С.ДОРЕНКО: Если бы это был американский фильм, то вы бы взяли плату натурой. Вы взяли плату? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. С.ДОРЕНКО: Советский офицер должен был просто сказать «разрешите удалиться», а американский взял бы плату натурой. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там был такой пикантный момент. когда зашел проверяющий, видимо, она какую-то мзду ему заплатила, он кашлянул и сказал: всё у тебя хорошо, спасибо тебе, счастливого пути. Д.КНОРРЕ: Вы женились на ней? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не успел. С.ДОРЕНКО: Ну, хотя бы подженились, мы на это намекаем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, ничего такого! С.ДОРЕНКО: Спасибо большое за историю. Д.КНОРРЕ: Джентльмен. С.ДОРЕНКО: Я же говорю, это советский был человек. Советские люди все такие поэтичные, романтичные, хорошие люди, в отличие от несоветских. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир из Москвы. Я впервые попал в электричку, которая ехала до Карловых Вар, и сравнил с тем, как я ездил Москва—Петушки на электричке. Когда мы с другом увидели проводницу очень красивую, когда мы увидели купе, а в туалете мы увидели одеколон дешевый конечно, одноразовые полотенца, туалетную бумагу и работал педальный смыв воды, мой друг так загрустил, просто «заболел», говорит «мне плохо». И мы выпили. С.ДОРЕНКО: И сделали этот чешский вагон русским. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет! Мы молча сидели в депрессии, мы плакали, и все подходили и хотели нас чем-то угостить. Мы молчим, мы плачем. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Восстановили плацкартный вагон. Я ездил на плацкартном вагоне — мало, только в Петербург и только напиться. У меня был друг в студенчестве, он сделался алкоголиком уже в двадцать семь. У меня было два друга очень не разлей вода. Один из них учился не на нашем факультете и стал алкоголиком к тридцати. Он стал квалифицированным (на учете) алкоголиком настоящим, практическим, фактическим и так далее к тридцати годам. А другой учился на моем факультете и стал алкоголиком в двадцать семь — безусловно, изумительно, исключительно талантливый господин. Тот, который стал алкоголиком в тридцать, был стажником, то есть он уже работал до университета, и он был коммунистом. Он стал в тридцать алкоголиком и потерял работу, всё в тридцать лет. А другой потеряла работу, у него и не было работы, он был сыном значительного человека в Москве, и он был невероятно талантливым. Он мог прочитать страницу текста и спокойно повторить. Я ему еще тогда говорил: это значит, что он шизофреник. Он спокойно читал один раз страницу, а то и полторы, и спокойно повторял на иностранном языке. Я ему сразу сказал: старичок, ты шизофреник, место тебе в «дурке». Но я не угадал, он стал алкоголиком у своего папы. Д.КНОРРЕ: И поборол шизофрению. С.ДОРЕНКО: Может быть, а может быть это было уже неважно. Мы с ним ездили напиться в Петербург. Поскольку он был начинающий алкоголик, а я так им и не стал, мы ездили напиться в Петербург. Мы садились в полпервого ночи на поезд, приезжали где-то полвосьмого, садились на пароход и ехали с криками в Петергоф. Там среди фонтанов страшным образом напивались, скандировали «суровый хлад сковал Ботнические воды!» Мы скандировали разное, в том числе из Серебряного века. Нам очень нравился Серебряный век, мы скандировали подолгу, и наконец потом пьяные в дребадан… Пили спирт с какими-то незнакомыми мужчинами на станции Петергоф, там электрички. Страшные приключения: какие-то женщины мелькали странные, часть из них были гимнастками. Потом мы оказывались почему-то в поезде, идущем в Москву. Это было похоже на страшный кошмар, я тебе прямо скажу. Д.КНОРРЕ: (Смеется) Это Питер! С.ДОРЕНКО: Это Питер, детка! А вот еще есть поездная песня. (Песня «На дальней станции сойду») С.ДОРЕНКО: Я сейчас растаю и меня стошнит от счастья. Не бывает такого, когда человека тошнит от счастья? Д.КНОРРЕ: Не знаю. С.ДОРЕНКО: Меня может стошнить от счастья. Еще пара историй. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. По поводу поездов. С.ДОРЕНКО: Главное плацкартных. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 1986 год, поезд Баку—Москва, станция Моздок, билетов нет. Даю проводнику 50 рублей, он меня в тамбур пустил. Едем дальше. Смотрю, они в нарды играют. Я говорю «можно с вами поиграть», обыграл их короче. Он подходит в первое купе, толкает кого-то и говорит «слезай», он слез, и мне говорит «ложись». С.ДОРЕНКО: (Смеется) Они еще говорят «да»: «слезай, да», «ложись, да». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А тот молча слезает и уходит. С.ДОРЕНКО: Надо говорить «да» в конце: «слезай, да», «ложись, да». Они всегда говорят «да». НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: Пятница, если позволите мне отступление, о чем мы разговаривали здесь всю рекламу. Этот разговор начала Жаданова еще в newsroom: о том, что у женщин не было имен в Древнем Риме. Товарищи, вы понимаете, что у женщин вообще не было имен в Древнем Риме, вообще никакого имени. Папа ее должен был как-то звать. Он ее звал по номеру. Если первая дочь, то у нее имя какое? Прима. Вторая — Секунда; третья — Терция; четвертая, если бог наказал, — Кварта. Д.КНОРРЕ: Шикарные совершенно имена, я считаю. С.ДОРЕНКО: Пятая — Квинта; шестая — Септима; Октава наконец, Нона. Одним словом, папа звал дочерей по номер: номер один, номер два, номер три. А как же муж звал? А муж звал по фамилии папы. То есть ты пришла в семью мужа, ты будешь Кнорре. Д.КНОРРЕ: Честно сказать, так периодически и происходит. С.ДОРЕНКО: (Смеется) Папа зовет тебя Прима, а муж зовет тебя Кнорре. Прикинь, вообще не было имени у женщины никакого. Д.КНОРРЕ: Ну и нормально. С.ДОРЕНКО: Ужас какой, кошмар! Д.КНОРРЕ: У нас это тоже было в некотором роде: сын третий — Третьяк, потом сын Третьяка — Третьяков. Везде такое было. Ничего, как-то мы вырвались из этого. С.ДОРЕНКО: Жители республики разделяю мнение главы Хакасии Виктора Зимина о нецелесообразности затрат на полет и посещение в заповеднике отшельницы-староверки Агафьи Лыковой. Виктор Зимин в ходе прямой линии во вторник заявил, что он против того, что воздушные суда приземляются на территории заповедника, где живет Агафья Лыкова, так как это нарушает закон. А он вообще не ее поклонник, а ей продолжает помогать. Все эти затраты нецелесообразны. Дело в том, что Агафья Лыкова — достопримечательность. Вы знаете об Агафье Лыковой. Тетку нашли в тайге, она единственная из оставшихся в живых. Я тебе прочитаю, как написано: жительница из семьи староверов, которая найдена в 1978 году. Семья отдельно жила, снежные люди ходили. Семья Лыковых жила в изоляции с 1937 года, а нашли их в 1978-м. Они 51 год были в изоляции. Они просто боялись внешней среды и сатаны. Сатана всюду мерещился. Их было пятеро: глава семьи был Карп Лыков, сыновья — Саввин, Димитрий, дочери Наталья, Агафья. Сейчас все померли, и Агафья Лыкова живет в тайге одна теперь. Д.КНОРРЕ: И сколько ей лет? С.ДОРЕНКО: По-прежнему боится сатаны, но с удовольствием принимает помощь. Агафье было 34 года в 1978-м, соответственно с тех пор ей уже 150 наверно. Никто не в состоянии вычислить, мне кажется. 1988-й — ей было 44; ей было 43, когда ты родилась. А тебе сколько? Прибавь и будет — значит, ей 73. Д.КНОРРЕ: В каком году, в 1978-м? С.ДОРЕНКО: В 1978-м ей было 34, соответственно ей сейчас 73. Д.КНОРРЕ: Она 1944 года рождения. С.ДОРЕНКО: Ты так считаешь? Затратно считаешь. Ты дотяни ее до 1987-го и прибавь свой возраст — это самое простое. Д.КНОРРЕ: 73 года ей. С.ДОРЕНКО: 72 я же сказал сразу, ты заметила? (Смеется) Я пошел другим путем: я пошел по восходящей, а ты по нисходящей. Ты сделала больше действий, чем я. Ей 73 года. А теперь он ее хочет схарчить, либо перевести в столицу, либо еще что. Смешно и глупо. Я сейчас про русскую жизнь рассказываю. Ева Меркачёва, они и общественник, и журналист. Она посещает тюрьмы и работает с таким сложным контингентом. Насколько я понимаю, она ведет также правозащитную деятельность. То есть она смотрит, что происходит в тюрьмах, насколько соблюдаются права заключенных. И вот она говорит, что ей пишет один человек постоянно, он пишет ей в том числе какие-то концептуальные изыскания свои. Послушайте фразу, это цитата: «Задумайтесь, что происходит в стране. Массовые самоубийства детей, детская наркомания, проституция, нравственная деградация. Скажите, Ева, должен ли человек, оказавшийся на моем месте, сожалеть о том, что его дети не станут жертвами пропаганды безнравственного образа поведения, навязанного СМИ? Должен ли человек, оказавшийся на моем месте, сожалеть, что его дети не станут частью того общества, чиновники которого способствуют деградации своих сограждан? Скажите, Ева, имеет ли отец детей право решать — жить его детям или не жить в таком государстве?» Эти глубоко нравственные строки пишет человек, который… Д.КНОРРЕ: Убил своих детей? С.ДОРЕНКО: Убил своих детей. Автор этого письма Валерий Коркин убил свою жену и двух детей — двухлетнего сына и пятилетнюю дочь, защищая их от нравственной деградации. Скрывая следы преступления, он вывез тела погибших в лесной массив и закапал в безлюдном месте. Сам подал в милицию заявление о том, что они исчезли, уехали куда-то. Когда его задержали, сказал, что не хотел платить алименты. Дали ему пожизненное. Теперь он пишет вот это письмо. Еще раз, когда вы знаете, я прочитаю вам это письмо, быстро: «Задумайтесь, что происходит в стране. Массовые самоубийства детей, детская наркомания, проституция, нравственная деградация. Скажите, Ева, должен ли человек, оказавшийся на моем месте, сожалеть о том, что его дети не станут жертвами пропаганды безнравственного образа жизни, навязанного СМИ? Должен ли человек, оказавшийся на моем месте, сожалеть, что его дети не станут частью того общества, чиновники которого способствуют деградации своих граждан? Скажите, Ева, имеет ли право отец детей решать — жить его детям или не жить в таком государстве?» Д.КНОРРЕ: Сам он не против остаться в живых в таком государстве, надо сказать. С.ДОРЕНКО: Я к тому, что сходят с ума люди. Это схождение с ума, но насколько качественно интересное схождение с ума. Он считает, что государство наше плохое. Д.КНОРРЕ: Да, вместо того чтобы отвезти детей куда-нибудь… С.ДОРЕНКО: В место, которое он полагает хорошим. Например, есть место, которое он полагает хорошим, монастырь какой-нибудь прекрасный или, наоборот, англосаксонское государство протестантское. У каждого свое представление о хорошем. Д.КНОРРЕ: Может быть он решил, что у него нет средств, нет возможностей. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Дмитрий. С.ДОРЕНКО: Мир сходит с ума, скажите? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, не сошел он с ума, просто человек придумал себе оправдание и поверил в него. Он просто оправдывает свои действия. Вы же сказали, что он первоначально… С.ДОРЕНКО: Прятал. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не просто прятал, он же сказал сначала, что алименты не хотел платить. А потом пишет письмо, в котором оправдывает свои действия. Вполне он нормален психически. С.ДОРЕНКО: В сущности, он, как промокашка, впитывает аргументацию современного мира и прилагает ее на свой пример. Аргументация современных СМИ, что государство безнравственно, люди безнравственны, детская наркомания, проституция. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он оправдывает самого себя, вот и всё. С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Как промокашка, впитав аргументы. Аргументы он нашел в тех же самых распроклятых СМИ, он просто там выудил целую кучу аргументов. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Василий. Можно сказать мне слово? С.ДОРЕНКО: А как же, Василий. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он прав до некоторой степени. С.ДОРЕНКО: Прошу вас, изложите почему. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда объясняю. Но вы же меня выключите. С.ДОРЕНКО: Может и выключу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В России случилось страшное. Я ругаться не буду. С.ДОРЕНКО: Не ругайтесь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В России случилось страшное: в администрации полицаи и попы поставлены шайкой великого барабанщика и распяло Русь великую. Понимаете, нет? С.ДОРЕНКО: Мне кажется, вы должны продолжить, потому что я только начинаю понимать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я продолжу: и самое страшное, Серёженька, СССР разгромили, Ближний Восток замутили, а Россию может давить, шайка великого барабанщика распяла Русь великую и гундяевцы подпевают. С.ДОРЕНКО: Я пытаюсь понять, кто же барабанщик. Мне кажется, вы уже повторяетесь, Василий, и вы исчерпали аргументы. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не исчерпал. Транспорт Подмосковья и всей Руси забит людом холопского звания, которые сущие псы иногда, и чем тяжелей наказание, тем им милей господа. С.ДОРЕНКО: Спасибо большое, Василий. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Аллё! С.ДОРЕНКО: Ну, всё, Василий, давайте честно, вы высказались. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не до конца. Если можно продолжить. С.ДОРЕНКО: Покажите же нам то, что вы пообещали только что. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но добавку просить, чтобы шайку эту российскую замочить. С.ДОРЕНКО: Ну, всё, Василий, я умоляю. Дело в том, что я очень боюсь обвинений Василия, что ему не дали. «Его же забанили», — спрашивает нас номер шестой. Безусловно, да. Василий купил новую симку и пообещал клятвенно нам больше не выражаться нецензурно. Уже с новой симкой он начал новую жизнь. «Браво, Василий!» — говорит вам Рулон Обоев. «Спросите его: он тоже убил своих детей или нет?» — спрашивает 22-й. 22-й, это тяжелый вопрос. Согласитесь, такие вопросы сложно задавать вдруг, с панталыку. Д.КНОРРЕ: И страшно выслушать ответ. С.ДОРЕНКО: Страшно выслушать ответ, тем более, тогда Василий может не сдержаться и его понесет опять в … лексику. Нет, мы не можем. «Попытка сказать, что человечество — это мусор, в общем-то, по большей части верно, но родительский инстинкт все-таки выше», — говорит Русский Дятел. «А кто барабанщик?» — спрашивает 84-й. Все спрашивают, кто такой барабанщик? Товарищи, поехали дальше. Вот вам сцена из больницы. Мы сегодня наслаждаемся русской жизнью в полной мере. Насколько я понимаю, там мат не забипан, а стерт, потерта дорожка, по-моему, мата нет. Во всяком случае, я проверял и мата нет. Послушайте, пожалуйста, поступает больной в больницу Прикамья. А что такое Прикамье, это где должна быть Кама. Д.КНОРРЕ: Да, очевидно. С.ДОРЕНКО: Как называется этот город? Пермь. Еще у них есть дурацкая шутка, что Камасутра — Кама с утра. Это Пермь, по этой дурацкой шутке я вспомнил название города. Давайте попробуем послушать. Поступает больной. Они говорят на диковинном русском языке. Вы не удивляйтесь, пожалуйста, это Россия, Пермь. Они хотят, чтобы больной что-то подписал, но он ссылается на острую боль. На одной ноге доскачет в операционную, они говорят, что нести его не на чем. Он должен расписаться. У него опухает нога, и нога имеет страшный вид. (ЗАПИСЬ) МУЖЧИНА: У меня нога болит! — Чё нервный такой? МУЖЧИНА: У меня нога болит! Какой нервный-то? (Кричит) С.ДОРЕНКО: Его бьют. Мне кажется, что его бьют по лицу. Но он утверждает, что также бьют и по опухоли на ноге. (ЗАПИСЬ) С.ДОРЕНКО: Здесь затерта нецензурная лексика. — Пока он не распишется, никакой операционной не будет. Давай быстрей! МУЖЧИНА: Я распишусь вам. Вы зачем меня бьете?! — Тебя никто не бьет! Всё, успокойся! С.ДОРЕНКО: Дама полагает, что он должен сначала оформить документы. Он полагает, что он экстренный больной и, вероятно, его должны начать лечить. Эти препирательства вы и слышите. — Чем быстрее ты распишешься, тем быстрее доктор будет тебя осматривать. Д.КНОРРЕ: Она перешла на такой заботливый тон. С.ДОРЕНКО: Очень трудно расписываться в момент, когда ты… Может быть, там мелким шрифтом что-то, ты распишешься, а потом пожалеешь. Может там написано, что ты продал Отечество, откуда я знаю. Когда ты лежишь в остром состоянии, а надо изучить текст, может быть трудно без адвоката это изучить. Ну, правда. (ЗАПИСЬ) С.ДОРЕНКО: Его бьют. Я думаю, мне кажется, его бьют по лицу, потому что он сразу потом закрывает лицо. «Он должен добровольное согласие подписать», — говорит мне Александр, который знает, что это значит. Я не знаю, что такое «добровольное согласие». Что именно он должен подписать, скажите, пожалуйста, кто разбирается? Мне было бы страшно подписывать. Я другой раз в банке боюсь подписывать, потому что там маленькими буквами написано, что я предал Отечество, может быть, откуда мне знать, я же не читал. Там прямо написано, может быть, в третьем абзаце, что предал Отечество. Д.КНОРРЕ: Или согласны отписать свою квартиру медсестричке. С.ДОРЕНКО: Всё отдам чеченцам, а Родину предал в пользу Америки. Откуда я знаю, что там написано? Д.КНОРРЕ: Вообще первый раз слышу про какие-то подписи при поступлении. С.ДОРЕНКО: Надо обязательно, оказывается, что-то подписывать. «В Соединенных Штатах Америки в фильмах высмеивают приемные отделения, когда женщина рожает или человек в крови, а им холодным тоном объявляют, что им нужно ждать или заполнять кучу документов»; «Информированное добровольное согласие он должен подписать», — рассказывает Александр, который знает подобные процедуры и церемонии. Мне было бы страшно, если бы я был острым больным. Мне бы хотелось почитать эту бумагу и обдумать. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Во-первых, пациент там очень сильно пьяненький, он куражится. С.ДОРЕНКО: Так что ж с того? Мы же защищаем человеческую жизнь, а не трезвенького. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лет десять назад после смертельных случаев в медицинском кресле, сейчас они для перестраховки подписывают. Человек может в запале сказать, что нет у меня аллергии, а потом у него будет анафилактический шок. Это банальная бюрократия. А парень куражится, правильно получил по морде. С.ДОРЕНКО: А, «правильно получил по морде», он куражится, потому что он нетрезв. Товарищи, а мы же спасаем человека, то есть даже не гражданина… мне кажется, что любого человека должны тупо спасать. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Неоднократно попадала в больницу. И когда уже в глаза ничего не видишь с травмой шеи и ЗЧМТ, они суют подписывать о том, что у тебя всё нормально, без аллергий, что ты согласен на всё, а ты даже не можешь прочитать, что там написано. С.ДОРЕНКО: Согласитесь, что это не правовой документ, ерунда какая-то. Вы же в остром состоянии, вы действительно не соображаете, что подписываете. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну конечно не соображаешь. С.ДОРЕНКО: Они так и квартиру отнимут. Ты подпишешь, что ты продал квартиру, подарил и что хочешь. Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Георгий. Я тоже периодически попадаю в больницу и тоже подписываю такие вещи. Но я постоянно читаю, и это очень возмущает медицинский персонал, они нервничают, начинают перебирать бумажки. — Что вы читаете, зачем вы читаете? А там, например, написано: манипуляции над больным могут проводить учащиеся медицинских училищ и так далее. Я говорю: а я не хочу, например, чтобы на мне проводили. Д.КНОРРЕ: Это бесит ужасно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я прямо пишу «я против пункта такого». Мало того, лечащие врачи убеждены, что на основании закона они не имеют права сообщать пациенту, чем они его лечат, как они его лечат и процедуру лечения. С.ДОРЕНКО: А я прочитать не могу, нервов моих не хватает, предпочитаю доверяться, но всегда помню про фразу, которую сказал один мой знакомый Бадри Патаркацишвили в Соединенных Штатах Америки. Ему принесли договор, и он его сразу подписал, а американцы стали хохотать и сказали ему «Бадри, ты даже не прочитал». А если мы тебя обманем, сказали американцы. Бадри спросил их очень серьезно и очень медленно: а за такое в ваших краях разве не убивают? То есть вы обманете, но я вас убью просто. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Подписывать это согласие может представитель, кстати, любой, кто приехал с пациентом. С.ДОРЕНКО: Надо со словами Бадри «подпишу, за обман — убью». В ДВИЖЕНИИ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. 59,58. Ну, что я говорил? Рубль молодцом! Ведь вчера мы его видали на 59,98 в эти секунды. Отошел он от падения, где он был у нас на 60,25. Потом вчера 59,98. А сейчас 59,58. 56 в эту секунду. 70,33 по евро. Я всегда рад рублю. И 61,31 нефть, там же. 1,1807. Ну, там же главная пара. И биткоин 7852. Я не слежу, не запоминаю. Я запоминаю доллар. Д.КНОРРЕ: Я помню, что в среду биткоин был 6800. С.ДОРЕНКО: Да-да. Потом вчера был 7300, по-моему. Сейчас 7800 опять. Вот эта большая его активность и постоянные его метания, конечно, позволяют хорошо зарабатывать на рисковом капитале. Пусть на это дело какую-нибудь небольшую сумму, миллионов 100 долларов. Нет-нет, у нас нет таких денег. Ну, представь себе, Сорос какой-нибудь. Послушай меня, как Сорос зарабатывает? У него «плечо» какое, он берет 100 миллионов покупает или миллиард-полтора, и бабах, понеслась. Он просидит неделю в этом биткоине, заработает еще столько же. Ну, не столько же, хорошо, 10 миллиардов. Вот же в чем неправда жизни, глубочайшая, мерзкая неправда. Они ему не нужны, деньги, и он их имеет. Имеют те, кому не надо. Кому надо… чья эта строка из… «мы живем, словно в сне зачарованном, на одной из удобных планет. Много есть, чего вовсе не надо нам, а того, что надобно, нет». Кто это? Д.КНОРРЕ: Северянин? С.ДОРЕНКО: Северянин, мне кажется. «Мы живем, точно в сне неразгаданном», позвольте, я вернусь к этим строка, я неточно вам процитировал. «Мы живем, точно в сне неразгаданном, на одной из удобных планет. Много есть, чего вовсе не надо нам, а того, что нам хочется, нет». Вот хочется нам денег, конечно. Мы живем, точно в сне неразгаданном, на одной из удобных планет. Есть много геморра, а денег нет. Примерно так. С.ДОРЕНКО: В Великом Новгороде появился депутат-поэт. Раз уж мы начали декламировать. Знаешь, у меня затерлось, я сейчас найду твою ссылку. У меня иногда, когда pdf сохраняется, сохраняется каким-то странным образом, друг по другу шрифты идут. Д.КНОРРЕ: Я уже все открыла. С.ДОРЕНКО: Спасибо тебе огромное. Новый депутат появился, взамен умершего. Один помер депутат, а второй на его место пришел. Он написал свою автобиографию. «Работаю на стройке, стихи пишу давно. Не откажусь от горькой, не посещая дно. Любви не видя ближней, за журавлем гонюсь. Бываю третьим лишним, но и вторым гожусь. Люблю детишек разных, тем более, своих. А внуки — это праздник всегда для нас двоих. Зимой люблю сугробы, весной — сады в цвету. Бью комаров без злобы все лето на лету. Пестрит своим нарядом пора осенней грусти, мой день рожденья рядом, меня нашли в капусте». Д.КНОРРЕ: Видите, ему не близка рефлексия Северянина, он как-то совершенно далек от всех этих раздумий. С.ДОРЕНКО: А я все понял. Он работает в строительном бизнесе, да? Мы не знаем, девелопер он или просто рабочий, месит цемент. Может быть, нет, может быть, да, не знаю. Пишет стихи давно, вот публикуются где-нибудь на стихи.ru. «Не откажусь от горькой, не посещая дно» — то есть он пьет, но умеренно. Но горькую, то есть крепкие напитки. Не «Вдову Клико», которая, кстати, сегодня должна последовать в холодильник, а горькую пьет, то есть водку. По рюмочке, по две, маленечко. «Любви не видя ближней, за журавлем гонюсь» — то есть он не женат… Д.КНОРРЕ: Ах, вот как! А детишки-то у него… С.ДОРЕНКО: Не женат, потому что рядом с ним женщины так себе, so so. И он ждет кого-то, какую-то небесную принцессу волшебную, которая его не посещает в то же время. «Бывают третьим лишним, но и вторым гожусь» — что это значит? Мы не знаем. Значит, трахается на стороне, ку-ку, чего тут непонятного. Спит с замужними — «бываю третьим лишним» он пишет. Сплю с замужними, но готов жениться — «но и вторым гожусь». То есть сплю с замужними, но готов жениться, если бы найти журавля. «Люблю детишек разных, тем более своих» — значит, более одного ребенка у него. «А внуки — это праздник всегда для нас двоих». Внук у него один. «Зимой люблю сугробу, весной сады в цвету, бью комаров без злобы все лето на лету» — то есть живет он там, у них. Говорит: живу здесь я. «Пестрит своим нарядом пора осенней грусти, мой день рождения рядом» — то есть его день рождения осенью. «Нашли меня в капусте» — значит что? Значит, сельскохозяйственная пора, значит, родился, я тебе объясню, капусту когда на полях убирают? Конец сентября – начало октября, правильно? Значит, он родился в конце сентября – начале октября, то есть зачат в Новый год. Теперь мы про него знаем все, товарищи. Вот вам, пожалуйста, способ добычи информации. Видишь, как я добыл информацию? Д.КНОРРЕ: Гениально. Вот это «бываю третьим лишним, но и вторым гожусь» — я бы в жизни не подумала ничего… С.ДОРЕНКО: Спит с замужними. Д.КНОРРЕ: Мне кажется, это надо наложить на бит какой-то и как рэпачок зачитать. С.ДОРЕНКО: И спеть, да-да. А почему мне звонят? Может, это он? Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Александр, Москва. Сергей, все-таки, мне кажется, надо уточнить, что «меня нашли в капусте» — это он намекает на то, что у него жизнь удалась, и в его жизни много вещей, которые он хочет, а не тех, которых ему не надо. С.ДОРЕНКО: Подождите. «Меня нашли в капусте» — я думаю, указывает на сезон. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь может быть двойной смысл: и сезон, и то, что у него этой «капусты», как говорится, не пересчитать. С.ДОРЕНКО: Ах, вот оно что, какой неожиданный поворот! Спасибо, Александр. Потрясающе! Вот вы лингвист гораздо более тонкий. Д.КНОРРЕ: Какие двойные, тройные смыслы заложены в этом произведении. С.ДОРЕНКО: «Меня нашли в капусте» — то есть он купается в деньгах. Все понятно, прекрасно. Хорошо, следуем далее. Я хотел рассказать вам о Маргарите Симоньян. Которая, на самом деле, коллега, хороший человек и, мне кажется, если позволите, покритикую Маргариту. В этот раз не за то, что она поедает бобров. Кстати говоря, поедает бобров и Оношко. Д.КНОРРЕ: Да?!! С.ДОРЕНКО: Я тебе расскажу. Теперь ты перестанешь находиться с ней в одном помещении. А? Оношко есть бобров, она мне сама сказала. Д.КНОРРЕ: А где она их ест? С.ДОРЕНКО: Она закупила их там же, где и фазанов. Я тебе серьезно говорю, сейчас не шучу. Иногда шучу – иногда не шучу. Оношко, наша Настя, она сказала… действительно, сейчас лыко в строку и мы ее опозорим. Давай опозорим Оношко, это всегда приятно, доставляет массу удовольствия. Тем более, сегодня пятница и такой денечек. Давай спросим, хорош ли бобер на вкус. Маргарита Симоньян ела бобров и выкладывала про это в Instagram, когда на объедает, обсмаковывает этот череп бобра, выедая ему глаз. Оношко не берет трубку, зная, про что пойдет речь. Залегла в блиндаж. Ну, нет и нет. Слышь, правда, она купила фазана, кабана какого-то дикого маринованного. Д.КНОРРЕ: Дикий кабан, черный кабан — это вкусно. С.ДОРЕНКО: И бобров. Д.КНОРРЕ: Где их можно купить? С.ДОРЕНКО: Ну, набери сейчас «купить бобров». Д.КНОРРЕ: Паштет из бобра… Купить мясо бобра. С.ДОРЕНКО: Вот, пожалуйста, товары по закупкам. Мясо бобра. Свежее мясо в «Утконосе». Д.КНОРРЕ: Настя гурман просто. Мы с вами не понимаем жизни. Гастрономическая жизнь… С.ДОРЕНКО: Это не то, не бобер все равно. Она его покупает. Продам струю и мясо бобра, вот пожалуйста. Можно купить струю. Д.КНОРРЕ: Ужас какой! Туша бобра. С.ДОРЕНКО: Омерзительно выглядящее, такие, знаете, мне кажется, что охотники, после того как они их победят, на них мочатся, поэтому шкурка мокрая от мочи охотников. Такая мерзость! Тьфу на них, господи, помилуй! Ну, ладно. Маргарита Симоньян ела бобра, но мы ее за это не осуждаем. Мы ее осуждаем за то, что она принялась на канале «Россия» читать антипутинское стихотворение. Д.КНОРРЕ: Как бы осуждая его. С.ДОРЕНКО: Дорогая, давай сначала. Не знаю, мы должны это давать, до известной степени? Д.КНОРРЕ: Давай уж дадим. С.ДОРЕНКО: Хотя бы кусочек, чтобы понять, что сделала Марго Симоньян. Она стала пропагандировать Навального, а потом сказала: это плохо, потому что это Госдеп. Странно. А ты посмотри сейчас на лица, ты лица обсуди, еще очень важно, ведущих «России 1». Вот эта женщина стоит, и она делает лицо, и мужчина тоже делает лицо. Давай я сейчас поставлю. Они улыбаются так, как если бы при них кто-то достал и стал показывать пенис. Д.КНОРРЕ: Они смущенные. (Фрагмент передачи с Маргаритой Симоньян) М.СИМОНЬЯН: Владимир Путин, срок твой позади, И путь развития уже не актуальный. Тихонько встань и просто уходи, Наш лидер завтра - Алексей Навальный! Ведь согласись: за то огромное бабло, Что в землю слито тупо, безвозвратно, Правительство твоё пять раз могло Аляску с корнем выкупить обратно. Кавказ кормили, а теперь и Крым, Но зреет, зреет бунт вполне реальный. Зачем, Володь? Мы крови не хотим. Наш выбор завтра - Алексей Навальный! Уйди с достоинством, как царь Борис тогда ушёл, Красиво, гордо, не по-хамски. Володь, уйди, прошу: не доводи Россию нашу до войны гражданской. Это оплачено американскими налогоплательщиками. И это то, что эти свободные медиа делают в России каждый день, годами, десятилетиями, и никто им не мешал это делать, вплоть до вчерашнего дня… Д.КНОРРЕ: Ведущие вжали плечи, вы не заметили? И ждали, когда же это закончится. С.ДОРЕНКО: Ведущие вжали плечи, ведущие испытывают чувство невероятной неловкости и в то же время смеются, как женщины американские, которые рассказывают, как их насиловали. Они говорят: мы рассмеялись, но мы чувствовали себя униженными. То есть ведущие испытывают чувство… они абсолютно растоптаны, у них нет такой внутренней свободы. Мне кажется, это коммуникативная ошибка Маргариты. Д.КНОРРЕ: Да, это непродуманно. С.ДОРЕНКО: Представь себе, что нас с тобой в разных обществах ругали. Тебя ругали и меня ругали. Представь себе, кто-то ругал, кто, в общем, и должен ругать. Какие-то же есть у человека враги? Есть. Какие-то недоброжелатели, которые, ты знаешь, к тебе относятся, в общем, негативно. И ко мне тоже. Если мы с тобой встретимся… мы с тобой нормальные люди, я сейчас говорю про поступок Марго, обсуждаю ее поступок. И мы с тобой встретимся, и я тебе скажу: Даша, я виделся с Х, ругал тебя он. Причем если сильно ругал, то я скажу: сильно ругал, потерял лицо, ну, совершенно до бесстыдства, с применением крайних эпитетов, я скажу тебе. А ты скажешь: не обращайте внимания, он обычно теряет лицо, когда говорит обо мне, скажешь ты и все, мы исчерпали эту тему. А дальше ты скажешь: да, и вдобавок его оплачивают иксовые налогоплательщики. Все, исчерпана тема. И в ответ ты мне скажешь: знаете, а я была в обществе Y, а он ругал вас, говорил последними словами. Я скажу: ну, что ж, это неудивительно. Все. Это нормальный разговор. Теперь представим себе разговор в стиле Марго Симоньян. Я подхожу к тебе и говорю: Даша, сказали, что ты шалава. Даша, сказали, что ты направо-налево, вообще… понимаешь? А ты мне скажешь: чего, дурак, чего повторяешь-то? А я тебе скажу: это правда, я цитирую. Ты скажешь: зачем ты цитируешь, идиот? А я была у Y, он сказал, что ты старый педрила. И чего? Я скажу: а зачем ты повторяешь? А ты скажешь: да, но это цитата. Ну, одним словом, зачем цитировать? Зачем она цитировала это стихотворение? Д.КНОРРЕ: Она, видимо, хотела усилить момент… С.ДОРЕНКО: Ни в коем случае. Д.КНОРРЕ: Изобличить… Но получилось, конечно, не очень. С.ДОРЕНКО: Она не хотела изобличить. Она на уровне подсознания хотела произнести, вот эти слова. Она хотела произнести эти слова — «Володя, уходи». Она хотела их произнести на подсознательном уровне. Она их произнесла. Потом сказала: это так плохие говорят. Она сказала: это сказали враги. Если бы ты мне сказала: Сережа, сказали, что ты старый педрила. А я бы сказал: Даш, ты с ума сошла? Ты бы сказала: да, но это говорят враги. Сереж, сказали, что ты старый педрила, враги сказали. Я бы сказал: Даш, ты в своем уме, зачем это повторять? Я бы спросил: Даш, ты чего, кайфуешь от этого? Даш, ты кайфуешь от того, что повторяешь? А ты скажешь: да нет, это же цитата. Подожди, мало ли цитат про тебя говорили, Даша. Я сейчас как понесу цитаты про тебя, например… я половину и придумать могу, правильно? Я могу сделать тебе приятное, чего там, за мной не заржавеет. Понимаешь? Но зачем это? Это только бывает в одном случае — если человек подсознательно хочет это произнести. У царя Мидаса ослиные уши. Человек хочет прошептать в корни камышей: у царя Мидаса ослиные уши. И Маргарита Симоньян хотела это сказать, ей хотелось это услышать, ей хотелось это произнести. Она это произнесла. Потом сказала: это говорят враги. Товарищи, мы, в общем, примерно понимаем. С.ДОРЕНКО: Нет, я не добиваю. Мне говорят: чего ты ее добиваешь? Я ее не добиваю. Маргоша хорошая, ее Путин любит, она объяснит всегда всё. Я не против, я ничего не говорю. Она, тем не менее, сделала этот поступок. Она, тем не менее, сделала так, как не делается. Ну, хорошо. Ладно. Про радиоведущих, про телеведущих. Продолжаются же эти обвинения в изнасилованиях всех. Ой, какая прелесть! Сейчас вот последнее. Радиоведущая обвинила сенатора Эла Франкина в том, что он поцеловал ее и трогал за грудь без согласия. На самом деле, пошлятина, конечно, адская. Эл Франкин, когда они летали в Афганистан, насколько я понимаю, в 2006 году, она спала в самолете, но она была в бронике или каком-то большом комбезе, в тяжелой одежде, короче. И он как бы ставит ей руки на молочные железы, когда она спит, для фотографии. Но она этого не может почувствовать сквозь одежду. То есть он показывает, как если бы он хватал ее передними конечностями за молочные железы. Но она спит в этот момент. И больше того, не должна осязать, потому что там много одежды, а он видимо, прикасается в миллиметре от одежды. Это пошлятина, и в общем, конечно, гадкая выходка и все такое. Сейчас он сенатор. Тогда он был артистом. И он извиняется, ру-ру-ру тра-та-та. А еще он придумал ей реплику… она должна была просто его объявлять, а он придумал ей реплику, придумал ей сценку, в которой они на сцене целуются. Он сказал: ты же хочешь роль… слушай, я тебе скажу такую вещь: у меня знакомые были на Галапагосских островах. Они там были, и там есть сухой сезон. И в этот сухой сезон самцы занимают лужи. А это же и сезон спаривания у игуан, ящериц. Самцы захватывают лужу и вокруг носятся со страшным лицом. Страшное лицо делают, абсолютно агрессивное, неприятное и недружественное лицо, так, чтобы никакой другой самец не мог попить. А самкам разрешают пить. Но за спаривание. То есть самка пей, сколько хочешь, но хвост в сторонку, чтобы… пока она пьет, он распространяет свои копии ДНК в нее, закладывает. То есть пей, сколько хочешь, нет проблем, лужа большая, воды, как грязи. Но! Хвост в стороночку так отведи и все. Это у игуан так. И у американцев, оказывается, тоже так. У русских все не так, вы знаете, у нас все на духовности строится в основном. Но смысл взаимоотношений полов какой? Пей, не вопрос. То есть я беру ресурс, его охраняю, самок пускаю пить, сколько хочешь, хоть ужрись этой водой, но извините, надо понимать условия. Если, так сказать, козочка хрум-хрум, то потом без ме-ке-ке, как говорил в Одессе один мой товарищ. Помнишь этот непристойный анекдот? Д.КНОРРЕ: Нет. С.ДОРЕНКО: Сначала козочка хрум-хрум, а как в постель, так ме-ке-ке. А где же ме-ке-ке? Не надо ме-ке-ке. Если хрум-хрум, то и без ме-ке-ке. Тут все просто. Так он ей говорит: ты хочешь выступать? Актрисе этой. Она говорит: хочу. Он говорит: я для тебя напишу роль, ты будешь на сцене. Не просто будешь ходить там, лампочки вкручивать, а будешь на сцене. Но в этой сцене надо меня целовать. То же самое, что у игуан. Игуаны недалеко ушли от людей, как видишь, а люди от игуан. Она делает это. А теперь его обвиняет. Д.КНОРРЕ: Женщины немножко перешли в развитии игуан. Мужчины остались на том же уровне, а женщины выросли. С.ДОРЕНКО: Они говорят, что теперь будем пить на халяву, решили женщины. Сталлоне обвинили в надругательстве над 16-летней поклонницей. Это уже другое. Сталлоне уже другой человек. Сильвестр Сталлоне, который говорит the mission is complete. Помнишь такого чувака? Д.КНОРРЕ: Самая известная его роль какая? С.ДОРЕНКО: Вот эта. Я забыл, какой фильм. Причем Джеймс Бонд говорил the mission is over, а Сталлоне говорил the mission is complete. Д.КНОРРЕ: Рокки Бальбоа, вот. С.ДОРЕНКО: Может быть. Он, оказывается, принудил к сексе 16-летнюю поклонницу в 1986 году. Теперь она вспомнила об этом. Она говорит: это было в одном из отелей Лас-Вегаса, и он угрожал и требовал никому не рассказывать. И еще был его охранник. Вообще какой-то кошмар! Вот наслушаешься этого и думаешь: боже, как в Америке страшно жить! Другое дело, что по статистике умышленных убийств у них ровно в два раза меньше, чем в России. Но с изнасилованиями, я думаю, может быть и по-другому. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: В «Первой крови» Рэмбо (Сталлоне) говорил the mission is complete. А вы хотите… Д.КНОРРЕ: А я хочу Рокки Бальбоа. С.ДОРЕНКО: Слушать аэробику Рокки Бальбоа, где он «Итальянский жеребец»? Д.КНОРРЕ: Я не помню. С.ДОРЕНКО: «Итальянский жеребец» у него кличка там. Д.КНОРРЕ: Это лучшее, что есть в этом фильме. С.ДОРЕНКО: Это про боксера, что ли? «Итальянский жеребец», да. (Песня Eye of the tiger) С.ДОРЕНКО: Высоковато, мать! Я бы вам жахнул это на караоке! Высоковато берет, гад такой! Не смог бы я, нет — ля-ля-ля! Д.КНОРРЕ: Отлично, шеф! С.ДОРЕНКО: Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля (Поет). Мне нужна юбочка для этого. Взять кончики пальчиков в юбочку — ля-ля-ля. Это мог бы Пресняков спеть. Минфин предложил приравнять ввоз «санкционки» к контрабанде оружия. Ну, не совсем. Внимание! Не частных лиц. Только юридических лиц, насколько я понимаю, правда же. То есть я так прочитал. То есть частным лицам обещано, что это будет контрабанда наркотиков… Д.КНОРРЕ: То есть пока можно запаковывать в чемоданы килограммы сыров, фуэт. С.ДОРЕНКО: Я же езжу, никогда вообще ни крошки не беру, привожу ноль. Д.КНОРРЕ: Там объешься этого всего. С.ДОРЕНКО: Во-первых, объешься. У нас было несколько заездов на Минорку, потом мы стали всё чаще в Барселону ездить. А было несколько заездов на Минорку, где мы съедали вообще запасы острова. Я ходил в один магазин. Д.КНОРРЕ: Я вас понимаю. С.ДОРЕНКО: И потом они говорят: вы знаете, нет ничего, тут один скупил всё. Я говорю: так это я. Хамон серрано был какой-то особенный. Я съел вообще всё, что было в магазине. И когда ты едешь домой, ты понимаешь, что это ингерентно, присуще иной земле, иным улыбкам, иной крови, иному пульсу, иному вкусу всего, там всё иначе. Д.КНОРРЕ: Согласна, есть некая прелесть в том, что приезжаешь и наслаждаешься тем, что давно не пробовал, скучаешь по этому. А потом как-то всё это надоедает. Но надо родителям привезти, родственникам. С.ДОРЕНКО: Здесь тоже неплохо. Но здесь как бы всё равно те соки иной земли льются по-другому, всё иначе. И ты понимаешь, что там в душе звучит иная музыка. Поэтому как можно здесь, под эту музыку… Д.КНОРРЕ: Там и выбор больше, на самом деле. Даже когда не было никаких санкций… С.ДОРЕНКО: Всё то же самое, но там другое. Казалось бы, всё то же самое, а всё другое. Жена-испанка, всё становится другим, юбка ее становится испанской юбкой и так далее. А здесь ну жена, ну русская. (Смеется) Спокойно, спокойно! Она мне сегодня холку намылит за это. Сейчас я прочитаю вам новость. Новость заключается в том, что Минфин Российской Федерации предложил бороться с контрабандой «санкционки» (сыра западного и т.д.) — приравнять к контрабанде оружия и наркотиков. Вероятно, если так ставится вопрос, то надо с твердостью, со всей основательностью предположить, что эта «санкционка» ввозится в больших объемах. Потому что министерство финансов огромной страны не будет озабочено проблемой, если проблема малозначительная. Значит, эта проблема значительная, значит «санкционка» ввозится как-то масштабно. Можно я спрошу: вы покупаете «санкционку»… Д.КНОРРЕ: Это голосование. С.ДОРЕНКО: Вы покупаете сыры западные и так далее. То, что вы предполагаете, что это из-под санкций ввозится, даже если вам врут, что это сделано на территории России или Белоруссии, но вы понимаете, что это «санкционка», и вы ее покупаете. Да — 134-21-35; нет — 134-21-36 — вы не покупаете «санкционку». Д.КНОРРЕ: Я покупаю. С.ДОРЕНКО: А я нет. Мне кажется, что я покупаю аргентинский сыр. Д.КНОРРЕ: Нет, я беру итальянский сыр рикотту спокойно. Такой сыр не могут сделать здесь. Они говорят: нет, что вы! Настоящие итальянцы продают в лавке итальянской и пармезан, и рикотту и что хотите, и ветчину прошутто. Здесь такого нет. Я верю еще в моцареллу, которую действительно научились делать, потому что это свежий сыр, который не требует долгой ферментации и каких-то рецептов. А твердые сыры… Они говорят: мы здесь делаем, мы сюда привезли производство. С.ДОРЕНКО: Врут! Ты ему говоришь: Джузеппе, хватит врать, скотина! Да? Д.КНОРРЕ: И действительно Джузеппе, кстати. С.ДОРЕНКО: (Смеется) Джузеппе, хватит врать, скотина! Д.КНОРРЕ: Нет, Лоренсо. С.ДОРЕНКО: Джузеппе, свои. Д.КНОРРЕ: Я говорю grazie, он мне говорит prega, и мы расходимся. С.ДОРЕНКО: Но ты ему скажи «свои, спокуха». 68% пожелавших позвонить нам людей покупают «санкционку», это очень много. 73-73-948. А за покупку ничего, за провоз это будет уголовка. А за обладанием куском сыра надо ввести норму: например, два грамма это нормально, а если больше двух граммов, то тебя тоже в тюрьму. Нет? Или ввести принудительное лечение. Д.КНОРРЕ: Пошехонским сыром. С.ДОРЕНКО: Пошехонским и российским сыром, абсолютно верно. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Максутбек. Я не покупаю, но я вожу регулярно, потому что езжу в Европу раз в месяц, два раза в месяц. Из Финляндии регулярно хамон, и собственно говоря, по целому списку: сыр, хамон, чай, зубная паста, витамины. С.ДОРЕНКО: Витамины можно выписывать по почте и легко, а чай можно выписывать из Китая и тоже легко. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Витамины, всякие омеги, конечно можно здесь купить, но доверия никакого нет. С.ДОРЕНКО: Здесь не надо. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я и доставке не очень доверяю. С.ДОРЕНКО: А я доверю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Покупаю хамон, рыбу, там целый список, улитки, рокфор для улиток, масло. Не в больших количествах везешь, четыре пачки масла Обидно будет, если они совсем закроют. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Видишь, люди знают жизнь и умеют жить. А мы нет, мы не умеем. Гурген, здравствуйте. Это называется «искусство жить» по-французски. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Да, l'art de vivre, именно так, искусство жить. Сергей, я честное слово, contrebande ни contrebande, но тем не менее я буду привозить головку, прошу прощения, сегмент грана падано, потому что без такого аутентичного пармезана я уже не живу. Это не кокетство и не выпендрёж, поверьте мне. Есть поразительная тенденция. Когда возникли санкции, я слышал от одной молодой девочки в транспорте (разговор двух подружек): как мы теперь без устриц, они же такие чудесные с лимончиком. С.ДОРЕНКО: Разве можно есть устрицы так далеко от моря? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я тоже не очень понимаю. Дело в том, что в Австрии или Швейцарии как-то не особенно переживают в связи с отсутствием элемента как йод в пище, там просто принимают витамины. И к этому привыкли уже поколениями. С.ДОРЕНКО: Вот в Мадриде я, кстати, ему устриц, но их возраст всегда одна ночь. Потому что из Asturias и из Galicia несутся фуры с устрицами, они как раз ночь несутся. И с утра рано утром у тебя устрицы вчерашнего вечера. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Я не хотел бы кокетничать именами замечательных людей, которых я знаю здесь, но с их слов, это в основном рестораторы конечно и поставщики такого замечательного сырья. Я как-то звоню одному из них и спрашиваю: как дела? Летают, ответил он мне. — Что значит «летают»? — Устрицы летают. С.ДОРЕНКО: Летают на самолетах. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из Петропавловска-Камчатского они перелетают до Бреста и даже до Калининградской области. Мой замечательный знакомый как раз настроен на то, что можно преодолеть определенные издержки, кары со стороны Запада вполне себе традиционными возможностями, не используя… С.ДОРЕНКО: Если позволите, Гурген, я хочу еще раз втолкнуть свою концепцию. Когда ты бываешь в армии, я был рядовым в армии, и вот уходишь на побывку или у тебя два дня отпуска, или у тебя есть увольнительная на время днем. И ты возвращаешься назад. У солдат очень разные концепции: одни тащат всякие вкусноты, какие-то штучки, которые можно запасти и еще два дня продлить удовольствие, а я страшный монах-аскет. Я наслаждаюсь в увольнительной, а назад в часть я возвращают аки ангел, потому что я считаю, что здесь как бы другая жизнь, это армейская жизнь, you're in the army now. Я так же возвращаюсь в Россию. Я раньше привозил пару бутылок вина, но сейчас я перестал. Вообще не беру ни крошечки, ничего, потому что you're in the army now, ты вернулся в Россию, ты вернулся в окоп, ты вернулся в трудную жизнь, и здесь нельзя себя расхолаживать. Д.КНОРРЕ: Вы немножко лукавите, шеф. Вы же покупаете алкоголь, который здесь доступен вам. С.ДОРЕНКО: Я покупаю «Вдову». Д.КНОРРЕ: Вы ее покупаете здесь, вы ее не возите из Франции, правильно. С.ДОРЕНКО: Но «Вдова» это последний оплот жизни. Д.КНОРРЕ: Буёк такой, за который можно держаться. С.ДОРЕНКО: (Смеется) Что скажете, Гурген? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, наоборот, устраиваю себе праздник души. Конечно, не дай бог, я попадаю в больницу, такое бывает периодически, слава богу не так часто. Я устраиваю праздник души: я заставляю домашних готовить мне пхали из кур (такой паштет специальный), шукрут обязательно должен присутствовать в передачах, когда они меня навещают, то есть самые изысканные вещи. Плюс моя большая болезнь — соленые помидоры, они восхитительно получаются у отца. С.ДОРЕНКО: Скажите, которые красные или которые зеленые? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Которые красные с толстой кожицей. С.ДОРЕНКО: Это прекрасно. Д.КНОРРЕ: Гурген — гурман. С.ДОРЕНКО: Гурген, как вы сказали l'art de vivre. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Существует savoir vivre и l'art de vivre. Это практически было бы одним и тем же, если бы Жан-Поль Сартр не поставил жирную запятую там где l'art de vivre, там далеко не всегда joie. Потому что нужно не терять ощущение joie. …l'art de vivre это уже наработки самого конкретного носителя. С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое. Это уже метод некий. Это мне уже напоминает жейкиню бразилейру, мы переходим мгновенно в Бразилию, где есть жейкиню, это твой собственный способ, хитрый способ быть, хитрый способ жить, хитрый способ поспевать и быть успешным и так далее. Я хочу сказать еще несколько слов про среднюю зарплату. Мы разобрались с «санкционкой», да. У нас существует два подхода. Вот Денис из Самары. Мне ценен его звонок, потому что мы хотим узнать, как там у них в России. Здравствуйте, Денис, как там у вас в России? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я дозвонился. Во-первых, скажу Гургену, насчет зеленых помидор он ошибается, можно и зеленые, и красные солить. С.ДОРЕНКО: Есть и такие и такие. Это два разных искусства. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А, во-вторых, у нас остров есть на Волге, у нас там своя ферма. С.ДОРЕНКО: На острове, чтобы рабы не разбежались. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там ферма. Мы вообще ничего не покупаем. Кстати, и хамон научились готовить. С.ДОРЕНКО: У вас там рабы. И я говорю, чтобы рабы не разбежались, вы сделали ферму на острове — это очень предусмотрительно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, вы правильно это поняли. Работают нормально люди. С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное, спасибо большое, Денис. С.ДОРЕНКО: Плавать они не умеют. Они свозят рабочих, которые не умеют плавать заведомо, селят их на острове, и они там работают. (Смеется) Мосгорстат и правительством Москвы не сошлись в оценке средней зарплаты в столице. В начале недели кто-то кинул перцу, сказал, что 91 тысяча. Мне показалось многовато, честно говоря. Средняя зарплата в Москве, представляешь! Д.КНОРРЕ: Это ошибка. Знаете, почему это ошибка? Потому что невозможно считать статистику этого Мосгорстата. С.ДОРЕНКО: Департамент экономической политики Москвы подсчитал, что средняя зарплата в столице за январь-сентябрь 2017 года выросла на 7,6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составила 71 тысячу рублей. Д.КНОРРЕ: Что тоже немало. С.ДОРЕНКО: Тоже много. Нам пора подтягиваться, мы же не средние. Мы — радио, мы не средние, а мы выдающиеся. Поэтому если у всех 71, это у самых средних, посредственностей. Д.КНОРРЕ: Нам сейчас стоит надеяться или… С.ДОРЕНКО: Я сейчас восстание на радио устрою. 71 тысяча у самых средних! 71 тысяча у пентюхов без образования, самых средних, посредственностей. А у нас должно быть, естественно, хотя бы втрое больше. Ну хотя бы 210. Д.КНОРРЕ: Что вы говорите такое? Сейчас мы опьянеем просто, у нас в глазах поплывет. С.ДОРЕНКО: А что, нет? Д.КНОРРЕ: Я пошла за «санкционкой» уже мысленно. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хотел сказать в защиту моцареллы. Ее может быть здесь и научились делать, но все-таки она не такая. Д.КНОРРЕ: Не такая. Но есть можно. С.ДОРЕНКО: Средняя зарплата в Москве, были данные в начале недели 91 тысяч, сейчас вышла поправка — 71 тысяча, может ли это быть правдой? Мы здесь живем, как на острове, мы не понимаем, это правда? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть, где-то это и правда, у кого-то. С.ДОРЕНКО: В Москве. Мосгорстат заявил, что зарплата 91 тысяча 815 рублей, итого почти 92 тысячи. А сейчас департамент экономической политики Москвы вступил в дискуссию и сказал, что 71. Так где же правда? 71 — тоже много. Я предвижу восстание садовников. Садовники скоро скажут, что давай им 71 тысячу! Я предвижу восстание персонала. 71 — средняя! Внимание, я тебе объясню! У большинства сорок… А, может быть, у всех сорок, а у одного 10 миллиардов зарплата и, пожалуйста, вместе получается 71. А, вот как наверняка. У всей Москвы 40 тысяч, а у одного 10 миллиардов зарплата в месяц, итого получается 71. Наверно через начальство пересчитали. Мы пойдем и проживем ее, эту пятницу, 17 ноября.