Алина Пязок — автор самых обсуждаемых российских клипов. Она сооснователь, сорежиссер и продюсер группы Little Big, развившейся до лейбла Little Big Family и рекламно-клипового агентства Little Big Production. Алина Пязок снимала клипы для Alai Oli, Басты, Noize MC, была причастна к рэп-лейблу Gazgolder и ютуб-каналу «Спасибо, Ева!». Также Алина – co-founder ютуб-канала КЛИККЛАК, фишкой которого является шоу «Треш-лото», где герои тянут жребий, а затем подвергаются испытаниям, например, вслепую окатывают себя из ведра, в котором может находиться навоз, рыбья требуха – или спасительная вода. Агата Коровина поговорила с Алиной Пязок о последних скандальных клипах, творческом процессе и работе с рэперами. — В твоем, точнее в вашем последнем клипе Little Big «LollyBomb» некто, очень похожий на Ким Чен Ына, заводит роман с атомной бомбой. Не стремно было работать с такой темой? — Очень точная поправочка — ваш. Я принципиально выступаю за употребление именно этого местоимения. А насчет клипа — было немного странновато снимать такое, но, в сущности, не слишком. Мы много обсуждали этот вопрос. Было примерно в таком роде: «Так, какие могут быть последствия? В Северной Корее нет интернета, возможно, у Кима он есть, но представим ситуацию: приходит к Киму генерал и говорит: “Смотрите! Про вас клип сняли! Пародию!” На что Ким отвечает: “О боже, эти русские, высылайте к ним корейских ниндзя! Не зря же мы их взращивали, они сейчас всех там порешают”». Серьезно, такое развитие событий? Если даже за фильм «Интервью» ничего компании Sony не было. Да, ходили слухи, что огребли, но это мог быть и пиар-ход. Так если им ничего не было, почему у нас возникнут проблемы? Тем более что в клипе слезливая история, Ким ничего плохого там не делает. — Просто трахает ракету. — А в конце клипа он влюблен в другую ракету. Настолько чувственный, что даже ветреный. — Вы сначала пишете песню и на нее снимаете клип или песня создается под идею видео? — Ты в интервью говорила, да и имя вашего лейбла, LITTLE BIG Family, гласит, , что Little Big — большая семья. Если препарировать творческий процесс, то как происходит совместное придумывание клипа? — Мы очень часто получаем хорошую идею, раздувая что-то. Идеи нескольких клипов родились, когда мы с Ильичом и Ирой Смелой (Илья Прусикин — фронтмен группы Little Big. Ира Смелая — видеоблогер. — Прим. авт.) просто сидели в кафе, переходили улицу или что-то в этом духе. С «Big Dick» было то же самое, мы придумали идею втроем. А потом, как и в случае с «LollyBomb», Илья прислал офигенно стройный готовый сценарий по нашим наработкам. — Бывало, что вас уносило в такой треш в процессе разработки идеи, что вам самим становилось не по себе? — Ты сама трешовый человек? — А ты вообще считаешь те клипы и шоу, которые вы делаете, трешем? — Треш бывает разный. GG Allin — это треш. Наш контент «Треш-лото» — тоже. Там людям могут голову поджечь. Но я бы не хотела вешать ярлыки, так как треш все воспринимают по-разному. Надеюсь, что наше творчество отличается от других. — Что самое тяжелое в создании клипов? — Little Big для нас — это творчество, мы можем делать все, что захотим. Никакой цензуры, наш единственный критерий — чтобы нам самим нравился результат, чтобы это работало. Не просто сделать клип ради клипа, а создать вещь, которой бы мы гордились. — Ощущение ответственности перед зрителем присутствует? Вы работаете с достаточно острыми темами, провокационными. — Давай тогда немного про культурную парадигму Руси. Ты как-то сказала, что в твоем творчестве фигурирует треш и угар, потому что Россия — страна абсурда. Абсурд — он в чем? — Даже если просто гулять, заметишь очень много странных вещей: с одной стороны улицы лежит бомж, а с другой стороны едет Porsche. Российская бюрократия — тоже крайне странная вещь. Кто-то в окошке работает с 11 утра до 12, и как хочешь, так и успевай — мы же в России живем. Таких примеров уйма. Особенно если заглянуть в паблики или куда-нибудь на «9GAG» и поискать картинки по типу «meanwhile in Russia». Там как раз весь колорит, с которого так офигевают иностранцы. Только русский человек имеет смекалку, на другой язык это слово даже слово не переведешь. Русский человек смекалистый, потому что Россия, да, страна абсурда. Тем не менее я обожаю это. Не соскучишься. — У вас есть проект American Russians. Там вы как раз демонстрируете эту русскую смекалку в абсурдности, которую наши люди могут найти и за бугром. Какой главный месседж во всем этом? — Твоей первой клипмейкерской работой было видео для Триагрутрики на песню «Биг Сити Лайф». Тебя тогда не смутило, что это быдло-рэп? — Ты этот момент ловила, будучи не совсем трезвой, верно? — Какой? — Ты и потом работала с рэперами. Что для них прекрасное? — Частенько рэперы меня просили выйти с ними погулять, чтобы их поснимать, или просто в какой-нибудь студии, да и все, просто бесцельно, чтобы был какой-то клип. И сейчас многие рэпперы просто думают, что не надо работать. Но появляются новые персонажи, имеющие классный образ. Тот же Хаски. Его можно снимать в панельке, и он будет выглядеть свежо и колоритно. Это не со всеми работает, а рэперы зачастую говорят: «Да пофигу, просто во двор выйдем, поснимаем, и будет классно». С 2010-го, когда я только начинала снимать, именно так все и считали. Будто не надо ничего придумывать, искать локации, все и так будет супер. На самом деле, чтобы было супер, надо поработать: либо над своей харизмой, как это сделал Хаски, либо сообразить интересный сюжет. Образ должен быть в любом случае. По этой причине сейчас блогеры, к примеру, уделывают рэперов. — Во время одного лекционных выступлений ты сказала, что работала с «Газгольдером» три месяца, а потом два месяца была в депрессии. Что произошло? — Сказала на свою голову — обожаю. На самом деле, просто попала не в то место и не в то время. Там была не совсем та атмосфера, которую я ожидала. Я, наверное, привыкла быть автором, а там мнения не сходились. Не думаю, что кто-то был неправ, просто мы разные люди. Хотя в какой-то момент я переживала, думала, может, я не умею работать в команде. Но сейчас, когда у нас в продакшене около 40 человек, я вижу, что у меня нет проблем со схождением с людьми. Просто не со всеми исполнителями, которые тебе нравятся, нужно работать. — За что тебя уволили? — А что за история со спортивной формой расцветки украинского флага? — Та же старая лекция. — Ох, эта лекция… Страдаю теперь за те слова и краснею, когда мне их припоминают. Мы работали без стилиста, и угадать, во что должен был быть одет персонаж, я не могла. Он в чем пришел, в том и пришел. Будь у нас стилист, мы могли бы предоставить ему ТЗ, а потом обвинять. Но когда ты работаешь на съемке в качестве всех сразу, абсолютный прогноз невозможен. Нельзя все предугадать, особенно когда тебе 21 и ты до этого снимала клипы только на фотик. — Ты считаешь это одним из самых крупных своих косяков? — Впоследствии не было курьезных случаев во время съемок? — Постоянно сталкиваешься с тем, что какие-то детали выпадают, даже если ты сценарий прислал. В рекламе это встречается сплошь и рядом. К примеру, в сценарии написано, что снимаем со стороны бара. Мы снимаем со стороны бара, а потом после того, как все отснято приходит рекламодатель и говорить: «Извини-и-те, но нужно все переснять, потому что там бутылки, а бутылки — это алкоголь, это реклама!», это как типичная история с канала «Клиент» в Телеграме, которая обыгрывается в духе «вы уже все сняли, но давайте все заново снимем». Ты говоришь, что одета героиня будет так и так, все ок, утверждено, материал отснят. Смотрим. И тут комментарий: «Ой, а мы же перед Новым Годом снимаем, а образ какой-то не новогодний». — «Ребята, вы же согласовали!» — «Да, согласовали, но новогодних элементов все равно не хватает». Все зависит от профессионализма и уважения людей к команде, а еще и от количества ступеней согласования. Возможность того, что все пойдет не так, всегда существует. — Говорят, перед съемкой ты раскрепощаешь актеров. Как это происходит? — Понятия не имею, о чем ты. Когда мы режиссируем клипы, если речь идет о Little Big, я отвечаю за мизансцены и построение кадра, а Илюха отвечает за отыгрыши актеров. У нас на съемках достаточно прикольная атмосфера сама по себе. Мы в одной команде работаем почти в течение трех лет. Каждая съемка — это как выезд всей компанией в детский лагерь. Даже когда приходят новые люди или не все идет гладко, мы не хотим со съемок уходить. Мы не раскрепощаем актеров, это не нужно. Как сторонний режиссер, вне Little Big Production, я не работаю, за редким, очень редким исключением, когда у кого-то ахтунг, критическая ситуация, например, человек на съемку не выходит, если я не приеду. Бывало и такое. Приходилось в десять вечера подрываться на утреннюю съемку в Москву. — То есть теперь ты не фотографируешь актеров перед съемкой, чтобы они чувствовали себя свободнее? — Это было в 2013. Последние пару лет все круто изменилось, я теперь часть компании, а не просто автор, который с фотоаппаратом куда-то вышел. В данный момент у меня почти нет времени на фотографию, хотя я ее люблю. Снимаю теперь только в путешествиях. Раньше я не работала с профессионалами, поэтому, да, требовался какой-то акт раскрепощения, сейчас же коннект находится сам собой. — Окей, раз съемки стали чем-то вроде вылазки в детский лагерь, то без историй обойтись невозможно. Что самое веселое было? — Да весело постоянно, что сразу так самое и не вспомнить. Часто происходят вещи, которые кто-то может посчитать странными. К примеру, клип Big Dick мы снимали дома. Раньше Ильич, я, Ира Смелая и Эльдар Джарахов жили вместе в одной квартире. Мы тогда готовились к съемке, Эльдара не было, и мы решили в его комнате снимать. Разгребли все, поставили фоны, операторский кран-стрелку даже закатили. Эльдар приехал раньше, чем мы думали, говорит: «Вы че делаете»? — «Клип снимаем». — «А, ну ладно, снимайте». Дома тусовалось тогда человек 50: куча друзей, блогеры, техники, осветители, художники-постановщики, стилисты, визажисты, танцоры. И в один раз подъезжает, двери открываются, а внутри китайцы стоят. Они видят нашего Ким Чен Ына и столбенеют. Страх на лицах просто невероятный! Двери закрываются, они уезжают. Сцена немая. Весело было снимать шкаф из парней в клипе Hateful Love, ставить немного обнаженные тела друг на друга. Но заливной смех у нас не всю съемку, все-таки это работа, но случается. — Клипы-фавориты. Это какие для тебя? — Из наших я не могу выделить один. Сейчас мой фаворит – наш крайний клип, LollyBomb с Ким Чен Ыном, потом, клип Хлеба «Спиннер», где нужно переходить на сайт и переключаться с видео на видео. Их всего пять, сняты одним кадром, с абсолютно идентичным движением камеры и движениями ребят, но в разных стилях. Было очень сложно, мы снимали с Ваней Проскуряковым, режиссером рекламы и клипов, он как раз умеет воплощать такие необычные штуки. Пришлось делать сторонний лендинг, потому что на Ютубе такое нельзя было разместить. Немного людей знают про сложность этого проекта. Также я люблю клип Big Dick, Hateful Love, клипы Татарки, все они сняты просто, но стильно. Еще могу выделить клипы Hatters, особенно Everyday I’m drinking, в котором все снято практически одним кадром и история российского застолья развивается по кругу, и Russian Style, где ребята на себя примеряют стереотипы, из серии Meanwhile in Russia. Также один из фаворитов — мой unofficial клип для Twenty One Pilots. Мы с Полиной (Полина Сошникова — кликмейкер и продюсер. — Прим. авт.) три месяца ходили по улицам, выискивали людей, которые нам нравятся, и снимали про них сюжеты. Я люблю документалистику и все, что с ней связано. Я бы хотела поснимать в каждой стране мира, везде есть что-то интересное. Когда мы выезжаем куда-то, я сразу же вижу кучу локаций, меня это вдохновляет. Мне интересны люди. Я готова слушать истории почти постоянно. Всегда разговариваю с таксистами, с соседями по креслу в самолете, я открытый в этом плане человек. — Было так, что ты переносила историю таксиста на клип? — Они тоже будут про русских американцев? — Нет, концепт можно заценить на канале КЛИККЛАК, он называется «Коротко о…». Если кратко, то короткометражки будут включать в себя бытовые ситуации в нестандартных развертках. Снимались там Юра и Аня Музыченко, Юра Хованский. Года три мы все хотели приступить к съемкам и не могли найти время, а в феврале 2017 года наконец все сделали. Нам понравилось, хотим скорее продолжить проект. — В клипе «Спиннер» на секунду показывается силуэт героя Мунка из картины «Крик», только вместо лица у него спиннер. А в клипе Hateful love тоже на секунду появляется Мадонна с младенцем, но у которой вместо нимба бомбы с чекой. Что для вас отсылка к классическим произведениям и образам? — Круто вдохновляться всем. В том числе и классическими произведениями, когда ты можешь сделать что-то новое, переработав узнаваемые образы. Мадонна с младенцем из Hateful Love — это один из самых любимых кадров вообще. — Ты сказала, что любишь документалистику. Ты используешь какие-то приемы из этой сферы во время съемок клипов? — Я люблю фотодокументалистику, по второму образованию я фотограф-документалист. Обожаю фотоагентство Magnum и всех авторов оттуда, но больше всего люблю приемы из фотографии Георгия Пинхасова, он почти мой кумир. Как он ловит свет? Это сочетание холодного с теплым, это световые пятна и т.д. Мне нравится находить подобное в реальных локациях. У нас клипмейкеры часто приходят в одну и ту же студию, ставят свет в лоб, чтобы лицо было гладким, контровичок еще цветной для красоты ставят сзади, снимая на одних и тех же фонах одни и те же сюжеты. Вот честно. Если посмотреть отечественные клипы рэп- и поп-исполнителей, то в 90% случаев локациями и приемами они не изобилуют. Я очень люблю находить нестандартные места, поискать, погрузиться в другую атмосферу. — Ты, как и твой кумир, любишь все снимать при естественном свете? — Как ты видишь эволюцию клипмейкерства? Допустим, раньше, за неимением ресурсов, видимо, снимали просто играющих на инструментах музыкантов, потом их переместили в студии, где огромное количество софитов отражалось в их солнцезащитных очках, затем появилась мода на контраст цветов и обливающиеся сиропом бананы. — Да, но в тот момент, когда все ставили софиты, существовал и Мишель Гондри, который снимал потрясающе неординарные вещи. Всегда есть люди, который делают что-то особенное и следуют идее. Сегодня, говоря откровенно, идея часто теряется, потому что «на графике все дорисуем, постфактум поправим». Например, в те же 90-е, которые мы обожаем, была масса интересных клипов. Например, у Prodigy, у White Stripes. Много всего. Важно сделать клипы красивыми, в какой-то степени и артовыми, и понятными. Но нельзя снимать арт ради арта со смысловым посылом «ой, я такой весь возвышенный, меня потом поймут». Всегда есть направление «снимать в студии», чтобы все были красивыми, но в то же время есть и группа OK Go, которые воплощают потрясающие идеи! Речь не идет об эволюции, как в случае с видом Homo Sapiens, а лишь о том, какую идею и каким образом человек хочет донести. Если ему есть что сказать, он сделает что-то классное. И мы тоже в каждом конкретном клипе выбираем тот вид съемки, который подходит в данный момент. Например, для LollyBomb мы использовали наезд на рельсах, в Big Dick — статику, потому что это работало. В видео Give me your money очень много снято с рук, чтобы ускорить процесс и показать внезапность происходящего в кадре. — Вы с командой не устраиваете вечера просмотров клипов 90-х для вдохновения? — Мы все время находимся вместе. У нас есть офис, где тусуется огромное количество людей, куда постоянно приходят участники музыкальных коллективов, и мы постоянно обмениваемся информацией. Мы ведь в современном мире живем. Конечно, минимальными компаниями, случаются ситуации вроде: «Чуваки-сценаристы, вы что, не смотрели этот фильм?! Ну-ка пойдемте все смотреть!» Но чаще все кидают что-то интересное в общий чат, иначе у нас бы просто времени не хватало. — Планируете снимать полный метр про Little Big? — У нас есть мысль сделать документальную историю группы, накопилось огромное количество материалов, может быть, однажды мы смонтируем свой «Вход через сувенирную лавку». Всему свое время. Детальнее о съемках LollyBomb — в нашем следующем материале.
