Эксклюзив: Мария Захарова – о работе, феминизме и «Калинке»
Ведущий программы «Достучаться до звезд» Илья Легостаев постучался к официальному представителю МИД России Марии Захаровой. Дипломат обычно не дает неофициальных интервью, но для Легостаева она сделал исключение. По ее признанию, он сыграл в ее жизни очень важную роль. - Большое спасибо за приглашение, Мария. А я вас и не приглашала (смеется). Вы мне позвонили, и я бы стопроцентно отказала, но вот лично вы сыграли в моей жизни очень важную роль, поэтому ни пафосное название, ни формат не стали сегодня препятствием для того, чтобы мы сегодня встретились. В другом случае я бы точно не стала участвовать, потому что я и не звезда, и не достучаться до меня – все это не про меня. Но когдая я бы студенткой, когда я училась на факультете международной информации, я с замиранием сердца включала программу, которую вы вели. Я понимала, что это самое крутое, что я когда-либо видела. Я не могу сказать, что я видела много на тот момент, тем более западных аналогов, но на нашем телевидении это было очень круто, потому что это было очень профессионально. Вы умели так это все выстроить, и с точки зрения драматургии, и с точки зрения подбора людей, журналистов, и сточки зрения постановки вот тех самых звезд на место, что это действительно было очень круто. Потом я потеряла вас из вида, но потом, когда вы позвонили,я поняла, что это судьба. - Я очень смущен, мне очень приятно, я забыл все вопросы… Это отлично, это моя работа делать так, что вы забывали ваши вопросы (смееется). - Как я понимаю, мы находимся в той самой комнате, где делаются официальные заявления? Даже не так. Это комната, где мы записываем интервью, либо какие-то поздравительные адреса (обращения – прим. ред.). Очень странное название, но когда открывается какой-то форум, и я не могу присутствовать лично, то я могу сделать видеобращение. Как я понимаю. даже для этой комнаты есть определенный протокол, потому что ваш помощник сказал, что разговариваем мы именно в этом углу, на фоне этой лампы. Да, мы придумали такой формат: лампа, книги. Это комната исключительно для камерных интервью. - По поводу образа жизни и работы… О «министерском топ-менеджементе» есть масса стереотипов: нет никакого рабочего графика, неважно: утро, день, ночь, нет никакой жизни, кроме работы. Насколько все это правда? Сколько вы действительно проводите времени на работе? Давайте вспомним, что у нас есть КЗОТ (Кодекс законов о труде, старое название Трудового кодекса РФ – прим. ред.), как и у всех российских граждан. При этом у нас есть внутренние инструкции, которые, исходя из нашей специфики работы, вносят какие-то дополнения в регламент. У нас ненормированный рабочий день. Это значит, что мы можем «быть приглашены» (назовем это так),и в семь, и в восемь. а можем быть и не приглашены, сами понимая, что нужно приехать рано. Соответственно, день начинается и заканчивается тогда, когда говорит руководство, или опять де ты сделал свою работу. В этом специфика нашей работы: ты можешь выстроить прекрасный план на неделю вперед, придти на работу, и через час все будет по-другому, все поменяется, и все нужно будет делать с колес. - Как выглядит ваш идеальный отпуск, если, конечно же, такой можно представить? Идеальный отпуск выглядит очень просто – он есть (смеется). Вот когда он есть, он и есть идеальный отпуск. - В западных СМИ 2017-й стал годом, когда чаще всего звучало слово «феминизм». Говорили о равноправии, об ущемлении прав, о разных других проблемах. У нас порой очень упрощенное понимание феминизма: ну вот, это девушки, которым не повезло с мужчинами. Хотя на самом деле все гораздо скучнее, ведь речь идет о рабочем дне, о приеме на работу, социальных гарантиях и т.д. Вы первая женщина, которая занимает этот пост в МИД. То, что женщина оказалась на этом посту, это случайно, или система уже сама пор себе уже готова делать исключения? Здесь не было специального выбора в пользу женщины. Знаете, когда раскидывают карты и говорят: личика не хватает (карточной дамы – прим. ред.). В МИД такого подхода нет, это я вам точно говорю. Не уверена, что это хорошо или плохо, я могу дать только свою личную оценку: я считаю, что это хорошо. Нет сознательного искусственного стимулирования гендерного баланса. Есть Конституция, есть равноправие, которое заявлено в качестве государственной политики в качестве одного из приоритетов, и есть понимание того, что каждую должность должен занимать профессионал, вне зависимости от половой принадлежности, каких-то еще вещей. Как-то раз кто-то мне задал вопрос: «Вы, наверно, вытянули счастливый билет?». «Да, я выиграла лотерею. Просто я скупила все лотерейные билеты», – ответила я. - Тем не менее, достаточно посмотреть наши дебаты в прямом эфире, чтобы понять, насколько силен сексизм в нашей политической сфере. Вы чувствуете на себе подобное давление? В ходе дебатов это было всего пару раз. Один раз на одном из федеральных каналов мне не давали сказать ничего, перекрикивали (а я не могу перекрикивать, просто не считаю нужным это делать) и я не мола вставить никакую реплику. Ведущий с таким чувством сказал: «Дайте женщина высказаться». Я сказала: «Знаете, дайте мне высказаться не как женщине, а как человеку, который участвует в дискуссии». Ведущий отметив, признав, что он был неправ. Я не могу сказать, что это сексизм, я думаю, у нас так просто принято. - По иностранным меркам, сексизм чистой воды Не надо, я даже об иностранных мерках говорить не хочу. Я прожила там, проработала там, мне не нравится эта система. Я за галантность и традиционное распределение ролей. Я считаю, что мужчина, выходя или заходя, должен пропускать женщину вперед, придерживать дверь, смотреть, нет ли чего-то опасного для меня, для того, чтобы дама, которая идет, могла себя чувствовать комфортно. Я считаю это нормальным, и мне не комфортно по-другому. Для меня было открытием и откровением, когда я работала в Нью-Йорке, что пропустить женщину вперед это на грани преступления, и лучше этого никогда не делать Интервью дополняется.
