Айя Шалкар: Я не супергерой. Я просто мечтаю вдохновлять молодежь

Вена – мировая столица искусства. Неудивительно, что именно здесь живет девушка, которая ежедневно заряжает своим творчеством почти полумиллионную аудиторию подписчиков – молодых людей из русскоязычного сегмента Instagram. Айю Шалкар – графического дизайнера, модель и популярного видеоблоггера – поклонники называют «ходячим вдохновением». В интервью корреспонденту «МИР 24» она рассказала о том, как преодолеть страх перед переездом в другую страну, откуда брать сюжеты для хорошей прозы и как оставаться женственной, если внутри ты – немножко самурай. ОБ АВСТРИИ И ИГРЕ «В ГОРОДА» { }Ты родилась и выросла в традиционной восточной культуре, но уже несколько лет живешь в самом центре европейской цивилизации. Чувствуешь ли ты свою принадлежность к Европе? По большей части да, но я думаю, что никогда не буду на 100% европейским жителем. Мне кажется, я ближе к южно-европейской культуре, например, Франции. В Австрии меньше «сливаюсь с толпой», хотя и здесь нашла людей, с которыми мне комфортно на учебе и работе. Только благодаря этой «капсульной» компании я продолжаю жить и заниматься творчеством в Вене. Австрия – своеобразная европейская «провинция». Это одна из самых закрытых стран, где живут люди, которые не очень-то склонны принимать чужаков в свои ряды и стремятся скрывать эмоции. Забавно, что сами австрийцы о себе совсем другого мнения. Конечно, среди австрийцев есть прослойка прогрессивных молодых людей, которые открыты к новому и обожают путешествовать, смотреть на мир. Но все эти склонности они позаимствовали у иностранцев. В нашем креативном агентстве я вращаюсь в основном в интернациональной среде, где работают молодые люди из Великобритании, Германии, Португалии. Я вот из Казахстана. Но весь день мы говорим друг с другом на английском. Есть какие-то особенности менталитета, к которым ты не можешь привыкнуть в Австрии? Я никак не могу понять излишнюю политизированность здешней молодежи. Например, мои соседи, которым едва исполнилось 20 лет, в курсе всех политических событий, которые происходили в стране задолго до их рождения. Источник/Photo: Bettina Pscheidl, BxF Photography Я бы назвала австрийцев «гиперактивными» гражданами. В отличие от нас, они точно знают, в каком году баллотировался тот или иной депутат. Они встречаются на вечеринках или в кофейне, чтобы рассказать друг другу очередную политическую шутку, которую поймут только они. Если тебя спрашивают, из какого ты города, как отвечаешь? Из Вены, Страсбурга или Алматы? Я всегда отвечаю, что приехала из Казахстана, но дальше австрийцы не слушают мои объяснения о том, что это за страна и где она находится. Они просто ждут удобного момента, чтобы спросить: «А как тебя сюда занесло?». Город, который был бы для меня самым комфортным, я пока не выбрала. Конечно, когда я приземляюсь в Алматы, сразу понимаю, что такое родная земля: город как бы обнимает тебя, ты чувствуешь – здесь безопасно, здесь нельзя заблудиться, здесь ты не замерзнешь. В Вене приходится быть более самостоятельной и ответственной, ведь кроме друзей положиться не на кого, но и они – такие же иностранцы, которым нужно бороться за себя. За долгое время жизни за рубежом я научилась ловить «моменты дома», моменты спокойствия и расслабленности, в каком бы городе я не находилась. Вообще для меня дом – это момент мира в душе. Можно просто ехать в трамвае или стоять в очереди и поймать это чувство абсолютного умиротворения вне зависимости от обстоятельств. Об Instagram и «Айя, пиши» { } С прошлого года ты завела блог под названием «Айя, пиши», где публикуешь личные рассказы, очерки и зарисовки. Откуда берутся сюжеты для этих публикаций? Я всегда что-то писала, сколько себя помню. Кажется, для меня это самый верный способ очистить голову от эмоций и переживаний. Часто в заметках я использую приукрашенное или метафорическое описание каких-то событий, но описываемые чувства всегда реально пережиты – в противном случае читатель заметит подвох. Я не могу назвать себя писателем, потому что бывают периоды, когда я месяцами ничего не пишу или пишу, но не публикую. Очень смешно, что в такие периоды появляются люди, которые всерьез жалуются, что у меня нет обновлений. Будто я развлекательный канал или передача, подписку на которую они оплатили. Но угрызения совести по этому поводу меня все равно терзают. В жизни мне очень бы хотелось стать писателем по-настоящему. Я бы с удовольствием занялась этим, когда буду старше, но сейчас, пока я могу охватить эту громкую и яркую часть мира – медиа, – я бы хотела не просиживать штаны дома, а самой все попробовать и прочувствовать. Потом будет, что вспоминать. Кому адресованы твои записи? Как ты представляешь своего читателя – кто он, сколько ему лет, какого он пола и как относится к тебе? Всегда по-разному. Каждый раз я пишу для разных людей: маме, другу, который живет в другой стране, иногда просто в пустоту или для незнакомого человека, которого, может, я однажды встречу, и он во всем меня поймет. Вообще я очень горжусь «качеством» моей аудитории. Все мои подписчики вдумчивые, внимательные люди, которые следят за моей жизнью, пишут очень трогательные послания. В основном это молодое поколение Казахстана, юноши и девушки, которые очень начитаны, они тонкие, мотивированные и необычные, но при этом все они были воспитаны в духе советской романтики, с правильными представлениями о любви и работе. Конечно, есть и среди моей аудитории есть люди, которые пугают своей слишком активной вовлеченностью в чужую жизнь и те, кто слишком в курсе всех моих событий. Они, кажется, даже опаснее хейтеров. Instagram и другие социальные сети портят или воспитывают молодое поколение? Я думаю, что ни то и ни другое. Есть множество людей, для которых соцсети – просто фон, который не мешает им развиваться и двигаться к своим целям. Несправедливо говорить, что сейчас молодые люди испортились, – всегда были люди, которые интересовались чужой жизнью больше, чем своей, и те, кто просто всю жизнь стремился копировать других. Просто сейчас все плохое стало особенно заметным, потому что появилось на экранах каждого телефона. Как друзья относятся к твоей популярности? Да, я рада, что они так спокойно все воспринимают. У нас даже однажды родилась шутка, когда я выставила фотографию и на нее попал кусочек чьей-то ноги, что ногу моего друга лайкнули 20 тысяч человек. О вдохновении и японском мече { } В одном из интервью ты сказала, что не хочешь, чтобы люди воспринимали тебя исключительно как модель. С какой профессией должно ассоциироваться имя «Айя Шалкар» в идеале? Общественная деятельность с творческим содержанием – это то, до чего я пока не доросла, но к чему очень стремлюсь. Что бы я не создавала как графический дизайнер или автор линейки одежды, – это всегда общественный посыл, попытка сломать стереотипы. Конечно, я не супергерой, но мне нравится мотивировать молодых людей из того, моего мира в Казахстане и России, потому что у молодежи в Европе нет тех проблем и переживаний, которые встречаются у каждого второго нашего подростка. Тебе ежедневно поступают предложения о сотрудничестве в разных проектах, а в какой сфере тебе бы хотелось попробовать себя, но пока не было шанса? Недавно мне предложили роль женщины-алкоголички, которая пытается найти причину своего недуга. Я пошутила, что это будет идеальное документальное кино (смеется). Источник/Photo: Bettina Pscheidl, BxF Photography А если серьезно, в Казахстане недавно проводили кастинг на роль царицы Томирис, и я подала свою кандидатуру. Даже осветлила волосы специально для этого. Мне интересно участие в таком кино, к тому же по легенде у Томирис были светлые глаза, и внешне мне несложно в нее перевоплотиться. Жаль, что организационные моменты не позволили мне участвовать. Образ Томириз очень вдохновляет. Это сильная, смелая героиня, которая завоевала половину мира. Думаю, этот фильм будет казахской версией «Чудо-женщины». Вообще у меня миллион идей и образов: я себя хотела бы попробовать везде – от хип-хоп исполнительницы, до самурая с мечом. Кстати, от кого ты, девушка из казахской семьи, унаследовала светлый цвет глаз? С папиной стороны была тетушка с серыми глазами, но мои папа и мама кареглазые. Откуда это взялось, никто не знает. Наверно, произошла мутация и я вышла «недоальбиносом». Ты однажды писала о том, что мечтаешь освоить искусство владения оружием самураев. Как продвигается эта затея и какие еще увлечения у тебя есть? Весной я ездила в Японию, купила в Киото меч и провезла его через все границы, его миллион раз у меня проверили специальными устройствами. К счастью, это тренировочный меч из цинка, который нельзя заточить, так что он разрешен для вывоза. Искусство японской атаки называется иайдо – у меня для занятий уже есть форма, так что дома после работы я иногда становлюсь фехтовальщиком! Еще я очень люблю высокие технологии. У меня была идея технологического стартапа, который, кстати, уже воплотили в жизнь, – станции портативных зарядных устройств для смартфонов. Инновации меня захватывают, как и истории людей, которые с ними работают, Илона Маска, например. Если бы у меня была вторая жизнь в запасе, я бы точно посвятила ее технологиям. О личном пространстве и шапке-невидимке { } Какие три книги всегда стоят у тебя на полке? Я люблю Бориса Акунина. Вторая книга – что-то из научной фантастики, потому что я главный фанат технологий, прогресса, футуризма. Третья книга – что-то Дины Рубиной – она очень мне близка по своему восприятию деталей, которые другие люди могут не замечать, и по восприятию любви. Такие книги помогают взглянуть внутрь себя. Если тебе на один день подарят шапку-невидимку, куда ты в ней отправишься? Грабить банки нельзя, да? (смеется) Шапка-невидимка мне понадобилась бы только в Алматы. В Австрии меня и так мало кто узнает, и я все время хожу немножко незамеченной. Мне это нравится. А вот в Казахстане я сильно теряюсь, когда ко мне подходят, начинают фотографировать тайком, а потом выставлять, осуждать и обсуждать фотографии. Я чувствую себя в такие моменты очень тревожно, поэтому избегаю ходить в общественные места. Кстати, поэтому я бы не хотела жить там, где меня знают. Здесь, даже если люди тебя узнают, они никогда не вторгаются в личное пространство другого человека, не бегут фотографироваться. Представь, что прошло 10 лет и ты вдруг находишь в сети это интервью, когда тебе 21 год. Какое послание себе, тридцатилетней, ты хотела бы сделать? Лучше бы она, взрослая Айя, дала бы мне совет о том, чем мне стоит заняться (смеется). Хотелось бы успеть добиться географической независимости – не хочу быть привязанной к одной точке мира. Хочется найти мир с собой, что еще невозможно сделать в 20 лет. Мне кажется, в тридцать лет женщина находится на пике своей интеллектуальной и физической формы, правильно использует свои ресурсы, так что я с большим интересом жду этого времени. А пока что мы идем и спотыкаемся, чтобы все понять и почувствовать самим.