Сергей Пенкин: «Мне нужна женщина, которая полюбила бы меня как человека»
Сергей Пенкин по праву считается одним из самых выдающихся певцов российского шоу-бизнеса. За уникальный голос в целых четыре октавы журналисты окрестили его Принцем Серебряным. А эпатажный стиль принес Пенкину неофициальное звание Мистер Эпатажность. Первое признание пришло к певцу в конце 80-х. В Москве Сергей пел в ресторанах, параллельно работал дворником и поначалу был известен только в узких кругах. Всероссийская слава пришла к Пенкину только после перестройки. Сегодня певец редко мелькает на телеэкранах и почти не посещает звездные тусовки. Но и без пиара армия его поклонников продолжает расти. Свою личную жизнь Пенкин предпочитает не афишировать. Он был женат. Пару лет назад журналисты писали о его новом романе. Но сообщения о свадьбе так и не последовали. Почему у Сергея Пенкина нет детей? Отчего его боятся коллеги по шоу-бизнесу? И на кого он смертельно обиделся? На эти и другие вопросы певец и композитор Сергей Пенкин ответил ведущей программы «Ой, мамочки!» Анжелике Радж. — Сергей, однажды вы сказали, что на ваши концерты нужно приходить в вечернем костюме, а не в чем попало. Я хотела бы вас процитировать: «Ко мне так не приходят, ко мне надо готовиться». Почему? — Потому что я готовлюсь к концертам всерьез. Все прекрасно знают, что я выхожу в красивых костюмах. Я пою без фонограммы. У меня даже есть специальные люди, которые распыляют на концертах запах парфюма. Понимаете, в наших серых буднях человек так устает от повседневности, что хочется праздника. А тут можно сразу и на концерте побывать, и себя показать. — Вы шагнули на вершину своего Олимпа прямо из дворницкой. В 1984 году вы устроились работать дворником и превратили свою дворницкую в одно из самых модных тусовочных мест Москвы. Как вам это удалось? — Моя дворницкая находилась рядом с очень модной французской спецшколой. Туда приезжали очень модные дети – золотая молодежь. Мы познакомились, стали общаться. Я катался с ними на скейтборде, танцевал брейк-данс. Меня снимало английское телевидение. Вообще происходило столько всего интересного! Когда в 1988 году я должен был поехать на гастроли в Тунис, меня пытались выгнать из дворницкой на улицу со словами «нам не нужны артисты». Тогда за меня пришли просить сначала Иосиф Кобзон, а потом Никита Михалков. Мое дворницкое начальство изумилось: что это за дворник такой? А все потому, что со мной общались дети – та самая золотая молодежь. И мое имя уже было известно. А вот на улицах меня еще не узнавали. Был такой смешной случай. Одна девочка из французской спецшколы пригласила меня в ресторан на свой день рождения. Это был очень крутой, известный ресторан «Олимп», который находился в Лужниках. Я прихожу, а там на входе стоит мужик, который встречает гостей. Я ему говорю: «Извините, пожалуйста, я пришел на день рождения к такой-то девочке. Не могли бы вы ее позвать»? Он отвечает очень неприветливо: «А кто ее спрашивает?». Я говорю: «Сережа Пенкин». Он так и обомлел: «Кто?!». На том дне рождения меня попросили спеть. Я спел две песни. И на сцену полетели доллары, шведские кроны, ещё какие-то деньги: там было очень много иностранцев. Мне хозяин ресторана говорит: «Ну всё, пой у меня, я тебе за вечер плачу 50 рублей». Я говорю изумленно: «Сколько?». Для меня это были большие деньги, ведь тогда 120 рублей в месяц – это была совсем неплохая зарплата. Он говорит: «Ну ладно, 100». Я спрашиваю: «Сколько?!!».Он говорит: «Ну не хами! Ладно, 150!». Я был в шоке! Я сразу стал помогать своим родственникам, потом у меня появились деньги на сценическое оборудование, на костюмы. По тем временам это было очень дорого и сложно. — Но удивительно, что даже став большим артистом, вы продолжали работать дворником и петь в ресторанах. — Понимаете, в конце 80-х было очень важно иметь московскую прописку. Без прописки не брали в институт. А если не взяли в институт, значит, ты не имеешь права петь на эстраде, ведь ты артист без специального образования. Это был замкнутый круг. Но я вышел из него с помощью моей карьеры дворника. — Сразу приходит на ум котельная Виктора Цоя. Одно из самых популярных тусовочных мест питерской молодежи конца восьмидесятых годов. Ваши пути с Цоем однажды пересеклись, и он позвал вас спеть на одном из концертов. Но ведь вы же совсем из другого жанра. Почему он пригласил вас выступать на концерте, где поют рокеры? — Когда мы познакомились, он очень проникся ко мне. Он ведь был очень простой, добрый парень. И как-то предложил мне выступить на своем концерте. Я отказывался: мол, у тебя ведь совсем другая публика. Питер был одним из первых рокерских городов, к Цою на концерт ходила особенная рокерская молодежь: в шинелях! Он говорит: «Я всё подготовлю, будет нормально!». И он меня представил. Я спел у него две песни, и это были мои первые сценические начинания. В то время меня еще даже по телевизору не показывали. — Сергей, у вас есть талант, доход, поклонники. У вас есть твой роскошный огромный дом. Но, по слухам, вы живете один. Скажите, семейная жизнь вам обременительна? — Я бы не сказал, что живу один. У меня в доме с утра до вечера люди: горничная, охрана. У меня живет племянница, приезжают в гости мои сестры. Слухи о том, что я живу один – это большое преувеличение. — Ну хорошо, а можно я спрошу вас прямо: почему вы не женитесь? — Вы знаете, когда несколько лет назад я обжегся, был сильно разочарован. А сейчас мне нужна такая женщина, которая любила бы меня не как артиста, а как человека. И это сейчас очень сложно, потому что все же сразу смотрят на тебя, как на артиста. Мне пишут очень много писем... (Смеётся). В общем, я даже не знаю, что вам сказать. — Но однажды вы пытались построить семью, женившись на английской журналистке русского происхождения Елене Проценко. Почему вы с ней разошлись спустя два года? Ведь вы с ней очень долго до этого дружили – почти 10 лет! — Это была моя вторая жена, а первая была вообще чистокровной англичанкой. Что касается Елены Проценко, она позвала меня переехать в Англию. А я сказал, что хочу продолжать свою карьеру здесь. Поскольку за границей мы все равно люди второго сорта. — Как вы считаете, какими должны быть главные составляющие хорошего, счастливого брака? — Среди творческих людей мало счастливых браков. Эти люди безумно любят свое дело. Вот посмотрите: Мэрилин Монро, Марлен Дитрих, Эдит Пиаф, Фаина Раневская и многие другие. Они живут другой жизнью, простым людям не понять, чего им не хватает. Дело ведь не в деньгах. Я ценю девчонок, которые не ищут себе мужчину на белом коне, а добиваются всего сами. Я недавно смотрел синхронное плавание. И эти восемь девочек – что они творили! Они сильные, они добиваются всего своим трудом. Такие люди идут в искусство, спорт и сами себя обеспечивают. Важно, что представляет собой сама женщина… — Ну, хорошо, а о наследниках вы мечтаете? — Вы знаете, скорее, нет. Иногда дети бывают такими, что думаешь: «Господи, лучше бы у тебя их вообще не было!». Особенно, когда дети начинают отвоевывать квартиры, деньги, ждать пока ты умрешь, чтобы воспользоваться твоими деньгами… В общем, я опять не знаю, что вам сказать… — В 2015 году пресса просто защебетала сообщениями о предстоящей свадьбе с вашей девушкой, телеведущий из Одессы. А потом – тишина… Не сложилось? — Мы друзья. Она скоро приедет ко мне на день рождения. Мы общаемся. — В интервью телеканалу BBC Валерия назвала вас человеком нетрадиционной ориентации. Какой была ваша реакция?». Она поступила некрасиво. Она такая же холодная в жизни, как и на сцене. — По слухам, вы женились на Елене Проценко ради британского гражданства. Как вы это прокомментируете? Я никогда не получал никаких иностранных гражданств. И не получу. Хотя многие артисты, наверное, уже имеют какие-то другие гражданства. Нет, это не для меня. Я люблю Россию, и когда меня не станет, я хочу, чтобы меня похоронили рядом с родителями, у мебя на родине – в Пензе. Там есть церковь, освященная в честь Сергия Радонежского, которую я построил в память о родителях. — Рассматриваете ли вы возможность воспользоваться услугами суррогатной матери для рождения наследника? Конечно, нет! Что за бред! — Сергей, вас называют «серым кардиналом» нашего отечественного шоу-бизнеса. Несмотря на то, что у вас нет больших рычагов давления, нет власти, по слухам, коллеги вас побаиваются. Почему? — Ну, наверное, потому, что я откровенный, и могу сказать правду. Например, многие поют под фонограмму. Ну, поют – и поют. А я всегда стараюсь петь живьем. Иногда даже без микрофона. — Когда-то в шоу-бизнесе даже появилось такое понятие, как «пенкинская эстетика», которое включает в себя вашу утонченную манеру поведения, вашу уникальную манеру исполнения, ваши роскошные костюмы, необычные головные уборы, которые вы надевали на концерты, и даже ароматы. И коллеги по цеху все это брали на заметку. Были ли случаи, когда случалось откровенное копирование вас? — Да, конечно! Мне Татьяна Буланова даже так и сказала: «Я увидела у Сереги костюм и сделала точь-в-точь такой же». Дело в том, что я долгое время работал в варьете. Даже раньше, когда я жил в Пензе, я старался каждый вечер, когда пел песни, одеваться в новые наряды. Я приходил в театральную мастерскую при театре и брал каждый день напрокат разные костюмы. Так и пошло. — За вашу своеобразную эстетику вам дали титул «Принц Серебряный». А вы знаете, кто именно его придумал? — Это было в Канаде в 1988 году. Мы поехали выступать с варьете, и девчонки говорят: «Поедем, сфотографируемся на фоне небоскребов!». Для нас все западное тогда было совершенно ново и даже дико! Мы поехали прямо в макияже, во всех этих ярких костюмах. К нам подошел один человек и спрашивает: «Ребята, вы откуда?». Мы говорим: «Из СССР!». Он говорит: «Да ладно, это у вас там, что ли, на улицах медведи бегают?». Мы показали паспорт. Он и говорит мне: «А вы не хотите завтра выступить с группой Rolling Stones»? Меня девчонки подталкивают, мол, давай соглашайся, ты чего! И я выступил. Меня тогда показали по канадскому и по американскому телевидению, и именно оттуда я привез этот титул. Так меня окрестила западная пресса: «русский принц Серебряный»! — Я знаю, что вы помешаны на парфюмах и что для вас без прекрасных ароматов нет гармонии в жизни. — Да, у меня тысячи всяких пузырьков. Я даже создавал свой собственный парфюм во Франции: ты платишь 200 евро, приходишь на фабрику и делаешь там все, что хочешь. Перед тобой стоит стол с маслами, спиртом, колбами. И ты слушаешь, какой аромат тебе больше нравится. И делаешь нечто свое. Я не признаю никакие правила, все должно быть интуитивно. Все зависит от человека. — Сергей, вы столько лет на эстраде, но у вас нет никаких званий. Вас это огорчает? — Временами я действительно хочу понять: вот когда люди уезжают за границу, а потом возвращаются, и им дают звания народных артистов, это как? Я этого не понимаю. Мне кажется, что если они уехали, то они уже предали свою родину. Или стоит только кому-то шумно выступить, и вот ты уже заслуженная артистка! Какая же ты заслуженная, если ты по всем этим городам и деревням не поездила? Вот в чем несправедливость! Когда ты патриот, столько лет на сцене, то, наверное, ты тоже заслуживаешь какого-то признания. Но у меня есть свои зрители. А если есть зрители, значит, артист живет. За те 30 лет, которые я на сцене, уже столько эстрадных звезд взлетало и падало… А я, как ледокол «Ленин», все иду вперед!
