Александр Ярославич прославился двумя победами: на Чудском озере над немецкими рыцарями и на Неве над шведами. Однако русский полководец участвовал и в других не менее важных военных кампаниях.

Литовский поход

Поделенная на ряд мелких княжеств, в середине XIII столетия Литва совершала регулярные набеги на северо-западные земли Руси. Литовские феодалы придерживались одной и той же тактики: избегая открытых столкновений с русским войском, они нападали на небольшие города и поселения, разоряли их и быстро отступали. Единственной силой противостоявшей литовским набегам были объединенные отряды под командованием Александра Невского. Автор повести «О житии Александра Невского» так повествует нам о борьбе новгородского князя с захватчиками: «В то же время умножился народ литовский и начал причинять вред владениям Александровым. Он же выезжал и избивал их. Однажды случилось ему выехать, и за один выезд победил семь полков, множество князей их убил, а иных взял в плен; слуги же его, насмехаясь, привязывали их к хвостам коней своих. И начали с того времени бояться имени его». В 1245 году Литва совершила очередной набег на новгородские владения. Несколько литовских князей объединившись атаковали Торжок и Бежецк. Жители Торжка, ведомые князем Ярославом Владимировичем, выступили против интервентов, однако оказались разбиты противником. Захватив «большой полон», литовцы повернули назад. Вслед за литовскими отрядами выступили объединенные силы тверичей, дмитровцев и новоторжцев. Они нагнали литовцев и разбили их под Торопцем. Остатки литовского войска скрылись за стенами города. Позднее к осаде города присоединилась новгородская дружина Александра Невского. Вот как дальше об этом повествует летописец:

«Наутро поспел Александр с новгородцами, и отняли полон весь, а княжичей порубили восьмерых или больше. И затем новгородцы возвратились; князь же погнался за литовцами со своим двором, и бил их под Зижичем, и не упустил из них ни одного мужа, и избили тут остаток княжичей. Сам же [Александр] взял сына своего из Витебска, поехал с малой дружиной и встретил иную рать у Усвята. И тут ему Бог помог, и этих побил, а сам пришёл здоров, и дружина его».

Александр прекрасно понимал, что разгром одного литовского отряда не избавит Новгород от дальнейших набегов. Решение великого князя гнать отступающего врага уже в пределах Литвы заставило литовских феодалов надолго забыть дорогу на восток.

На помощь еми

В начале 1250-х годов шведские феодалы усилили свою завоевательную политику на территории Финляндии. Под лозунгом крещения местных языческих народов они стремились подчинить земли одного из финских племен – еми, которое традиционно выступало в союзе с новгородцами. Стратегия Новгорода была понятна. Помогая еми скинуть шведов новгородское правительство в первую очередь стремилось к безопасности собственных земель. Зимой 1256 года еми подняли восстание против шведских завоевателей. На помощь еми выступило новгородское войско Александра Ярославича. Русские силы были ограничены в количестве: об установлении контроля над обширными территориями Финляндии речи не шло, но для глубокого набега ресурсов было достаточно. Как пишут летописи, поход русского войска происходил в чрезвычайно неблагоприятных климатических и природных условиях: короткие световые дни, холода, метели, полное бездорожье, дремучие леса и практически полное отсутствие селений чрезвычайно затрудняли проведение боевых операций. Александр конечно и не помышлял о полном изгнании захватчиков. Однако, невзирая на трудности, ему все же удалось разгромить несколько опорных пунктов шведского войска. В конце зимы, как отмечают летописи, победоносное войско со славой возвратилось в Новгород. Хотя Александр и не подчинил Новгороду земли еми, он предотвратил попытки шведов захватить исконно новгородские территории у берегов Финского залива и значительно умерил завоевательные аппетиты воинственных скандинавов.

Бескровная победа

В марте 1256 года через 14 лет после поражения немецких феодалов на Чудском озере римский папа Александр IV изданной буллой призывал католиков к новому крестовому походу против «язычников» северо-восточной Европы. В своих проповедях папа убеждал христиан Швеции, Норвегии, Дании, Готланда, Германии и Польши поддержать эту богоугодную идею. Впрочем, привлечь к походу большие силы не удалось. На призыв Ватикана откликнулась лишь Швеция, у которой были свои счеты с Новгородом. Как сказано в летописи, «придоша Свей и Емь и Сумь и Дидман со своею волостью и множество [рати], и начаша чинити город на Нарове». Здесь речь, по всей видимости, шла о попытке шведских рыцарей возвести опорный пункт на границе Водской земли и лишь затем, имея в тылу готовую крепость, приступить к постепенному покорению води, ижоры и карел. Постройка крепости в устье Наровы на восточном берегу для жителей Новгородской Республики уже была актом агрессии. Власти Новгорода разгадали планы завоевателей и приступили к сборам ополчения. Александра Ярославича в то время в Новгороде не было, а поэтому к нему послали гонцов с просьбой прийти с «низовскими» полками. Масштабные военные приготовления русских были замечены шведами и, рыцари, скорее всего опасаясь неблагоприятного исхода сражения поспешили покинуть столь отдлаленные земли. Кроме этого, наемные отряды финнов и чуди-эстов, составлявшие более половины шведского войска, казались крестоносцам весьма ненадежными союзниками. Так, Александр Невский только одним видом венных сборов добыл себе столь важную стратегическую победу.

Отпор Орде

Как известно, Александр Ярославич выстраивал гибкую политику взаимоотношений с Золотой Ордой. «Заключив союз с Ордой, он подчинил Новгород ордынскому влиянию. Он распространил монгольскую власть на Новгород, который никогда не был завоёван монголами», – писал о Невском академик РАН Валентин Янин. Тем не менее, целый ряд исследователей считает, что покорность Орде была лишь внешним проявлением политики Александра, который стремился максимально снизить зависимость русских земель от Золотой Орды. В 1259 году насилие и злоупотребления ордынских откупщиков вызвали череду восстаний в Новгороде, через три года протестные выступления подхватили жители Ростова, Владимира, Суздаля и Ярославля. Народные вече постановили изгнать ханских «бесерменов» из городских пределов. Принято считать, что антимонгольские выступления носили стихийный характер. Однако их широкая распространенность позволяет предположить, что все действия бунтовщиков кем-то координировались. Кандидат исторических наук Всеволод Меркулов допускает, что существовало общее руководство антимонгольскими восстаниями. Он пишет: «логично предположить, что по городам рассылались гонцы, которые должны были обеспечить одновременность. Кроме того, на подобные мысли наводит и география народных выступлений, которые происходили таким образом, чтобы не только нанести максимальный урон захватчикам, но и отрезать им путь к отступлению». Русские летописи на этот счет молчат. Все, кроме Устюжской. В ней содержится весьма интересное сообщение, датируемое 1262 годом: «И прииде на Устюг грамота от Великого Князя Олександра Ярославовича, что татар побивати». В это время на Руси князь Александр Ярославич был только один – Невский. По мнению краеведов, наибольшее количество топонимов, отражавших сопротивление монголо-татарам, наблюдается в северо-восточной Руси – вотчинных землях великого князя Александра Ярославича. В частности, об этом может свидетельствовать населенный пункт Трепарево на реке Ворсмице. По Хлебниковскому летописцу, здесь произошла битва между русскими и монголо-татарами, которым задали «трёпку». Татары обратились в бегство, но по легенде были настигнуты в том месте, где теперь находится деревня Душилово. Как известно из летописных источников, Александр пообещал ордынским ханам найти и наказать виновных в неповиновении и бунтах. Однако, так никто не был найден и, тем более, наказан. Более того, по всем городам были перебиты практически все ордынские сборщики податей. С этого времени татары отказываются ехать за откупом, передав права на сбор дани русским князьям. Всеволод Меркулов полагает, что в Орде подозревали Александра Невского и его окружение в подготовке восстаний, так как невозможно было не заметить их одновременности. «А главное – восстание произошло и в родовой вотчине князя, в Переяславле. Это логически объясняет его внезапную смерть после поездки в ханскую ставку в следующем году. Предполагается, что он был отравлен, и умер 14 ноября 1263 года в Городце», – заключает историк.