Плохие парни эпохи смертельной скорости и беби-бума
«Лента.ру» продолжает свое путешествие по эпохам. В прошлой статье мы рассказывали об успешных мужчинах периода Великой депрессии. Сегодня поведем разговор о первом послевоенном десятилетии — эпохе беби-бума, благополучном времени, давшем миру главного бунтаря поколения.
Дорогу ветеранам
Ни до, ни после мир не видел конфликта страшнее и масштабнее, чем Вторая мировая война. Европа лежала в руинах, СССР потерял как минимум 12 процентов своего населения, Британская империя трещала по швам, а Германия и вовсе перестала существовать как единое государство. Но измученные войной и предшествующим экономическим кризисом люди как никогда были преисполнены желанием жить.
На протяжении первых 15 послевоенных лет экономика западных стран стремительно росла, население богатело, особенно в незатронутых войной США. Именно в эти годы сложилась пресловутая «американская мечта»: ухоженная жена, румянощекие дети, машина последней модели, дом со всеми благами цивилизации, работа в крупной компании. На фоне этого идеала капитализма начала подниматься волна молодежного бунтарства. Далеко не все хотели одинаково выглядеть и одинаково жить.
Еще одна черта эпохи — большое число экс-военных «на гражданке». В рядах вооруженных сил побывали десятки миллионов мужчин по обе стороны фронта, поэтому нет ничего удивительного в том, что на первые роли после войны вышли бывшие военные. И речь не только о тех, кто прошел войну рядовым, а о профессиональных военных. В США и Франции к власти пришли генералы. Причем и Дуайт Эйзенхауэр, и Шарль де Голль победили на демократических выборах. Хватало и успешных младших офицеров.
Капитан ВВС Роберт Макнамара сначала стал вице-президентом Ford Motor Company, а затем и возглавил компанию, став первым человеком не из семьи Форда у ее руля. Правда, капитан Макнамара руководил автогигантом лишь пять недель — его позвал в свою администрацию новый президент США, полный лейтенант (аналог старшего лейтенанта в ВС РФ) Джон Кеннеди.
Герой войны, любимец женщин, икона стиля, богатый и знаменитый, 35-й президент США стал живым воплощением успеха для миллионов людей во всем мире. Его убийство в 1963 году стало определенным концом эпохи.
В 1965 году США вступят в войну во Вьетнаме, что вызовет волну протестов. В полную силу борьбу за свои гражданские права поведут афроамериканцы, а молодежь захватит культура хиппи. Но очаги протеста начали возникать уже в 1950-е годы. Именно в это время возникли первые субкультуры: битников в США и тедди-бойз в Великобритании, а образ молодого бунтаря впервые героизировался. Настоящим символом поколения стал Джеймс Дин.
Рождение плохого парня
Конечно, Дин не был единственным бунтарем, пришедшим к славе. Планетарную популярность обрели Марлон Брандо, Поль Ньюман и Элвис Пресли, но главным секс-символом эпохи все же был именно Джеймс.
Погибший в возрасте 24 лет актер сотни раз упоминается в песнях совершенно различных музыкантов от Eagles и Джо Дассена до Хиллари Дафф и Ланы дель Рей, о нем написано множество книг и сняты десятки художественных и документальных фильмов, а читатели журнала The Gay Times даже выбрали его величайшей гей-иконой мужского пола. Последнее особенно удивительно, так как гомосексуальность Дина не доказана, да и был он в лучшем случае бисексуалом. В чем причина такой популярности?
Явно не в его творческом наследии — до своей гибели актер успел сыграть только в восьми фильмах, из которых лишь три роли были главными. Дин стал одним из первых героев телевидения — он снимался в отдельных эпизодах 23 сериалов. Помимо этого Джеймс сыграл в пяти спектаклях, три из которых шли на Бродвее. Но все равно это не сравнить с наследием больших актеров эпохи вроде Кирка Дугласа, Грегори Пэка или тех же Ньюмана и Брандо. Дин стал чем-то большим, чем очередная звезда Голливуда. Он стал первым героем молодежного протеста, а фильм «Бунтарь без причины» — манифестом этого протеста.
Дин отличался от всех остальных актеров до него и своим внешним видом, и своим поведением. Никто, за исключением разве что Марлона Брандо, не сделал для популяризации футболок и кожаных курток так же много, как Дин. Типичный образ Джеймса — белая футболка, надетая поверх нее черная или коричневая куртка и джинсы. Последние, кстати, актер одним из первых начал подворачивать. В США двухдюймовый отворот джинсов даже получил имя «Джеймс Дин», а Levi’s и American Apparel до сих пор выпускают модели, которые носил актер.
Дин одним из первых начал носить солнечные очки как элемент стиля. Рост их популярности начался после того, как в 1936 году появились очки с поляризационными линзами. Уже год спустя в США было продано 20 миллионов солнцезащитных очков, но большинство их покупателей составляли женщины. Джеймс же ввел их и в мужской гардероб. Более официальный образ актер создавал при помощи различных свитеров, которые он сочетал как с футболкой, так и с рубашкой. Последние Дин комбинировал со свитерами с V-образным вырезом. Что до обуви, то тут он вновь ввел в повседневный обиход узкоспециализированные вещи: кожаные сапоги и кроссовки.
До Дина джинсы и сапоги считались рабочей одеждой, в которой в обществе могли появиться разве что ковбои. Футболки не принято было носить без рубашки сверху, а поло и кроссовки не надевали за пределами загородного клуба. Отдельного разговора заслуживает прическа Джеймса — ставший знаменитым квифф с зачесанной назад высокой челкой. При этом не заметить необычно одетого актера было невозможно. На заработанные за свою первую главную роль в фильме «К востоку от Эдена» деньги Джеймс купил мотоцикл Triumph Tiger T110 и спорткар Porsche 356, на которых с ревом гонял по Калифорнии.
Предмет для отдельного разговора — сексуальная ориентация актера. «Нет, я не гей. Но я не собираюсь идти по жизни с одной рукой, связанной за спиной», — комментировал свои предпочтения сам Дин. Большинство его биографов сходятся на том, что сексуальные отношения с представителями своего пола носили либо экспериментальный характер, либо были необходимы для продвижения актерской карьеры. При этом актер безоговорочно признается секс-символом как женщинами, так и мужчинами. И не только нетрадиционной ориентации.
Довершает образ бунтующего юноши увлечение Джеймса автоспортом и гибель в автокатастрофе. Тот самый Porsche 356, на котором актер гонял по дорогам общего пользования, использовался и в гонках. Причем Дин сразу же продемонстрировал неплохие способности, регулярно попадая в тройку общего зачета и выигрывая в своем классе. Перерывы в гонках были обусловлены лишь съемками в «Бунтаре без причины» и «Гиганте». Зато в 1955 году актер приобрел самую «злую» модель в гамме Porsche — 550 A Spyder, получившую прозвище Little bastard («Маленький ублюдок»). На нем-то Дин и разбился 30 сентября 1955 года по дороге на очередные соревнования в Салинасе, что в 480 километрах от Лос-Анджелеса.
Новость о смерти кумира молодежи мигом облетела страну. На похороны пустили 600 человек, но еще 2 400 пришли и ждали у здания церкви. Хоронили Дина в закрытом гробу, чтобы никто не видел, что стало с его красивым лицом. Джеймс так и остался вечно молодым и красивым бунтарем. Образ Дина оказал колоссальное влияние на молодежь по обе стороны Атлантики.
«Без Джеймса Дина не было бы и The Beatles!» — с этим громким заявлением можно было бы не согласиться, если б его автором не был бы Джон Леннон. «Я слышал, что меня называют “новым Джеймсом Дином”, но я никогда не соглашусь с этим сравнением. Потому что он был гением», — это уже Элвис Пресли. «Марлон Брандо изменил то, как люди играли в кино. Джеймс Дин изменил то, как они жили», — объяснил значение Дина для США актер Мартин Шин.
Новый скряга
Если Джеймс Дин был предвестником новой эпохи, то самый богатый человек 50-х будто попал в будущее из прошлого. В XX век человечество вступило с одним из самых харизматичных и одновременно анекдотичных богачей в истории — нефтяным магнатом Джоном Рокфеллером. Первый миллиардер в истории отчаянно экономил на собственной жизни и во всем ограничивал своих родственников. Спустя полвека история в точности повторилась. В 1957 году журнал Fortune назвал богатейшим американцем Жана Пола Гетти — нефтяного магната и скрягу.
Гетти родился в богатой семье нефтепромышленника в 1892 году и уже в возрасте 22 лет получил от отца 10 тысяч долларов для инвестиций в нефтяную отрасль. Спустя год юный Жан Пол стал миллионером. В 1930 году умер его отец, оставив в наследство треть нефтяной компании Getty Oil Inc. Правда, из 10-миллионного состояние ему досталось лишь 500 тысяч долларов — отца Жана Пола сильно расстроила неудавшаяся личная жизнь наследника. Только за 1920-е годы он трижды женился и дважды развелся. Всего же у Гетти было пять жен, которые подарили ему пятерых детей.
Но неудачная личная жизнь нисколько не мешала бизнес-успехам нефтяника. После войны Гетти стал участником нефтяных концессий в Саудовской Аравии и Кувейте. На протяжении 1950-х годов они сделали его миллиардером и самым богатым человеком в мире. Получив мировое признание, Жан Пол решил перебраться в Англию, где когда-то учился в Оксфорде. Несмотря на свое плебейское по меркам Британской империи происхождение, он еще в юности был допущен в круг аристократов, а став самым богатым человеком в мире, и вовсе был желанным гостем в лучших домах Лондона. Вот только к самому Гетти в его роскошный дворец XVI века Саттон-Плейс в Суррее никто не приезжал. Причина — в одной из самых провальных вечеринок в истории, которую миллиардер организовал вскоре после своего приезда в Англию.
Хозяин вечера запрещал гостям курить в помещении и пользоваться туалетами. Справлять естественные нужды публике предлагалось в мобильных клозетах в саду. Кроме того, Саттон-Плейс явно был не рассчитан на такой наплыв народа. Не знавшие об особенностях характера Гетти англичане с радостью ринулись на вечеринку, так что число гостей значительно превысило изначальные 1 200.
Ущерб дворцу от вечеринки оценивался в 20 тысяч фунтов стерлингов (около 453 тысяч долларов по курсу 2018 года). Кроме того, гости украли множество предметов столового серебра XVIII века. На следующее утро о провале вечеринки писала вся лондонская пресса. Самое удивительное, что пристыженные гости начали возвращать украденное. Больше крупных вечеринок в Саттон-Плейс не было.
Предметом для множества анекдотов стала бережливость Гетти. Миллиардер сам стирал свою одежду, так как считал, что платить за это глупо. Почти все телефоны в Саттон-Плейс были оборудованы монетоприемниками и работали по принципу автоматов. Жан Пол был возмущен тем, что гости и бизнес-партнеры свободно пользуются телефонами и совершают междугородние и международные звонки, что привело к заметному росту счетов за телефон. Даже сам Саттон-Плейс Гетти купил ради экономии! Жить за городом в собственном дворце оказалось куда дешевле, чем в сьюте лондонского Ritz.
Помимо работы у Гетти было две страсти: коллекционирование предметов искусства и секс. Последний Жан Пол любил столь сильно, что ради сохранения потенции начал применять экспериментальное лекарство H3. Что до коллекции, то после себя Гетти оставил три музея и J. Paul Getty Trust — самый богатый фонд в мире искусств. Огромный бюджет фонда позволяет ему по сей день оставаться одним из главных покупателей на аукционах Лондона и Нью-Йорка. А вот сохранить Саттон-Плейс в руках семьи Гетти не удалось. Владельцем дворца с 2005 года является российский миллиардер Алишер Усманов.
Бунтари и консерваторы
Гетти оставался богатейшим человеком США и одним из богатейших в мире вплоть до своей смерти в 1976 году. И все эти годы его нельзя было назвать иконой стиля. Жан Пол одевался весьма консервативно: двубортные пиджаки, костюмы-тройки, черные и коричневые ботинки, длинные пальто. Хорошо хоть окончательно вышедший из употребления цилиндр не носил! Подчеркнутая неброскость вообще была характерна для эпохи. Во времена охоты на ведьм сенатора Маккарти и страха перед «красной угрозой» выделяться из толпы было не принято.
Именно 1950-е годы можно считать временем рождения серого офисного костюма. Максимум шика, который мог себе позволить солидный мужчин, — двубортный пиджак в клетку. Иконой стиля для большинства американцев и солидной части европейцев был Фрэнк Синатра — «человек, лучше всех носивший костюм». Максимум вольности, которую мог позволить себе Фрэнк — сдвинутая на затылок шляпа, которая в 1950-е все еще оставалась обязательным атрибутом солидного человека.
Бунтующая молодежь тем временем копировала стиль Джеймса Дина и Марлона Брандо. Но самые радикальные молодые люди пошли еще дальше и создали собственную субкультуру. В США ими стали битники, протестовавшие против общества потребления. Соответственно, и во внешнем виде главной целью было дистанцироваться от мира моды.
Гардероб битника — это анти-fashion. В моде яркие цвета? Значит битники выбирают total-black. Прямые черные брюки, черные свитеры с черепаховым воротником и береты, придававшие им французский вид. Не менее важно было и показать, что тебе наплевать на внешний вид. Небрежность образа зачастую достигалась прической, густой бородой и усами, которые в 50-е уже вышли из моды.
Впрочем, нам куда ближе тедди-бойз, с которых, как считается, брали пример советские стиляги. Узкие брюки-дудочки, сюртук с двойным воротником, галстук-бабочка, жилетки, рубашки в полоску — в отличие от битников тедди-бойз были подчеркнуто яркими ребятами. Они в собственном ключе переосмыслили нео-эдвардианский стиль, распространившийся среди богатой английском молодежи.
Еще дальше пошли советские стиляги, цвета одежды которых были ярче, а сама одежда смелее. Тем не менее, все эти контр-культуры были лишь легким бризом на фоне поднявшегося урагана 60-х. Но об этом в следующий раз.