Венсан Кассель: «Не бояться быть собой — самый большой риск»
Вадим Верник: Венсан Кассель — мировая звезда. Фильмы с его участием обожают зрители разных поколений. Впрочем, и сам Венсан прекрасно знает себе цену. Его путь к успеху был основательным и целеустремленным. «Это не родители нас чему-то учат. Ты просто смотришь на жизнь и впитываешь ее», — сказал мне актер в начале нашего разговора. Безусловно у каждого свой опыт... Венсан, добрый день! Добрый. Вы великий авантюрист. Вот так всё бросить и переехать жить в Бразилию... Впервые я попал в Бразилию тридцать пять лет назад и сразу влюбился в эту страну, исколесил ее вдоль и поперек. Это невероятно поэтичная страна. Знаете, когда влюбляешься, логику искать не нужно. Именно это и произошло со мной в Бразилии. Плюс прекрасный роман... Вы имеете в виду Тину? Конечно. Моя девушка не бразильянка, она француженка. Но ей тоже там нравится. Поначалу я бывал в Бразилии время от времени, а пять лет назад стал жить там постоянно и уже чувствую себя гражданином этой страны. Правда, совсем недавно, в январе, я вернулся во Францию. Но, по сути, это ничего не меняет. Я продолжаю бывать в Бразилии, там у меня дом, друзья. Вообще я человек мира, и так было всегда. Интересно, когда вы увлеклись капоэйрой? Это боевое искусство прочно ассоциируется с Бразилией. На самом деле всё случилось давно, когда мне было лет двадцать. Я узнал про капоэйру и захотел поехать в Бразилию, чтобы познать это искусство в совершенстве. Тогда-то и началась моя бразильская эпопея. Несколько лет я серьезно занимался капоэйрой, и это были захватывающие впечатления. Венсан Кассель Приемы капоэйры вы мастерски демонстрируете в фильме «Двенадцать друзей Оушена», где играете французского гангстера. Спасибо. Но как раз после съемок в «Друзьях Оушена» я решил остановиться — все-таки возраст. (Улыбается.) Капоэйра — физически очень трудная история, а у меня к тому времени уже были серьезные травмы плеча и бедра. Учитывая все операции, которые мне пришлось перенести, я просто ходячий миллион долларов! (Смеется.) Мне в этом году будет пятьдесят два, и тело уже как-то подустает. Возможно, но внешне вы в идеальной форме... Я знаю, что на ваше становление сильно повлиял развод родителей, и в подростковом возрасте вы пустились, как говорится, во все тяжкие. Что помогло вам сохранить внутренний стержень? Нет-нет, вы сильно преувеличиваете мои пороки! (Смеется.) Конечно, не очень-то приятно, когда твои родители разводятся. Но в любой драматичной ситуации есть свои темные и светлые стороны. Плохое заключалось в том, что мне пришлось часто менять школу, а хорошее — я рано стал независимым, и у меня появился шанс много времени проводить в Нью-Йорке, куда переехала мама. А школу почему пришлось часто менять? Потому что родители были очень заняты —постоянные разъезды, и мне приходилось следовать то за мамой, то за папой. Надо сказать, я учился в очень дорогих интернатах. (Улыбается.) Вы это сознательно подчеркиваете? Ну, когда ты учишься в очень дорогой школе, где собираются ребята из разных стран мира (например, из Ливии, Ирана, Канады), это очень на тебя влияет. Разные менталитеты, сгусток самых разных мировоззрений. В Париже я рос в старинном районе Бельвиль, это иммигрантский квартал, где живут люди со всего света. Я всю жизнь нахожусь в такой атмосфере, и именно так я воспринимаю мир сегодня. И все-таки вы были «плохим парнем» или нет? Не был я плохим парнем, такие парни не становятся актерами. Хотя я убежден, что актеров мужского рода не существует, есть только актрисы. (Улыбается.) Венсан Кассель То есть? Актерская игра предполагает, что ты притворяешься, а это, по сути, женское занятие. А если ты сильный, крепкий парень, тебе не до кино, это дело таких «кошечек». Шучу, конечно. Я не крутой парень, я актер. Всю жизнь пытаюсь притворяться, что-то изображать и рассказывать истории. Я никогда не дрался на улице, не грабил банки — ничего такого захватывающего в моей жизни не было. Зато у вас захватывающая творческая биография. Вы, насколько я знаю, после школы пошли не в театральное училище, а в цирковое. Где логика? В цирковое я пошел из-за Станиславского. Звучит интригующе. Я прочитал первую книгу Станиславского о становлении актера. Он там писал, что если ты делаешь акробатическое упражнение и в этот миг задумываешься о том, как ты его выполняешь, то ты непременно упадешь. Надо быть внутренне свободным, раскрепощенным и полностью отдаваться творческому процессу, получая удовольствие от каждого момента, каждого движения. Это верно, но все-таки цирк и театр — разные стихии. Мне кажется, они не такие уж и разные. Для меня всегда был важен физический аспект — и в театре, и в кино. Это как инкарнация, от латинского carnis — мясо, плоть, то есть воплощение. А актер должен каждый миг проживать всем своим существом. Я как раз такой актер: я ощущаю всё физически, а уже потом это превращается во что-то ментальное, умозрительное. Хорошо, но в цирковом училище наверняка упор был на таких дисциплинах, как акробатика, клоунское мастерство и так далее. В семнадцать лет я поступил в школу Анни Фрателлини, это старая цирковая школа во Франции. Мы там много занимались балетом, например (кстати, у меня был русский педагог). Конечно, была и акробатика, мы учились жонглировать, занимались эквилибристикой, научились ходить по канату, ездить на лошадях и всё остальное. Мы даже учились каскадерским трюкам: лазили по скалам, получали боевые навыки — к примеру, как безопасно ударить человека стулом по лицу. Венсан Кассель Важные навыки, особенно насчет стула... А у вас не было соблазна посвятить себя цирку, раз уж всё так интересно и динамично развивалось? Нет, это был только мостик к кино. Я выбрал цирк, потому что хотел стать актером. И всё, что я делал — занимался танцем, бил чечетку, боксировал, — было подчинено этому моему желанию. Всё равно довольно нестандартный путь — учиться на актера через цирк. А драматическому искусству вы не обучались? Конечно, обучался, и очень много. С семнадцати до двадцати семи лет я учился, только учился, и очень интенсивно. Я окончил две актерские школы — школу Ли Страсберга в Нью-Йорке... ...она как раз основана на системе любимого вами Станиславского... Да-да. А еще я брал курс во французской школе: дикция, постановка голоса — там такой специфический «французский» подход. И мне как раз было очень интересно столкновение разных актерских систем. На самом деле нет какой-то одной уникальной актерской техники. Обучаясь, ты должен найти себя, самостоятельно открыть свои возможности. При такой широте взглядов и актерской оснащенности вам не хотелось закрепиться в Голливуде, а не начинать свою карьеру во Франции? Я никогда не грезил Голливудом. Не могу сказать, что я такой уж суровый парень, хотя в профессии я, может, и бунтарь. Мне всегда казалось, что это слишком простой путь: захотел быть актером — поезжай в Голливуд. Мне хотелось жить с друзьями, со своим поколением в Париже. Мы стремились создать свою новую творческую среду, а не идти за стереотипами. Девяностые годы в этом смысле были идеальным временем: мы как будто очнулись и поняли, что появляется новое кино, рождаются новые идеи, и очень хотелось быть к этому причастным. А почему все-таки бунтарь Венсан Кассель оказался в Голливуде? Я особо никогда и не снимался в Голливуде, если говорить о блокбастерах и других масштабных проектах. Все-таки Даррен Аронофски и Стивен Содерберг, с которыми я работал в Америке, не типичные голливудские режиссеры, так что для меня особой разницы нет — снимаюсь я во Франции, Англии или в Америке. Венсан Кассель Сейчас молодые актеры всё реже просыпаются знаменитыми. Вам это удалось. Криминальная драма «Ненависть», где вы сыграли главную роль, прозвучала довольно громко. Мне тогда было двадцать восемь лет, а сниматься я начал в двадцать один. Вообще-то, я думал, что мне понадобится гораздо больше времени, чтобы стать таким известным. Не скрою, я этого хотел и к этому стремился. В семнадцать я твердо решил стать актером. У меня была цель, я к ней шел, а поскольку я всегда очень много работал, то и денег у меня было больше, чем у моих друзей. Например, я за всех платил в ресторане, покупал себе красивые ботинки и красивую одежду... Ну а к успеху в кино я был психологически готов. Понятно. Скажите, это правда, что отец был против вашей актерской карьеры? Не то чтобы против. Просто сам, будучи актером, и довольно благополучным (снимался даже у Бунюэля), он не был уверен, что я смогу повторить его успех. Отец говорил: «Хорошо учись, окончи школу, а там посмотрим». А потом он увидел мое первое шоу, которое я сделал после окончания циркового училища. Это было уличное представление с клоунами и акробатами. И в тот день, когда он это увидел, сразу понял, что я сделал правильный выбор. Это шоу вы показывали в Нью-Йорке? Нет, в Париже. Кстати, когда я начал жить в Нью-Йорке, то понял, что это очень «французский» город. Правда? Знаете, там мышление в какой-то мере отличается от всей остальной Америки, оно больше европейское, что ли. Европа — это Старый Свет, и мы, европейцы, ощущаем груз мудрости поколений, мы несем его на своих плечах. А у американцев страна молодая, там нужно стремительнее принимать решения, то есть всё происходит гораздо быстрее. А поскольку я вырос во Франции, то всегда ощущал себя больше европейцем, что вполне естественно. Венсан Кассель Мне кажется, вы человек рисковый. Не знаю... Риск — слово такое громкое. Ну, например, сейчас я влюблен в очень юную девушку, и, когда у нас начался роман, мне все говорили: «Не делай этого!» А я понял, что мне плевать на мнение окружающих. Люди постоянно осуждают других. Надо жить так, как ты сам чувствуешь, доверять прежде всего своим ощущениям. Не бояться быть собой — самый большой риск. Раз уж вы заговорили на эту тему... Вас не смущала разница в возрасте с Тиной? Все- таки тридцать лет. Ну, я об этом просто не думаю, у меня даже нет на это времени. Кроме того, ты никогда не знаешь, насколько длинной окажется история ваших отношений. Хорошо, а с точки зрения менталитета, общих интересов? Я ощущаю себя достаточно молодым человеком, люблю фантазировать, мечтать, я полон энергии, у меня масса интересов. Кстати, я никогда не рассматривал возраст как доказательство мудрости. Во многих ситуациях я чувствую, что чему-то могу научиться у молодых людей, хотя бы потому, что у них другой взгляд на вещи. Если ты не притворяешься более мудрым и опытным, то остаешься открытым по отношению к миру. Я вырос на фильмах Феллини, и это был совершенно другой мир, другая эпоха. Сейчас всё поменялось: электронные СМИ, YouTube, клиповое сознание. Я многому учусь и у Тины. Чему конкретно? Я вам уже достаточно про нее рассказал. Не могу, Венсан, не затронуть такой вопрос: ваш развод с Моникой Беллуччи стал неожиданностью для всего мира. Вы олицетворяли идеальную пару. Почему вы расстались? Мне очень жаль «весь мир», который так разочаровался по этому поводу. Ты никогда не знаешь, что происходит за закрытыми дверями. Общественный образ пары — это одно, а то, что происходит между людьми на самом деле, — совсем другое. Почему люди влюбляются? Почему разводятся? Даже мы сами не всегда это понимаем. У вас с Моникой двое детей... Мы были вместе восемнадцать лет, у нас общие дети. Это в любом случае твоя семья навсегда. Могу сказать, что у нас с Моникой сейчас очень хорошие отношения, мы несем ответственность за наших детей, и это так важно. Венсан Кассель Ваш отец — известный актер, а мама чем занималась? Она была журналистом. Ужасная работа! (Улыбается.) Ужасная? Я так не считаю. А сейчас она пишет сказки для детей. Вот это метаморфоза! Ваши дети, наверное, ее первые читатели? Да, конечно. Скажите, Венсан, кто из ваших дочерей больше «папина»? Наверное, по характеру — младшая. В детстве я был очень энергичным, мне было сложно сконцентрироваться на чем-то одном, и я постоянно требовал внимания. Леони такая же. Мне кажется, это вопрос природы. Она невероятно красивая девочка, я позволяю ей делать всё, что она хочет. Отлично. Что у вас сегодня в приоритете? По-прежнему кино. Два с половиной года я много снимался, практически нон-стоп. Масштабный проект был закончен перед Рождеством, фильм называется «Император Парижа». Скоро выйдут два бразильских фильма с моим участием и американская картина «Под водой». Мой друг Ромен Гаврас снимает фильм, где мы играем в паре с Изабель Аджани. Планируем новую картину с Эриком Толедано, сценаристом «Неприкасаемых». Планов много. А сейчас у меня небольшая пауза и я прилетел в Москву на премию BraVo. В России вас любят. Знаю и поэтому с удовольствием возвращаюсь сюда, когда есть такая возможность. Как я понимаю, сегодня у вас в жизни всё достаточно гармонично. Если честно, я не стал бы так говорить. Я рано понял, что жизнь коротка, — лет в пятнадцать. И я почувствовал тогда, что надо двигаться быстрее и стремительнее. Моя жизнь — это взлеты, падения и опять взлеты. И такая жизнь мне нравится.