«Подъём» с Сергеем Доренко от 27 апреля 2018 года

С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Пятница, 27 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Настя нам пригодилась, ребята. А.ОНОШКО: Мне говорят иногда: используешь корейский-то? С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Нам Настя пригодилась. Мы долгие годы держали Настю, не зная, зачем. Оказывается, ее предназначение, ее рождение было связано с сегодняшним днем. Ты понимаешь, что ты была предназначена этому? У тебя есть такое восточное чувство, что есть какое-то предназначение в твоем рождении? А.ОНОШКО: Да, конечно. С.ДОРЕНКО: Помнишь, в «Матрице» кореец, японец, китаец, неважно, когда он пробивается к архитектору, он дает Нео проход? Дает ключ или что и погибает под пулями. А кто-то из не восточных людей говорит: ну, вот он погиб. А он говорит: но это и было мое предназначение. Он был рожден, чтобы прожить долгую жизнь и открыть дверь Нео, больше ни для чего, это и было его предназначение. А.ОНОШКО: Вспоминается анекдот из сборника анекдотов девяностых годов. С.ДОРЕНКО: А ты читала? А.ОНОШКО: Я была маленькая, мне хотелось. С.ДОРЕНКО: Непристойности читала. А.ОНОШКО: Почему непристойности? Пристойности. Анекдот такой. Человек в отчаянии где-то молится, в углу бьется головой, говорит: господи, ну, скажи, намекни мне, в чем мое предназначение, зачем я был рожден! И вдруг разверзается небо, тучи, оттуда свет и голос: помнишь, ты соль в плацкартном вагоне передал соседу? Он говорит: да, да, помню. — Ну, вот. С.ДОРЕНКО: Вот, собственно и все. А вся остальная его жизнь была… Нет, вся остальная его жизнь была предуготовлением к этому моменту. И Настя была рождена, и прошла все эти десятилетия, чтобы сегодня… А.ОНОШКО: Чтобы сегодня найти два ролика. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Профессионально, быстро. С.ДОРЕНКО: Рассказать нам про Корею, дорогая! Этот толстун, диктатор, поехал к этому… А.ОНОШКО: Все никак не может, да, сбросить. С.ДОРЕНКО: Я не верю в демократизм корейцев, вот я тебе прямо говорю. А.ОНОШКО: Не верите? С.ДОРЕНКО: Конечно. Как они могут быть демократами, когда они едят собак? Это очень странно. А.ОНОШКО: Не едят они уже ничего. Они едят рис и кимчи. Ну, что вы говорите. С.ДОРЕНКО: Я тебе расскажу про собак. Вчера мне присылают, что русский магазин «Обитель» (монастырские товары) торгует собачьим жиром. А.ОНОШКО: Я так удивилась. Откуда там жир? С.ДОРЕНКО: Откуда в собаке жир? А.ОНОШКО: Жиром Ким Чен Ына надо торговать. С.ДОРЕНКО: Ее подкармливали довольно долго. Русский магазин «Обитель» торгует собачьим жиром. Я офигенски сразу лезу на этот сайт. А.ОНОШКО: А зачем это я купила, например, килограмм собачьего жира? С.ДОРЕНКО: Килограмм? Яичницу жарить. А.ОНОШКО: Яичницу? С.ДОРЕНКО: Яичницу на собачьем жиру милое дело, я тебе серьезно говорю. Но я не пробовал ни разу. Если на свином хорошо, то чего на собачьем не пойдет? Я полез. Прочитаю: собачий жир натуральный, 250 мл, монастырский магазин «Обитель» мм-обитель.ру. Собачий жир натуральный, жир семейства псовых, 250 мл, это я в интернете сейчас читаю. Биологически активная добавка к пище. Рекомендуется в качестве БАД к пище, дополнительного источника полинасыщенных жирных кислот. Против них LiveJournal пишет: «Давно ходили слухи, что собачий жир продается в некоторых монастырях». Но не предавал значения». Это человек пишет какой-то, наоборот, который против. А.ОНОШКО: Я поняла. С.ДОРЕНКО: Понятно? Да они обманывают, это обычный жир, нутряной. А.ОНОШКО: «Догхантеры в рясах» и так далее. С.ДОРЕНКО: Я полез туда. Там есть раздел, в «Обители», там иконы, раздел «животные жиры», где написано: «Товаров, соответствующих вашему запросу, не обнаружено». То есть они чирикнули этот отдел, раздел сняли. Что-то там было, но мы не знаем, что. «Монастырские продукты вы найдете, огромный выбор продукции из монастырей по выгодным ценам с доставкой на дом». А.ОНОШКО: В пределах МКАД. Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Возвращаемся к корейцам. А.ОНОШКО: Там какое-то ценное блюдо им готовили. Если коротко, то говорят, может быть, вот у толстуна случилось откровение. Вы знаете, что он, во-первых, учился… С.ДОРЕНКО: Толстун, имеется в виду Ким Чен Ын. А.ОНОШКО: Конечно. Не собака. Он же учился, вы знаете, в Швейцарии. С.ДОРЕНКО: Ну и что? А.ОНОШКО: Как это «ну и что»? Вы не понимаете глубину происходящего в детстве. С.ДОРЕНКО: Я знаю, я очень хорошо знаю. А.ОНОШКО: Все, что происходит в детстве, кажется каким-то долгим, основополагающим. С.ДОРЕНКО: А с кем он учился? А.ОНОШКО: С детьми такими же… С.ДОРЕНКО: Он учился с детьми арабских шейхов и русских олигархов. Эта скотобаза… Я не должен ругать детей никогда, ты знаешь, но эта скотобаза… Я знаю… А.ОНОШКО: Он же ребенок, что вы? С.ДОРЕНКО: В хорошем смысле. Я знаю эти прекрасные места, где там ручки золоченые на дверях, где золоченые круги для унитазов позолоченных и т.д. Я знаю эти места. Это не Шотландия, где их заставляют бегать как будто смотр песни и пляски. А.ОНОШКО: По мху? С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Нет! В Шотландии их заставляют бегать в юбочках при плюс 5, как будто они в Екатеринбурге на песни строя и пляски. Где это было? В Екатеринбурге или где? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: В Екатеринбурге. Девочки ходили в балетках по с негу. К этому чуть позже вернемся. Нет, нет, это Швейцария, там все для таких сынков. А.ОНОШКО: Но все равно. Это капстрана! С.ДОРЕНКО: Они там понимают свою избранность. А.ОНОШКО: У нас такой Союз, а их в страну. С.ДОРЕНКО: Расскажи. А.ОНОШКО: На самом деле есть основания, такие, глобальные, психологические… С.ДОРЕНКО: Толстунов Настя называет северокорейского лидера. А.ОНОШКО: А мне понравилось. С.ДОРЕНКО: Мне показалось, что это очень уважительно и даже с любовью, намекающее на некоторую может быть даже интимность. Толстун. В хорошем смысле имеется в виду. Что ты нежна к нему. А.ОНОШКО: Княжна, да. И поэтому то, что он сейчас договаривается о встрече с Трампом, вы знаете, идут переговоры. Помпео нанес тайный визит, вы знаете, туда. Он сейчас разговаривает, историческое событие, никогда еще нога не ступала северокорейского лидера туда, на территорию Южной Кореи. Я думаю, насколько ему тяжело. Даже Лимонов однажды говорил, что они не могут… Я в приватной беседе с Лимоновым спрашивала: не хотите все это остановить? С.ДОРЕНКО: Пили с Лимоновым? Что за приватные беседы с Лимоновым? Пили или ты была нацболом в Корее? А.ОНОШКО: Нет, я не была нацболовкой, просто издатель его книг, он был мой товарищ, знакомый. С.ДОРЕНКО: Саша Иванов? А.ОНОШКО: Нет, Константин Тублин. Он сейчас санацией банков занимается, неважно. С Кудриным дружил, неважно. Я ему говорю: а вы не хотите все это остановить. Лимонова. Нацболы, все вот это. С.ДОРЕНКО: Про что мы сейчас говорим? А.ОНОШКО: Он говорит: я не могу, потому что уже кто-то сидит, за вот эти знамена, мы не можем остановиться, это будет нечестно, что я им всем скажу: все, расходимся. С.ДОРЕНКО: Про что мы сейчас говорим? А.ОНОШКО: Я говорю про то, что Ким Чен Ын остановить, что происходит у него как бы со страной, ему тяжело это психологически. С.ДОРЕНКО: Они сразу начали разговаривать, быстро, раз, раз, раз. Южнокореец и северный кореец, они вдруг начали лопотать. Я Настю спрашиваю: Настенька, а как они друг друга понимают? Например, как костромич и воронежец? А.ОНОШКО: Нет, как мы с вами. Вы меня все время поправляете, но это неважно. С.ДОРЕНКО: А, то есть у тебя есть какие-то регионолизмы. А.ОНОШКО: Да, чуть-чуть, меня бабушка воспитывала. С.ДОРЕНКО: Я понял. То есть они друг друга понимают прямо влет. А.ОНОШКО: С полуслова. С.ДОРЕНКО: Это единый язык. А.ОНОШКО: Несмотря на то, что это корейский язык. С.ДОРЕНКО: Хотя эстетически, Настя говорит, они абсолютно разные, два языка. А.ОНОШКО: Официозные, да, официально эстетически они отличаются. С.ДОРЕНКО: Покажи нам, как это все происходило. Угости нас. А.ОНОШКО: Сначала вам что? Нормальную речь? С.ДОРЕНКО: Сначала Северную Корею, пожалуйста, дайте. А.ОНОШКО: Про запуск ракеты слушаем. С.ДОРЕНКО: Слушайте, как говорят северные корейцы. Настя говорит, что у них эстетически очень отличается подача, они по-другому. РОЛИК С.ДОРЕНКО: Это северный кореец. А.ОНОШКО: Я все понимаю. С.ДОРЕНКО: Я тоже понимаю. Если коротко перевести, пойдемте есть собаку. Мы ее сварим, отделим мясо от костей и будем жевать ножом и вилкой, нет, палочками. РОЛИК С.ДОРЕНКО: Это северный кореец. А.ОНОШКО: Скоро у нас тоже такие новости будут. С.ДОРЕНКО: У нас тоже скоро будут такие новости, да. А почему нет? А.ОНОШКО: Выгоним всех… С.ДОРЕНКО: Нет, мы не можем. Я тебе объясню, почему. Потому что Россия не стоит на подобных традициях. Россия все-таки несет теплоту такого уголовного шансона в голосе всегда. А.ОНОШКО: А как же «Внимание, внимание!»? Это то же самое. С.ДОРЕНКО: Нет. В России главная традиция — это какая-то человеческая теплота уголовного шансона. «Из колымского белого ада шли мы в зону». А.ОНОШКО: В новостях такого никогда не было. С.ДОРЕНКО: Всегда было. А.ОНОШКО: А вы слышите человеческое. С.ДОРЕНКО: А теперь Южная Корея. Они подают новости по-другому. А.ОНОШКО: Западные. РОЛИК С.ДОРЕНКО: Дай девочку какую-нибудь южнокорейскую. Что мне мальчика даешь? А.ОНОШКО: Девочек много. Я просто двух мальчиков, чтобы вы… С.ДОРЕНКО: Я хочу девочку-колокольчика, чтобы девочка подавала новости, южнокорейская. А.ОНОШКО: Прямо неожиданно вы. С.ДОРЕНКО: Выковыривая из зубов собачатину, она должна… А.ОНОШКО: Да не едят там собак! С.ДОРЕНКО: Застряла лопатка, я ела лопатку прямо целиком. А.ОНОШКО: Я же вам рассказывала, там суп. С.ДОРЕНКО: «Я ела тойтерьера, и лопатка целиком застряла в зубах, очень неприятно». Не ешьте тойтерьеров перед новостями. Мне нужна девочка. А.ОНОШКО: Они на скриншотах есть, девочки, в репортажах нет. С.ДОРЕНКО: Девочку показывают на скриншоте нарочно, чтобы подманить потребителя, а на самом деле потом нет никакой девочки. А.ОНОШКО: Вот они в диалоге. РОЛИК С.ДОРЕНКО: Она говорит, Samsung хороший, но собачье мясо застревает в зубах. Все! Дай мне снова, пожалуйста, я тебя умоляю, того чувака северокорейского. А.ОНОШКО: Понравился? С.ДОРЕНКО: Да! Это по-настоящему советский человек. Поставь сначала, я тебя умоляю. Сначала он был торжественный. РОЛИК С.ДОРЕНКО: У этого настоящий темперамент, мать. Он не ел тойтерьера, но ему показали фотографию среднеазиатской овчарки, и он подумал, как бы он ее съел, это слышно в голосе. РОЛИК С.ДОРЕНКО: Это новости в Северной Корее, женщина читает. А.ОНОШКО: Это про смерть лидера, поэтому это не считается. С.ДОРЕНКО: Считается. А.ОНОШКО: Она плачет. С.ДОРЕНКО: Конечно. Я была на новостях, говорит, и мне не оставили даже правого ушка. Я просила, оставьте ушко. РОЛИК А.ОНОШКО: Я тоже расплачусь. С.ДОРЕНКО: А ты плачь. А.ОНОШКО: Знаете, как чихание или зевание, передается очень, когда человек начинает плакать. РОЛИК А.ОНОШКО: Это они издевались тоже, видите, показали кусок, западники. С.ДОРЕНКО: Но хорошо она читала, видно было, что она немножко голодна. А.ОНОШКО: Под впечатлением. С.ДОРЕНКО: Голодна. Она хотела бы все-таки навернуть собачку. Вот сентябрь 2017 года. А.ОНОШКО: Музыку будем слушать, заставку? С.ДОРЕНКО: Про правящую партию. Правящие партии все время у меня путаются в голове. Ты знаешь, в Танзании правящая партия как называется? Ответь мне сразу. А.ОНОШКО: Нет, не знаю. А как она называется? С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу. Чама Ча Мапиндузи! А.ОНОШКО: Точно. С.ДОРЕНКО: Чама Ча Мапиндузи! Когда ты выучишь уже? Я повторяю постоянно. Чама Ча Мапиндузи, товарищи. РОЛИК С.ДОРЕНКО: Это Северная Корея или Южная? А.ОНОШКО: Северная. Вы что, не отличаете? С.ДОРЕНКО: Я уже не могут отличить, все. А.ОНОШКО: Во-первых, у них всегда значки. Видите значок? С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: Во-вторых, она сейчас расплачется. С.ДОРЕНКО: А что случилось? Она говорит, в Польше дела пошли… А.ОНОШКО: Кемска волость, неважно. Остановить, достаточно погрузились. Вы знаете, что в Сеул можно поехать… С.ДОРЕНКО: Сколько собак, говорит, в этой польске. А.ОНОШКО: В Сеул можно поехать без визы! Давайте, я вам сейчас продам Южную Корею. Можно. Берем билеты и летим. С.ДОРЕНКО: Можно дурацкий вопрос? Ты знаешь, сколько туда лететь? А.ОНОШКО: 9 часов. С.ДОРЕНКО: И кому это в кайф, 9 часов? А.ОНОШКО: Какая разница, у вас же есть с собой телефон или планшет, вам какая разница, где сидеть? С.ДОРЕНКО: За это дурацкое время, 9 часов, можно долететь до Мальдив. За это время можно долететь почти до Америки. Нормальный человек полетит 9 часов? А.ОНОШКО: Конечно, конечно. Полетит и останется там навсегда. С.ДОРЕНКО: За 10 часов можно долететь до Найроби, за 9. А.ОНОШКО: До Найроби? Прививки надо делать. Зачем? С.ДОРЕНКО: Не надо прививки, мы привиты постоянно. А.ОНОШКО: Приезжаем в Корею, попадаем в современнейший суперский Инчхон аэропорт, где деревья растут внутри такого стеклянного купола. Садимся на такси, которое вас везет в отель, в Сеул. Мы проезжаем миллионы, миллионы теплиц, где выращивают помидоры черри и клубнику. Приезжаем, идем обедать. Мы выбираем ресторан. Рестораны все… С.ДОРЕНКО: В Южной Корее? А.ОНОШКО: В Северной я не была, я думаю, там все совсем по-другому. Там, говорят, ни машин, ни людей, вообще ничего нет. Говорят, мужики несли стекло один раз через дорогу, врезался наш дипломатический автомобиль, и разбили стекло. И там была целая проблема, потому что стекло дорого стоит. С.ДОРЕНКО: А машина единственного русского посольства. А.ОНОШКО: И мы с вами выбираем, в какой мы идем моно-ресторан. С.ДОРЕНКО: В Сеуле? А.ОНОШКО: В Сеуле, конечно. Выходим. С.ДОРЕНКО: А что бы ты хотела отведать? А.ОНОШКО: Вот сейчас, сходу соллонтхан. С.ДОРЕНКО: А что там? А.ОНОШКО: Соллонтхан у нас не готовят. Это бульон, который варится много-много часов, даже, по-моему, несколько суток, и он становится белым. На самом деле во многих национальных кухнях есть аналогичное блюдо. С.ДОРЕНКО: Хаш. А.ОНОШКО: Он становится белый. За ним поскольку надо следить, его очень тяжело готовить, его только по праздникам. И есть рестораны, которые на этом специализируются. Здесь соллонтхан съесть невозможно, потому что просто молоко просто подливают для цвета, невкусно получается. Ешь соллонтхан с рисом, это божественно! Очень вкусно! Ты садишься, там в столах такие ванночки с кимчи, ты открываешь ее, берешь рис, соллонтхан, берешь кимчи и ешь. С.ДОРЕНКО: А справочник по лечению артрита выдают? А.ОНОШКО: Конечно. С.ДОРЕНКО: Артрит надо лечить сразу. А.ОНОШКО: Конечно. Нефритовая кровать нам поможет. С.ДОРЕНКО: Когда ешь такие бульоны, у тебя будет артрит, ты в курсе. А.ОНОШКО: Да, да, да. «Артра», есть такой препарат, надо принимать 6 месяцев непрерывно по 3 таблетки в день. С.ДОРЕНКО: Вместе с бульоном. И что еще? А.ОНОШКО: Потом мы идем на гору. С.ДОРЕНКО: Они прикольные сами, корейцы? А.ОНОШКО: Ну, конечно. Главное, общий язык найти. С.ДОРЕНКО: Какой? Никакого общего нет, английский. Они по-английски говорят? А.ОНОШКО: Конечно говорят! Там есть очень дремучие люди, которые сидят на корточках. С.ДОРЕНКО: Можно понять их английский? А.ОНОШКО: Да. Он же такой, как у вас. С.ДОРЕНКО: Примерно одинаковый. Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Кто-то сидит на корточках и ходит к гадалкам, которые сидят прямо в палатках и гадают и вам по книге перемен прямо сразу. С.ДОРЕНКО: На корточках, как кавказцы? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А, как это мило! А.ОНОШКО: Это как бы старая генерация. У них же в пятидесятые годы ничего не было. И есть абсолютно новое, модерновое! При том при всем, что они сидят на корточках, вокруг супердизайнерские какие-то забегаловки, какие-то парикмахерские, телефоны — вся вот эта инфраструктура. С.ДОРЕНКО: А то, что женщины и мужчины вместе ходят в одной и той же одежде, как дурашки. А.ОНОШКО: Это только студенты. Девочки незамужние, они да, они такие носочками друг к другу, скривив ножки стоят, ждут автобус, те-те-те, вот так разговаривают. С.ДОРЕНКО: «Южная Корея — очень душно, дикая влажность, еда ни о чем. Мясо могут есть единицы. 85% едят только рис. Короче, страна не ахти», — сказал Ден Ден. А.ОНОШКО: В июле. Дикая влажность только один месяц в июле, все остальное время… Они очень этим гордятся, это повод для разговора, что у них четыре сезона, которые длятся по три месяца, не как у нас. У них зима начинается 1 декабря. С.ДОРЕНКО: В июле же муссон! Вы что, во Владике не жили? Ден Ден, вы во Владике жили? Бухта Шамора, Чилимы? Знаете Владик, Владивосток? Там такой же климат. И чего? Чего, вы против России выступаете что ли? Я не понял. Продолжай. Черт, нам надо уже «в движении». А.ОНОШКО: В Корею на майские! С.ДОРЕНКО: Насть, надо жить не так. Вот ты не умеешь жить, Настя. Надо не так. Программа заканчивается, на мотоциклы в Шереме и полетели. Вот надо с придурью жить. Ты не умеешь жить с придурью. А.ОНОШКО: Я вам только что предложила на майские в Сеул поехать! Где еще большую придурь вы найдете? С.ДОРЕНКО: Сейчас заканчиваем выпуск, по мотоциклам, в Шереме, в Сеул! А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Как в студенчестве в Питер ездили. А.ОНОШКО: Я согласна. Бухать в Сеул! Правильно! НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 9 часов 7 минут. Пятница, 27 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро! С.ДОРЕНКО: В аэропортах Москвы запретили переодеваться в туалетах и сидеть на полу. А почему переодеваться нельзя, я не понимаю. Почему ты не можешь делать всё, что угодно в своей кабинке? Если ты заходишь в кабинку, какое им дело, что я там делаю. А.ОНОШКО: Еще ноги в раковине мыть запретили, что у нас обычно, какие-то вещи. С.ДОРЕНКО: Это же гигиена. А если ноги воняют, вам лучше, чтобы они воняли? А.ОНОШКО: Вонючие подмышки хуже ног, потому что они ближе к носу. С.ДОРЕНКО: Ну и пусть они их моют. А.ОНОШКО: Конечно, пусть. С.ДОРЕНКО: Человек должен мыться в бане по субботам, а посередь недели он должен мыть подмышки, не скажу чего и ноги. Правильно? А.ОНОШКО: И руки. С.ДОРЕНКО: Пока моешь подмышки, руки сами вымоются. Зачем их отдельно мыть, мыло тратить. Носки постираешь — вот тебе руки помыл, считай. Разве нет? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А что же делать людям, которые живут в Шереметьеве? А.ОНОШКО: Много таких? С.ДОРЕНКО: Да! Там живут люди, там есть колония-поселение. Какие-то арабы жили, какие-то сомалийцы. На втором этаже в особенности, когда идешь в ресторан, в котором невкусно и долго готовят омерзительную советскую хавку: салат оливье; невкусно долго и дорого, вот там живут какие-то сомалийцы, суданцы. Они едут из вечности в вечность, и там задержались потихонечку. А ты ночевала в аэропортах? А.ОНОШКО: Пытаюсь вспомнить. Да, было дело, я летела к дедушке в Америку однажды. С.ДОРЕНКО: Я как-то в Дохе залип. Мне надо было ждать в Дохе 23 часа, потому что я опоздал на самолет. Я пошел, купил бизнес-зал за 25 долларов. А.ОНОШКО: И что, там можно поспать? С.ДОРЕНКО: Там можно развалиться, там хорошие, большие кресла, там много хавки бесплатной. То есть я купил на сутки бизнес-зал и сидел 23 часа. Там еще был хороший Wi-Fi, у меня был компьютер. Состояние, когда ты залип в аэропорту и сидишь в этом кресле, сначала оно удобное; потом тебе начинает казаться, что у тебя все связки, все суставы ломит, потому что оно не просто неудобное, а оно совсем гадкое. И понятно, что ты сломаешь позвоночник, и ты живым отсюда не уйдешь. Первая стадия, когда оно удобное, продолжается полтора часа; следующая стадия, когда оно неудобное, продолжается три часа; по прошествии, примерно, пяти часов ты понимаешь, что ты рожден в этом кресле, что твое и кресло есть единое целое, и что ничего лучше этого кресла не существует. А.ОНОШКО: И надо такое домой. С.ДОРЕНКО: Да, и домой нам надо такое. Через пять часов сидения ты как-то по нему растекаешься, у тебя всё уходит, куда надо: лопатка уходит куда надо, нога уходит; и ты уже принимаешь позу медузы, выброшенной на берег. И ты думаешь, господи, как это хорошо. И следующие пять часов не замечаешь. И всего проходит десять, а сидеть надо двадцать три. И ты понимаешь, что двадцать три не скоро кончатся. Вот так я сидел в Дохе и в Домодедове. А.ОНОШКО: А чё запретили сидеть на полу, я не пойму. Там везде ковролин, мне так нравится. С.ДОРЕНКО: Дикие люди эти аэропортовцы. А.ОНОШКО: Они говорят: у нас здесь хорошая вечеринка, все люди с другим настроением, сидеть нельзя. С.ДОРЕНКО: В Домодедове я зависал надолго. У меня предки жили в Волгограде, когда я был студентом. А в Домодедове всегда туман, как только рейс в Волгоград: 1370, 1371, 1373, 1375, 1311 — рейсы на Волгоград на Ту-134. Они всегда были в туман. Я приезжал к рейсу в 21:00, в 22:00, и всегда я знал, что через 12 часов полетим. Но там я был хитрый! Я тогда занимался искусством просачивания, и я просачивался в служебные помещения. Я становился рядом со служебным входом и постепенно за какой-нибудь женщиной, которая идет, проходил в служебный коридор. А.ОНОШКО: А там вы что делали? Там тем более не сядешь на пол. С.ДОРЕНКО: Я шел по служебному коридору, находил какое-то техническое помещение, где диванчик, еще что-то. А.ОНОШКО: Ни разу не проспали свой рейс? С.ДОРЕНКО: Ни разу. А.ОНОШКО: Я бы не решилась. С.ДОРЕНКО: А как там проспишь? Потому что там пьяные аэропортовские работники тискают баб, там мат, визг… А.ОНОШКО: Так лучше, может, в зале ожидания сидеть? С.ДОРЕНКО: Нет! Я все-таки принципиально ходил в служебные помещения. Там было крыло такое, потом направо надо было просочиться и так далее. У меня никто не спрашивал ни удостоверение, ничего. Это были советские люди, блаженные советские люди, которые верили всему. «В Барселоне спал семь часов, ждал стыковки с Гран-Канарией»; «Мытьё ног в туалетах реально неприятно». Кому неприятно? Вам неприятно — не мойте. А.ОНОШКО: А почему не сделать какую-то услугу с мытьём ног. С.ДОРЕНКО: Людей горизонтально раскладывать можно больше, чем вертикально. А.ОНОШКО: Конечно. Мы знаем эти «пенальные отели» в Японии. С.ДОРЕНКО: «Ночевал в Бангкоке, лёжа на лавке. Не видел запретов никаких». Ребята, я хочу обратить ваше внимание, что если тела класть штабелями — помещается больше. Поверьте мне, я серьезно говорю сейчас. Если расчленёнка, то еще больше поместится: можно в какую-нибудь урну напихать человека три. А.ОНОШКО: Любая мать с детьми: все дети ложатся по обыкновению к ней и умещаются на односпальной. И все, как в душном автобусе, где не протолкнуться, так лежат. Тоже очень экономно. С.ДОРЕНКО: Людей надо складировать штабелями. Расчленёнкой мы вам не советуем, но штабелями. А.ОНОШКО: Можно еще в чемодан лечь. С.ДОРЕНКО: Аэропорты, у вас потолки по десять-пятнадцать метров. Товарищи, постройте соты и штабелями раскладывайте тела. Если мое тело положить, сколько мое тело в профиль будет? Посмотри на меня в профиль, сколько мне сантиметров надо? А.ОНОШКО: Вам ширину, длину и глубину сказать? С.ДОРЕНКО: Высота полки, если я лежу. Вот здесь полка идет, а здесь следующая полка, где ты лежишь. А.ОНОШКО: Два на пятьдесят, на пятьдесят. С.ДОРЕНКО: Пятьдесят куда? А.ОНОШКО: Глубина пятьдесят и высота пятьдесят. С.ДОРЕНКО: Меня к стеночке придвинули на пятьдесят, а надо мной полка в скольких сантиметрах? А.ОНОШКО: В пятидесяти. С.ДОРЕНКО: На которой ты уже спишь. У меня что, живот с пятьдесят сантиметров? Зачем ты меня обижаешь? А.ОНОШКО: Я немножко с запасом. С.ДОРЕНКО: Хорошо. И кислородную маску. А.ОНОШКО: Можно на искусственное дыхание переводить. С.ДОРЕНКО: Потому что мы все начнем дышать и пердеть, значит, нам надо сделать вход: кислород можно подавать, можно найтрокс давать 36-й, можно 50-й найтрокс давать. А.ОНОШКО: И можно, не будя, отправлять в самолет, автоматически. С.ДОРЕНКО: А когда мы расхаживаем там все, злобные, нехорошие; обувь давит, потому что мы взяли новую обувь почему-то в поездку; брюки давят, мы опухшие, половина рубашки из брюк выбилась, половина осталась, над ремнём нависает живот; лечь нельзя, сесть нельзя, на пол не сядь. Зачем это всё, я не понимаю, это издевательство! 7373-94-8. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. С.ДОРЕНКО: И в самолете то же самое: опять сажают, ноги затекают, кормят солёным, дают солёный томатный сок. Издеваются. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я прослушал, это закон или это внутренние правила аэропорта? С.ДОРЕНКО: Депутаты Мособлдумы уже ввели, это уже введено. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если мы говорим о законе, то явно он противоречит Конституции. Просто надо это оспорить в Конституционном суде, этот закон будет признан недействительным. С.ДОРЕНКО: Поясните. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Конституции прописано, что жизнь, здоровье человека является высшими ценностями. Этот закон прямо этому противоречит. Например, я не могу десять часов, ожидая свой рейс (не по своей вине), находиться стоя. Это вредно для моего здоровья, для детей тем более. Прилечь или принять удобное для меня положение, не мешая другим при этом, это естественная потребность человека. Потому что вред, который я нанесу, не сделав этого, своему здоровью, будет больше, чем те неудобства, которые может быть я доставлю. Если аэропорт запрещает мне сидеть на полу, умываться, должен мне предоставить место, где я могу это сделать, если я ожидаю, опять же не по своей вине, рейс. А у нас это бывает часто, особенно чартеры, мы ждем часами иногда вылета не по своей вине опять же. Мы должны иметь возможность комфортно разместиться, справить нужду и привести себя в порядок. Просто надо оспорить этот закон. С.ДОРЕНКО: У меня был случай, когда я опоздал на самолет в Лондоне. То есть я прилетел из Колумбии, и надо было пересесть на самолет в Москву, а его не было, в смысле я опоздал на стыковку. У меня не было английской визы, и я сказал ровно то, что вы сейчас сказали англичанину на выходе. Он сказал: у вас есть виза? Я сказал: нет. Он сказал: а как вы собираетесь в город? Я сказал: я не могу спать, как лошадь, стоя. И знаете, что произошло — он пошел в какую-то служебную комнату, просидел там 10 минут (может быть, к начальству), вышел и дал мне визу на 48 часов. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому должна быть какая-то альтернатива. Просто запретить сидеть на полу и ходить «в штраф»… Во-первых, штраф — это административная ответственность. С.ДОРЕНКО: Давайте сделаем флешмоб — приедем все в аэропорты и приляжем на пол посередь тележек. Почему нет? А.ОНОШКО: Начнем с детей, пусть ложатся они. С.ДОРЕНКО: Почему детей? Почему у тебя садизм какой-то? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такая аналогия: например, закрыть все санузлы и взимать штраф за то, что кто-то это делает в углу. Человек в любом случае захочет пойти в туалет рано или поздно, поэтому либо должна быть предоставлена возможность, либо нельзя взимать штрафы, если он это делает где-то как-то. С.ДОРЕНКО: Он должен купить пластиковую бутылку, воду вылить, а сам сделать аккуратно. Спасибо. «Самые ужасные сидушки это в «Сапсане», просто жесть», — говорит 75-й. «Предоставлять удобства в случае задержки должен не аэропорт, а авиакомпания». Не знаю. «Рейс задержат, ребенок ляжет, ну устал, ну бывает, а тебе — штраф. Россия, XXI век», — говорит Евгений. Я тоже считаю, что нельзя быть античеловеческими. Россия стоит на трех китах. Напомни мне, пожалуйста, на каких? Настя, тебя уже экзаменую, потому что ты работаешь со мной десять лет. Россия стоит на трех основах. Три основы России каковы — ордынство, византийство и пруссачество. Я тебе много раз об этом говорил. Россия стоит на ордынстве, с ордынской жестокостью и коллективной ответственностью. Когда один что-то делает — всех наказывают; целый город наказывают из-за одного. Это ордынство. Византийство, там целый клубок разных традиций, на которых стоит Россия. И пруссачество, когда правит параграф. Вот здесь пруссачество в чистом виде проявилось, что нельзя прилечь в аэропорту. Чистое пруссачество. А.ОНОШКО: Надо лежать стоя. С.ДОРЕНКО: Встать в позе Мабу и всех унижать этим. А.ОНОШКО: Пошла смотреть позу Мабу. С.ДОРЕНКО: Поза всадника. Посмотри на меня. Боже, куда ты смотришь? Смотри сюда: ноги — А. А.ОНОШКО: Смешно. С.ДОРЕНКО: Я могу по-разному. Может быть Мабу и такая, может быть стояние со стволом. Это поза всадника. А.ОНОШКО: А еще ходить задом наперед по аэропорту, чтобы потом запретили. С.ДОРЕНКО: «А вот у нас в Эмиратах, — пишет Владимир из Дубая, — есть внутри каждого терминала гостиница». Это правда. Потому что мы прилетаем в 11 часов вечера в Дубай (приходит наш борт), а пересадка куда-нибудь в Куала-Лумпуру, вылет в четыре. А.ОНОШКО: Так у нас тоже везде есть гостиницы при аэропортах. С.ДОРЕНКО: Нет, не «при»! Прямо в терминале каждом! Вот тебе здесь магазин, а поднимаешься на второй этаж — это гостиница. А.ОНОШКО: Классно! Так и идея на поверхности. С.ДОРЕНКО: У тебя своя кровать, хороший номер, всё чистое, всё сверкает, собственный душ, туалет. Единственно обидно по-хохлятски, что всего пять часов пересадка, а платишь как за полсуток. И как бы сразу обидно, думаешь «опоздать на рейс, что ли». И в Коломбо пересадка, и в Куала-Лумпур пересадка, и в Денпасар пересадка. Прилетаешь в одиннадцать и кантуешься до трех-четырех утра в Дубае. Давайте говорить про Россию. Товарищи, Россия стоит на трех китах, основа России – это ордынство, византийство и пруссачество. Но, кроме того, тюремный шансон, конечно. Тюремный шансон — это скорее ордынство или скорее византийство. А.ОНОШКО: Надо подумать. С.ДОРЕНКО: Мне кажется, тюремный шансон не менее значим, чем византийство, ордынство и пруссачество все вместе. Настоящее мужское сомнительное товарищество с готовностью к противоправным действиям и к пониманию тщеты этих действий, потому что всё равно богатым не станешь. Так вот вам про пруссачество. Организаторы конкурса в Екатеринбурге, которые выпустили уральских девочек маршировать в снегопад в летних рубашках, летних юбках и летних балетках заявили, что дети были в термобелье и сами хотели. Организаторы мероприятия, в рамках которого курсанты маршировали по заснеженной площади Екатеринбурга, после чего эти фотографии разлетелись по соцсетям — это был конкурс «Смотр строя и песни». А детям предлагать отменить его или одеться потеплее. Им сказали «дети-дураки». А.ОНОШКО: Я тоже иногда говорю: «Одень другую шапку!» С.ДОРЕНКО: «Надень» во-первых. А.ОНОШКО: Надень другую шапку, другие перчатки, ну некрасиво же! Ребенок говорит «нет, я не хочу, я хочу пойти в этой». С.ДОРЕНКО: Без перчаток запрещено, как мотоциклистам. Права не дают, если ты без перчаток сдаешь. А.ОНОШКО: А зачем нужны перчатки, чтобы кожу не содрать при падении? С.ДОРЕНКО: Чтобы перчатки содрать при падении, а кожу нет! А.ОНОШКО: Чтобы потная ладошка не скользила по ручке самоката? С.ДОРЕНКО: Нет, чтобы не содрать, когда упадешь. Детям предлагали отменить или одеться потеплее. Организаторы мероприятия, в рамках которого курсанты маршировали по снегу в балетках, юбочках и рубашках… Ольга Рогулина, это женщина. Живая русская женщина Ольга Рогулина. Она могла бы быть Хельгой, наследницей викингов суровых. Она сказала, что детям предложили выслать запись выступления, чтобы они где-то сами станцевали. А.ОНОШКО: Они сказали, что это несерьезно. С.ДОРЕНКО: Они сказали «нет». Потому что снег пошел только 24 апреля в Екатеринбурге… А.ОНОШКО: Было поздно что-то менять. С.ДОРЕНКО: Они говорят «мы же не знали». Половина месячной нормы осадков выпало, мокрый снег. Коллективы надели термобельё, ждали выступления в теплом помещении, потом выбегали, пять минут маршировали в снегу в балетках, после чего снова заходили в термобельё… А.ОНОШКО: И намокали полностью, окончательно. С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Я понимаю, что те, кто это смотрят на фотографиях, это неприятно, но это всё было хорошо и правильно. Всё, Хельга, молодец! А.ОНОШКО: Помните, Порфирия Иванова? С.ДОРЕНКО: Нет. А офицеры, которые смотрели на это, были в зимней одежде, которые принимали парад. Товарищи офице-ры! Они стоят в зимней одежде по полной выкладке, они готовы ночевать в окопе. Они по-зимнему пришли. А.ОНОШКО: Они знали, что выпадет снег. С.ДОРЕНКО: Теперь дети рассказывают, даем слово детям. Хельга Рогулина, я в хорошем смысле, я же не пытаюсь ее обидеть. Слово «Хельга» не может человека обидеть, правильно. А.ОНОШКО: Нет. С.ДОРЕНКО: Это значит, что она скандинавская женщина, может быть даже и римская до известной степени. Девочки рассказывают: нам сказали, что тот, кто победит… Вот стоит девочка в юбочке микроскопической на морозе, снег идет, и офицер (фотография). Я сейчас выложу это в Twitter. Сайт 66.ru, там есть фотография, где девочка стоит под снегом, в тельняшечке. А.ОНОШКО: Навытяжку. С.ДОРЕНКО: Перед офицерами в зимней одежде она стоит в летнем, в снегу, с голыми ногами. Боже милостивый! Ну, они же русские, ничего. Им сказали, что в октябре победители поедут в Москву. А.ОНОШКО: В Исторический музей? На Красную площадь? С.ДОРЕНКО: Им покажут Москву. А.ОНОШКО: В парк «Зарядье»?! С.ДОРЕНКО: В парк «Зарядье». А.ОНОШКО: В октябре?! С.ДОРЕНКО: В октябре. А.ОНОШКО: Дайте два! С.ДОРЕНКО: Им сказали: не хотите, идите отсюда, мы вас не держим. А.ОНОШКО: Хорошая фраза, я люблю ее. С.ДОРЕНКО: Виктория, участница конкурса, рассказывает, как с ними говорили организаторы. Мы же послушали Хельгу Рогулину сейчас, вот послушайте Викторию теперь. Виктория — римское имя. Хельга у нас была скандинавка и викинг, а эта римлянка. Она говорит: «Решение выступать на улице, скорее всего, было принято организаторами. Помещение было всё занято. Другие команды возмущались. Им сказали «идите отсюда, мы вас не держим». Некоторые девочки из нашей команды уже были простужены, а сейчас окончательно заболели. У меня, к примеру, горло болит и температура». Это Виктория. Поскольку она римлянка, она заболела. — Решение выступать на улице принимали добровольно. — Почему добровольно? — Потому что баллы нужно было заработать, чтобы заработать поездку в Москву в октябре. Понятно! А.ОНОШКО: В снег! В балетках! С.ДОРЕНКО: Те, кто поймает воспаление лёгких, хронический бронхит и проваляется месяц, но до октября-то выздоровеет! И их отправят в Москву! Вы поняли, что я сказал — в Москву!!! А.ОНОШКО: Будем надеяться, что снег уже выпадет к этому моменту. С.ДОРЕНКО: А вы за бесплатно, гады, сейчас в Москве! Они разувшись, по снегу, за то, чтобы их отправили в Москву! Вот дуры-то, а! Я в хорошем смысле. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: Я хотел тебя спросить, по этой, екатеринбургской истории, уже без острот, глумления и без всего этого. Скажи, пожалуйста, а вот люди, которые как бы не отвечают ни за что, ну, и не должны, вот они спокойно на это смотрят и никто ничего не говорит. Вот я вижу по кадру: стоит один офицер, отдает честь девочке в летней рубашке, в летней юбке, в балетках на снегу. Девочка что-то докладывает. Они ей козыряют, отдают честь, как положено. В этот момент никто из них не говорит: прекратите безобразие? А.ОНОШКО: Почему ребенок голый на улице и т.д. С.ДОРЕНКО: «Почему ребенок голый на улице? Прекратите безобразие, я в этом участвовать не буду», — ты говоришь, да? Дальше. Я вижу, как их снимает женщина, если я правильно понимаю, женщина стоит, снимает, причем на селфи-палке. А.ОНОШКО: В другую сторону. С.ДОРЕНКО: В другую сторону, да. Снимает вот эту всю фигню женщина. Я хочу сказать, а эта женщина не говорит: прекратите безобразие? А.ОНОШКО: Не говорит, да. С.ДОРЕНКО: А почему? Мы все время говорим о том, что должно государство отвечать, а почему не каждый? А.ОНОШКО: А потому что это, видимо, не свойственно человеческому социуму. С.ДОРЕНКО: Почему? А.ОНОШКО: Инфантилизм. Это же военные, они следуют приказу, правильно? Они же не должны обдумывать, что им приказывают. Им было приказано принять участие в мероприятии, они принимают. А вмешиваться они не находят в себе силы, потому что они не руководители. С.ДОРЕНКО: У меня вопрос. Ребят, это на самом деле серьезный вопрос. А.ОНОШКО: И как бы никто ничего не говорит. Ты думаешь, вдруг нормально? С.ДОРЕНКО: Мы, каждый из нас, считаем, что на каждое дело есть какой-то ответственный, правильно? А.ОНОШКО: Да. А ваше дело не выпендриваться. Вечер в хату и следуйте протоколу местному, принятому, не надо спрашивать, что это вы тут! С.ДОРЕНКО: Там десятки взрослых. Эти десятки взрослых, ну, они считают, что это не их собачье дело, спрашивать. Правильно? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: И все. Это у меня сыны и дочери Отечества. 73-73-948. Почему так случается? Здравствуйте. Извините, пожалуйста, не получилось соединиться. Здравствуйте. Слушаю вас. Нет, у меня не работает. Надо перезагрузить. Ребят, попробуем. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То, что взрослые, они с отмороженными мозгами, ничего не понимают, это понятно. С.ДОРЕНКО: Каждый понимает. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Каждый понимает, но мозги отморожены, понимают непонятно что. С.ДОРЕНКО: Нет, нет, неправильно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А детей готовят сразу к войне. То есть как бы патриотическое марширование девочек, девочки, они зачем маршируют? С.ДОРЕНКО: Чтобы лечь под танк. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот! А то, что они маршируют по снегу, это уже совершенно неважно становится. С.ДОРЕНКО: А, то есть, если они через час пойдут с гранатой в зубах под танк… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да. И вот эта вся армия, которая стоит, мужчин в зимней одежде, они все находятся в одной парадигме, они все как бы… Правильно, есть люди, которым надо ночевать в окопе, вот люди под танки. Вот женщины, которые снимают, тоже в теплой одежде, им же надо дальше снимать. С.ДОРЕНКО: Да. Я понимаю. Я не понимаю. Я не понимаю. Наш слушатель утверждает, что это следствие милитаризма, культурного милитаризма нашего. А.ОНОШКО: Да, да. Но он прав тоже, да, действительно, какое это имеет значение? Ну, действительно. Это же военные, это же патриотическое, это же под танк. С.ДОРЕНКО: Почему-то мы вообще по жизни стараемся не лезть, как бы это не наше дело. Девочки раздетые выходят на снег. А.ОНОШКО: Инициатива наказуема. С.ДОРЕНКО: Девочки раздетые выходят на снег. Любой человек субъектный, субъект… А.ОНОШКО: Начнет задавать вопросы. С.ДОРЕНКО: Субъект мысли, субъект права закричит: что творится, что творится?! Что случилось?! Почему так? Это не может быть! Я скажу. А.ОНОШКО: Надо в себе смелость и силы иметь. Видите, это нестандартное поведение на самом деле. С.ДОРЕНКО: Да, да. А.ОНОШКО: И даже есть часто, когда происходит какая-то, например, драка или что-то, и люди стоят и смотрят. С.ДОРЕНКО: Ну, да. А.ОНОШКО: Пытаются оценить ситуацию, взвесить, лезть, не лезть, разнимать, не разнимать. Это, наверное, сродни. С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я думаю, что мы лишены субъектности, то есть мы сами тоже дети. А.ОНОШКО: Да, да, да, конечно. С.ДОРЕНКО: И мы такие хитрые дети, которые оделись потеплее. А перед нами глупые дети, которые оделись не тепло. Ну и дураки. Мы примерно так относимся, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Дайте комментарий подполковника запаса. С.ДОРЕНКО: Прошу вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, вот я в «МК» сейчас смотрю, два офицера стоят и три мамочки маленькие фотографируют. Есть в армии устав внутренней службы, который определяет форму одежды. Есть, которые принимающие парад, в одной форме; а которые проходят мимо них — в другой, в летней, такого просто быть не может! У этих офицеров, у них мозги есть? Попробовали бы они солдата рядового вывести, сам в зимней, а его в летней. С.ДОРЕНКО: Нет. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Их бы расстреляли. С.ДОРЕНКО: Почему каждый из них, из офицеров, не говорит: стоп, стоп, стоп, этого не может быть, это чушь, это ахинея, так не может быть. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Офицеры уже такие, деградированные. Я-то старый офицер, советский еще. Это же девочки! Это же мамочки! Они придатки себе все заморозят, как они потом рожать будут? Мозги есть? Или они ниже плинтуса опустились уже? С.ДОРЕНКО: Мне нужно открыть атлас. А.ОНОШКО: Придатков. С.ДОРЕНКО: Атлас придатков. Все говорят слово «придатки», я не знаю, что это значит, неважно. А.ОНОШКО: Матка, трубы, яичники и все такое. С.ДОРЕНКО: Лик сатаны, вот это похоже на сатану. А.ОНОШКО: Можно удалить и ничего, качество жизни не изменится. С.ДОРЕНКО: Да? 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Субъектность появится только тогда, когда там будут свои дети. Мне кажется, вся проблема в том, что ни у кого из присутствующих взрослых там не было своих детей. С.ДОРЕНКО: Не знаю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И никто не думает, чужие дети никому не нужны. Это забавно, это весело, девочки… С.ДОРЕНКО: Значит, мы не общество? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы им и никогда не были. Каждый сам за себя. Мы живем в джунглях. Когда-то это были джунгли растительные, сейчас это каменные джунгли. Каждый сам за себя. За свою семью, да, мы кричим, мы рвем, разрываем всех вокруг. Что-то чужое нам абсолютно чуждо. С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я думаю, может быть я сомневаюсь, не знаю, может быть мне кажется, что в Испании, например, все бы начали вопить сразу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И в Италии. Потому что там, я часто путешествую и вижу, как они относятся даже к чужим детям. С.ДОРЕНКО: И вообще, им есть дело до того, что происходит, всем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это правда. Но у нас… С.ДОРЕНКО: И в Израиле есть дело. Всем есть дело, то есть все суют свой нос сразу. Что вы делаете? Почему это так? Сразу суют свой нос, абсолютно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это воспитание. Скорее всего, это воспитание. С.ДОРЕНКО: Это субъектность. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это даже менталитетом назвать нельзя. С.ДОРЕНКО: Это субъектность. Они субъекты, они имеют право говорить, возвышать голос и спрашивать. Мы не имеем право ни говорить, ни возвышать голос, ни спрашивать. А.ОНОШКО: Мы просто стеснительные. С.ДОРЕНКО: Это же культура. Культура! В Израиле ты делаешь, что угодно, все начинают: а что такое? Помочь? А чего вы делаете? Это разве? Понимаешь, да? Моментально! В Испании моментально. Или в полицию идут жаловаться, чтобы разобраться, что случилось, почему это такое. Каждый! Либо подходит, спрашивает. Я говорю про Испанию, где я знаю. Я знаю про Испанию. Я знаю про Америку. Я плохо знаю Италию, был там всего три раза, не знаю, но я знаю плохо ее. Я знаю, что во Франции докопаются моментально, докопаются сразу. Я передвинул столик на улице в кафе, сразу пришел какой-то хрыч, дед, который начал двигать его назад, включив говнометалку, что вот это неправильно. Вообще какой-то левый дед, просто шел по тротуару! А почему так? А если я здесь сяду, я вам буду мешать? Он устроил целую сцену у фонтана на 10 минут, после чего я сделал столик назад, он встал и ушел. Ушел дальше, как он шел по тротуару. Он вообще пришел просто меня достать. Это во Франции. То есть всем есть дело. Все по каждому вопросу докапываются. У русских нет дела никому ни до кого. Можешь лечь и сдохнуть, никому нет дела. «В Эстонии был случай, — пишет 84-й, — папа начал шлепать своего сына. Тут же налетели эстонцы, стали объяснять, что так делать нельзя». Я не знаю. Детский омбудсмен язык проглотила. Кто-то велел, вот и все. Это часть нашей несубъектности. Нас не интересует, что происходит. Мы не имеем права задавать вопросы. Раз происходит, значит кто-то распорядился. Если происходит что-то, значит кто-то сказал так. А ты чего? Тебе больше надо? Ты хочешь, чтобы тебя сгнобили? Ты хочешь каркать здесь стоять? Ты хочешь язык свой поганый распускать? Ты хочешь выступить, чтобы тебя закопали? Работы лишился? Выгонят к чертовой матери. Молчи стой, придурок. Правильно? Нас матери этому учат с детства. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Анастасия. Меня пока не закопали. С.ДОРЕНКО: Расскажите. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пару случаев было из моей практики. В армии, допустим, своего командира, написал все, что было, и про бочки, и про все, когда он мне сказал, что я два месяца лишних переслужу. Потому что я ему водку из отпуска не привез. И в институте было, когда преподаватель хотел с меня содрать взятку. Уже с видеокамерой со встроенной, со всеми делами я пришел, но… Там был самый счастливый день в ее жизни, пронесло ее мимо тюрьмы. Так что пусть каждый ответит для себя, что он тварь дрожащая или право имеет. С.ДОРЕНКО: «В Америке сразу бы позвонили в полицию», — пишет Олег из Лос-Анджелеса. Да, в Америке звонят в полицию, это прямо моментально. Я тебе говорю. По любому поводу. Ты повышаешь голос на ребенка — звонят в полицию. Слышат соседи, что ты повысила голос — звонят в полицию. Ты разжигаешь 5 листьев, которые ты граблями смел, пытаешься их сжечь, только дымок над забором показался — звонят в полицию. И приезжает пожарная команда, всех кладут на пол, наручники, увозят, на этом заканчивается. Приезжают через две минуты. Потому что им делать нечерта, они ждут, куда бы поехать и кого бы застрелить. Все это работает. В России, пожалуйста, девочки маршируют, а им говорят: не хотите, не надо, в Москву не поедете. Знаешь, кто выиграл? Там же выиграла команда. А.ОНОШКО: Кто выиграл? С.ДОРЕНКО: Команда выиграла! По итогам отборочного тура гран-при марширования в балетках по снегу достался отряду «Рысь» из Карпинска. Его командир — Кристина Закирзянова — получила сертификат на бесплатное проживание в Москве во время заключительного этапа «Марша Победителей». А.ОНОШКО: Одна? С.ДОРЕНКО: Она для отряда. То есть у них из Карпинска отряд «Рысь». А.ОНОШКО: А она бесплатно. С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Весь отряд поедет, Кристина повезет, на «Марш Победителей» в октябре. Их отряд будет бесплатно жить, в отличие от тех, кто не победители. А.ОНОШКО: Круто! С.ДОРЕНКО: Круто, мать. Стоило ходить по снегу. Чего? «Полоскалки» строят. Вот интересно мне, «полоскалки». Я думал, для чего? А потом я догадался. Мать, есть интересная вещь, надо где-то это написать, может быть Пелевин прочтет, и Пелевин это как-то опишет потом. Ты не думаешь, что половина нашей жизни, а может быть больше, делается для китайских туристов? А.ОНОШКО: Да. Сегодня меня эта мысль поразила. Она меня примирила с реальностью полностью. С.ДОРЕНКО: А меня пару недель назад. Я тебе хочу сказать, что был период в апреле, чем бы то ни было связанный, мы не знаем, почему, что православные церкви дольше и чаще дудели, били в колокола. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: И я случайно шел, надо было в район Остоженки пойти, я шел по Патриаршему мосту, и вдруг колокола начинают бить. Я говорю, почему-то был период такой тревожности в апреле, они все время били, колокола. И я вижу толпы китайских туристов. Ах, мать честная! А.ОНОШКО: Им нравится, да? С.ДОРЕНКО: Им так нравится, они начинают видосы писать, они начинают что-то туда стримить, что-то туда рассказывать. Они поднимают телефоны микрофонами как бы к церкви, чтобы гул колоколов записать. Они так прутся! Я думаю, хорошо, а сколько это дает денег? А.ОНОШКО: И мы вместе с ними. С.ДОРЕНКО: Это дает деньги городу. А.ОНОШКО: Конечно. С.ДОРЕНКО: То есть китайские туристы слышат звон колоколов, их это вставляет не по-детски, они это записывают, выкладывают себе в свои сети, они фоткаются, они пишут видео, видеообращение под колокола, то есть их это реально прет по-настоящему. Я подумал, а сколько сфер нашей жизни уже существует главным образом для китайских туристов? Я просто даю вам еще пример. В Великом Устюге объявили аукцион на «полоскалки» белья в реке. Администрация города Великий Устюг в Вологодской области объявила на сайте госзакупок аукцион на выполнение работ по обустройству, обслуживанию и демонтажу (старые, надо демонтировать) мест для стирки и полоскания белья на реке Сухоне. 210 тысяч, мать. Обустроенные «полоскалки» для белья в реке планируется создать в районе спусков к этой реке между улицами Энгельса и Васендина, на улице Щелкунова, а также в деревне Дымково и населенном пункте Коромыслово, входящих в состав города. «Места для стирки и полоскания белья — это специально оборудованные металлические конструкции — полоскалки, в основе которых несколько металлических поплавков, соединенные между собой деревянными трапами и оборудованные деревянными поручнями с деревянными столами-настилами», — говорится в техническом задании. Это же для китайских туристов все делается. Ты понимаешь, в чем дело? А.ОНОШКО: Конечно. С.ДОРЕНКО: Мы все пригодились. А.ОНОШКО: Аниматоры. С.ДОРЕНКО: Мы, срущие в люфт-клозетах на огородах, теперь, оказывается, делаем это для китайских туристов неожиданно. А.ОНОШКО: Здорово же. С.ДОРЕНКО: Мы раньше просто так это делали. А.ОНОШКО: За бесплатно. С.ДОРЕНКО: А теперь китайским туристам по кайфу. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я думаю неожиданно, как много вещей можно продать китайским туристам. Что, нет? А.ОНОШКО: Да. И золой присыпаем, чтобы не пахло. С.ДОРЕНКО: Конечно. Это же все для туристов! Как можно жизни происходило понапрасну, а теперь, когда пришли туристы, это все обрело смысл. Звон колоколов, «полоскалки» — это все теперь… А.ОНОШКО: Я даже думаю, как вот теперь в индивидуальном порядке можно все это поддержать? С.ДОРЕНКО: Как-то надо. А.ОНОШКО: Надо. С.ДОРЕНКО: Как это прекрасно. Это городу дает бюджет. 60 млрд рублей привезли сюда китайцы в каком-то году, сейчас не помню, может быть в шестнадцатом. И они продолжают привозить все больше и больше миллиардов рублей. Понимаешь, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Это потрясающе. Я все время вижу их автобусы. Знаешь, я вываливаюсь по пояс и кричу «ни хао» всегда. А.ОНОШКО: Да? С.ДОРЕНКО: Да. На всю Москву есть один идиот. Я призываю это всех делать, товарищи. Эти люди нас кормят. Когда я вижу группу китайцев какую-нибудь… А.ОНОШКО: В красных курточках. С.ДОРЕНКО: Я еду по Пречистенской набережной, там есть отель какой-то, и там есть магазины, куда их воры, негодяи экскурсоводы завозят, чтобы купить ювелирку. Там есть магазин ювелирной продукции, куда их негодяи привозят целыми автобусами, чтобы они купили себе ювелирную продукцию якобы. Им рассказывают, что это русский янтарь, ра-ра-ра, сделанный в Гуанчжоу из китайской смолы, из пластмассы, неважно. Им там поджигают, показывают, что она настоящая, воняет горящим ладаном и т.д. Все это все равно делается в Гуанчжоу, не имеет значения. Но они покупают здесь, типа аля-Русь. И когда они стоят толпой и ждут автобус, выкинутые, выплюнутые своими экскурсоводами в ювелирном магазине, я высовываюсь по пояс… Там всегда, потому что очень маленькая скорость, мы ползем по Пречистенской набережной, и я им кричу: ни хао! Они не понимают, что это значит. А.ОНОШКО: Не понимают. С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу, почему. Потому что у них же по нотам надо. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А я ноты не соблюдаю. А.ОНОШКО: Тоны. С.ДОРЕНКО: Тоны, да. Я тоны не соблюдаю. Они долго таращатся на меня, вот так. Их сколько, человек 12-15. Таращатся. Потом какой-нибудь старый мужчина в группе, наконец, им переводит, что я сказал. Я им кричу: ни хао! Потом мужчина долго смотрит на меня, мучительно смотрит на звезды, потом им говорит: ни хао. Но только говорит с другими нотами, там другие ноты. И все такие офигенски радуются, начинают мне махать рукой. А.ОНОШКО: А вы им: ще, ще. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Как много мы делаем для китайских туристов, мать! Подумай об этом. 73-73-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Меня Олег зовут. Я из Москвы. Достаточно много по работе просто связано с Китаем. Так случилось, что я там был в 2011 году. И потом долго не был. И был в этом году два раза. Тоже в основном по работе. Я вам могу сказать, что печаль номер один — если раньше ты приезжал в Китай из России и чувствовал себя чуть богаче, чем они. С.ДОРЕНКО: Да, сейчас… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чуть-чуть, немножко. Теперь ты приезжаешь и чувствуешь себя… С.ДОРЕНКО: Голодранцем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Голодранцем, да, практически. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даже будучи, по нашим меркам, не самым бедным человеком. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Со мной шутил невежливо один китаец как-то раз в Ченду. Я решил обидеться, думаю, что за придурок? Он в каких-то трусах Adidas был и в тапочках-вьетнамках, дешевых. И потом этот чувак, я уже рассказывал, достает тысяч за 80 евро камень, нефрит, садится в Porsche Cayenne и уезжает. Я говорю: опаньки! Они иногда одеваются странно, да, а на самом деле очень богатые. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И, кроме того, я живу недалеко от гостиницы «Салют», вы, наверное, знаете. С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно, очень хорошо знаю. Я там был на субботнике однажды. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Их автобусами привозят, они там очень любят жить. И вечером невозможно сходить в магазин, потому что начинают толпы этих китайцев. В общем, они почему-то только группами большими, человек по 20-30. Видимо, боятся все-таки медведей пока что. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому человек по 20-30 ходят. С.ДОРЕНКО: И полиции, они очень боятся полиции. У меня была знакомая китаянка, массажистка, она говорит: здесь мы учим наших соотечественников, что если вы увидели полицейского, надо перейти на другую сторону улицы, как-то так. Да, правда. Они боятся полиции, серьезно. Их учат, что это опасные люди. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому их действительно становится все больше и больше, потому что там, так или иначе, пропаганда тоже работает по поводу дружбы. И на самом деле им действительно интересно, а самое главное — очень бюджетно сюда ездить. Средней руки китаец… Кстати, надо еще понимать, что там минимальная зарплата, самая минимальная — 3,5 тыс. юаней, это примерно 33 тысячи рублей. Меньше платить нельзя, посадят точно. С.ДОРЕНКО: 33 тыс. рублей, да? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, примерно так. С.ДОРЕНКО: Но это больше, чем у нас в академии наук, 33 тыс. рублей минималочка. Мы такие, мы Диснейленд для китайцев, понимаешь, в чем дело. А.ОНОШКО: Конечно, понимаю. С.ДОРЕНКО: Надо врубиться. Ребят, поймите, вы все Диснейленд для китайцев. Поэтому лучше, чтобы было все authentic и дефекация в огороде, люфт-клозет. Весь ваш фолк — это офигенская приманка, это якорная приманка для китайцев. Просто срете в огороде, а не знаете, что китайцам это продают как особое ваше… А.ОНОШКО: Умение. С.ДОРЕНКО: Да! Навык! Особый навык! Не каждый попадет в дырку. В ДВИЖЕНИИ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 7 минут. Пятница, 27 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. А.ОНОШКО: Можно про Корею? С.ДОРЕНКО: Про Корею шепнуть словечко за любимых, за своих, за родных! А.ОНОШКО: Срочно. Лидеры КНДР и Южной Кореи продолжают работу над совместным заявлением. Я хочу сказать, что очень много видео сейчас в ленте появляется, и видно, что они оба счастливы. С.ДОРЕНКО: Абсолютно. А.ОНОШКО: Это видно. Вы заметили тоже? С.ДОРЕНКО: Это притворное чувство? А.ОНОШКО: Я думаю, искренне. Потому что вот так хорошее настроение изобразить по-настоящему… Знаете, бывает настрой, когда хочется поссориться и на всех накричать. У вас такое бывает? С.ДОРЕНКО: У меня? Никогда! Нет! А.ОНОШКО: Вы затаиваете. С.ДОРЕНКО: Я накапливаю упреки и выдаю их в сладчайшем виде. Мои сладкие гнило-ядовитые упреки — это явство… Накричать, я никогда не кричал еще, сроду ни на кого не кричал. А.ОНОШКО: Да? С.ДОРЕНКО: Я орудую через ядовитые упреки. А.ОНОШКО: А мрачное лицо умеете делать? Серьезное. С.ДОРЕНКО: Нет. А.ОНОШКО: Вот тут этого мы не видим. С.ДОРЕНКО: Может только во сне, когда не контролирую себя. А.ОНОШКО: Как Трамп с Макроном буквально поддерживают друг друга все время за локоток. С.ДОРЕНКО: Стряхивает перхоть, волосинку, пылинку. А.ОНОШКО: Нет, у них там, кстати, другие волосы. Не знаю про перхоть. С.ДОРЕНКО: У кого другие волосы? А.ОНОШКО: У азиатов. Знаете. С.ДОРЕНКО: Я не про азиатов. Я сказал, что Трамп смахнул с Макрона. А.ОНОШКО: Не с первого раза, непонятно, что. С.ДОРЕНКО: Нет, это из вежливости. А.ОНОШКО: А Макрон не обиделся, ничего. С.ДОРЕНКО: У меня была макака, это правда, я же держал обезьяну. Я тебе рассказывал, в Комсомольске-на-Амуре у нас была обезьяна. Ты забыла? А.ОНОШКО: Я помню. Кстати, я забыла, чем дело кончилось. Куда вы ее дели? С.ДОРЕНКО: Я много раз говорил об этом. Мы ее сдали назад хозяевам через два дня. Двух дней хватило для того, чтобы она научилась искать блох в голове у моего отца. Из вежливости искала блох. А я научился у нее онанировать. А.ОНОШКО: Но не находила, да? С.ДОРЕНКО: Это был самец макаки, он научил меня онанировать. Это искусство было передано мне приматом, я бы сказал. 62,66. Ты хочешь, чтобы я, наконец, рассказал? 62,66 этот доллар, ку-ку. 75,70 — это евро. 74,41 нефть. Евро/доллар в паре 1,2081. Мы видим сильным доллар. Мы видим твой биток несчастный на 9233. А.ОНОШКО: Я теперь всю жизнь буду что, оправдываться? С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Ты теперь ответственна. А.ОНОШКО: Знаете, как менеджер, у которого есть провальный проект, который никогда не принесет… С.ДОРЕНКО: Мне написал человек, великий ученый, надежда русской науки. К сожалению, не знаю, как найти, но он на самом деле великий человек. Его зовут Дэнил Славин. Попробуем позвонить. Я вообще все повыключал у себя. Я просто время от времени уничтожаю всякие улики и выключил… Я Дэнилу Славину попытаюсь позвонить. А что ты думаешь, он может быть и ответит. Нет, не знаю. В общем, он не отвечает. Он великий русский ученый, который понял и разработал систему, подтверждающую мои вчерашние сведения. Я эмпирически сделал важнейшее открытие вчера. Он здесь! Даниил, здравствуйте. Меня зовут Сергей Доренко. Я звоню вам прямо из эфира. Вы в эфире. И все, он исчез. Д.СЛАВИН: Слушаю вас. С.ДОРЕНКО: Я хотел бы, чтобы вы повторили эту прекрасную максиму, которую я вчера эмпирически открыл, о том, что волновой образ… Он пропал и дело с концом. И хорошо. Это великий ученый, который подтвердил мои вчерашние слова, что визуально, путем зрения и слуха мы друг друга не видим и не слышим, и не можем видеть и слышать. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Это дезактуализированный способ восприятия. И, вдыхая запах, мы тоже друг друга не слышим. Единственный правильный способ — это проперцепция и осязание. Здравствуйте. Даниил, есть у вас секунда? Д.СЛАВИН: Да, да, конечно. С.ДОРЕНКО: Я сейчас говорю, что вы путем научных изысканий подтвердили мое эмпирическое утверждение о том, что зрением, слухом и обонянием мы не актуально узнаем друг о друге, а только осязание и проперцепция дают нам более точные сведения. Д.СЛАВИН: Да, совершенно верно. Не совсем даже научное, больше философское понятие. Мы когда видим человека или слышим его, мы имеем дело с волнами. В данном случае со звуковыми либо световыми, то есть как будто мы имеем профиль человека волновой. А когда мы его касаемся, то мы взаимодействуем с ним непосредственно. С.ДОРЕНКО: Непосредственно своей нервной системой. Д.СЛАВИН: Абсолютно. С.ДОРЕНКО: Несмотря на то, что сигнал в нервной системе идет медленно, тем не менее, это непосредственное восприятие, не с волновым образом. Д.СЛАВИН: Да. Более того, нельзя забывать такой факт, когда волны попадают на наши рецепторы сетчатки и на наши рецепторы во внутреннем ухе, все равно от этих рецепторов в головной мозг информация идет по тем же самым медленным каналам, 20 метров в секунду. С.ДОРЕНКО: Да, да. Спасибо вам огромное. Я знал, что наука на моей стороне. Проперцепция меня большего всего забодала. Нет, проперцепция мне показалась самой правильной. Ты поняла? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: (Иностранная речь). Я им написал: 5 звезд. 5 звезд за науку, товарищи! Слышно было так себе, но наука требует развития, поэтому я поставил вам 5. Ты поняла суть? А.ОНОШКО: Конечно, поняла. С.ДОРЕНКО: Ты не понимаешь. Когда я тебя вижу, я вижу прошлую тебя, потому что свет, волна. А.ОНОШКО: Мы же с вами вчера еще дальше пошли, что и осязание тоже, никакого плотного соприкосновения не происходит. С.ДОРЕНКО: Неправда. А.ОНОШКО: Почему? С.ДОРЕНКО: Я непосредственно нервами тебя осязаю. Почти нервами. Потому что у меня на коже есть эти нервные окончания. Послушай меня внимательно. Когда я тебя вижу, я вижу твой волновой образ, а не тебя. И который к тому же потратил время на то, чтобы до меня дойти. Таким образом, я вижу тебя не актуальную, а бывшую. Когда я тебя слышу, я слышу бывшую тебя, потому что звук потратил время, и это тоже волны, это твой волновой, звуковой образ. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Когда я нюхаю тебя, я слышу твой запах, например запах твоих духов. Я понимаю, что это тоже некий образ, который я не потребляю непосредственно, а главное — на него уходит время. Таким образом, это дезактуализированная информация. Зрение, слух и обоняние дает нам дезактуализированную информацию. Это старая информация, она очень старая, она уже не интересна. Когда же я получаю непосредственную информацию о тебе? Только осязанием и вкусом. А.ОНОШКО: Только со скоростью определенной. С.ДОРЕНКО: Вкусом тоже, наверное. А.ОНОШКО: Скорость тоже какая-то есть. С.ДОРЕНКО: Нет. А.ОНОШКО: Тоже дезактуализированное, тотальное одиночество. С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Потому что скорость прохождения сигнала в моей нервной системе, она такова же, какова она и от уха. Поэтому я когда непосредственно тебя осязаю, трогаю за руку, например, в этом мои нервы соприкасаются с твоими нервами. И это и есть единственный способ узнать тебя. Глядя на тебя, я узнаю не тебя, а волновой образ прошлого. Вот пойми ты это. Когда ты встанешь на сторону науки от своей мистики, ты поймешь, что надо обниматься всем со всеми. Вот в чем загадка. А.ОНОШКО: По-белорусски. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Почему по-белорусски? А.ОНОШКО: А что, не знаете? С.ДОРЕНКО: Звягинцева обнимается. А.ОНОШКО: Данилевич пропагандирует. С.ДОРЕНКО: А Звягинцева? А.ОНОШКО: Звягинцева, она тоже, она ученица. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Михаил, прошу вас. Я знаю, что вы стоите на стороне науки тоже. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно. Вы знаете, квантовые явления космологические, они давно, уже 100 лет как этот вопрос освещен, принцип неопределенности. Дело в том, что тот свет галактик дальних, которых мы видим… Вот сейчас сверхудивительное открытие о глобальном столкновении семи галактических пространств. Вы знаете, на каком расстоянии? Я сам, хоть наука для меня это фетиш, удивлен. Это происходит на расстоянии от Земли в 17 млрд световых лет! Вообще, можно себе это представить? С.ДОРЕНКО: Да, я знаю. Или 14,5, в общем, в этом роде, да, миллиардов. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть для нас это невозможно. Но дело в том, что антропность наша позволяет нам только удивляться. Вообще, в мире говорят, что только 5-6 тысяч человек максимум вообще понимают, что Эйнштейн когда-то набросал, вот его теория относительности. Так вот абсолютизация относительно, это был первый шаг понимания того, о чем вы сейчас говорите. Свет дальних галактик распространяется бесконечно, потому что это отражение света, его распространение… С.ДОРЕНКО: Как бесконечно? Не может бесконечно. В рамках, тем не менее, все-таки Вселенной. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вселенная бесконечна, это философское понятие, объясню. Понятие, слово «ничто». «ничего нет» — это всего лишь вербальный признак, относительный. «Ничто» в физическом смысле не существует. С.ДОРЕНКО: За неделю до зарплаты у многих в кармане ничто. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это да, это уже другое. Так вот, 300 тысяч километров в секунду скорость фотона светового. Поэтому разлет Вселенной, который Хаббл обнаружил, действительно дает нам, во-первых, надежду, что еще 5 млрд лет мы можем с вами просуществовать, если катаклизма какого-то не будет. Потом материя начнется сжиматься и, естественно, все это придет опять в одну точку, что тоже себе представить страшно. Физически правильно вы ощутили, что мы друг друга фактически не видим, потому что изображение куда-то улетает. И вот эта разница скоростная, она, конечно, минималистическая. С.ДОРЕНКО: Но она есть. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, она есть. С.ДОРЕНКО: Но в осязании и вкусе, когда вы вкушаете человека или осязаете человека, вы получаете его непосредственно. А когда вы его видите, вы видите волновой образ прошлого. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно. Если вы в комнате, например, абсолютно темной будете с Настей или кем-то, вы действительно ее не увидите, потому что там нет отражения света. С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А подойти, взять за руку, вы можете. С.ДОРЕНКО: Да, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому физические объяснения… Влекут ли они за собой гуманизацию общества, всего мира? Вот два корейца встретились… Я, кстати говоря, очень доволен. Вы знаете, что я хочу сказать? Здесь видна заслуга этого Трампа. Как мы его недооценивали. Он быстро все расставил. А сближение двух Корей, несомненно, организовал Трамп! С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, прошло сколько лет. И вот теперь как к нему относиться? С.ДОРЕНКО: А вы знаете, что существует по урегулированию шестисторонняя комиссия, в которой лидирует Россия? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это понятно. Уже лет 70. С.ДОРЕНКО: Но что-то такое есть. Я в этой связи сказал следующее: мы похожи в Корее… Я сказал это много лет назад на самом деле, меня все еще не выгнали с работы, я сказал: мы в Корее похожи на тракториста Васю. Но когда приезжает Брэд Питт, Манька бросает тракториста Васю, и уходит к Брэду Питу. А когда Брэд Питт уезжает, она снова с трактористом Васей. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это потрясающе. За один год человек разрулил то, что мы 70 лет канючим. И причем начал с того, что он испугал этого Кима так, я не знаю.. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Подогнал пару авианосцев. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он его реально испугал. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Мы в международных делах можем столкнуться с еще западней. В Сирию начинают вкладывать деньги, как бы создавая некую параллельную сирийскую государственность. Спецпосланник генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура больше не верит в возможность сирийского урегулирования под эгидой России. То есть они отменяют, Запад и ООН отменяют российские усилия в формате Астаны, в формате Сочи. Москва выразила удивление. Он сказал, что инициативы под эгидой России достигли своего предела. Всё. Значит, дальше они будут высаживать из Сирии уже не столько Россию, сколько Иран. Они считают, что главная проблема, что Сирия марионетка Ирана, а Россия их как бы, ну, там обслуживает. И в этой связи Россию надо теснить, а высаживать надо Иран оттуда. И, таким образом, они сейчас будут вкладывать деньги, развивать свои какие-то кластеры прямо на сирийской территории, наплевав на всякого Асада, иранскую марионетку, как они считают, и наплевав на наши старания дипломатические. А.ОНОШКО: Вам страшно? С.ДОРЕНКО: Я даос. А.ОНОШКО: А если мы примем на какую-то минуту позицию нашу, российскую? Становится неприятно. С.ДОРЕНКО: Я всегда принимаю все позиции. Я даос, я принимаю мир холистически, с восхищением. Я восхищен. Ничего не могу больше сообщить. Я восхищен, вообще, в принципе восхищен. Понимаешь? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: По-нашему, по-даосски, мать. А что все звонят? Хотят предложить какой-то выход? Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Настя. От вашего эмпирического утверждения ушли уже, от той темы? С.ДОРЕНКО: Да. Но если у вас есть научное обоснование, то мы можем вернуться. Наука всегда должна торжествовать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не могу прямо утверждать, что это научное, но историческое обоснование все-таки есть. Во времена пророка Мухаммеда такая ночь… называется, когда пророк возносился на небеса. После возврата оттуда пророк описывал, что он там видел, ад, рай. И у людей, естественно, в наши дни возникают вопросы, а как это он увидел, каким образом. И вот доказательством всему этому то, что мы вчера, сегодня обсуждали, есть его вознесение. То есть мы сегодня живем в настоящем, догоняющем прошлое, если более точно выразиться. Потому что все, что сейчас есть, это прошлое. Но мы живем в настоящем, догоняющем прошлое. С.ДОРЕНКО: Получается, Книги судеб уже написаны. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Книга судеб написана, да. С.ДОРЕНКО: Я всегда бываю очарован. Я бываю очарован этой концепцией, она мне очень нравится. Мне очень это нравится. Спасибо вам огромное. Я очарован концепцией Книги судеб. Уже написаны. Они не просто написаны, они уже и прочитаны неоднократно. А.ОНОШКО: А Сократ? «Пройдет тьма веков, и я буду вновь стоять перед вами», — помните, он ученикам говорил. С.ДОРЕНКО: Нет. Вот эта суфийская мудрость о том, что Книги судеб уже написаны, с которой сейчас выступил наш слушатель, я ею абсолютно очарован, честное слово. А если это так, то «Мисс Россия» тоже уже была, и все это было, и Книга судеб ее написана. Ты видела, Юлия Полячихина в эфире нашей радиостанции «Говорит Москва» заявила, что она за блокировку Telegram…. А.ОНОШКО: Да, да, она поедет в Сирию, на Донбасс, куда скажут. С.ДОРЕНКО: Не «на Донбасс», а «в Донбасс», потому что у нас по-русски говорят «в бассейн». Донбасс — это бассейн. Донецкий бассейн. Понимаешь, да? Поэтому нельзя поехать «на бассейн». Не переходите на украинский язык, пожалуйста, в русскоязычной передаче на радио «Говорит Москва», я вас очень прошу. Договорились? Она поедет в Донбасс, скажи, пожалуйста. А.ОНОШКО: Она поедет в Донбасс. С.ДОРЕНКО: Может быть после того, как поедет в Кузбасс. А.ОНОШКО: Может быть после поездки в Кузбасс. С.ДОРЕНКО: В Кузбасс. В бассейн. Хорошо. Уроженка Чувашии Юлия Полячихина победила в ежегодном конкурсе «Мисс Россия». Ей 18 лет. Она учится в университете на журналиста. Она сделается журналисточкой. А.ОНОШКО: Наша будущая коллега. С.ДОРЕНКО: Может быть уже коллега, может она писала в стенгазету в школе. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Как нам знать? Она поедет в Донбасс и в Сирию, и будет везде требовать закрытия Telegram. Она прелестна. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я все думаю, как долго она будет… «Мы стали более лучше одеваться», это Света из Иванова. А.ОНОШКО: Кстати, как она? С.ДОРЕНКО: Поставь мне Свету из Иванова, я очень прошу, «мы стали более лучше одеваться». «Мисс Россия», она мне похожа на Свету из Иванова. — Меня зовут Светлана. Я из города Иванова. «Единая Россия» очень много сделала достижений, они подняли экономику, мы стали более лучше одеваться. Не было того, что сейчас. Это очень большие достижения. В сельском хозяйстве очень хорошо. — Что именно в сельском хозяйстве они сделали? — Стало больше земель… я не знаю даже как сказать, засеивать больше земель, овощи, рожь, вот это все. Что еще сказать? Так как у нас страна многонациональная, у нас в Москве очень много людей, которые очень помогают нам, с других городов. — Вы считаете, это тоже достижение «Единой России»? — Да, это большое достижение, очень хорошее даже. А.ОНОШКО: А что, классику надо знать. С.ДОРЕНКО: Она прелестна. А.ОНОШКО: Уже выросло поколение, которое не видело этот ролик. С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что все видели. А разве его в школе не показывают, где-то на уроках должны. А.ОНОШКО: В первом классе, да. С.ДОРЕНКО: Тогда дай еще. — У нас в Иванове очень хорошая стала медицина. Что еще? С.ДОРЕНКО: «В Иванове стала очень хорошая медицина». А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха! Едем в Иваново. — … хорошая. С жильем никаких проблем. С.ДОРЕНКО: «С жильем никаких проблем». — Людям помогают очень хорошо. С.ДОРЕНКО: Но «стали более лучше одеваться» все-таки, мне кажется, самое хорошее. И эта «Мисс Россия» тоже, она по этой части, она тоже стала более лучше одеваться. Я не знаю, но у них же там интеллектуальный тоже конкурс? А.ОНОШКО: Интеллектуальный. С.ДОРЕНКО: Они обязательно там… А.ОНОШКО: Они судоку и кроссворд разгадывают на скорость. С.ДОРЕНКО: Это правда? А.ОНОШКО: Нет, нет, я фантазирую. Это шутка была. С.ДОРЕНКО: «Мисс Россия», если бы я проводил конкурс, я бы, конечно, посмотрел их на движении. Желательно с минимум одежды. Потому что движения женщины, они как поэма, да? O seu balançado parece um poema. Ты помнишь это? А.ОНОШКО: Чтение журнала Hello на скорость. С.ДОРЕНКО: Ты помнишь, откуда я сейчас это прочитал? А.ОНОШКО: Нет. С.ДОРЕНКО: O seu balançado parece um poema, это ипанема. А.ОНОШКО: The girl from Ipanema? С.ДОРЕНКО: Ну, конечно! Там же сказано, что ее движения — это больше, чем поэма. Я бы погнал девок ходить взад-вперед. Я бы обязательно попросил их поговорить. А может быть наоборот — закрыть рот. Может быть ты пожалеешь о том, что они открыли рот. Кстати, зачем мы вот ее слушаем, эту прекрасную девушку? Она может быть молча была бы прекрасна. Ипанема, прости, конечно, ипанема! ПЕСНЯ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: А ты можешь прочитать в тексте? Мы читаем на Lenta.ru: «Треть российских учебников школьных забраковали». Потому что там лажа какая-то. Решение принято по результатам дополнительной экспертизы, проведенной Минобразования, насколько я понимаю. Да? Нет? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Треть забракована вообще. Потому что там просто ахинея или что? Я не понимаю. А.ОНОШКО: Да, да, да. С.ДОРЕНКО: Читай. Настя сказала: я дам примеры сокрушительной глупости в учебниках. Давай. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: «Нарисуй Феся и Каркузябру». А.ОНОШКО: Я просто видела ошибки. С.ДОРЕНКО: Нормально. А чего здесь плохого? А.ОНОШКО: Здесь ничего. Я просто сходу, слету по картинкам стала искать фотографии. Но я вам могу сказать, что я лично… С.ДОРЕНКО: 116 плюс 6 равно 120 — это пример, который дети должны решить. Серьезно сейчас говорю. 78 плюс 37 равно 115, написано. Зря не напишут? Нет, 78 плюс 37 так и есть — 115. Не надо смеяться. Ты смеешься сразу, как будто это глупость. 78 плюс 37 равно 115, это же нормально? А.ОНОШКО: Как сказать? С.ДОРЕНКО: И у меня 115. К полученному результату необходимо добавить цифру, контрольное число, чтобы получить сумму, делящуюся без остатка на 10. 116 плюс 6 равно 120. Здесь я начинаю сомневаться. Хорошо, я боюсь сказать, что я думаю, какой результат, я боюсь, что я ляпну, и надо мной будут смеяться. Но 116 плюс 6 — 120, ну, это так, скорее 150. «Как подлинному чуду, дивишься собору Василия. Блаженного, курантам на Спасской башне Кремля, памятнику героям, защитникам Отечества, князю Минину и гражданину Пожарскому». А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Минин был… Ну, хорошо, ладно. А.ОНОШКО: Орфографический словарик, пиши правильно. С.ДОРЕНКО: Главное, не лезть поперек дядьки. А.ОНОШКО: Алфавит. Берег. Город. Орех. С.ДОРЕНКО: Орех. Облако, Орех. А что это Орех? Мы не знаем. А.ОНОШКО: Орех? Это надо посмотреть в другом, в энциклопедическом. С.ДОРЕНКО: Может быть и орех. А.ОНОШКО: Может да, может нет. С.ДОРЕНКО: Какого цвета самый длинный карандаш? А.ОНОШКО: Три карандаша синего цвета. С.ДОРЕНКО: Ну, ладно, ошибки в учебниках. А.ОНОШКО: Но есть ошибки синтаксические, это важно. Потому что когда ученик видит глазом ошибку написанную, все равно у кого-то есть фотографическая память, он ее запоминает и потом воспроизводит. Но это недопустимо. С.ДОРЕНКО: «Озорники Тошка и Тимошка решили выучиться курить. Тошка выкурил подряд две сигареты «Президент», а Тимошка одну сигарету «Прима». Вопрос: кто из них дольше кашлял?» Это из учебника, товарищи. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Про кашель. А? «Непарные звонки согласные: влага, слон. Дай мне что-то смешное. «Влага» и «слон» не так смешно, как ты думаешь. А.ОНОШКО: Там надо написать какое-нибудь слово. Давайте еще что-нибудь. С.ДОРЕНКО: «В аптечке было 27 лекарств. Два маленьких мальчика открыли аптечку и стали эти лекарства пробовать. Один мальчик попробовал 5 лекарств и упал на пол. Второй попробовал 3 лекарства и с громким криком убежал. Сколько лекарств остались не попробованными?» А.ОНОШКО: Очень сложная задача. С.ДОРЕНКО: А было 27. А.ОНОШКО: Очень сложная. Ведь они могут пересекаться, мы не знаем. С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. А.ОНОШКО: Невозможно решить. С.ДОРЕНКО: Но с другой стороны, есть лекарства, вызывающие крик, а есть — падение, это разное, я бы здесь разделил сразу, я бы считал, что попробованы были 8, таким образом 19 было не попробованных. А.ОНОШКО: Вот еще: отец на 6 лет старше сына. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Через 12 лет возраст отца и возраст сына будут прямо пропорциональны числам 13 и 5. Найдите возраст отца и сына. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Отец на 6 лет старше сына! А.ОНОШКО: «Представьте ситуацию: шел старик по дороге, устал. Вдруг видит пенек, сел отдохнуть. Напиши по одному предложению, о чем думает старик, сидя на пеньке». Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! О чем думает муравей, который ползет по пеньку. О чем думает пенек! Порадуйте своей работой одноклассников. Я знаю, о чем думает пенек. Пенек — единственный, который понятен, безусловно: вот жопа. А.ОНОШКО: Нет, у меня другие слова, вот такие, односложные, с точками в конце. Если хочешь, сочини рассказ о том, как ты плывешь по небу. Запиши два первых предложения своего рассказа. С.ДОРЕНКО: Как ты плывешь по небу? А чего такого? А.ОНОШКО: Соедини последовательно точки отрезками. Что получилось? С.ДОРЕНКО: Ты не плаваешь по небу? Ты не летаешь во сне? А.ОНОШКО: Уже нет. Ну, что вы? Конечно, нет. С.ДОРЕНКО: А я летаю. А.ОНОШКО: Пора вам уже, Сергей, переходить ко снам, когда вы бежите, не можете ножку переставить. Знаете, это возрастное? Я слышала. С.ДОРЕНКО: Нет, я летаю во сне, дорогая. А.ОНОШКО: Куда? На Airbus? С.ДОРЕНКО: Нет. Я летаю всегда на спине. Это подозрительно. Я никогда не летал животом вниз. Я всегда как бы бегу спиной, раз, два, три, прыгаю и ухожу на спине, ощущение как в воде. И летаю не очень высоко, метров 200-250, не очень высоко. А.ОНОШКО: Но если вы один летаете, то это нормально. С.ДОРЕНКО: Я один. А сколько надо? А.ОНОШКО: Довольно высоко. С.ДОРЕНКО: Синонимы — это близкие по значению, но различные по звучанию слова, например: добрый — злой. Ха-ха-ха-ха! Это два синонима. А.ОНОШКО: Ужас какой! С.ДОРЕНКО: Они значат одно и то же, но звучат по разному: добрый — злой. А.ОНОШКО: Какое слово сказал паровозик? Нужно из букв: о, в, н, а, г. Если прочесть, получается, что другое слово единственное, возможное, которое складывается, я не знаю, его можно в эфире произносить? С.ДОРЕНКО: Не знаю. Потому что здесь «а». Не может быть. «Какое слово сказал паровозик? Буквы: о, в, н, а, г». Но если сказать «говно», будет «а», а это неправильно. А.ОНОШКО: Но если ты не умеешь писать… Или «говна» можно сказать еще. С.ДОРЕНКО: Дай ответить. «Вагон» он сказал. А.ОНОШКО: А! С.ДОРЕНКО: Боже, он сказал: вагон! А.ОНОШКО: Вагон говна. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Извините, пожалуйста. С.ДОРЕНКО: Паровозик сказал «вагон», дорогая. Что ты? А.ОНОШКО: А вот из английского… С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Вот из Юрия Гагарина… Ха-ха-ха-ха! Другого варианта нет. С.ДОРЕНКО: То есть Юрий Гагарин … Надо выбрать правильный ответ и все. А.ОНОШКО: Джек Лондон. Я верю в благодарность и достоинство человека. Я верю, что духовность и… С.ДОРЕНКО: Биокорыстие… А.ОНОШКО: Биорыстие… Займут место… Ха-ха-ха-ха! Не могу прочесть. Любовь к жизни, сокращение. Из учебника, Сергей. С.ДОРЕНКО: Это все учебники. А.ОНОШКО: Сколько животных стало… С.ДОРЕНКО: Все, что мы сейчас читали, это учебники. Одна треть учебников забракована, потому что она написана с ошибками и там чушь. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У вас тут весело, а мне грустно. Учебник русского языка, Ладыженская и целая компания. Настя знает, что такое спряжение глагола. С.ДОРЕНКО: Я вас умоляю! Прошу вас продолжить. А.ОНОШКО: Спряжение глагола? С.ДОРЕНКО: Мы все знаем! Почему вы говорите? Я вас умоляю! Я лучше Насти знаю! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, хорошо. В учебнике написано: изменение глагола по лицам и числам. А слово «окончание»? Изменение чего? Окончания. Пропущено. С.ДОРЕНКО: Но еще относительно действия во времени, это же принципиально. Ведь не только по лицам и числам? А плюс плюсквамперфект, это же по времени. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это школьнику вы скажите третьего класса или пятого. С.ДОРЕНКО: Я умоляю! Он же знает, что «я вчера был». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В рамочке, они запоминают «изменение глагола по лицам числам» бубнят. А то, что просто, чего меняется? Окончание меняется. Это сознательно или что это? Вредительство может быть? С.ДОРЕНКО: Давайте попробуем вас опровергнуть? Ах, вы ушли. Я хотел бы произвести научный опыт и попробовать вас опровергнуть. Мы вместе с вами могли бы попробовать вас опровергнуть. Обязательно ли окончание изменяется в спряжении? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Что «да»? Давай. Что? А.ОНОШКО: На самом деле раскладывание языка на части — очень сложная вещь. С.ДОРЕНКО: Я пил, он пил; я спал, он спал — окончание не меняется. Вот я здесь, уважаемая педагог, я хотел чуточку подумать над вашим утверждением и чуточку его попытаться опровергнуть, у меня почти получилось. Я пил, он пил, где окончание изменилось? Ничего не изменилось. Форма осталась та же. А.ОНОШКО: Это же левантно не для всех форм, правильно? С.ДОРЕНКО: Почему? Когда я пил, он уже выпил — это плюсквамперфект. Плюсквамперфект слоями идет, смотри, плюсквамперфект относительно past perfect, вот послушай меня: когда я пил… Смотри сюда, в прошлую пятницу, когда я пил, Оношко уже выпила. То есть я начал пить, условно говоря, в четыре часа дня, а Оношко в час дня. Внимание. Поняла, нет? А.ОНОШКО: Но бывает, что они совпадают. Но в большем количестве случаев они отличаются. С.ДОРЕНКО: Мы в России, не изменяя формы, за счет слов и конструкций синтаксических даем понять, что некое прошлое действие предшествовало perfect, понятно? То есть, есть perfect… А.ОНОШКО: Это просто спряжение по лицам… С.ДОРЕНКО: Но здесь уже будет как континуум, понятно, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Оношко уже выпила к тому времени, она в час дня. А.ОНОШКО: Вы про времена глаголов говорите. Спряжение глаголов, они имеют отношение к изменению глагола по лицам. С.ДОРЕНКО: Все чертово спряжение придумано для того, чтобы спрягать во временах. Ты спрягаешь во временах. А.ОНОШКО: Просто спрягать по лицам в первую очередь. С.ДОРЕНКО: Просто спрягать нельзя, можно спрягать только во временах. А.ОНОШКО: По лицам. Прежде всего личное окончание указывает вам на то, о чем, о ком идет речь и в каком лице. И дальше уже времена. С.ДОРЕНКО: Нельзя спрягать без времен. Когда ты это поймешь, тебе станет легче. С кем ты споришь? Я лингвист. Меня все время декан находил в кафе во время изучения лингвистики, он заходил в кафе, где я пил кофе, и он все время спрашивал… Белоус Илья Федорович, он все время спрашивал, он не мог меня запомнить на лицо, он: скажите, вы филёлог? Он был из Львова, наш декан. А.ОНОШКО: Я бы не смогла удержаться, чтобы не ответить ему: филёлог. С.ДОРЕНКО: Нет, я говорил: я экономист. Он отставал. Я филёлог, поэтому не надо со мной, ладно? Ты не можешь спрягать вне времен. А.ОНОШКО: Не могу. С.ДОРЕНКО: Это полный абсурд! А.ОНОШКО: Хорошо. Это же не значит, что по окончаниям мы не можем понять… С.ДОРЕНКО: Мать, не надо со мной спорить. А.ОНОШКО: Мы не спорим. Мы можем продолжить читать эти ляпы. Вот, пожалуйста: выучи стихотворение. С.ДОРЕНКО: Давай. А.ОНОШКО: Белка хвостик подняла, твердый звук произнесла. Белка хвостик опустила, мягкий звук произнесла. С.ДОРЕНКО: А какой? А.ОНОШКО: Собрали 50 кг яблок… С.ДОРЕНКО: Ты меня озадачила с белкой. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Во-первых, по поводу вас ремарка. Я бы задумался о полетах. Это, с точки зрения классических идей психиатрии, есть вопросы к вам. С.ДОРЕНКО: Давайте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это да. Теперь по поводу учебников. Настя не помнит, мы-то с вами люди доисторического материализма, поэтому мы можем вспомнить ту ситуацию, которая была у нас — был один учебник. Мне очень больно, что наше государство на очень важную тему, на тему обучения детишек, поменяло на деньги. Потому что, если мы вспомним, был один учебник, и огромное количество всякой литературы, пособий, факультативных курсов. Их было миллион, и можно было выбирать. На любую тему. А сейчас все эти учебники, там 900, они же утверждены, они же официальны. А.ОНОШКО: Сейчас треть порежут, сократят, об этом речь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ничего не порежут. Почему учебников не 20, не 30, не 40? Максимум 50. Все остальное пусть будет факультативно и т.д. Если мы переведем на бабки, это же безумие, это просто на бабки меняют качество… А.ОНОШКО: Хотите, я вас порадую и успокою? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте. А.ОНОШКО: У моего среднего сына (сейчас он первый класс заканчивает), он учится ровно по тем перепечатанным учебникам, по которым училась я. Такая возможность тоже есть. Некоторые учителя в личном порядке, как я понимаю, они там сами планы составляют, координируют… Учатся один в один, все картинки. Меня иногда немного подташнивает и мутит, когда я их вижу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень хорошо. Насколько я помню, мы еще учились, были какие-то учебники, чуть ли не идущие до революции. С.ДОРЕНКО: Пока вы сейчас занимаетесь весьма важным разговором, позвольте мне вторгнуться, я смотрю «полеты во сне, диагноз». «Осознанность сновидений. Полеты во сне». Аюрведа. Это результат слишком напряженной работы. Побольше отдыхать и поменьше есть. Полеты во сне — это возрастание духовности. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я бы все-таки имел в виду, что не просто полет во сне. Полет во сне на спине! С.ДОРЕНКО: Я не знаю, почему. А.ОНОШКО: А я всегда лицом вниз летаю. С.ДОРЕНКО: Я лицом вниз не хочу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там есть нюансы. С.ДОРЕНКО: Нет, я поворачиваю голову, я вижу землю внизу, но мне удобнее сохранять летучесть на спине. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понятно. Разрешите. Я хочу сказать, что это все некие проблемы с действительностью. И говорит это желание оторваться, о нежелании видеть мир, каков он есть. Я бы задумался на эту тему. С.ДОРЕНКО: А зачем видеть мир таков, как он есть, тем более что мы не знаем, каков он есть. Мы же видим волновой образ мира насквозь лживый. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не готов поддерживать эту дискуссию, тем более в эфире. Это очень бесконечно долго. Это говорит, с точки зрения классической, о нежелании видеть действительность. С.ДОРЕНКО: Это святая правда, не желаю видеть действительность, это правда. Спасибо. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это ровный показатель… С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я не желаю видеть действительность. Юрий Николаевич знает, что это значит. Черт, у меня сорвался Юрий Николаевич! Юрий Николаевич, вы у меня сорвались. Что-то случилось. Нехорошие люди перебежали нам дорожку, Юрий Николаевич сорвался. А тут еще какой-то 55-й, который забанен. 55-й, вы забанены. Чего вы звоните, не знаете? Почему-то ваш телефон красный. Я такие не беру. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы видели автомобили химкинской скорой помощи? У них слова «скорая помощь» написаны на капоте справа налево и в перевернутом виде. То есть, прочитать их можно, находясь в моторном отсеке и так, как будто бы капот если бы был из стекла. С.ДОРЕНКО: А! Они именно еще и в перевернутом виде, да? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да. С.ДОРЕНКО: А зачем, вы не знаете? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вот кто-то имеет индульгенцию на вредительство, а индульгенцию исправлять вредительство нет. Они уже лет 10 ездят в таком виде. С.ДОРЕНКО: В перевернутом виде. Спасибо, Юрий Николаевич. Химкинская скорая помощь ездит, не только справа налево написаны буквы, что было бы понятно, что их можно прочитать в зеркале, но и вдобавок в перевернутом виде. Таким образом, как если бы ты уже перевернулся… Я сегодня аварию видел! А.ОНОШКО: Господи! С.ДОРЕНКО: Какую я видел аварию! А.ОНОШКО: Шли пешком? С.ДОРЕНКО: Нет. А.ОНОШКО: Во сне? С.ДОРЕНКО: Нет, не во сне. Я сегодня проснулся рано, потому что офигенски солнце в глаз светило. 4:20, может 4:30, вот так. И я решил, что делать не черта, а лежать в постели, читать телефон жена скажет: уймись, дорогой. А сидеть все время в клозете читать телефон тоже беспонтово, правильно? И я решил сесть на мотоцикл, поехать кататься. Я поехал кататься. Потом поехал заправляться на «ЛУКОЙЛ», на Коровьем Валу. А.ОНОШКО: Вы такой насыщенной жизнью живете. С.ДОРЕНКО: Я живу насыщенной жизнью. Я в 5 утра поехал кататься, я тебе объясняю. Я поехал на Коровий Вал в 5 утра заправляться, потому что у меня оставалось на 60 км топлива. Я заправляюсь, в этот момент говорю: 400 рублей, вторая колонка. И вдруг сзади как будто бомбу взрывают! Бум! Сильный такой хлопок. Но как бы такой глухой. Все думают, что бомба взрывается намного сильнее, она тоже хлопком взрывается. Оказывается, два таксиста, кто-то шел на красный. Коровий Вал. Один вылетает с второстепенной. Кто-то из них на красный, я не знаю, кто, честное слово не знаю. Сейчас не могу грешить на таксистов, тем более они честные киргизы, правильно? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: И не могу грешить на человека, который выехал… Маленькие машинки такие, какашечки, Hyundai, не знаю, чего, но что-то в этом роде, Kia Rio. Один выходит на красный, то ли летит на красный. И таксист рубит мордой того чувака в зад. Боже! Полмашины нет! У таксиста капота нет! Причем они ходят оба! А.ОНОШКО: То есть машины были безопасные? С.ДОРЕНКО: Да, рядом стоит со мной господин, который моет свой автомобиль на мойке. Там же, на Коровьем Валу, где «ЛУКОЙЛ», там же и мойка есть. А он моет свой автомобиль, видимо, не побоюсь этого слова, шофер. И, видимо, от нервов его начинает трясти, и он начинает говорить на чистейшем, безукоризненном мате. Как они водят нехорошо и вдобавок это для них хроническая тема водить нехорошо, характеризует он приезжих. Прямо подряд много-много мата. Ну, от истерики, его начинает лупить, трясти. А.ОНОШКО: Да, да. С.ДОРЕНКО: И он прямо долго комментирует все это матом. А я смотрю на эту сцену. И заправщик свидетель. Слушай, как они рубанулись? Я говорю: а как они живы? Потому что удар был какой-то совершенно нереальный. Бу-бух! По полмашины у каждого. Еще один таксист остановился как свидетель. Не знаю, почему. Или спросить, как дела. У них похожая раскраска была, в смысле, может быть из одной фирмы. Мать, как они живы? Они скакали вокруг машин на Коровьем Валу, это было типа в 5:30. Как зайчики. Потом легли и умерли, мне кажется. А.ОНОШКО: Адреналин, конечно. С.ДОРЕНКО: С медицинской точки зрения. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Анастасия. Хочу вас немножко развеселить. Я не о филологии. С.ДОРЕНКО: Мы уже давно не про филологию. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вчера вечером встал, посмотрел в окно у себя, в Самаре. С.ДОРЕНКО: Гляжу, Самара! Такая достоевщина! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. И светятся безумные какие-то фонари. Безумные! Думаю, господи, неужели там пригнали военных? С.ДОРЕНКО: Инопланетян. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Инопланетян или пожарные. С.ДОРЕНКО: И что же? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Выяснил с утра, это, оказывается, к чемпионату мира у нас такие вдоль дороги такие повесили фонари. Мало того, эти фонари повесили… С.ДОРЕНКО: Мне кажется, в знак приветливости. Потому что самарцы угрюмые люди. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они оранжевые. Светятся как от военных… Это кошмар какой-то! Окна надо занавешивать. С.ДОРЕНКО: Я сегодня видел аварию, где по полмашины рубанули друг друга, полмашины у одного нет, полмашины у другого, резко в зад. Потом выскочили оба водителя. Не видел подушек надутых, ничего не видел. И стали бегать вокруг машин, кому-то звонить и суетиться. Это что, шок? Потому что я думал, они мертвые должны быть оба, их должны плоскогубцами оттуда вывинчивать, как-то выкусывать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, неизвестно, что. Что они не мертвые сейчас, это, во-первых, неизвестно. С.ДОРЕНКО: То есть может они потом легли и умерли и все? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вполне это возможно. А почему нет? Шоковое состояние. Вы же знаете, шоковое состояние. Это адреналин выделяется. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Вот Андрей, спасатель. Андрей, здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я с трагедиями звоню и с ужасами, но здесь даже забавно и все вполне объяснимо. С.ДОРЕНКО: Что? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас современные машинки делают громкими, сминаемыми. После ДТП они превращаются в страшную кашу. С.ДОРЕНКО: То есть без восстановления, абсолютно? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, они не нужны никому. Кто их восстанавливать будет? С.ДОРЕНКО: Только капсула жива вот эта, наверное, жизнеобеспечение. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. У меня был очень забавный случай. Коротко расскажу. Это Ленинградское шоссе. Лет 10 назад. Шел МАЗ-ракетовоз, 12-мостовый. Представляете себе такие машины. И со встречки к нему прилетела «Таврия», «Запорожец» новый. С.ДОРЕНКО: Как «Итальянцы в России», он проехал, срезав крышу, и дальше поехал. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, нет. Нас вызывают на место. Мы из Зеленограда реагируем, приезжаем на ДТП. Видим пропаханную просеку. Он шел с дороги, ракетовоз, то есть пытаясь увернуться от аварии. Нам гаишники говорят: ребят, там между седьмым и восьмым мостом пострадавшая машина, «Таврия». Грязище! Все это в болото улетело. Мы подходим туда с инструментом, предполагая извлекать то, что осталось. С.ДОРЕНКО: А он там бегает и кричит. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Мужичок говорит: ребята, у меня что-то плечо болит! Из-под моста, между седьмым и восьмым мостом этого ракетовоза! В итоге мы отковыряли мужичка оттуда, у него был перелом ключицы. С.ДОРЕНКО: Ничего себе! Везучий парень! Спасибо. Удачи вам, Андрей, спасатель. Мы пойдем и проживем ее, эту пятницу, 27 апреля.