«Подъём» с Сергеем Доренко от 18 мая 2018 года

С.ДОРЕНКО: 8 часов 37 минут. Пятница, 18 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы. Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Где он? Приводите героя. Расскажем вам то, что уже рассказывала Женя Фомина, например. Но мы вам расскажем лучше, потому что у нас есть сам герой, вот почему мы лучше. Мы все-таки попалим. Женя из скромности полагала, что палить не надо, но это у нее была такая ложная скромность, неважно. Сейчас мы расскажем. Владимир Мкртчян, здравствуйте. Расскажите, как это все было. Город Пушкино, верно? В.МКРТЧЯН: Город Пушкино, да, утопавший до недавнего времени в грязи, в мерзости. С.ДОРЕНКО: Помойка, вонь, да? В.МКРТЧЯН: Помойка и вонь, бродячие псы. С.ДОРЕНКО: Вы, пушкинцы, почему вы складывали всю эту мерзость, что это с вами? В.МКРТЧЯН: Когда-то на улицах города стояли контейнеры для мусора, люди в них выбрасывали отходы жизнедеятельности. Потом эти контейнеры убрали. Они по привычке в тех местах, где стояли контейнеры, стали сносить мусор и бросать просто на землю. Д.КНОРРЕ: Это как собака Павлова, есть рефлексы. С.ДОРЕНКО: Дурацкий вопрос, я может быть увожу от главной развязки, а городские власти предложили какое-то другое место? В.МКРТЧЯН: Городские власти, от них, я так понимаю, требуют вернуть контейнеры. Мест как таковых нет. Фактически на каждой улице стояли контейнеры, вот сейчас их нет. С.ДОРЕНКО: А городские власти, когда убирали контейнеры, они что вам сказали? В.МКРТЧЯН: Они ссылались на какой-то закон, согласно которому в жилом секторе частном жители теперь сами должны заключать договоры с организацией, которая вывозит мусор. А жители у нас многие пенсионного возраста, никакие договоры они заключать, естественно, не собираются. С.ДОРЕНКО: Не хотят, не будут, не умеют. В.МКРТЧЯН: Они по привычке просто сваливают. С.ДОРЕНКО: И вот это скопилось, терриконы такие огромные мерзости. В.МКРТЧЯН: И до сих пор скапливаются, скажу честно. То есть то, что произошло, это было временное решение проблемы. С.ДОРЕНКО: Собаки, крысы, дети — все это вместе, да? Старики. И наш Владимир Мкртчян, которым мы гордимся, сделал следующее. В.МКРТЧЯН: Я устал от этой ситуации, мне она надоела. Я понял, что отписки в надзорные органы ничего не дадут, потому что уже были такие прецеденты и никаким успехом они не увенчались, к сожалению моему величайшему, и пришлось заняться такой хлестаковщиной. С.ДОРЕНКО: Правдой. В.МКРТЧЯН: И я позвонил в администрацию Пушкина. Не могу сказать, что у меня сразу это получилось, потому что трубку они там неохотно снимают, видимо, у них какие-то более серьезные есть дела. Я дозвонился и между делом сказал, что я журналист. Я не слукавил. С.ДОРЕНКО: Это правда. В.МКРТЧЯН: Сказал им: вы знаете, заинтересовались некоторые СМИ ситуацией в городе. С.ДОРЕНКО: Это правда. Вот я, например, заинтересовался. В.МКРТЧЯН: Они действительно заинтересовались. Потом я написал пост в Facebook. Действительно на меня выходили представители различных федеральных каналов. Так что администрации города Пушкино я бы рекомендовал к этому прислушаться. Но на тот момент я сказал: вы знаете, картина очень интересная, хотелось бы ее отснять некоторым, поэтому вы особо ничего не предпринимайте… С.ДОРЕНКО: «Ничего не предпринимайте» — вот ключевая фраза Владимира, он сказал администрации Пушкина: ни в коем случае ничего не предпринимайте. Потому что нужна картинка, чтобы обозначить проблему, телевидению нужна картинка. И что же они? Присылают моментально? В.МКРТЧЯН: И после этого я еще узнал телефон чиновника, в ведении которого непосредственно находится микрорайон Клязьма, где моя загородная резиденция располагается. Там еще Звягино, да. Я ему позвонил и попросил дать комментарии по поводу этой ситуации, также представившись работником СМИ. С.ДОРЕНКО: Это правда опять. В.МКРТЧЯН: На что мне ответствовал, что никаких комментариев он давать не будет. Но я был нежен и настойчив, как обычно. После чего он сдался и поведал мне, от чего все это происходит. Одна из причин, как оказалось, — закрытие мусорных полигонов, машинам некуда вывозить мусор. С.ДОРЕНКО: Засовывайте их себе, сами знаете куда. В.МКРТЧЯН: Вот, вот, вот. Д.КНОРРЕ: Сейчас все этим оправдываются, абсолютно все. С.ДОРЕНКО: Они убрали? В.МКРТЧЯН: В итоге на следующее утро с первым пением соловьев я открыл глаза и услышал грохот бульдозеров у себя за забором. Я вышел и что я увидел? Я увидел, как они собирают весь этот мусор! Может быть это совпадение. С.ДОРЕНКО: Нет, это не совпадение. В.МКРТЧЯН: Я честно скажу, я не первый раз уже такое делаю. Была история с крысами в мусоре. Маменька моя жаловалась, что возле подъезда… Д.КНОРРЕ: Это в твоей городской резиденции, да? В.МКРТЧЯН: Да, да, да. С.ДОРЕНКО: Владимир просто гонитель чиновников. В.МКРТЧЯН: Маменька моя пожаловалась на крыс, которые обретаются возле подъезда, ходят, пугают. С.ДОРЕНКО: Откликаются на клички. В.МКРТЧЯН: Да, да, да. Я позвонил в службу ЖКХ и сказал: вы знаете, мы делаем репортаж про самые грязные районы Москвы, самые отвратительные районы Москвы, и вот удача, вы в них попали, ваш район, мы хотим сделать… Они страшно удивились, оскорбились и буквально через два часа мама моя мне перезвонила и сказала: люди приехали в униформе, ловят крыс. С.ДОРЕНКО: Как это удивительно. Д.КНОРРЕ: Потрясающе. С.ДОРЕНКО: Спасибо. У меня интересный вопрос, Володя. Хорошо, вы намозолите вот это место им, они уже перестанут чувствовать боль, у них там такой шишак образуется. В.МКРТЧЯН: Вот этого я и опасаюсь. Но, с другой стороны, если это усыпит их бдительность, однажды они могут получить такой пинок, которого они уже не забудут. И это уже будут не праздные разговоры, а это уже будет суровая, тяжелая рука правосудия российского, я все-таки в нее верю. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Спасибо большое. Готовьтесь к новостям. Д.КНОРРЕ: Спасибо. Я взяла на карандаш. С.ДОРЕНКО: Есть отупевший от боли чиновник. Ведь это тоже очень важно, чтобы чиновник продолжал чувствовать боль. Потому что если он отупеет от боли, то он перестанет чувствовать боль, и ты туда будешь тыкать… Д.КНОРРЕ: Он привыкает к определенной боли, а потом может быть просто уже такая боль невыносимая. С.ДОРЕНКО: Представь себе, что ты связала человека, привязала к батарее, и тычешь в него гвоздем. Это чиновник. Первый раз он вскрикивает, не понимает это шутка или это розыгрыш, что это. А ты тычешь гвоздем, протыкаешь кожу. А потом все это синеет, зеленеет, гноится. Проходит, например, три месяца, и ты тычешь уже гвоздем, а он не реагирует. Не реагирует не потому что ему не больно, а потому что он отупел от боли. Я боюсь, что подмосковный чиновник, как скотина, отупеет от боли, от шизофрении ситуации. А шизофрения ситуации заключается в том, что за городами надо следить. Мусор вывозить запрещено, но вывозить мусор надо. Д.КНОРРЕ: Вывозить его некуда. С.ДОРЕНКО: Но вывозить его некуда, наверное. Все требуют, чтобы города были чистые. А что делать, непонятно. Это же чистая шизофрения, вот в чем дело. 73-73-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Привет соседу, Владимиру! Мы с друзьями 20 лет назад около Звягино построили деревеньку на 84…. И вот как раз на нашу помойку на протяжении пяти лет все Черкизово свозило мусор, а мы это благостно оплачивали. Наконец, 20 дней назад мы приняли решение о раздельном сборе мусора, организовали мусорки у себя в деревне. А что касается администрации Пушкинского района, они ребята такие, трусливые, мы их часто приглашаем на разные мероприятия, посвященные праздничным датам. С.ДОРЕНКО: На шашлыки. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы для ветеранов это организуем, в том числе Пушкинского района. Они трусливые в хорошем смысле этого слова, они понимают баланс, тот баланс, когда надо и за место держаться, и лицо не потерять, и что-то хорошее сделать. С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, ситуация сложилась в регионе такая, в Подмосковье в частности, она в общем, шизофреническая, что надо вывозить мусор, но нельзя, это запрещено. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Шизофреническая» очень мягко сказано. Дело в том, что я немножко в этой теме по ряду причин. В городе Казани одна известная австрийская фирма поставила супер-пупер термопластавтоматы для производства самых современных 1,1-кубовых мусорных контейнеров, на колесах, герметичных и т.д. Раньше как это было? Бросают мусор в пакетиках, едет «Газель», из которой что-то капает смердящее, с нанотаджиками, и эти нанотаджики собирают. Но бродячие собаки разбрасывают мусор гораздо быстрее. Теперь ситуация принципиально изменилась. Вместо вонючих «Газелей» ездят суперсовременные мусоровозы, маленькие, чуть поменьше ЗИЛа, «Бычка», нанотаджики одеты. С.ДОРЕНКО: В специальные камуфляжные костюмы, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но собаки все равно шустрее работают. И вот это парадоксальная совершенно ситуация. В нашей деревне раньше жили 3 губернатора, сейчас один экс-губернатор и один действующий. С.ДОРЕНКО: Что вы говорите? Тяжелов помер, а Громов живет у вас? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, нет. Простите, я не говорю, что это губернатор Московской области. Я говорю экс один погибший и один ныне действующий. Так вот, даже люди, которые любым местом, которые ближе к двери, открывают эту дверь в любую администрацию областную или городскую, даже они … смогли решить этот вопрос. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Конечно, мы аплодируем Владимиру Мкртчяну. Я, тем не менее, с изумлением напоминаю вам о ситуации в Московской области: нельзя сделать, нельзя не сделать. Это же шизофрения. Это и есть описание шизофренической ситуации у Грегори Бейтсона. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Дарья, доброе утро. Александр. Гусь-Хрустальный. Шизофрения не заканчивается границами Владимирской области. С.ДОРЕНКО: Владимирской. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не Владимирской, Московской. Потому что, допустим, если тому же Владимиру, красавчику, задание дать или кому-то из ваших корреспондентов, если вы почитаете, как у нас жители реагируют… С.ДОРЕНКО: Мы не почитаем, мы от вас услышим. Вы же нам позвонили. Расскажите. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И побить смогут, я думаю, если это все не остановится. Под Александровом огромнейшая сейчас гора выросла. С.ДОРЕНКО: Мусора. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Кержаче через суд пытаются. Прямо такая ненависть. С.ДОРЕНКО: Это новинка, это новые обстоятельства, да? В связи закрытием полигонов в Москве? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да. Такие МАЗы новые купили, МАЗ-МАН на них написано, от него прямо такие караванчики едут к нам. С.ДОРЕНКО: У вас есть какая-то низменность, которую надо засыпать? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет у нас никаких низменностей. С.ДОРЕНКО: Я сегодня прочитал, что китайцы строят искусственные острова в районе архипелага Спратли в виду спора территориального с Малайзией, Вьетнамом и с Филиппинами. Может быть им продавать мусор, они будут насыпать искусственные острова? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это хорошая идея. С.ДОРЕНКО: Южно-Китайское море. Они насыпают новые острова. У китайцев на самом деле же Тибет, они могут весь Тибет пересыпать к морю потихонечку. Самих китайцев тоже многовато, поэтому они, передавая камушки друг другу, построятся 1,5 млрд и будут камушки передавать, раз, раз, раж, живая цепочка, и засыпят к чертовой матери море. А мы можем продавать им мусор. Вот и засыпайте море, и, пожалуйста, будут искусственные острова прекрасные, на которых можно строить военные базы. Д.КНОРРЕ: Пока он будет ехать по железной дороге, он же ферментируется, там все произойдет, что надо. С.ДОРЕНКО: Его можно будет разделить на чернозем прекрасный, компост великолепнейший и т.д. Я слушаю вас. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, мудрейший из мудрейших. Если бы наша администрация президента хотя бы чуть-чуть прислушалась к тому, о чем вы говорите в своих программах, мы во многом могли бы изменить свою жизнь. С.ДОРЕНКО: Они просто все знают это. Все всё знают. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы так выражаетесь иногда. С.ДОРЕНКО: Иногда я не выражаюсь, нет. Никогда! Все всё знают. Нет ни одного человека в России, который бы не знал всего. Д.КНОРРЕ: Да. Все опускают глаза. С.ДОРЕНКО: Описать здесь всё можно в двух-трех словах: дураки и дороги, да? Ха-ха-ха-ха! Но еще: воруют. Вы помните: Как жизнь в России? — Воруют. Это все знают, ни для кого это не секрет. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Недавно разговаривал с другом, он рассказывал про один городок подмосковный. Убили мэра. Пришел новый мэр. Разрешил то, что старый не разрешал. Бандиты да прокуратура все это крышуют. С.ДОРЕНКО: Это вы про Сергиев Посад? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не буду, не знаю, может быть и про Сергиев Посад. С.ДОРЕНКО: Но там тоже было. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, было. С.ДОРЕНКО: На самом деле, если позволите, Подмосковье, как мне представляется, на уровне городов, может быть я ошибаюсь, по-прежнему управляется криминально. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно. Я сам живу в подмосковном городе, это город в городе. Москва Москвой, а город в городе. С.ДОРЕНКО: Москва, скорее, государство в государстве. А потом ты выезжаешь за пределы МКАД, и там криминальные группировки. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сращение, как «Левиафан», то есть… Как вопросы решать. Вы сами сказали, общество такое, своеобразное. С.ДОРЕНКО: Да. Любой, и вы, и мы тоже, для того, чтобы управлять любой территорией в России, должен найти сильных мужчин. А сильные мужчины, как правило, криминальны, и мы обязаны будем их поставить во главе. Понимаешь, да? Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Я начинаю руководить территорией, например, сейчас вдруг звонок: с вами будет говорить президент. И он говорит мне: Сереж, ты похудел? Нет? Д.КНОРРЕ: А вы похудели. С.ДОРЕНКО: Нет, еще нет. Я вчера, к сожалению, злоупотребил, я ел ребрышки свиные. Д.КНОРРЕ: Это ничего не значит. С.ДОРЕНКО: На выбор предлагались котлетки из щуки. Д.КНОРРЕ: Господи! С.ДОРЕНКО: Они были три, но микроскопические, размером с ноготь, совсем хорошенькие такие. Д.КНОРРЕ: Нанокотлетки. С.ДОРЕНКО: А я выбрал свиные ребрышки, которые принесли мне в небольшом огромном гигантском корыте. Я не знаю, может быть это было много-много свиней сразу. Я съел их. Он бы позвонил мне, Путин, прямо сейчас, на эфир: возглавь такую-то область. Не знаю, Владимирскую. Орлова хочет отдохнуть. Если я поеду в эту область… Она маленькая, мне кажется, совсем маленькая, крошечная область. Я сразу буду искать сильных мужчин. Кто там гориллы, которые держат конкретное место? Ну, Александров, кто держит Александров? Это мне интересно, как руководителю. Мне говорят: вот этот держит Александров. Ну, кто-то, знаю. В Калужской области может быть с армянской фамилией, с русской… Я должен буду с ним сесть, пригласить, сказать: брат, в чем твоя цель, что ты хочешь? — Я хочу, чтобы так было. — Хорошо. Потому что власть есть компромисс. Если я приеду в Александров или во Владимирскую область, или куда угодно и скажу: товарищи, ходите на ушах. Они скажут: ты идиот просто. Наверное, пошутил. А если я буду требовать этого — ходите на ушах — меня застрелят. Поэтому власть есть компромисс в сущности. Я договариваюсь с сильными мужчинами. А сильные мужчины в России везде криминальны. Они криминальны. Значит, никакого другого шанса у меня нет. Единственный очаг иного устройства общества самым парадоксальным образом — это Москва. Цените же! Чуть не сказал «на колени, мрази». Цените же, что вы в чертовой Москве! Д.КНОРРЕ: Тут тоже были совсем недавно криминальные круги, которые держали разные районы, разные структуры, рынки. С.ДОРЕНКО: Единственное место в России, в котором есть некая имитация Европы, я знаю, чего, некая… Ты въезжаешь в Москву… Я был в Подмосковье — обочины грязные, дороги грязные, грузовики грязные. Даже люди имеют вид неопрятный, подержанный, испитой какой-то, несвежий. И ты думаешь, вот они, подмосквичи. Ведь им суждено прожить в среднем 62 года, также как и жителям Омской области. Ты знаешь, что они живут на 15 лет меньше, чем москвичи? Д.КНОРРЕ: Нет, не знаю. Несмотря на экологию? С.ДОРЕНКО: Я тебе объясняю. Продолжительность жизни в Подмосковье и Омской области, например… Ты сравни, она далеко, 2800-2900, почти 3000. Вот там одинаково живут — в Подмосковье и Омской области. Д.КНОРРЕ: А это связано с криминалом? С.ДОРЕНКО: Это связано с криминалом, со склонностью к веществам, изменяющим сознание, общение некачественно. Д.КНОРРЕ: Слишком свежий воздух. С.ДОРЕНКО: Не «Вдову Клико» они хлещут, увы. У них воздух свежий, это правда. Они дышат прямо из-под выхлопной трубы какого-нибудь дизельного автомобиля. Они живут мало. Потом ты едешь, все грязное — обочины грязные, разметка грязная, дороги грязные. Ты въезжаешь в Москву — милое! Д.КНОРРЕ: Это специально для контраста. С.ДОРЕНКО: Тебе хочется петь, как будто ты Газманов. Что там Газманов пел про Москву? Москва, звенят колокола! Д.КНОРРЕ: Да, да, да. С.ДОРЕНКО: Тебе хочется что-то такое исполнить. Еще какая-то была. «Утро красит…» Д.КНОРРЕ: «Стены древнего кремля». С.ДОРЕНКО: Тра-та-та! Это я въезжаю в Москву. Господи! Д.КНОРРЕ: «Просыпается с рассветом вся советская страна» С.ДОРЕНКО: Но есть один нюанс — мы им загадим Подмосковье. Д.КНОРРЕ: А мы гадим. Мы же дачники. Мы надеваем треники и выезжаем… С.ДОРЕНКО: Сейчас я тебе скажу что-то, что, возможно, ты упускаешь из виду. Когда ты элегантным ногтем своим ковыряешь какой-то пакетик, трубочку вставляешь и пьешь потом оттуда какой-то смузи, ты куда пакетик деваешь? Д.КНОРРЕ: В мусор. С.ДОРЕНКО: Нет, в Подмосковье. Она пакет девает в Подмосковье. Ты его кидаешь в Подмосковье. Д.КНОРРЕ: Я об это же и говорю, что мы дачники. С.ДОРЕНКО: Не в качестве дачницы! Ты здесь, в Москве, сидишь и пакетик кидаешь в Подмосковье. Д.КНОРРЕ: Мы и так, и так. С.ДОРЕНКО: Мы можем и так, и так. В ДВИЖЕНИИ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Пятница, 18 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Она смешит меня. Ха-ха-ха-ха! Д.КНОРРЕ: Простите меня. Сергей Доренко. С.ДОРЕНКО: Даша Кнорре теперь взяла обычай, разводит руками, делает серьезное лицо такое, я начинаю смеяться. Д.КНОРРЕ: Гримасничаю. Вы обычно держитесь. С.ДОРЕНКО: Оношко до этого всегда вот так поступала. Д.КНОРРЕ: Да? С.ДОРЕНКО: Да. Развязная вся. Не знаю. А теперь ты. Д.КНОРРЕ: Пот стекает со лба. С.ДОРЕНКО: Дарья Кнорре — ведущая этой программы. Давай говорить про хоккей. Консьержка вчера сказала, что наши проиграли. Она такая меня встречает и говорит… Д.КНОРРЕ: А у вас очень актуальная, такая актуализированная такая консьержка. С.ДОРЕНКО: У нас не одна она. И все они невероятно умны, все очень актуальны. И она такая говорит: ну, наши-то проиграли. Я так понимаю, что требовала эмоционального ответа. А дело было в восемь вечера. Я говорю: вы знаете, я потом сокрушусь, а сейчас я тороплюсь. Вот сейчас у нас настало время сокрушиться. 5:4, мы проиграли. Д.КНОРРЕ: Да, это обидно. С.ДОРЕНКО: Кто смотрел хоккей вчера, скажите, пожалуйста, в чем специфика нашей игры? Мы тоже много заколотили? Мы же заколотили аж 4 шутки, это очень много. Д.КНОРРЕ: Канадцы были не очень сильные. Я сейчас, правда, могу что-то путать, потому что я за хоккеем не слежу. Может нам позвонят слушатели, которые разбираются. С.ДОРЕНКО: Дания, чемпионат, мы вылетаем. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Меня зовут Денис. Смотрел вчера, но смотрел первые два периода, дальше стало страшно, просто выключил. Удалялись очень много. Причем, удалялись по глупости. И нас за это наказывали. Хотя это сборная Канады далеко не та, которая бы могла быть. С.ДОРЕНКО: То есть не самая сильная? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Далеко не самая сильная. Но тоже, видите, мы, получается, вылетели. Чехи вылетели. Канада, Америка осталась. Как бы не такой интересный чемпионат. На мой взгляд, самое интересные чемпионаты, на которые мы ездили, на финале были — это было в четырнадцатом году, вот это была бомба! Белорусы тоже не выступили, братья, на этом чемпионате достойно, к сожалению. С.ДОРЕНКО: В четырнадцатом году много у нас было, Олимпиада такая триумфальная, мельдониевая. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. С.ДОРЕНКО: Красивая. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В этот раз сами виноваты, скажем так. Резюме чемпионата — сами виноваты. С.ДОРЕНКО: Можно ли сказать, что нас не специально казнили, когда удаляли, а что мы действительно нарушали? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей Леонидович, конечно, сами нарушали. Сами виноваты. С.ДОРЕНКО: Спасибо. 73-73-948. Я помню, очень обижался весь русский спорт в Солт-Лейк-Сити, когда нас обижали, прямо обижали и обижали. А тут сами виноваты. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Юрий. Москва. Всю жизнь в спорте. Долго занимался единоборствами и настольным теннисом, где человек на человека. Просто чувствуется по энергетике, когда человек ломается или когда падает у него энергетика, и ты уже понимаешь, что ты его додавишь. И по этой игре могу четко сказать — у них была энергетика сильнее. С.ДОРЕНКО: Сильнее? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда мы забивали шайбу, они начинали давить своей энергетикой, наши ломались. С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а то, что говорят, что канадская сборная была не ультракласса, нет? Многие так говорят. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Безотносительно вообще, не слежу, не хоккеист, не футболист, просто слежу за энергетикой самого состязания, вот это интересно. С.ДОРЕНКО: Понятно. Спасибо большое. 73-73-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, сам занимаюсь таким лет 15, наверное. Вчера все смотрел, болел. Два момента, соглашусь с предыдущими ребятами: первое — это удаление. Второе… Кстати, зря, считаете, что сборная была слабее Канады. С.ДОРЕНКО: Я просто это много раз слышал от разных людей. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тот игрок, который все решил у них, канадец, он играл в прошлом году в первом звене, а сейчас он играл во втором звене. То есть первое звено было сильнее у канадцев, чем второе, это первое. И забил человек, который вышел в большинстве за канадцев в овертайме. Он забил. Он был из второго звена вообще. А Макдэвид, который отдал эту замечательную красивую передачу через 25 ног и одну клюшку, он мастер, он молодец. С.ДОРЕНКО: А почему вылетели чехи? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чехи на самом деле еле у нас выиграли. С чехами мы перегорели, а остальное все было закономерно, я считаю так. С.ДОРЕНКО: Я помню таблицы старинные, давно когда-то, сильнейшие команды были мы — канадцы, Советский Союз — канадцы (в старые времена), чехи — финны. А финны остались, у них игра вот сейчас, в ближайшее время. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, финны уже домой едут. С.ДОРЕНКО: Тоже вылетели? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Их уже, к сожалению, обидели швейцарцы. С.ДОРЕНКО: Ах, вот как?! Да это вообще меняет карту. Я не понимаю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чемпионами будут шведы. Канадцы поедут тоже домой. С.ДОРЕНКО: Кстати, шведы тоже всегда, традиционно… Вот так представить себе, что Швеция, 8 млн человек, а? Она маленькая, там же нет людей. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Зато там есть хорошие хоккеисты. С.ДОРЕНКО: Это 8 млн человек. Сейчас Москва 12 млн. Москва 20 лет назад была 8 млн человек. Еще без всякого Митина, без всякого Куркино. Д.КНОРРЕ: Новой Москвы. С.ДОРЕНКО: И без Новой Москвы. Москва была 8 млн человек. И это и есть вся Швеция, вся как есть. И при этом они играют нормально. Я не понимаю. Д.КНОРРЕ: Дело же не в количестве людей, а в качестве тренировки, в тренерах. С.ДОРЕНКО: А почему не в количестве? В школе. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ольга. Москва. Большое спасибо. Наверное, соглашусь со всеми теми, кто сказал. У меня было ощущение, что мы проиграли в финале, когда мы проиграли шведам. Всё. Как бы без оценки я не знаю так глубоко ситуацию, но уход Знарка, наверное, да, человека, который смог на Олимпиаде что-то сказать такое, чтобы действительно вот этот дух… Вы много говорите о разных особенностях. Но в данном случае он смог этот дух поднять. С.ДОРЕНКО: Ольга, скажите, пожалуйста, иногда, когда наши футболисты играют, часто есть ощущение позора. Но с хоккеистами ощущения позора не бывает. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто есть борьба. С.ДОРЕНКО: Они выкладываются. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Боже упаси, не хочу обидеть любителей футбола, но просто это не мой вид спорта, я его не понимаю, там все очень растянуто. А тут все сконцентрировано, поэтому как-то все воспринимается острее. Получается, что здесь они видят, наверное, тренера… Вот я здесь тренера вообще не увидела. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Ольга разбирается хорошо в хоккее. Я хочу сказать о впечатлении тоже опять, может быть поверхностном, что когда играют наши футболисты, у нас часто, и вообще у болельщиков русских, есть ощущение какого-то невероятного позора, стыдобы. А с хоккеистами так не бывает. То есть мы видим наших хоккеистов в удачной игре, в неудачной игре, в менее удачной, но, тем не менее, нам кажется, что ребята, в общем, стараются. Д.КНОРРЕ: Олег Знарок нам, радиостанции «Говорит Москва» сказал, что команда, в принципе, хорошая, хорошо играли, «жалко мне ребят». Я не знаю, может быть он не мог сказать другого ничего. С.ДОРЕНКО: Михаил занимался хоккеем долгие годы. Михаил, здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я скажу, что другого взгляда, кроме профессионально, я не могу, в отличие от эмоций женщин. Вырождение хоккея — это очень странно у нас. Очень страшно. Нет тренерской школы совсем, она выродилась. Мы уже 10 лет не можем Канаду обыграть фактически. Это вторая, даже третья сборная Канады. Один защитник Макдэвид, один, как бриллиант, обыграл всех! Вчера у него три очка, он три передачи голевых, в нужный момент гол забил. У нас нет игроков подобного уровня. А ведь Кросби, других людей нет. Это третья сборная. Сборная …, тех, кто сейчас выдвигается. Там пару ветеранов было. Посмотрите, они все время вели в счете. Знаете, это тонкий разбор здесь не нужен, надо брать масками крупными. Тренеров не то что подобных Тарасову, Чернышову у нас сейчас нет. Это основная проблема, что мы не можем приспособиться к такту мирового хоккея, связана с тем, что канадцы приезжают играть за сборную, они расслаблены абсолютно, казалось бы, то есть они отдаются игре полностью. Мы скованы. Но, еще раз говорю, основная проблема в том, что… С.ДОРЕНКО: Т. пишет: «Перегорели на Олимпиаде». Может быть? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это начинается всякие, «перегорели». С.ДОРЕНКО: Ответьте, пожалуйста. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На Олимпиаде были третьи составы команд. Немцы в секунде были от выигрыша. Еще раз, для меня советский хоккей остается Монбланом, так получилось. И то, что вот эти великие хоккеисты сегодняшние, Овечкин и компания, они 26 лет не были олимпийскими чемпионами, вымученно стали. Давайте так, мы очень сильно уступаем канадцам, шведам, американцам в таком, большом взгляде. Это жизнь. У нас школа подготовки страдает очень сильно. Советский энтузиазм дворовый, который вылился просто в феерию звезд, Харламов и так далее, сегодня этого двора, этого полета, этого отчуждения от денег ради игры, ради творчества нет. Подготовка очень слабая, катков не хватает катастрофически. Сегодня талантливому ребенку попасть на лед практически невозможно. Канада очень похожа на Россию. Нам говорят об особом пути России, у нас территории… Плотность населения в Канаде еще меньше, чем в России, если разделить… С.ДОРЕНКО: Во-первых, Канада просто в 5 раз меньше по населению. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А по территории не много. С.ДОРЕНКО: Она в 1,7 раза меньше, потому что у них 10 млн квадратных километров, а у нас 17. Но дело не в этом. Они устроены как зимняя страна, безусловно, в тысячу раз лучше, чем русские. В тысячу раз! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да. Уровень подготовки хоккея, уровень концентрации на хоккее… С.ДОРЕНКО: А можете ли вы ответить на вопросы нескольких наших слушателей, которые прямо вам пишут? 26-й: «Скажите, пожалуйста, а какая сборная России играла против третьего состава команды? Ведь тоже не первая». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Именно очень хорошая наша команда. Я отвечу им своим ответом: а 26 лет все профессионалы наши приезжали, не могли стать олимпийскими чемпионами с 1992 года. Поэтому сейчас и взят курс на то, чтобы выбирать молодых, перспективных, делать такую сборную… Капризов и все игроки сильные. Знаете, чего не хватает? Не хватает именно тренерского контроля. Потому что у нас у руля сборной очень слабые тренеры. И Знарок, и Воробьев… Последний более… С.ДОРЕНКО: «Проблема у нас во вбрасываниях». Вот главная проблема. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это технические вещи, который тренер и должен ставить. Дело в том, что Билялетдинов более-менее еще тренер, но это человек старой школы, Юрзинов и так далее. Но тоже это люди, уступающие той элите тренерской, которую выдвинула, помню, война, разруха. Горящие глаза. Дело в том, что Анатолий Владимирович Тарасов… С.ДОРЕНКО: «Хорошо. А у нас не было Овечкина, Малкина, Панарина, Кузнецова». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они были до этого 26 лет, они проигрывали латвийцам, они проигрывали французам, они не могли стать олимпийскими чемпионами. Именно Малкины, именно Овечкины, именно все, они не могли 26 лет встать. Они получали миллиарды в НХЛ, становились чемпионами, звездами, но не могли стать… А канадцы, я говорю, мы не можем у Канады выиграть уже 10 лет. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я хотел вам рассказать о Канаде. Я был там всего неделю и давно, в девяностые. Я встречал в Канаде 1997 год. Я прилетел может быть какого-нибудь 31 декабря и улетел 7 января из Канады. Это как раз зима. И я был в Квебеке. И на меня произвело впечатление, что как зимняя страна, они великолепны были даже тогда. Д.КНОРРЕ: А в чем это проявлялось? С.ДОРЕНКО: Зима у нас, зима у них. Надо сказать, что у них зима такая серьезная, там минус 30 каждую ночь. Но там больше солнца. В виду того, что они все-таки на юге по широте, солнца больше. И там антициклонов больше. Поэтому они в этом смысле похожи, скорее, на юг Сибири. Ночью минус 30, а днем может быть минус 12, разогревает солнце. А инфраструктура зимняя. Это просто загляденье было! Маленькие деревни, не деревни, а можно так сказать дома рассыпанные. Есть какая-то заправка, есть какой-то маленький молл, не магазин все-таки, а побольше, площадь какая-то торговая. И обязательно есть каток. И там боулинг. Несколько подразделений, там и боулинг, женщины развлекаются, там и хоккей, мужчины развлекаются, прямо много. По ощущению, ну, не знаю, какая-нибудь Павловская Слобода и в ней… Нет, Павловская Слобода для них даже огромный город был бы. Треть Павловской Слободы какая-нибудь, и у них прекрасный каток, роскошный каток! А следующая какая-нибудь треть Павловской Слободы, Аносино какое-нибудь, а в Аносино еще каток и т.д. И еще снегокаты. Вообще, зимняя инфраструктура. То есть канадцы любуются зимой. Д.КНОРРЕ: Я так понимаю, что это открытые бесплатные катки. С.ДОРЕНКО: Я не помню. Поскольку я был в гостях, то я не помню, платили ли мы, я не могу этого сказать с уверенностью. Мы платили, наверное, косвенно, потому что мы покупали Coca-Cola, мы покупали бутеры какие-то, и это косвенным образом возмещало. Д.КНОРРЕ: Лет 15 назад в Москве был проект, когда в каждом дворе… Все эти коробки, которые с советских времен стояли заросшие, разбитые, с покосившимся баскетбольным кольцом, вот их все стали ремонтировать, и в каждом дворе появилась летом, соответственно, баскетбольная площадка, а зимой заливали льдом и был каток. Но я замечала, что там буквально два с половиной человека было в день, в выходные, и всё. С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно. А в Канаде, туда приезжают семьями, они постоянно там тусят. Д.КНОРРЕ: Почему так, мне было непонятно. Потому что, в принципе, какое-то время, первые года два за этим следили и заливали действительно нормальный лед. С.ДОРЕНКО: А еще я хотел сказать, это не хоккей, но как канадцы любуются своей зимой, как они ею дорожат и ее любят. Страна огромная, 10 млн квадратных километров. Притом что Россия — 17. Притом что другие крупные страны 7 млн, например, Америка. Австралия. Китай, не знаю, Бразилия. Д.КНОРРЕ: Бразилия, да. С.ДОРЕНКО: Гигантские страны. А тут 10 млн. Мой друг мне говорит: а ты знаешь, у нас приятель поехал в Виннипег, если я не ошибаюсь, или Эдмонтон на снегокате. То есть через всю Канаду зимой можно ехать на снегокате. Я говорю: а как он пересекает трассы? Он говорит: это все устроено. Я не знаю, как, я не ехал. Есть отдельная трасса снегокатская, она идет лесом, полями зимой. Я говорю: хорошо, а снегокат, расход… Ну, он же не предназначен ездить в Виннипег, правильно? Я говорю: а как же он заправляет? Он говорит: для снегокатов есть специальные заправочные. Есть специальные мотели для снегокатов. То есть люди едут из Монреаля в Виннипег на снегокате, есть а) специальная дорога; б) специальные мотели, где они останавливаются; и, наконец, есть специальные заправки и рестораны. Для снегокатчиков! Это очень маленькая нация, там 30 млн. Я не знаю, может быть они как-то расплодились, но довольно долго их было 30 млн. Их немного, их в 5 раз меньше, чем нас примерно. Если учесть еще, что престарелые канадцы абсолютно типично уезжают жить во Флориду. Ну, правда, они уезжают жить во Флориду. Поэтому сама Канада, в общем, в 5 раз меньше, чем Россия. Вот откуда берутся эти прекрасные потребители, хорошие потребители, которые… Ведь это все не на государственный счет делается. Это все не добрый президент какой-то чего-то решил или на прямой линии, нет, это не так. Это все хороший бизнес, а значит, это как две Москвы, это маленькая по населению страна дает такое количество хороших потребителей, которые позволяют все эти инфраструктуры поддерживать исключительно за счет потребления. Потрясающе. Д.КНОРРЕ: Зато мы мост построили. Теперь главный ответ на все вопросы. С.ДОРЕНКО: Мост мы построили, но я говорю о том, что маленькая страна с маленьким населением… Маленькая по населению страна. Она огромная, но по населению маленькая страна Канада содержит гигантскую инфраструктуру зимы чисто на потреблении, без всяких дотаций, если я правильно понимаю, может быть я ошибаюсь, кто-то знает лучше меня. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Виктор. Обидно было смотреть хоккей. Я перестал смотреть, наверное, лет 10, сердце бередить. У нас в целом такое отношение просто к жизни, к спорту любому. Скажем, увлекались спортом триалом по…., все на частном энтузиазме. Поддержки государственной нет, бизнеса нет. С.ДОРЕНКО: Но и в Америке часто без поддержки государства. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А без поддержки нам сейчас, народу, надо просто выживать. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. То есть мы недостаточны экономически. Д.КНОРРЕ: Дело же не только в катках. Хоккей — это экипировка, это серьезная экипировка. С.ДОРЕНКО: Недешевая. Д.КНОРРЕ: Это коньки. Это же не как раньше, чего-то себе сам наточил, пошел кататься во двор на каток. И потом тебя кто-то разглядел случайно, вот талантище, тебя вытаскивает школа, тебя вытаскивает какая-то, не знаю, спортивная секция и так далее. Сейчас ты сам должен все купить, себя обеспечить, пробиться, заплатить взятки, чтобы тебя взяли в более-менее приличную команду. С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. Если мы так организовали мегаструктуру под названием «российские люди, русские люди»… Давай, просто, мы организовали некий способ быть. Мы. Это же мы организовали, это же нам не немцы придумали, ни американцы, правильно? Мы сами, русские люди, организовали некий способ быть, который, судя по звонкам слушателей и по тому, что говоришь ты, есть одно сплошное несчастье. Тогда у меня вопрос. Ребят, а зачем вы сделали себе несчастье, для чего? Д.КНОРРЕ: Почему мы? С.ДОРЕНКО: Объясняю. Мы, люди этой земли… Мы многонациональный российский народ, так Конституция начинается? Мы, многонациональный российский народ, мы, люди этой земли устроили свою жизнь… Мы ее устроили, мы. Д.КНОРРЕ: Нам объясняют, что не надо ничего устраивать, нам все уже устроили, а вы лучше помолчите, нам так объясняли. С.ДОРЕНКО: Мы ее устроили так, что нам объясняют. Но это мы устроили. Д.КНОРРЕ: Нет. С.ДОРЕНКО: Но нас 150 миллионов. И мы устроили свою жизнь таким образом, благополучным для нас, что куда ни кинь, всюду проблема, несчастье, горе, разлад и прочее. Я спрашиваю: а зачем мы это все так сделали, для чего? Это нам иностранцы сделали? Нет. Мы же суверенные, у нас же суверенитет. Д.КНОРРЕ: Это смешно. С.ДОРЕНКО: Мы не иностранцы, мы же не можем сказать, что вредительские иностранцы устроили нам жизнь ужасную. Нет. Это мы. Если мы, тогда вопрос: зачем? Или почему? Почему именно так? НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: Если позволите, мы с Дашей поспорили во время рекламы и новостей. Даша продолжает толкать свою точку зрения довольно жестко. Д.КНОРРЕ: На самом деле повторяю ваши же слова. С.ДОРЕНКО: Ну, до известной степени. Д.КНОРРЕ: Вы спрашиваете, зачем мы это с собой сделали? А я вам говорю ваши же слова, что я нахожусь в сценарии. Я в игре. И это сценарий, вот здесь он так прописан. С.ДОРЕНКО: Ты не можешь его изменить. Д.КНОРРЕ: Я не могу его изменить, не имею права. Я вынуждена смириться с правилами этого сценария. Или же, как вы же и сказали, выехать в Шереметьево и сменить сценарий. С.ДОРЕНКО: Я хочу напомнить всем, сегодня публикации эти, именно сегодня, 18 мая: в США в возрасте 94 лет скончался историк, профессор русской истории Гарвардского университета Ричард Пайпс. Обстоятельства смерти пока непонятны. Но когда тебе 94 года, ты думаешь, что смерть не вызывает такого невероятного изумления. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Как?! На кого ты нас оставил?! Нет, такого нет. Д.КНОРРЕ: 94. С.ДОРЕНКО: Мы не знаем пока причины смерти и думаем, что она, может быть более естественная, чем в других местах. Что он говорил, этот Пайпс? Он родился когда-то давно. Д.КНОРРЕ: В 1923 году. С.ДОРЕНКО: В 1923 году в еврейской семье в Польше. Потом они переехали, или он переехал. Смысл в чем? Он рассказывает, как создавалась российская государственность. Я думаю, что он читал Гумилева. На самом деле есть его изыскания… Если позволите, я сейчас найду в Telegram-канале, мне Александр, друг нашей программы, прислал ссылку на этого Пайпса. На Telegram-канал «Киты плывут на вписку с ЛСД». Это канал, который обобщил немножко мысли Пайпса. Так вот, он в пантеоне ненавидимых русофобов…. Д.КНОРРЕ: Антисоветчик. С.ДОРЕНКО: Он стоял примерно на одном уровне с Бжезинским. А уже отечественных придворных историков доводил до припадка, пишет «Киты плывут на вписку». Д.КНОРРЕ: Я читала, «Русская революция», у него была такая книжечка семнадцатого года. С.ДОРЕНКО: Именно поэтому его книга «Россия при старом порядке» мострит по российской истории. Есть ли там русофобия? Если подразумевать под ней иррациональную ненависть к русским, то нет? Напротив, книга переполнена сочувствием к народу, который в силу исторических обстоятельств оказался в ловушке. А дальше суть российской истории по Пайпсу, если угодно, пишет «Киты плывут на вписку», Telegram-канал. Вся суть российской истории в сельском хозяйстве, считает Пайпс. В наших широтах оно малоэффективно. Ты знаешь, да? Кстати говоря, нам из Владимирской области звонил человек, огромную роль в становлении вот этой Северной Руси сыграла Владимирское Ополье. Вызревала там даже пшеница, что здесь, на севере, нетипично. Ну, хорошо. В наших широтах, полагал Пайпс, оно малоэффективно (сельское хозяйство), поэтому здесь не сформировалось городов, подобных европейским, кроме нескольких на севере. Густой сети городов не сформировалось, которые были бы центрами торговли, а, соответственно, центрами правовой культуры. Крестьяне не были источниками серьезной прибыли для власти. То есть крестьяне, которые населяли Россию, в момент создания России, не были серьезным источником прибыли. Власть не была заинтересована в восстановлении порядка, основанного на уважении к собственности, а посвящала себя погоне за ценными природными ресурсами. Мед, пенька, деготь, дизентерия, ну, что там еще? Со временем русские отвоевали себе чернозем. Я просто напомню, что долгие века Рязань была пограничным городом. За Рязанью жили тюрки. Но уже властный произвол и тирания были заложены как основа взаимодействия. Ну, вот, собственно и все. Это географический детерминизм. Я думаю, что это сопрягается до известной степени… Вообще, русское государство иное не могло сохраниться. Уникальность русского государства, и здесь я перейду может быть к наследию Гумилева скорее, климатические его изыскания заключаются в том, что на границе тюрков и монголов никакое другое русское государство сохраниться не могло. Например, русское государство в Киеве пало. Русское государство, Киевское, Галицкое, Галицко-Волынское пало, оно вошло в состав Польши. Русские государства пали все, кроме северной Руси. А почему она сохранилась на границе тюрков и монголов? Она сохранилась, северная Русь, потому что (я боюсь, что я утомил уже этим термином), здесь скот не мог тебеньковать, а, следовательно, кочевники не могли сюда прийти, и они не приходили. Они даже когда приходили сюда собирать дань, они приходили по замерзшим рекам зимой. В общем, на удачу, потому что они не знали, найдут ли они здесь сено для скота, для лошадей. Они этого не знали. Могло не хватить сена, это был бы голод, пришлось бы есть лошадей, убираться каким-то образом по льду назад. В виду опасности России, связанной с атлантическим климатом, очень много снега, скот не может разрыть снег и тебеньковать, в виду опасности бездорожья. Болотистости и возможности сюда зайти ордой только зимой по льду, в виду этого татары и вообще тюрки, орда оставили русским князьям право на сбор дани. И поскольку они оставили русским князьям право на сбор дани, это как бы… Русские князья как колониальная администрация, понятно, да? Как англичане давали индусам право собирать с африканцев. То есть русские князья — это такая разновидность колониальной администрации для тюрков и для монголов. Вот это северное государство и возникает. Если бы не этот климат, если бы не атлантический снег, гигантский снег, сюда бы вошли кочевники, и ни фига бы, никакого русского государства в этом виде не было бы. Было бы некое другое государство, мы не знаем. Д.КНОРРЕ: То есть наш жуткий климат нас неоднократно спасал. С.ДОРЕНКО: Вот этот жуткий климат, вот этот высокий снег, который не пускал сюда кочевников, который не разрешает тебеньковать, вот это и спасало Россию. И одновременно сформировало Россию в качестве страны, где горожане не нужны, а крестьяне находятся всегда на уровне субсистенции и не представляют экономического интереса для власти. Взаимодействие с крестьянами не представляет экономического интереса для власти. Крестьяне всегда обуза, они обуза. Они что-то ковыряются. Пока не просят ничего и спасибо им. Спасибо, дорогие крестьяне, что сегодня не просите. А завтра попросят. Ну, хорошо, дайте им что-нибудь, пусть пожрут. Они экономически несубъектны. Д.КНОРРЕ: Оставьте им излишки. С.ДОРЕНКО: Они экономически несубъектны, они не нужны никому. Они есть, ну, есть. Не убивать же, правильно? Пусть будут. Поэтому отсюда эта беда страшная. Гумилев так считал и так далее. Но я считаю, тем не менее… Я очень не люблю грамматических конструкций, в которых «оно случилось». Мне не нравится «оно случилось». Я всегда предпочитаю говорить «я сделал» или «мы сделали». Поэтому я твердо говорю тебе, Даша, это мы сделали это. Мы сделали такое устройство жизни среди нас, это мы сделали. Ни оно случилось… Мне не нравится конструкция «оно случилось». Мы сделали. Я сделал. Понимаешь? Иначе, если оно случилось, никто не отвечает ни за что. Д.КНОРРЕ: Нет. Я не говорю, что оно случилось, я говорю, что мы не сделали, чтобы что-то изменить, потому что мы не имеем возможности такой, поскольку есть группы некие, которые решают это за нас и диктуют правила. Не знаю. С.ДОРЕНКО: Не знаю. «Россия — правопреемница империи Чингисхана, просто провинция стала центром империи Чингисхана». Я тоже думаю, что мы главный бриллиант в короне этой империи, конечно. «А что, Пайпс и Гумилев русские?» — спрашивает меня Дело Чести. Дело Чести пишет сегодня мне в Telegram непрерывно всякие этнические изыскания. Дело Чести, я так понимаю из этих изысканий, что вы, конечно, русский, без всякого сомнения, правда же? Тогда как русский примите мои поздравления. Что я еще могу сказать? 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Мне бы хотелось немножко уточнить. Представьте, что такой же Пайпс лет 40 назад написал бы про корейцев то же самое. С.ДОРЕНКО: Да, да, спасибо. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дикие люди ходят в соломенных шляпах… по рисовым полям. Но ведь технологии и деньги делают революцию просто. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нельзя постоянно отвлекаться и вспоминать, что было 200, 300 лет тому назад. С.ДОРЕНКО: Это интересно. Я не ждал этого удара сбоку, но он прекрасен. Корея, конечно, показывает, что не обязательно то, что было веками, должно продолжаться. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И еще немножко. Давайте вспомним, Гражданская война. Спустя всего лишь 20 лет у нас происходит Вторая мировая война, Великая Отечественная. И еще спустя 15 лет мы выходим в космос. Какая еще нация смогла бы такое повторить? С.ДОРЕНКО: Нет, я не здесь не умаляю достоинства, конечно. Берия великолепный, который насиловал девочек, чужих жен и т.д., он действительно ракетную программу продвинул далеко, это правда, тут нечего говорить. Он насиловал несовершеннолетних девочек и чужих жен, Берия, и в то же время занимался советской ядерной программой, ракетной программной и так далее. Он блистательно в этом смысле занимался также шпионажем, воровал секреты, которые уже где-то были и т.д. То есть здесь нельзя не признать этого. Д.КНОРРЕ: Здесь как посмотреть, Сергей. Все как обычно. С.ДОРЕНКО: Но это ужасно вообще-то. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. … которая украла Америку у немцев, возможно, он тоже насиловал в Америке девочек, но мы об этом не знаем. С.ДОРЕНКО: Нет, нет, мы бы узнали. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что в … не узнали. С.ДОРЕНКО: Степень открытости тех обществ несопоставима со степенью открытости у нас, давайте признаем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас все-таки климат лучше, чем в Африке, давайте с этого начнем. Все-таки у нас не Сахара, я бы не хотел жить в Сахаре, у нас все-таки хорошо здесь. С.ДОРЕНКО: Климат лучше, чем в Африке. Я сейчас думаю, что вы правы, в известной эпохе да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И у нас нарушение традиций. То есть, в принципе, самое страшное, что чернение СССР приводит в том числе к тому, что дети перестают играть на этих хоккейных коробках, которые когда-то были, это нарушение традиций. С.ДОРЕНКО: Поясните. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Строили вот эти коробки в семидесятые годы, может быть в начале восьмидесятых тоже строили. Вначале люди с удовольствием играли. Потом как бы жизнь ускорилась, но все-таки это была традиция, что дети безопасно выходили во двор, играли. Были какие-то привычки у людей, которые… С.ДОРЕНКО: Давайте представим себе, что я иностранец, на какое-то время, на короткое. Я как иностранец спрашиваю вас. А вы житель России. Я вас спрашиваю: было так клево, а зачем вы все это угробили? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть замечательный фильм черно-белый по поводу психологической войны. Вот эта формула «мы», которая объединяет нас и их, это психологический прием, то есть мы это мы, а чиновники это мы, то есть высшая форма ЦК КПСС, они к нам не имеют никакого отношения, мы не имели права… С.ДОРЕНКО: Вот я иностранец. Как вас зовут? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Павел. Павел Борисович. С.ДОРЕНКО: Хотите Павел или Павел Борисович, как вам удобнее? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как вам… С.ДОРЕНКО: Мне казалось бы, Павел более доверительное. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне тоже кажется. С.ДОРЕНКО: Да? Я иностранец, например, играем, и вообще инопланетянин. Я вас спрашиваю: Павел, у вас было так хорошо, зачем вы все испоганили тогда? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы работали на телевидении. «Санта-Барбару» помните? С.ДОРЕНКО: Что-то такое было, да. Там Акапулько было или что, я забыл уже. Неважно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не помню, там еще был какой-то сериал, там Лиза какая-то. Включили в 1989 году. С.ДОРЕНКО: «Рабыня Изаура»! Д.КНОРРЕ: «Богатые тоже плачут». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да, «Богатые тоже плачут». И это включили года на четыре, чтобы пока в стране шла смена социализма на капитализм, народ не понимал, чего делалось, и смотрел телевизор. Все люди за 28, они смотрели телевизор… С.ДОРЕНКО: А зачем вы это делали? Такое ощущение, что… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это пропаганда! С.ДОРЕНКО: Павел, вы все время исходите из того, что народ как бы лишен воли и сознания. Условно, я своей кошке, например, дам валерьянку или мяту. И вы также говорите «народу включили». А зачем народ смотрел? Павел? Д.КНОРРЕ: Павел отключился. С.ДОРЕНКО: Просто прервалось. Д.КНОРРЕ: Наверное. С.ДОРЕНКО: Павел исходит из того, что народ это как кошка… Д.КНОРРЕ: Но есть же какие-то… С.ДОРЕНКО: А зачем ты ешь? Тебе дают что-то, что тебе очевидно вредно, например, не знаю, наливают тебе солярку и говорят: вот суп. Но ты отодвигаешь и говоришь: братцы, а я это не ем. Павел исходит из того, что людям наливают солярку, несколько гаек… Д.КНОРРЕ: Это работает во всем мире, это не только у нас, это и в Америке, и во Франции, и в Швеции. Пропаганда работает… С.ДОРЕНКО: В Америке разрешено почти все. Саентологи, запрещенные на территории Российской Федерации, проповедуют в Америке. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Мормоны, запрещенные на территории Российской Федерации, тоже проповедуют в Америке. «Свидетели Иеговы», запрещенные на территории Российской Федерации, спокойно пропагандируют в Америке. Я иду в Америке… Америка — это территория, где пропагандируют 50 тысяч человек. Я тебе правду говорю. Я иду в стрелковый клуб в Лейквуде, Нью-Джерси, я припарковался далеко в этот раз. Иду в стрелковый клуб в Лейквуде, я иду мимо латиноамериканцев. Меня ловят какие-то поляки, которые дарят мне католическую библию, в смысле их перевод, польский. Почему-то по роже они думают, что я поляк, я не знаю, почему. Я захожу в магазин купить оливкового масла, я говорю с колумбийкой, в Америке. Затем я прохожу мимо еврейской школы, где педагоги в длинных френчах и с пейсами, пейсатые такие педагоги, это Лейквуд, Нью-Джерси. Я прохожу мимо этой школы, где дети бегают тоже с штучками такими на голове, вот еврейские, национальные. Все это у них же, в американской школе, под американским флагом, то есть они все бегают в пейсах под американским флагом, здесь поляки. Дальше мне кто-то пихает книгу Мормнов. Я иду к клетчатым рубахам, к своим фермерам — это все Америка. Д.КНОРРЕ: Хорошо. С.ДОРЕНКО: Америка, в глухой провинции, в глухом Нью-Джерси, в южном Нью-Джерси, в Лейквуде, я вижу сразу 10-20 культур разных. И они все пропагандируют, Даша. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Если бы это случилось в Москве, ты бы пока шла до метро, вот все это с тобой бы случилось в Москве. Но Москва целомудренно чиста, фармацевтически чиста, у нас все запрещено, все вообще запрещено. Д.КНОРРЕ: Теперь-то да. С.ДОРЕНКО: Ничего нельзя, все запрещено. А еще в Лейквуде на подъезде к городу, где какие-то могилы наших белогвардейцев, а еще раньше в Лейквуде секс-шоп такой огромный, где можно выбрать всевозможные вибраторы — и это все вместе, все разрешено. Д.КНОРРЕ: А то, что сейчас все запрещено, это я сама с собой сделала? Это я с собой сделала? С.ДОРЕНКО: Да, ты. Д.КНОРРЕ: О'кей. С.ДОРЕНКО: А кто? Американцы? Тебе запретили здесь все американцы? Нет, не американцы. Это мы сделали. Д.КНОРРЕ: Я не говорила, что кто-то другой, что американцы. С.ДОРЕНКО: Не сделали иностранцы. Это сделали мы. Д.КНОРРЕ: Я об этом не говорю. Не мы и не иностранцы. С.ДОРЕНКО: Мы. Давай честно говорить, это сделали мы. Мы сделали стерильную, фармацевтически чистую страну, хорошую, где нет ничего плохого, а только все хорошее. Теперь мы говорим: черт, у нас какие-то проблемы! Д.КНОРРЕ: А «мы» нету, не существует никакого «мы». Есть я, есть вы, есть они, некие, они разные. И некоторые из них очень сильные, они в каком-то смысле вынуждают меня играть по их правилам. С.ДОРЕНКО: Знаешь, ноль участия — это тоже участие. Я опять возвращаю вас к Грегори Бейтсону с блистательной фразой: пробуйте вечером не выставить плошку коту, и вы знаете, что ноль информации значим. Д.КНОРРЕ: Значим. С.ДОРЕНКО: Поэтому когда ты говоришь «они сделали», я говорю: а ты не сделала. Д.КНОРРЕ: Я делаю. С.ДОРЕНКО: А ты не сделала. И когда ты не сделала, это было деятельное участие. Д.КНОРРЕ: Я не сделала, потому что я увидела, как другие сделали, и за это заплатили собственной свободой, благополучием и чем-то еще. А я эгоистка, да. С.ДОРЕНКО: Даша, смысл заключается в том, что все равно это сделала ты. Д.КНОРРЕ: В конечном счете да, разумеется, это правда. С.ДОРЕНКО: Все равно это сделала ты. И в день, когда ты ничего не делала, ты делала. В день, когда ты ничего не делала, Грегори Бейтсон: ноль информации значим. Д.КНОРРЕ: В этом смысле, да. С.ДОРЕНКО: Ноль информации — значимый ноль. Попробуйте не выставить плошку коту, и вы узнаете, что значимый ноль значит. Когда ты ничего не делала, ты именно делала ничего. Д.КНОРРЕ: Это да. С.ДОРЕНКО: Помнишь, Винни-Пух говорит Кристоферу Робину: это то, что можно делать с настоящими друзьями. С настоящими друзьями вы можете делать ничего. Вот это важно. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Позвольте вам возразить. С.ДОРЕНКО: Откуда вы звоните? У вас номер какой-то… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из Швейцарии. Насчет Америки с вами не согласен, потому что, во-первых, конечно, у них есть определенные свободы, и, возможно, пропаганда. Но, как человек, который там сейчас… понимаете, что на пирамиде всей этой пропаганды стоит незыблемость устоев так называемых демократических… С.ДОРЕНКО: Трамп — это ответ, что вы неправы. Взяли и опрокинули все устои, спокойно избрав Трампа. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не согласен. Потому что Трамп поставил во главу угла именно американские Штаты. Все эти проповедники, в том числе черные, поддерживали его, потому что тоже верили в незыблемость устоев американских… С.ДОРЕНКО: Здесь да, я согласен. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Второе. Я не знаю так хорошо Америку может быть, как вы, но насчет Германии я могу вам сказать 100 процентов. Вы считаете, в Германии пропаганда настолько хорошо развита и разрешена, как в Америке? С.ДОРЕНКО: Нет, конечно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот именно. Вы думаете, то, что вы можете говорить по телевизору и на вашей передаче про национальности, социальные слои, евреев и так далее, в Германии это возможно? С.ДОРЕНКО: Я не знаю точно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам скажу, что нет, вас сразу закроют. С.ДОРЕНКО: Да? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Теперь берем последнее. За последние два года в Германии сменилось несколько руководящих людей… Предпоследний, который, я, к сожалению, давно живу в Швейцарии, забыл фамилию, но в любом случае этот человек, по-моему Зигмар Габриэль его звали, он предлагал начать диалог с Россией. Знаете, сколько месяцев прошло, что его убрали? Два месяца! О нем вообще никто не слышит. С.ДОРЕНКО: Интересно. Я хотел вас просто предупредить, что у меня есть еще секунд 15. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Партия, которой сейчас оппонирует Меркель, СДП, руководство сейчас, которое новое пришло, оно полностью антироссийское. Поэтому я не могу с вами согласиться, что все эти свободы, они как-то влияют на экономические процессы. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо большое. Наш слушатель из Швейцарии. Мы подзадержались на этой теме, ты заметила, да? Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Потому что она всем дико интересна, и шквал звонков. Я думаю, что мы к ней вернемся еще неоднократно. В ДВИЖЕНИИ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Пятница, 18 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы. Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Здравствуйте! С.ДОРЕНКО: В Геленджике полицейский упал, читаю, перечитываю. Нет, давай про доллар сначала. В Геленджике полицейский упал. Он просто упал и уронил шляпу. Не шляпу, а что у них? Картуз. Что на голове у полицейских? Фуражку. Смешно очень. Д.КНОРРЕ: Что-то типа картуза, да. С.ДОРЕНКО: Вчера был 61,88. Сегодня, пожалуйста, 62,00. 73,26 по евро. Я так понимаю, что евро должен… Евро падает еще? Нет, 1,1818. Мы вчера видели на 1,1799, главную пару. Ты помнишь? Д.КНОРРЕ: Что-то припоминаю, да. С.ДОРЕНКО: Вчера был четверг. А в среду был вот здесь, на 1,1825. Сейчас 1,1817. Очень интересно. Дико интересно также, что нефть, наша голубушка, кормилица, заступница и углеводородица стоит на 79,52. Вчера была 79,33, правильно же? Д.КНОРРЕ: Нефть крепчает. А это может дать какой-то выхлоп в итоге? С.ДОРЕНКО: Конечно! Надо скандировать: мы русские, с нами нефть! Вот так можешь? Д.КНОРРЕ: Могу. С.ДОРЕНКО: Давай. Д.КНОРРЕ: Мы русские, с нами нефть! С.ДОРЕНКО: С нами нефть, конечно. Нас любит нефть. Биткоин 8 тыс. 14. Да плевать по-настоящему на биткоин. Нет, ты понимаешь, в чем дело? Дело в том, что нефть должна поддержать рубль. Д.КНОРРЕ: Да. Она не поддерживает. С.ДОРЕНКО: Но в то же время санкции душат рубль. Есть некие две силы. С одной стороны нефть поддерживает рубль от падения, а с другой стороны — он не растет, потому что санкции душат. Сейчас вышел новый прогноз Morgan Stanley, что рост наш в этом году, серьезный, большой рост страны, будет 1,8%, то есть меньше 2%. Они снизили прогноз из-за санкций. Без санкций, они считали, что мы вырастем на 2,4%. А теперь они говорят: ребята, нет, нет, 1,8%. Прогноз вышел 18-го. Д.КНОРРЕ: Но это же прогноз. А прогнозы не сбываются. С.ДОРЕНКО: Прогнозы плохие всегда сбываются. Д.КНОРРЕ: Да? С.ДОРЕНКО: Конечно. В конце все умрут. Это правда. И всегда сбываются, правду говорю, серьезно. Поэтому мы не можем вырасти из-за того, что… Мы не можем вырасти из-за многих причин. Потому что мы не можем вырасти. Вот слово «мы», всегда его надо употреблять. Я решил, я сделал, и мы не можем вырасти. Д.КНОРРЕ: Хорошо. С.ДОРЕНКО: Тогда какая-то ответственность. «Минфин закупает рекордные суммы валюты сейчас», — говорит Тим, 888-й. Я просто думаю, почему? Тим, вы не знаете, почему? Биток, я сказал. 8 тысяч 14. «С нами только цены на бензин». Нет, послушайте меня, с нами, конечно… «Сибирская нефть уже захвачена», — говорит 84-й. Зачем вы? Не надо, никто ничего не захватил. Все это мы, понимаете? Давайте, в Геленджик поехали. Д.КНОРРЕ: Поехали. С.ДОРЕНКО: Это просто зарисовка жизни в Геленджике, полицейский упал на землю от прикосновения пенсионера. Д.КНОРРЕ: Есть видео. С.ДОРЕНКО: Дай мне посмотреть. Я просто хочу увидеть, где он к нему прикасается. Он прикасается? Д.КНОРРЕ: Сначала полицейский взял его за руку и притянул к себе. С.ДОРЕНКО: Да?! Боже милостивый! Как это интересно сейчас было. Полицейский берет за правую руку пенса, притягивает к себе, как бы укутывая его руку своими. Потом рушится, роняя картузик. Как это интересно. Потом встает. И прибегает сразу спецназ. Я такого не видел никогда. Он как бы, наверное, имитировал для видео удар пенсионера. Д.КНОРРЕ: То есть он прямо этот кулак себе направил в живот, и стал рушиться просто. С.ДОРЕНКО: «Артист! Браво!» — закричали жители, которые находились на пристани. МВД Геленджика обещало проверить полицейского и выяснить, почему он себя так странно повел. По данному факту действительно проводится расследование. Скажите на милость, как это интересно. Ему что за интерес? Они что, протестовали? Они какие-то политические? Или они пытались у него конкретно что-то узнать? Д.КНОРРЕ: Они спорили. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Доброе утро, Дарья. Посмотрел это замечательное видео. Ничего, кроме омерзительных эмоций, не ощутил. Стыдно за нашу полицию. Стыдно, что мы все больше продолжаем жить в полицейском государстве. Стыдно за эту показуху. С.ДОРЕНКО: Давайте теперь попробуем отнестись к этому совершенно не эмоционально. Какую задачу решал полицейский? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Привлечение внимание. С.ДОРЕНКО: Нет. Ему надо посадить этого пенса. Д.КНОРРЕ: Они пришли арестовывать имущество местного жителя. С.ДОРЕНКО: Либо шантажировать. Вот я вам говорю, они хотят его либо посадить, либо шантажировать возможностью посадки. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Получается разбой. Это рейдерский захват по отношению к пенсионеру. С.ДОРЕНКО: Они его простят за то, что он уступит. Они ему скажут: братан, либо ты на 8 лет пойдешь сейчас в тюрьму, либо ты будешь сотрудничать с органами. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так это меня в детстве пытались так воспитывать, давали конфетку, а потом тут же отбирали, и я потом соглашался на все условия родителей. С.ДОРЕНКО: Вот видите. 73-73-948. Я думаю, смыл в этом. Я правильно угадал? Мне кажется, что полиция хотела его шантажировать просто. Или может быть прямо упаковать. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Владимир. Москва. Здравствуйте, Дарья. Сергей, буквально этой темой вы мне напомнили прошлую свою тему. Помните историю с человеком в метро, который поднял сотрудника полиции? С.ДОРЕНКО: Да, было. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вы тогда говорили об уважении к сотрудникам в форме. С.ДОРЕНКО: Поднял и протащил чуть-чуть. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. Может быть этот пенсионер не так высказывал свое уважение этому сотруднику полиции, что он, скажем, от такого неуважения просто упал в обморок. С.ДОРЕНКО: Он притянул руку, имитируя как бы, как бы обнял, притащил к себе руку этого пенсионера, я думаю, для видео изображал удар, и потом стал рушиться. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понятно, что он для видео изображал удар, чтобы, соответственно, потом, как вы уже сказали ранее… С.ДОРЕНКО: Шантажировать. Или посадить этого парня. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это как раз говорит о нашей полиции. С.ДОРЕНКО: Это пестует в нас уважение к полиции. Все больше оно крепчает. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Несмотря на это, мы их продолжаем уважать, любить. С.ДОРЕНКО: Абсолютно. И оно крепчает. Чувство уважения крепчает, правда же? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Когда бутылку шампанского в задний проход, извиняюсь за выражение… С.ДОРЕНКО: Это в Казани. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это же тоже сотрудники полиции. С.ДОРЕНКО: Российской Федерации. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо уважать, любить за это. С.ДОРЕНКО: Да, совершенно верно. Бутылку из-под шампанского они под Казанью или в Казани где-то, да? Д.КНОРРЕ: В Казани, казанский ОВД. С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Но это все равно Россия. Видите, как получается. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Первый раз до вас дозвонился. С.ДОРЕНКО: Да? Классно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Глядя на это видео, я еще раз убеждаюсь в том, что если захотят за вас взяться, вам никто и ничто не поможет. С.ДОРЕНКО: Вообще! Просто! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Общественный контроль… С.ДОРЕНКО: Но его нет, и не может быть. Потому что нет общества. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нужно выходить из дома, обвешенным четырьмя видеорегистраторами: спереди, сбоку, по бокам два. С.ДОРЕНКО: Объясню. Это будет с вашей стороны незаконное вторжение, незаконная съемка, на которую не давал согласие тот или иной персонаж, и вас за это закроют. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В суде применяться она не будет. С.ДОРЕНКО: Не знаю. Они скажут, что вы вышли для слежки, что эти камеры не были видны сразу, мгновенно, а значит, это была скрытая слежка за гражданами, и вас в тюрьму. Вам по-любому тюрьма, вам так тюрьма или так тюрьма. Д.КНОРРЕ: Кругом тюрьма. С.ДОРЕНКО: Потому что ты не можешь фиксировать. Потому что это может быть истолковано как скрытое наблюдение за гражданами. И они найдут бомжа дядю Петю, который, оказывается, сидел на лавочке в это время. Ты записывал, но ты потом стер, поэтому нельзя найти эту запись, но дядя Петя скажет: да, я явственно видел красный огонек, на меня направили камеру, меня фиксировали, а я в этот момент думал о величии родины, например, мне испортили настроение и скрытно за мной наблюдали. Да вас посадят просто по-любому. Товарищи дорогие! Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я хотел сказать несколько оправданий в адрес этого полицейского. С.ДОРЕНКО: Давайте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он хотел сделать этому человеку хорошо. Для этого применил универсальный прием: сделать человеку сначала плохо, а потом так, как было раньше. С.ДОРЕНКО: Помочь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И тем самым человек сказал: слава богу, стало намного лучше. С.ДОРЕНКО: Конечно! Он ему говорит: Федор Петрович, на 8 лет пойдешь в зону? — Нет. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уголовное дело возбудить за применение силы к полицейскому. С.ДОРЕНКО: Уголовочка. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А потом его назад, они обнимутся и скажут: ну, ладно. С.ДОРЕНКО: Он ему скажет так: вот здесь распишись и вот здесь распишись, вот это отдай и это отдай, тогда уголовки не будет. Это шантаж. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. У того тяжесть с сердца сойдет и все, они пожмут друг другу руки. С.ДОРЕНКО: А вот тех подростков, которых избивали, мы говорили об этом позавчера, им подбросили патроны. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Тот же самый способ. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тот же самый универсальный способ сделать человеку хорошо. С.ДОРЕНКО: Да. Это цель — сделать человеку хорошо. Д.КНОРРЕ: Причинить добро. С.ДОРЕНКО: Я начинаю думать о том, как этого избежать, и понимаю, что избежать этого невозможно. Д.КНОРРЕ: Избежать добра? Ну, что вы? Зачем? С.ДОРЕНКО: Невозможно. То есть просто надо пользоваться тем пока, кайфовать, что у них не дошли до тебя руки. Д.КНОРРЕ: Да. Высший гуманизм. С.ДОРЕНКО: В старые времена я употреблял спиртные напитки, теперь с этим покончено, но прежде я употреблял спиртные напитки. Я пил с одним человеком, который был майор милиции. Я уже говорил об этом, после первого, наверное, стакана, где-то так… Д.КНОРРЕ: Это было в Анголе, да? С.ДОРЕНКО: Нет, не в Анголе. Здесь, в России, в Москве, Кунцеве даже. Он после первого стакана говорил мне: «Сколько же я посадил евреев. Сколько же я их пересажал». Мечтательно говорил. Потом он выпивал еще рюмочку и уже дальше шел стакан, набирал правильную дозу, майор милиции. После второй рюмочки он говорил, после первого стакана: «Да я, если так разобраться, любого посажу». И выпивал еще рюмочку. И после той, следующей, финальной рюмочки такой, хорошей, он говорил: «Да я и тебя посажу». Вот это я помню, у него всегда была триединая фигня. Люди, когда выпивают, некоторые подвержены сценарному какому-то одному и тому же плану, одно и то же говоря. Правду говорю. У меня был друг, из группы Игоря Сечина, который его одногруппник, Игорек Барышников. Сечин должен помнить его. Игорек Барышников, он напивался, например, и вот мы все знали, что Игорек сейчас скоро ляжет, когда он говорил одну и ту же фразу, всегда (пили часто), он говорил: «А, это, килер этиль вообще». Мы такие: Игорьку не наливать, пошел «килер этиль». А потом он переходил уже на эстонский, он начинал говорить по-эстонски. А этот майор, он всегда классически, поддавая, эти три фразы: «Сколько я евреев посадил». Вторая: «Да я кого хочешь посажу». Третья: «Да я и тебя, Сережа, посажу». Вот это была его третья фраза, коронная. После чего я понимал, надо пойти покурить, я тогда и курил тоже, и как бы закончить эту тему. Понимаешь, они тебя все равно посадят. Д.КНОРРЕ: Это я тоже сама с собой сделала? С.ДОРЕНКО: Да. Ты сделала это. Надо всегда брать ответственность. И только тогда ты поймешь, когда ты возьмешь ответственность, что это не произошло, а это ты сделала, ты устроила жизнь так, что это так. Регистрироваться в полиции нужно будет, передвигаясь во время чемпионата мира. Очень интересно. Я хотел вас ознакомить с этой информацией. В России ужесточат правила поездок в города, которые будут принимать матчи чемпионата мира по футболу в 2018 году. Вам придется уведомлять полицию. Товарищи граждане, вам придется уведомлять полицию о том, что вы намерены сделать поездку в эти города. Соответствующий указ президента вступил в силу 12 мая. Просто может быть вы не в курсе. Вы должны уведомить полицию. А как, интересно? На сайте, в госуслугах, где? Д.КНОРРЕ: Может быть в МФЦ? С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я хочу поехать в какой-нибудь город. Какие есть города чемпионата? Набери: города чемпионата мира. Д.КНОРРЕ: Калининград, например. С.ДОРЕНКО: Я хочу поехать в Калининград. Я должен уведомить полицию. Как? Не понимаю. Заявление? Ловить Колокольцева за рукав? Д.КНОРРЕ: Самому-то страшно идти в полицию? С.ДОРЕНКО: Есть дырочка, дупло какое-то, куда я напишу и брошу бумажечку? Где-то есть такая дырочка, куда можно засунуть бумажечку? Нет? Я не знаю. Я хочу, например, известить. И чего? Дальше. Гражданин, если не имеет постоянной прописки, должен уведомить о том, что он собирается поехать в такой город. Уведомить. А потом еще в течение трех дней зарегиться в МВД или в МФЦ. Вот «или в МФЦ». Таким образом, он должен делать регистрацию, даже если он на три дня приехал. Эти правила действуют с 25 мая… Ты понимаешь, что чертов чемпионат уже вот-вот? 25 мая! Сегодня 18. Д.КНОРРЕ: Да. 25 мая? С.ДОРЕНКО: На носу чемпионат. Д.КНОРРЕ: Я почему-то решила, что с 15 июня. С.ДОРЕНКО: Это прямо классно. Д.КНОРРЕ: Наверное, да. Я вам открыла список городов: Москва, Санкт-Петербург, Калининград, Нижний Новгород. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Ростов-на-Дону, Волгоград, Сочи, Саранск. Я не был в Саранске. Д.КНОРРЕ: И я. С.ДОРЕНКО: Что это? Где это, Саранск? Не знаю. Вот Самара, пожалуйста. Денис, у вас чемпионат, вы знаете? Денис, здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я знаю, что у меня чемпионат. И я могу вам сказать по поводу полиции, дочь мою проинструктировали. На самом деле прийти в любое отделение полиции или это упрощено, даже к сотрудникам полиции, что может быть не очень удобно, подойти на улице и тоже как бы там зарегистрироваться. С.ДОРЕНКО: А как это? У них будет с собой iPod какой-то или что? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как им сказали, просто записать и все. С.ДОРЕНКО: Если подкадрился чувак, запиши, потом принеси. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да. Главное, что закадрился, все уже там это есть. Немножко можно по поводу прошлой темы? С.ДОРЕНКО: А я уже забыл прошлую тему, заодно вы мне и напомните. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кого посадить, кого не посадить. Моя дочь вчера избила своего хахаля. С.ДОРЕНКО: И правильно сделала, небось он… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он, между прочим, отец двух детей. Д.КНОРРЕ: Вы только фамилию не называйте сейчас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Вы что? Избила его достаточно сильно. Я с ней вечером разговаривал, я говорю, зачем так, он все-таки отец двух детей. Она говорит: я и тебя приеду и изобью, и тебя посажу. Вот это дословно. С.ДОРЕНКО: А этот отец двух детей, отец ее детей или других детей? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Отец ее детей. С.ДОРЕНКО: Тогда, я думаю, что у нее были основания. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, были основания. Но она то, что сказала: я тебя изобью приеду. Д.КНОРРЕ: Это она в сердцах, любя. С.ДОРЕНКО: В сердцах. Честное слово, не будет. Д.КНОРРЕ: Не бойтесь. С.ДОРЕНКО: Но мужик если сильный, он же может не дать себя избить. В смысле, ей не отвечать, но как-то гасить помаленечку. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она сильная, она айкидо занимается. Она полицейский, занимается айкидо. Там мужичок так себе. С.ДОРЕНКО: Не то, да? А пусть он уданский тайцзицюань изучит против айкидо, пойдет на удань-шань, что-нибудь такое. Когда женщина сильна, это хорошо. Д.КНОРРЕ: Даже женщина-полицейский избивает. С.ДОРЕНКО: Как феминист отъявленный, я бы всем женщинам дал удостоверение МВД. Д.КНОРРЕ: И дубинку резиновую. С.ДОРЕНКО: Резиновую дубинку, удостоверение МВД, чтобы они были все время в форме, эротические фантазии пошли. Нет, чтобы их нельзя было обидеть, ничего. Женщины, все, пожалуйста. Сколько у нас женщин? 70 млн. Например я сейчас говорю, не знаю. Например, 70 млн, 75, неважно, всем дать удостоверение МВД, зачислить их солдатками МВД, пусть они будут солдатки. Слово хорошее? Я сейчас придумал его. Д.КНОРРЕ: Не очень, но неважно, мы что-нибудь потом придумаем. С.ДОРЕНКО: Можно придумать. Можно и ефрейторки. В МВД. И чтобы никто не моги подойти и пальцем тронуть. А они могут всех бить в глаз. Д.КНОРРЕ: Шериф Кнорре. С.ДОРЕНКО: Бабы должны иметь право бить всех в глаз, парковаться где угодно, просто поперек трамвайных путей, где захотят, правильно? Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Девочкам нужны какие-то привилегии, иначе не получится. А? Д.КНОРРЕ: Конечно. С.ДОРЕНКО: За меня! Девочки, если что, голосуйте за меня. А почему все звонят? Девочки звонят? Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотел бы сказать, что в нашей стране вы никогда не будете правы с полицейскими. Никогда! Это, наверное, аксиома… С.ДОРЕНКО: Знаете, проблема какая? Извините, я хотел вам ответить. Вы ни в какой стране не будете правы против полиции. Почти. Трудновато будет. Даже в Штатах, я знаю, они боятся судью, полицейские боятся судью. Но все равно трудновато. Но вопрос ведь не в том, можешь ли ты обороть полицейского. Вопрос в том, как много сфер жизни, в которые это, чуть не сказал «мерзость», сует свой нос. Как много сфер жизни, в которые он сует свой нос. И как их много вообще физически. Условно говоря, я, например, не могу ничего против полицейского. Не могу и не могу. И в Австралии, например, не могу. Не могу, например, в Конго, Киншаса, и не могу в Панаме, например, не могу в Америке, не могу. Но я приезжаю в Испанию и вижу за все время пребывания в Испании, например, две недели, ноль полицейских или одного. Я приехал прошлым летом, там теракты были, и мы видели это, Museu de Catalunya мы видели. А до этого, за 2-3 недели не увидишь одного полицейского, их просто нет. И они не лезут к тебе, то есть они все время чем-то заняты, отжимаются, еще что-то. Тогда у тебя возникает ощущение, что, несмотря на то, что они могущественны, их а) мало; б) они не суют свои носы в твою жизнь. А вот если их очень много, и они постоянно суют свои носы в твою жизнь, они постоянно с тобой пересекаются, они постоянно у тебя чего-то выспаривают, выклянчивают, вымогают и т.д., вот тогда у тебя возникает раздражение. Раздражение не в статусе, статус их велик, неоспорим, и они прекрасны, и они великие, с этим нет спора. Если они великие, но пусть их будет в 10 раз меньше, если они великие, но не лезут своими вымогательскими рожами в наши дела, тогда нормально все, отлично. А когда лезут, не очень хорошо. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: Пора работать. Даша такая: а сегодня пятница? А ощущение такое, как будто уже ночь началась. Д.КНОРРЕ: Да, очень странно. С.ДОРЕНКО: Подприлечь и прикорнуть. Д.КНОРРЕ: Очень странно. Вчера была пятница, согласитесь, по настроению. С.ДОРЕНКО: По настроению, абсолютно. Я бы сказал, всю неделю была пятница. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: А сегодня усталость от непрерывной пятницы. Д.КНОРРЕ: Цикл сменился. С.ДОРЕНКО: Я вчера был в компании с Вексельбергом. Д.КНОРРЕ: Барабанная дробь должна быть. С.ДОРЕНКО: С Вексельбергом. Я забыл, что он под санкциями. Представляешь, двойственность какая? Допустим, я был с Вексельбергом. В принципе, это же меня порочит перед Соединенными Штатами или нет? Д.КНОРРЕ: С одной стороны. С.ДОРЕНКО: Порочит. Но если бы я отказался с ним выпить, то это подвело бы меня под уголовку. Д.КНОРРЕ: Конечно. С.ДОРЕНКО: Потому что уголовный закон русский пишется, сейчас не знаю, в какой он стадии, но скоро будет издан, что если к тебе подойдет подсанкционный человек и скажет «давай выпьем», а ты откажешься, значит ты поощришь санкции. Д.КНОРРЕ: А можно справку какую-нибудь, типа, что я циррозник или что-то такое, отмазаться? С.ДОРЕНКО: Нет. Вот к тебе подходит Вексельберг, он говорит: Дашенька, давай вмажем. Ты говоришь: простите, нет, я не могу. А он говорит: «Да? Интересно». «То есть вы следуете санкциям?» — говорит он. Вы следуете санкциям, дорогая. Д.КНОРРЕ: По медицинским показаниям. С.ДОРЕНКО: А теперь, дорогая, когда ты следуешь санкциям, ты уголовное преступление совершаешь. Я уж не говорю, что еще он может попросить. Что бы то ни было, Даша, и ты должна в этом ответить ему добрым согласием, потому что если ты ответишь «нет», то значит — ты следуешь санкциям. А если ты поощряешь санкции, ты уголовница по русскому закону. Что Вексельберг скажет, то и делаешь, всё. Понимаешь? Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Удобное у него положение. Д.КНОРРЕ: У меня тоже удобное положение — я не вращаюсь в этих кругах. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Почему? Вчера была превосходная, красивая выставка просто. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: Выставка фотографий выдающегося фотографа Михаила Лившица, который работает, насколько я понимаю, вместе с Вексельбергом. Михаил Лившиц, очень симпатичный, его отличительное свойство в том, что его фотографии сняты с самолета. Он сам пилот, насколько я понимаю, маломоторные самолеты, небольшие водит. Он снимает Европу с воздуха, снимает Африку с воздуха и т.д. Это настолько красиво! Мы с ним сошлись во мнении, что земля и люди с воздуха, хотя бы даже с 200 метров, намного лучше. Правда. Земля здесь, она вся оплевана. Михаил Лившиц, я с ним познакомился, но я не смотрел «Википедию». Сейчас посмотрим. Земля здесь — это урны. Земля здесь — это мусор. Земля здесь — это угрюмые лица, странные какие-то лица. Советский философ, наверное, не он, он родился в 1905 году, вряд ли. Короче, этот тот Лившиц, который с Вексельбергом. Но он снимает землю с 200-300 метров, может быть с полукилометра. Она сразу становится симпатичной, земля. Как только ты улетаешь от окурков, как только ты улетаешь от харчков и блевотины, земля чудная, красивая. И все, что сделал человек, выглядит так целесообразно, правильно и занятно, как детские вот эти паровозики, детские пути какие-то. Я правду говорю, я сам знаком с этим ощущением, а Михаил Лившиц делает эти фотографии. Сейчас это в братьях Люмьерах. Я это говорю специально для офицерства. Мне кажется, офицеры должны побежать и мочой все залить. Там, помнишь, офицеры России? Это были офицеры России, они бегали с мочой. У меня Лившица очень много, но все не те. Что ты думаешь о назначении директором ЦРУ дамы, женщины? Д.КНОРРЕ: Сразу вспоминаю Кэрри Мэтисон. С.ДОРЕНКО: Кэрри Мэтисон наша. Нашли пошли. Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: А Пол согласен? Пруфт, Бай Пол или нет? Д.КНОРРЕ: Пол? С.ДОРЕНКО: Сол, Саул, да. Д.КНОРРЕ: Вот, да. Саул же понимает, гений Кэрри Мэтисон, значит это тоже какая-то крутая… С.ДОРЕНКО: Я думал об этом. И я думал, что женщина… Например, если бы ФСБ возглавила моя мама, я говорю сейчас о женщине, пример моей мамы, мне кажется, ФСБ лучше бы работала, чем при Бортникове. А? Серьезно. Д.КНОРРЕ: Я не знаю вашу маму. В принципе, я считаю, что в современном мире вот эти все… С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что надо две женщины. Нужна какая-то от нас женщина, которая тоже возглавит ФСБ, СВР, нужно несколько женщин, которые начнут состязаться с Джиной Хаспел, мне кажется, это было бы правильно. На одной из этих позиций, может быть СВР мою маму, может быть ФСБ мою маму, не знаю, хоть что-нибудь ей дать, это было бы правильно. Почему? Я скажу, почему. Женский мозг многозадачный. Д.КНОРРЕ: Многозадачный. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Мы одновременно сказали это. Женский мозг многозадачный, во-первых. Во-вторых, отношенческий. То есть женский мозг выстроен так, что он анализирует и непрерывно конструирует отношения между этим мозгом и другими мозгами. Больше того, он может держать сеть отношений с его мамой, с его сестрой, с полноценными агентами отношений, потому что он сам так себе, тряпка. А его мама, его сестра, его то, его это, его тетя — это все женщины, а значит полноценные субъекты отношений, которые на него влияют. И вот с ними надо выстраивать отношения. И я думаю, что в этом смысле женщина более полноценное существо, чем мужчина. Д.КНОРРЕ: Это факт. С.ДОРЕНКО: Поэтому нам надо тоже, чтобы все наши органы возглавили женщины. Д.КНОРРЕ: Москалькова же работала, сейчас боюсь перепутать ведомства, но что-то в структурах МВД. А сейчас она занимается правами человека, неважно, но у нее такая выправка, взгляд, видно, что она сильная женщина. С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу, почему русские не годятся. Д.КНОРРЕ: Почему? С.ДОРЕНКО: Я поясню просто, извините, я не против русских, наоборот — очень за. Почему русские не годятся нынешние и выходцы именно из силовых ведомств? Потому что они, я не хочу никого обидеть, они мужичницы. Д.КНОРРЕ: Опять в вас какие-то эротические… С.ДОРЕНКО: Нет! Нужно взрастить новых женщин. Женщины, выходцы из силовых ведомств, как мне представляется, может быть я ошибаюсь, здесь я делаю несколько шагов в бок и назад, они мужичницы, они подмужичницы, они привыкли «есть, так точно, товарищ командир». Д.КНОРРЕ: Да. С.ДОРЕНКО: «Разрешите на столе». Нет, они подмужичницы. Д.КНОРРЕ: Это солдафонство. С.ДОРЕНКО: А это плохо. Нужна женщина полноценная, женщина непокорна, женщина, взращенная вне муштры. Д.КНОРРЕ: Худенькая блондиночка с короткой растрепанной стрижечкой, с татуировкой. С.ДОРЕНКО: Если уж мы пошли туда, то шатеночка. Д.КНОРРЕ: Ну, ладно. С.ДОРЕНКО: Шатеночка. Но светлоглазая. Д.КНОРРЕ: Правильно. С.ДОРЕНКО: Я сейчас о другом. Наша женщина, будь она из партийных, комсомольских органов или из силовиков, она, в общем, подмужичница, она привыкла подчиняться глупым приказам мужчин. А это как раз ее… Д.КНОРРЕ: Это потому что она не дорвалась. С.ДОРЕНКО: Это ее девальвирует. Когда она дорвется, окажется, что она такой же сапог, как ее начальник. Д.КНОРРЕ: Да, да, согласна. С.ДОРЕНКО: Такой же сапог. Я сейчас фамилии не буду перечислять, но мне страшно просто. Д.КНОРРЕ: Не надо лучше, мы поняли. С.ДОРЕНКО: Но я знаю, о ком речь. А нужна женщина-женщина, которая не знала ярма мужского, которая не знала кнута мужского и т.д., перечисляем всякие мужские вещи. Д.КНОРРЕ: Так что же, она должна с филологического факультета что ли прийти сразу в ФСБ? С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А вот может быть. 73-73-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я занимался полгода в школе имени Гагарина около «Олимпийского» дзюдо. У нас были там две девушки, но они были не очень. И второй посыл, я предлагаю в полицию брать только женщин. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Это правильно. А пусть позвонят женщины, хотя бы одна женщина. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день. Секундочку, пожалуйста. Девиз дня. Со мной едет Леха, друг мой. Он говорит: а мне нужна такая жена, которая будет картошку полоть и жуков собирать. С.ДОРЕНКО: Нет, нет, надо тогда филиппинку. Почему? Так делают. У меня был один друг голландец, он завел филиппинку. Я у него гостил неделю, у голландца, в джунглях, в Суринаме, это Южная Америка. И через неделю он мне говорит: чего-то забарахлил генератор, послать жену. Я говорю: какую жену? Он говорит: так вон моя жена. И послал жену. Я ее неделю не видел. Она там полола картошку как раз. Вот это другая разновидность жены, которую просто неделю вообще не видишь ни разу. Мы с ним дружили, все, жили, занимались чем угодно, летали на самолетах мы, в джунгли, всякой фигней занимались, ездили на машинах за животными, с голландцем. Потом он говорит: о, надо генератор включить, сейчас жену пошлю. Я ему говорю: какую жену? Он говорит: вот это моя жена. Филиппинка какая-то ходит, такая, вросшая в землю какая-то. Я говорю: ну, ты, брат, устроился. Рабыня! Д.КНОРРЕ: Он действительно на ней женился? С.ДОРЕНКО: Он женился на ней. С документами. Д.КНОРРЕ: Потрясающе. С.ДОРЕНКО: Ну, что женщины не звонят. Ну, ладно, поехали дальше. Я хотел сказать, что американский журналист, который предложил разбомбить Крымский мост, запрещенный в Российской Федерации… В смысле, что американский журналист, запрещенный в Российской Федерации, предложил разбомбить Крымский мост, что тоже запрещено в Российской Федерации. На него завели уголовное дело. Я так понимаю, что, в общем, это публицистическая выходка, мне так кажется, извините, я же не прокурор, я не трактую с точки зрения законов, я говорю о своем личном мнении. Мое личное мнение, что это, конечно, публицистическая выходка этого Тома Рогана, вот этого американского журналиста. Но я вдруг задумался, а как могла бы… Если бы вот Том Роган бы знал что-то… что если бы это не публицистическая выходка, а вот могла бы Украина действительно атаковать этот объект или нет? Я стал думать. Думаю, что нет, не могла бы. Д.КНОРРЕ: Чисто технически не могла бы? С.ДОРЕНКО: Да, технически, военным образом. А как она могла бы? Да никак. Я не знаю. Я хотел спросить наших слушателей. Д.КНОРРЕ: А Украина с помощью дружественных сил? С.ДОРЕНКО: А каких сил? Из космоса что ли? Д.КНОРРЕ: США. С.ДОРЕНКО: Да, ну, баллистические ракеты начнут что ли? Нет, конечно. Нет, нет, нет. Просто не могла бы. То есть вот этот Том Роган, который сказал, вот сейчас Украине следует напасть на этот мост и т.д., я думаю, что это, во-первых, трепотня. Во-вторых, эта трепотня вдобавок не реализуема вообще. Любая ракета украинская, например, она должна летать над территорией Крыма или над акваторией, прилежащей к Крыму, которая контролируется, как мы знаем, нашими, не имеющими ограничений по времени и территории. Д.КНОРРЕ: Дальности и т.д. С.ДОРЕНКО: Все же контролируется. То есть не могут они напасть. Или что? 73-73-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Александр. Они могут запустить буксир, который будет долго и бесполезно стучаться в опору. С.ДОРЕНКО: Но если даже загрузить этот буксир взрывчаткой, мне кажется, все равно ничего не сработает. Почему? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Украина, кстати, с самолетами у них там не очень хорошо. У них довольно мощный вертолетный паркинг, он работает, эксплуатируется. С.ДОРЕНКО: Но они же все равно должны идти над нашими… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они должны прикинуться санитарным вертолетом каким-нибудь. С.ДОРЕНКО: Но это все равно комариные укусы. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот в плане отношений с Америкой, у меня сейчас вдруг такая дилемма возникает, мне пришла просьба подтвердить свое участие в розыгрыше ужина с Трампом. Я в свое время поздравил Трампа с избранием на пост президента. Не потому, что я его люблю, а потому что… С.ДОРЕНКО: Как все, вся Россия поздравляла, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я его, соответственно, поздравил. Сейчас мне пришло письмо, подтвердить свое участие, если что вы там выиграете, мы вас приглашаем в Штаты, в «Большое яблоко» на ужин с Трампом. А Трамп, как известно, первоисточник наших санкций. А меня посадят или нет, если чего? С.ДОРЕНКО: Я бы не сажал, но, наверное, посадят. Ха-ха-ха-ха! У меня вопрос, я бы по-другому поставил вопрос: вы за этот ужин платите или вам платят? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Там написано, что мы оплачиваем перелет в Америку, ужин, пребывание в Нью-Йорке двое суток, вас и вашего друга. С.ДОРЕНКО: Сам ужин? То есть счет выставляют вам? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, счет оплачивается администрацией президента. С.ДОРЕНКО: Тогда надо лететь. Я думаю, нахаляву надо лететь. Если покормят нахаляву, то чего? Д.КНОРРЕ: Под страхом тюрьмы? Все равно же посадят рано или поздно, так хоть поешь. С.ДОРЕНКО: Вот спасибо. Даша оптимизма добавляет. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Дарья. Спросили бы у предыдущего звонившего, организатора этой встречи зовут случайно не Эдуард, а фамилия армянская? С.ДОРЕНКО: А! Он нас слышит, я надеюсь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спросите его. Если это то самое, что я думаю, то… С.ДОРЕНКО: Это разводилово, да? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это разводилово такое, что… Я этого человека хорошо знаю еще из прошлой жизни. Так что пусть поинтересуется. Если Эдуард и фамилия армянская, то лучше пусть не разводится, потому что это перелет, проезд, проживание ему обойдутся так, как будто, я не знаю… С.ДОРЕНКО: Я знаю двух Эдуардов с армянскими фамилиями, должен вам признаться. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Этот в Лос-Анджелесе. С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое. Д.КНОРРЕ: Я вообще не в теме, сейчас не поняла. С.ДОРЕНКО: Он знает конкретно мошенника, который из Лос-Анджелеса, который организует подобные встречи и кормится подобным образом. Мы не выяснили главную вещь, причем мы ушли на встречу с Трампом. Может ли Украина как-то уязвить наш Крымский мост, вот же был вопрос, в связи с американским журналистом. Я хотел технически просто это обсудить. Военные специалисты, позвоните, пожалуйста. Американский журналист призвал нанести ущерб Крымскому мосту. Насколько я понимаю, военным образом, чтобы Украина это сделала. Мы огорчились и сделали ему репремант, и даже завели против него уголовное дело, Россия. А теперь у меня вопрос, а технически это возможно или это просто бла-бла-бла? Д.КНОРРЕ: Не знаю. Русский Дятел предполагает, что вообще Украине невыгодно повреждать мост. Половина моста, с их юридической точки зрения, принадлежит им. С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я вдобавок думаю, гипотетические возможности, я думаю, что это невозможно просто, Украина просто не может этого. Мне кажется, я знаю. Может, кто-то знает больше. Здравствуйте. 73-73-948. Я думаю, что Украина не может просто. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте Сергей. Здравствуйте, Дарья. Сижу и смеюсь, по-моему, на Украине появляется шанс в новую генерацию героев. Это нужно сформировать корпус камикадзе, как это было… С.ДОРЕНКО: И все равно не поможет. Вы видели сооружение? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Главное, чтобы были герои. С.ДОРЕНКО: Пропаганда. Давайте прямо скажем, что это будет комариный укус опять, да? То есть реального ущерба это не принесет. Все-таки хотел бы, чтобы военные эксперты позвонили. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Добрый день. Сергей, а… С.ДОРЕНКО: Что такое? Он сорвался. Но это не я, ребят. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Суд, законник. Украина полномочна, судя по операции в Донбассе… Есть точка У. Даже попадает, допустим, в дорожное покрытие, это воронка метра три на три, которую, я думаю, можно спокойно… С.ДОРЕНКО: Что уже прилично. Хорошо, а в полете мы можем ее сбивать? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему нет? С.ДОРЕНКО: Можем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, можно, да. Теоретически может проникнуть. Но, говорю, три на три метра, это ремонтируется в течение нескольких дней. С.ДОРЕНКО: Конечно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никакой опасности. С.ДОРЕНКО: Да. У них есть точка У, у Украины. Но мы можем ее сбивать на подлете, во-первых. Во-вторых, даже это, в общем, не ущерб. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Насколько я в курсе, там все, что можно было разминировали. Соответственно, дополнительные силы, там помощи нет. Все, что военным способом наши зенитки собьют, как говорится, противовоздушка. Единственный способ, это, как я вижу, но я не хочу, чтобы получилось, что я в эфире… С.ДОРЕНКО: Нет, не надо. Но так, намекните просто. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы вспомним просто, что при строительстве турецкая баржа врезалась в колонну. По-моему, это самое единственное, что может быть. С.ДОРЕНКО: А что бы мы с вами сделали, чтобы защититься? Просто останавливать? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что это нереально, скажем так, настолько нереально из соображений, что мост сконструирован по таким проектам, что он выдерживает там и землетрясение большой амплитуды и т.д. С.ДОРЕНКО: А мы бы с вами, чтобы отвести эту вероятность, просто анализировали бы на подходе суда, правильно? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, суда. Во-вторых, максимум одну колонну, допустим, выведет из строя, что также… С.ДОРЕНКО: Нет, это ерунда. Нет, нет, мы говорим все-таки о судне, которое везет взрывчатку. А это можно анализировать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там пролет большой между колоннами. Максимум, что он одну колонну повредить может. С.ДОРЕНКО: Мы все равно должны анализировать на предмет, есть ли там взрывчатка и прочее. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это невозможно, но, тем не менее. С.ДОРЕНКО: Почему? Останавливать просто. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никто же не будет ее останавливать. С.ДОРЕНКО: А почему? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тем более что там украинский порт и, соответственно, они имеют право в свой порт заходить без нашего досмотра. С.ДОРЕНКО: Ага. Я просто думаю, как это технически сделать. Вот я бы занимался безопасностью моста, я лично. Я бы думал, как все-таки их досматривать. Д.КНОРРЕ: А украинские суда ходят через Керченский пролив в Азов. С.ДОРЕНКО: У них есть там городочек, Мариуполь, еще что-то есть. Они туда ходят, естественно, потому что это их города, оставшиеся у них, им хочется туда зайти. Но это нормально как будто, да? И мне кажется, что они даже наоборот — начнут сновать, даже когда и не надо. Им сейчас не надо в этот Мариуполь, но они пойдут, как бы посмотреть, пофоткать, пообнюхаться. Д.КНОРРЕ: Бердянск, Мариуполь. С.ДОРЕНКО: Пообнюхаться. Они пойдут, даже несмотря на то, что им не надо. И вот здесь надо проконтролировать как-то, я не знаю. С одной стороны — слишком загромождать бюрократией трудновато тоже, не то. Д.КНОРРЕ: Азовское море, извините, я была там всего один раз, насколько я помню, мелкое. С.ДОРЕНКО: 14 метров наибольшая глубина. Это лужа. Д.КНОРРЕ: Значит крупных судов там все равно быть не может. С.ДОРЕНКО: Могут. Почему? 14 метров достаточно для любого судна. А что? Почти любого. Д.КНОРРЕ: Оно просто местами совсем мелкое. С.ДОРЕНКО: Местами. Но это все равно прилично. Лужа такая, в которой могут ходить пароходики. Ребят, я думаю, что наши там начнут мараковать, и мы тут, диванные аналитики, мы тут тоже немножко придумали, как нам защитить. Д.КНОРРЕ: Надо успокоиться, да. С.ДОРЕНКО: Крымский мост надо защитить, у меня главная проблема. У нас, керчан, есть только Крымский мост, у нас больше ничего нет. Мы бедные люди. Мы бедные, скромные керченские люди. У нас из хорошего есть только Митридат и Героевка, и генеральский пляж на Азове, и Аршинцево — у нас много всего, я сейчас начал перечислять. Но еще у нас есть Крымский мост, поэтому мы его должны беречь. Мы пойдем и проживем ее, эту пятницу, 18 мая.