Как древние философы гнобили друг друга и людей
Все люди похожи друг на друга. Абсолютно! Только одеваются по-разному. Хотя Серж Гензбур еще в начале 80-х выглядел как модник наших дней. Но даже если взять времена гораздо более древние, то можно с удивлением обнаружить, что слабости человеческие во все времена тоже одинаковые. Например, самой древней из найденных шуток 4000 лет, и она записана на шумерской глиняной табличке: — Чего никогда не случалось в истории? — Чтобы молодая жена напердела на коленях у мужа. Как видно, плохой пердильный юмор существовал во все времена. Люди так же пили, изменяли и порой шутили. Несмотря на многочисленную редакцию древних текстов, мы знаем, как глумились и иронизировали люди, которых принято считать великими. Диоген, что ты за чудовище?! Одним из самых заметных древних шутников и острословов, без сомнения, является Диоген Синопский. Живя в пифосе (так назывался большой глиняный сосуд, ставший ему домом), он в основном занимался тем, что спорил с людьми и эпатировал местных жителей. Например, тем, что мочился на людей, которые раздражали его, испражнялся в театрах и онанировал у всех на глазах, отвечая на претензии фразой: «Вот бы и голод можно было унять, потирая живот». Только тонкая линия отделяет философа от мрази. Но больше всего он запомнился своей беседой с Александром Македонским, которая в дальнейшем стала историческим анекдотом. «Покоритель мира» и самая могущественная персона Античности искал встречи с грязным и ужасно сварливым философом, который жил в бочке и ввергал в шок местных жителей. Александр долго ждал, пока сам Диоген придёт к нему засвидетельствовать свое почтение, но философ совершенно беззаботно грелся на солнце. Ему было плевать на постоянно воюющих и сменяющих друг друга царей. Тогда Александр сам решил навестить его. Нашел его в Карани, где философ занимался любимым делом — загорал на солнце. И тут завязался хрестоматийный диалог: — Я — великий царь Александр. — А я — собака Диоген. — И за что тебя зовут собакой? — Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю. — А меня ты боишься? — А что ты такое: зло или добро? — Добро. — А кто же боится добра? — Проси у меня чего хочешь, — наконец, сказал царь. — Отойди, ты заслоняешь мне солнце, — сказал Диоген и продолжил греться. На обратном пути в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э. На самом деле беседа была гораздо более глубокой и долгой. На вопрос Диогена, что Александр будет делать после завоевания мира, царь ответил: «Я собираюсь расслабиться, совсем как ты». Философ только рассмеялся и сказал: «Если после завоевания всего мира ты просто собираешься расслабиться, как я, то почему тебе не расслабиться прямо сейчас? Неужели нужно завоевывать весь мир, для того чтобы расслабиться? Я вот не завоевывал мира». Вот тут Александр замешкался, поскольку понимал, что философ абсолютно прав. А Диоген добавил: «Зачем тебе тратить свою жизнь на завоевание мира, только чтобы расслабиться наконец, как это делаю я. Но этот берег достаточно широк — ты можешь приходить сюда, и твои друзья могут приходить. Целые мили, и с прекрасным лесом. И я не владею ничем. Если тебе нравится место, где я лежу, я могу перелечь!». А на прощание Диоген бросил Александру слова, которые оказались пророческими. Но в этом нет мистики — достаточно понимать людей и быть мудрецом, чтобы сделать такой прогноз: «Запомни одну вещь: тебе никогда не вернуться домой, потому что твои амбиции чересчур велики, а жизнь слишком коротка. Тебе никогда не удастся удовлетворить свои амбиции, и ты никогда не сможешь вернуться домой». Диоген был эталонным циником в нормальном смысле этого слова. Слово «циник» в переводе с греческого означает «собака», но, как видим, оно нисколько не унижало философа, а дало начало целой философской школе. Если остальные видели в слове «собака» что-то пренебрежительное и уничижительное, то Диоген носил его с гордостью, потому что, судя по диалогу с Александром, считал их самыми справедливыми животными. Достаточно вспомнить еще одну байку, чтобы понять его отношение. Однажды Диоген ел что-то очень низкосортное и несвежее на публичном рынке. Толпа тут же окружила его, начала высмеивать за такую кошмарную неразборчивость в еде и сравнивать с собакой. На что философ ответил: «Если я собака, то почему вы окружили меня и хрюкаете, пока я ем?». Прожарка в античном стиле! Была аналогичная ситуация, когда Диогена пригласили в дом очень богатого человека. Философу, естественно, было плевать на материальные блага — он даже выбросил свою миску, когда увидел ребенка, пившего воду из горсти, со словами: «Мальчишка превзошёл меня в простоте жизни». А вот хозяин дома тем не менее старался произвести впечатление подробными рассказами о том, сколько он потратил, чтобы построить и обставить свое обиталище. Диогена подробный пересказ сметы не впечатлил, но хозяин, желавший подчеркнуть роскошь своего дома, обратился к философу-дервишу со словами: «Видишь, как здесь чисто! Смотри не плюнь куда-нибудь — с тебя станется!». Это была его роковая ошибка. Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, заявив: «А куда же плеваться, если нет места хуже!». Платон VS Диоген Нет ничего удивительного в том, что с таким характером у Диогена было больше врагов, чем друзей. Уж очень он любил издеваться над людьми. Например, основательно подпортил репутацию Анаксимену Лампсакскому, когда пришел на его лекцию, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой. Разумеется, все слушатели повернулись и начали смотреть на знаменитого бомжа с рыбой, перестав слушать лектора. Анаксимен вознегодовал: «Ты сорвал мне лекцию!». «Но что стоит лекция, если какая-то соленая рыбка опрокинула твои рассуждения?», — возразил Диоген. А однажды он вышел на площадь и закричал: «Эй, люди, люди!». Но когда сбежался народ, Диоген напустился на него с палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев». Досталось от Диогена и легендарному Платону. Их споры едва не доходили до драки, а взгляды на жизнь радикально отличались. Когда Платон изрёк, что человек — это «двуногое животное без перьев», то Диоген ощипал петуха, принес в платоновскую школу со словами: «Вот платоновский человек!». Но Платон не растерялся и к своему определению добавил еще одно: «...и с плоскими ногтями». Платон считал скудный образ жизни своего оппонента ненужной крайностью и старался всячески его уязвить. Например, любил подмечать, что даже в рабстве у тирана Сиракуз Дионисия он не мыл сам овощи. Но любой, кто смеялся над минимализмом Диогена, даже самый мудрый, в итоге сам был осмеян циником (в самом хорошем смысле этого слова). Диоген в ответ лишь сказал, что если бы тот мыл овощи сам, то не оказался бы в рабстве. И ведь не поспоришь! Но однажды Платон его все-таки уделал, хотя конфликт опять спровоцировал обитатель пифоса. В дождливый день он заявился к Платону домой и, топая по ковру грязными ногами, возвестил: «Так я топчу гордость Платона». На что тот со свойственным ему спокойствием ответил: «Ага, попираешь мою гордость своей». Может быть, это не смешно, но очень тонко. После такого буйный Диоген развернулся и ушел. Сумасшедшие истории Лукиана о Демонаксе Несомненно, самым смешным человеком Древнего мира был Лукиан Самосатский — писатель, сатирик и оратор, живший в середине 100-х годов нашей эры. Эдакий Жванецкий или Стивен Фрай древности. Он был мастером комических диалогов, написал немало биографий и масштабных произведений о путешествиях и приключениях, которые можно смело назвать предтечей научной фантастики. Но лучшие его работы посвящены еще одному интересному и очень самобытному философу-цинику по имени Демонакс. По сравнению с ними остроумные ведущие вечерних шоу и стендаперы-импровизаторы кажутся щенками. Самое забавное, что Лукиан терпеть не мог циников. Однако Демонакса считал идеалом практического философа. Хотя он, как и все циники, не всегда был вежливым, но все же гораздо более сдержанным и менее радикальным, чем его коллеги. Достаточно вспомнить краткую беседу Демонакса с одним публичным учителем, который рассказывал толпе, как он учился во всех существующих на тот момент школах. «С Платоном я убежал в академию, с Аристотелем я ушел в дискурс, с Зеноном я сидел на крыльце, а с Пифагором (чья философия подчеркивала спокойное созерцание) я погрузился в молчание». В этот момент Демонакс крикнул что-то вроде: «Эй, чувак! Пифагор зовет! Так что заткнись!». Однако это цветочки по сравнению с тем, что устроил Демонакс после того, как нашел очень ценное и дорогое кольцо. Он объявил о находке и, понимая, сколько желающих попытается выдать себя за владельца, сказал, что отдаст находку тому, кто сумеет ее подробно описать. Естественно, желающих оказалось много, но, как ожидалось, никто не смог даже приблизительно его обрисовать. Наконец, появился один очень богатый молодой человек, который ко всему прочему был любовником одного могущественного и влиятельного афинянина. Его описание также было далеко от истины, на что Демонакс ответил: «Не сомневаюсь, что ты потерял свое кольцо, но ты уже не сможешь его вернуть». Непонятно? Объясняем: старый философ решил потроллить известного в Афинах мужеложца. «Потерял кольцо» — это эвфемизм для человека, потерявшего свою анальную девственность. Гомоирония — тема бессмертная.
