«Всё получится». Актриса Кристина Кропанцева о «Подонках»

Актриса убеждена, что человеку в трудной ситуации важно вытащить себя. Если у человека нет этого желания – никто не поможет. В «шкуре» бомжей Заброшенная котельная в микрорайоне «Лесоперевалка» этой осенью получила новую, причём культурную жизнь. Рваные листы упаковочной бумаги, грязный пол, разбросанные пустые бутылки и шеренги деревянных ящиков по периметру – вот тебе и сцена, и зрительный зал. На этих ящиках около двух с половиной часов будут сидеть и мёрзнуть театралы, наблюдая за страстями, которые творятся в среде проституток, убийц, воров и бездомных. Зрителей сюда доставляют на двух комфортабельных автобусах. Спектакль «Подонки» – это неожиданный взгляд на классическую пьесу «На дне» Максима Горького, реализованный новосибирским театром «Понедельник выходной». Светлана Фролова, корреспондент «АиФ- Новосибирск»: Здание, в котором вы играете... Что это такое? Кристина Кропанцева: Раньше это была котельная. Сейчас это заброшенное помещение, которое ремонтируется. Впервые мы туда приехали в конце прошлого сезона – хотели закрыть сезон этим спектаклем. Но вышло так, по техническим причинам, что мы открыли нынче им новый сезон. Ещё летом там была дыра в потолке и вообще не было пола: просто лежали кирпичи горой. Это сейчас там сделали гладкий шлифованный бетон. Мы напряглись: как ходить-то? А для Сергея Николаевича это была идеальная обстановка той ночлежки. Так что дыра, которая была в потолке, – это ещё цветочки. Светлана Фролова : А «декорации» где собирали? – Практически всё оставили нетронутым. Единственное, что сделали, – это отгородили комнату Васьки Пепла. Ещё деревянные ящики, на которых сидят зрители, мы заказали специально. И повесили занавеску, где душ: там протянута деревяшка, а на ней висит обычная лейка. Мы наливаем воду, и я там моюсь – такой «дачный душ». – Понятно, что ваши актёры выросли в благополучных семьях. Но для того чтобы создать такую живую атмосферу, наверно, нужно иметь какое-то представление о жизни людей без определённого места жительства. Как вы влезали в «шкуры» жителей ночлежки? – Лично для меня атмосфера места, куда привозят зрителей, – Лесоперевалки – уже располагает к тому, чтобы в чём-то понять этих людей. Когда я впервые приехала туда, я как будто попала в другой мир. Смотрю, люди здесь именно такие. И они на этом «дне» как-то живут. Мы специально, когда делали минимальную уборку перед спектаклем, надевали костюмы, чтобы они пачкались. Когда приезжаю в котельную, то всегда сразу надеваю костюм. В этот момент перестаю быть Кристиной, и вот я уже Настька: мне это как-то помогает. Настраиваю себя: уже хочется покурить... Хотя на самом деле не курю. – Как ты относишься не к персонажам, а к людям, которые на самом деле живут на улицах? К тем, которые «опустились»? – Жалко их. Но с другой стороны – они, наверное, сами опустились на это дно. Потому что человек в любой ситуации всё же может найти в себе силы, чтобы вылезти из этого: чтобы принять какое-то решение, найти работу, как-то влиять на свою жизнь. Всё это зависит только от самого человека. Хотя есть те, кто просто опускает руки и больше ничего не делает – только пьёт, например. Их жаль. Но хочется, чтобы и эти люди находили в себе силы бороться, несмотря на все трудности. – Как ты думаешь, можно ли таких людей поднять «со дна»? – Думаю, что из любой проблемы они могут вытащить себя только сами. Первое, что должно быть, – это желание человека вылезти. Если такого желания нет, никто тебе не поможет. А когда сам захочешь – всё получится. От сумы и от тюрьмы не зарекайся – В финале пьесы Горького смерть находит не всех. Почему вы изменили финал? Может, стоило бы пожалеть ваших героев? – Может быть: я всех хочу пожалеть... Но, думаю, такой финал выбран для того, чтобы мы смогли сильнее повлиять на зрителя. Чтобы многие посмотрели и подумали: а ведь и со мной могло произойти что-то похожее... – От тюрьмы и сумы не зарекайся? То есть ты считаешь, что любой человек может попасть в такую ситуацию? Даже те, которые сидят в зале, купившие за тысячу рублей билет на спектакль? – Думаю, что люди всё равно должны после спектакля что-то понять о себе, осознать. Какие-то мысли в голову новые должны прийти. Театр – это не всегда развлечение. А спектакль «Подонки» как раз создан для того, чтобы заставить людей задуматься, углубиться в себя. – Расскажи о своей героине: чем, на твой взгляд, отличается трактовка персонажа по пьесе от твоей Насти. – В пьесе она скорее наивная. Но в процессе репетиций Сергей Николаевич, когда подталкивал нас на нужные действия, говорил, что она грубая, прожжённая: натерпелась от жизни и теперь ко всем дерзко относится. В итоге в спектакле вышло что-то противоположное той Насте, которую, мне кажется, придумал Максим Горький. Но хотя моя Настя грубая, это всё только потому, что душа у неё тонкая, ранимая. Она такая, потому что закрывается от мира своей грубостью. – То есть она пытается защититься... – Наверное, она живёт только этими историями о любви. Поэтому постоянно книги читает. Только там она себя сохраняет – в книгах. Что же касается отношений с Бароном, то сначала кажется, что там есть какая-то любовная линия. Но, я думаю, никакой любви там нет. Барон рядом только потому, что он живёт здесь – потому что они на кухне вместе обитают. Но когда она на него смотрит, то думает: «Почему ты со мной?» Почему это не тот Гастон, которого она себе придумала? – Ты общалась с настоящими проститутками? Видела их? – Видела, но не общалась. Проститутка – это такой образ жизни. И каждая женщина вправе выбирать – нужно ей это или нет. Кому-то, может быть, такая жизнь даже нравится. А есть женщины, которые этим занимаются, потому что у них нет другого выхода. Как и моя героиня: она опустила себя на дно не потому, что она этого хочет. А потому, что рядом с ней никого нет. Я её не осуждаю. Но лично я ни при каких обстоятельствах не смогла бы выбрать такую жизнь. – Ты говоришь, что спектакль не для того, чтобы развлечься. Может ли спектакль что-то изменить в человеке? – Я считаю, что любой зритель должен что-то из него вынести: то ли озарение, то ли понимание чего-то нового. – А часто ли так происходит? – Не знаю: люди же все разные... Но хочется думать, что часто. Что наши спектакли будут менять людей... В хорошую сторону.