Как потомок первого русского князя стал революционером
В роду Кропоткиных достаточное количество родовитых предков. Фамилия Крапоткин (а именно такое написание фамилии было принято до 1917 года) происходит от прозвища современника Ивана III князя Дмитрия Васильевича Крапотки из Рода Рюриковичей.
Сам князь Петр Алексеевич был прямым потомком атамана запорожских казаков Ивана Сулимы. В 1862 году будущий революционер заканчивает Пажеский корпус и получает чин офицера. И вот, пожалуй, первый бунтарский шаг Петра Алексеевича – он добровольно отправляется в Сибирь для несения службы в казачьих частях. При дворе поступок был расценен как величайшая глупость.
После экспедиций по Восточной Сибири, Маньчжурии и сбора обширного научного материала, осенью 1867 года 24-летний Петр Алексеевич со всей семьей переезжает в Санкт-Петербург, где начинает совмещать учебу в Императорском университете и работу в Министерстве внутренних дел. В следующем году его избирают членом Русского географического общества и награждают золотой медалью за научную работу. Кропоткин продолжает трудиться над темой строения горной Азии, изучая законы расположения ее плоскогорий и хребтов – эту свою работу он будет считать главным вкладом в науку.
Впрочем, «разъедающие противоречия», которыми был полон мир вокруг, заставляют Петра Алексеевича отказаться от научной работы. В 1872 году он совершает свое первое путешествие за границу, где встречается с революционерами, в первую очередь с Бакуниным, и вступает в Первый Интернационал. Вернувшись на родину, он становится членом кружка «чайковцев», ведет агитационную работу среди питерских рабочих и является одним из инициаторов «хождения в народ». Разделяя взгляды Бакунина об инстинктивной бунтарской природе человека, Кропоткин акцентирует внимание на том, что именно «коллективный ум народа» способен создать новое общество, которое будет организовано по принципу коммун или общин.
В марте 1874 года Кропоткин выступает в Географическом обществе с докладом, в котором излагает свои умозаключения по поводу существовавшей ледниковой эпохи. Доклад становится сенсацией. На следующий день Кропоткина арестовывают, но не за доклад, а за членство в революционном кружке. Арестанта направляют в Петропавловскую крепость. По личному велению Александра II, который высоко ценил ученую работу Кропоткина, в камеру доставляют перо и бумагу, а также создают условия, чтобы узник мог писать. Именно здесь Петр Алексеевич формулирует обоснование своей ледниковой теории «Исследования о ледниковом периоде». Напряженная работа и условия содержания негативно отражаются на здоровье заключенного и его с симптомами цинги переводят в арестантский госпиталь, откуда Кропоткин сбегает летом 1876 года и эмигрирует из России.
Через Финляндию в Швецию. Оттуда в Норвегию, из которой Кропоткин отплывает в английский город Гулль. В то время он еще надеется вернуться домой под вымышленным именем через пару месяцев. Его «путешествие» продлится 41 год. Из Англии он уезжает в Швейцарию, куда его влекут революционные дела. В марте 1877 года он вместе с другими членами Юрской федерации, отделения Первого Интернационала в Швейцарии, участвует в бернской демонстрации. В сентябре Кропоткин становится делегатом анархистских конгрессов в Бельгии. Полиция пытается его арестовать. Однако он убегает в Лондон. Из британской столицы он отправляется в Париж на встречу с французскими социалистами. Весной 1878 года Петру Алексеевичу снова чудом удается избежать ареста. Он вынужден покинуть Францию и вернуться в Швейцарию.
Великолепный французский позволяет Кропоткину вести активную агитацию и пропаганду. В 1879 году он выпускает газету «Бунтарь» («Le Revolte»). Через два года швейцарские власти по настоятельной рекомендации Москвы, объявляют Кропоткина «опасным революционером» и выдают предписание на выезд из страны. Петр Алексеевич перебирается во Францию. Через год его арестовывают по обвинениям в причастности к организации лионских взрывов. Кропоткина приговаривают к пятилетнему тюремному заключению. Год тюрьмы оборачивается для него значительным ухудшением здоровья, но только в 1886 году он получает свободу благодаря «заступничеству» левых депутатов и петициям общественников.
В 1917 году в возрасте 74 лет Петр Алексеевич Кропоткин возвращается в Россию, где он со свойственной ему энергией погружается в водоворот событий. В печати широко освещается это событие. Многочисленные новые общества и комитеты пытаются заполучить Кропоткина в почетные члены. В июле, после признания «неограниченных полномочий и неограниченной власти» Временного правительства начинаются аресты большевиков. Керенский предлагает «старому эмигранту» войти в состав Временного правительства, предлагая любой пост на выбор. Кропоткин отвечает отказом. Он также отвергает предложение ежегодной пенсии, которую предлагает ему новая власть. Несмотря на это, в целом он поддерживает Временное правительство, хотя российские анархисты, «грубые развязные молодые люди», действующие по принципу вседозволенности, крайне разочаровали Петра Алексеевича.
Октябрьская революция застала Кропоткина в Москве. Он неоднозначно отнесся к происходящему: с одной стороны, он приветствовал факт свержения буржуазии, с другой, - опасался, что новые хозяева не захотят делиться своей властью, а уж тем более отдавать ее народу. По твердому убеждению Петра Алексеевича революция должна быть всенародной и внеклассовой. Большевики предложили Кропоткину кремлевскую квартиру, спецпаек, при этом Луначарский лично просил его жену Софью Григорьевну повлиять на мужа, чтобы тот принял помощь новой власти.
Не трудно догадаться, что и на этот раз Кропоткин взбунтовался и отверг предложение. Он перебирается в подмосковный Дмитров, и, несмотря на непростые условия жизни, продолжает активную деятельность и работу над новой книгой «Этикой». В 1921 году Петр Алексеевич тяжело заболевает. Ленин направляет к нему лучших врачей, ему предлагают усиленное питание и спецпаек. Однако от всех привилегий Кропоткин снова отказывается. Он умрет «незаметно», скромно, никому не доставив хлопот этой «процедурой». Прощаться с «известнейшим русским революционером» придут тысячи людей, а у его гроба будут стоять в почетном карауле выпущенные из тюрьмы друзья-анархисты.
