Какие долги оставил Пушкин после смерти
«Служив отлично, благородно, долгами жил его отец» — в этих строках «Евгения Онегина» чувствуется ирония Александра Пушкина по отношению к старому поколению русских дворян, которое не умело должным образом вести хозяйство. Однако денежные дела самого великого поэта также были незавидными – после его смерти остались колоссальные долги.
Как в шелках
Финансовое положение Пушкина стало ухудшаться после женитьбы – он стал куда больше тратить, но при этом не менял вредных привычек, например, не отказывался от азартных игр. Стоит отметить, что мать Натальи Гончаровой далеко не сразу согласилась выдать дочь замуж за Пушкина как раз из-за его бедности и репутации «картёжника».
Несмотря на то, что Александр Сергеевич сумел переубедить тёщу, свести концы с концами ему не удавалось. Накапливались не только неоплаченные карточные долги, но и счета за услуги булочников, лавочников, букинистов, а также портных и модисток, одевавших Пушкина, его жену и детей. Александр Сергеевич занимал деньги у друзей-аристократов, бывал в конторе ростовщика Алексея Шишкина, а также брал ссуды из государственного казначейства.
«Деньги, деньги! Нужно их до зареза», — в сердцах говорил он другу Нащокину в 1836 году. Доходы поэта состояли из жалованья (он служил камер-юнкером при дворе), поступлений от поместий, а также гонораров за издания книг. Между тем, с печатанием новых произведений у Пушкина в последние годы возникали проблемы, главным образом, из-за цензуры.
В 1836 году, чтобы поправить ситуацию, поэт основал журнал «Современник». Однако он смог привлечь лишь 600 подписчиков, так что издание стало убыточным, тем более, что Пушкин платил высокие гонорары авторам – Гоголю, Жуковскому, Тютчеву. На момент смерти общая сумма долгов Пушкина перед частными лицами составляла 92 тысячи 500 рублей, а перед казной – 43 тысячи 333 рубля.
Пересчёт на сегодняшние деньги
Чтобы подсчитать, какой сегодняшней сумме эквивалентен пушкинский долг, обратимся к данным исследователя-пушкиниста Николая Смирнова-Сокольского. Он подсчитал, что за 17 лет литературной карьеры Александр Сергеевич заработал 255 тысяч рублей ассигнациями или 73 тысячи серебряных рублей. Курс же серебряного рубля к доллару в ту пору составлял 1 рубль 30 копеек за 1 единицу американской валюты. А в пересчете на современный доллар Пушкин получил, по словам Смирнова-Сокольского, 2 млн 200 тысяч долларов.
Таким образом, 136 тысяч рублей пушкинского долга 1837 года равняется 1 млн 169 тысячам современных долларов. По текущему курсу ЦБ РФ это 81 млн 170 тысяч рублей. Т.е. русский классик если и читал Адама Смита, подобно Онегину, то весьма невнимательно. Известно, что денежные неурядицы стали одной из причин утраты Пушкиным душевного равновесия, что в итоге довело его до дуэли с Дантесом.
Царская милость
Семья Пушкина оказалась бы разорена, если бы не обмен сообщениями, который 27 января 1837 года состоялся между умирающим Александром Сергеевичем и императором Николаем I. Поэт попросил у государя прощения за то, что нарушил запрет на дуэли. В ответной записке, переданной Василием Жуковским, царь объявил, что прощает его, а жену и детей «берёт на свои руки». Император исполнил обещание и полностью оплатил долги «камер-юнкера Пушкина», а также «очистил от долга» имение его отца – Михайловское.
Он назначил пенсион Наталье Николаевне, а также её дочерям до самого замужества, двоих сыновей же определил в пажи. Кроме того, Николай Павлович распорядился единовременно выплатить семье покойного 10 тысяч рублей и издать за казённый счёт сочинения Пушкина в пользу его вдовы и детей. Группа друзей поэта при этом продолжала выпускать журнал «Современник», также «в пользу семейства». Щедрость царя вызвала непонимание части высшего света Санкт-Петербурга.
Например, гофмейстер и знакомый Пушкина Павел Дурново считал, что такая трата со стороны монарха – «это уж слишком». Несмотря на помощь, семейство продолжало накапливать долги и после смерти Пушкина. К 1844 году, когда Наталья Николаевна вышла замуж повторно, она должна была 25 тысяч рублей – эту сумму за неё вновь оплатил Николай I.