Владимир Волков — об отказе Гребенщикова, работе с Курехиным и «АукцЫоном»
16 апреля в столичном культурном центре «ДОМ» стартует трехдневный авангардно-мультижанровый фестиваль VOLKOV ManiFEST. Его главный герой, именем которого и назван проект, — известный российский контрабасист, композитор, а с определенного момента и постоянный участник группы «АукцЫон» Владимир Волков. Накануне открытия мероприятия с музыкантом пообщался корреспондент «Ленты.ру» Михаил Марголис.
«Лента.ру»: Твой именной фестиваль инициировал Денис Рубин — куратор многофункциональной питерской площадки «Эрарта». Там VOLKOV ManiFEST проходил несколько лет, но сцена эта в прошлом году закрылась. И именно в 2018-м фестиваль впервые приехал в Москву. Вы искали новый «аэродром», поскольку в Питере стало негде приземлиться?
Владимир Волков: Это просто совпадение. Да, сцена «Эрарты» закрылась, а мы как раз задумали показать наш проект в Москве. Но тут нет причинно-следственной связи. И в Петербурге фестиваль сохранился. Сейчас его приняла сцена студии «Лендок». Хотя, конечно, какие-то концерты из тех, что мы делаем теперь, нам легче и приятнее было бы устраивать в «Эрарте». К ней мы привыкли.
Форум носит твое имя, но ты участвуешь только в его арт-составляющей? Или в поиске деловых партнеров тоже?
Я даже не знаю, как ищут партнеров. Скорее все происходит случайно. Общаюсь со своими друзьями, знакомыми, и в какой-то момент выясняется, что кто-то из них готов чем-то помочь. А целенаправленно партнеров ищет компания, занимающаяся организацией фестиваля. Хотя в том виде, в каком проект существует сейчас, большого финансирования не требуется. Конечно, если к нам вдруг откуда-то начнут прилетать дополнительные средства, можно расширить программу. Прежде всего я повторил бы в Москве театральный день, который мы недавно провели в «Лендоке», где исполнялась квинтетом «Форель» Шуберта. Это музыкально-театральная история, требующая большого пространства и хорошего света. Надо привозить танцоров, музыкантов, задействованных в данной постановке. Надеюсь, в дальнейшем мы так и сделаем. Или пригласим иностранных джазовых друзей. Сейчас, например, у нас есть актуальный проект с классным пианистом Андреем Кондаковым и двумя норвежскими музыкантами.
Первый день фестиваля называется «Джаз. Элиот». Но думаю, речь не о твоем ровеснике, шотландском джазовом саксофонисте Элиоте?
Это, конечно, вечер посвященный поэту Томасу Элиоту. Мы разыгрываем некое действо, где Алиса Тен поет стихи Элиота, положенные на музыку Руста Позюмского.
От кого исходит идея проектов, представленных на фестивале? От тебя? Или ты подключаешься к ним только в качестве исполнителя?
Скажем, «Элиот» уже существовал, и я к нему подключился. Мы кое-что в него добавили, расширили. А идея «Форели» принадлежит мне, и этой идее много лет. Она задумывалась еще в 90-е с картинами прекрасного художника Александра Менуса, где изображены рояли. Но тогда не получилось ее осуществить. А квартет «Т.b. К», чьим выступлением закроется первый день фестиваля, возник совсем внезапно. Виртуозный саксофонист Женя Стригалев, живущий в Лондоне, как-то приехал в Петербург. У него выдался свободный день. И мы с ним, Андреем Кондаковым и Петром Михеевым решили вместе сыграть в одном клубе. Нам понравилось, и жизнь квартета продлилась.
Были у тебя мысли для усиления афиши позвать на фестиваль «АукцЫон» или просто одного Леню Федорова, с которым ты давно сотрудничаешь?
В одном из «МаниФестов» Леня участвовал. Мы включили наш с ним концерт в программу. Не сказал бы, что это принципиально повлияло на посещаемость. У «МаниФеста» сформировалась своя публика, которая и так активно приходит на все показы. Что касается поклонников «АукцЫона», то в большинстве своем это немного другая аудитория, нежели та, что собирается у нас.
Ты писал музыку для фильмов Ильи Хржановского — в частности, для «Дау», который ныне бурно обсуждается. Возможно ли показать какой-то фрагмент этого фильма, может быть, сопровождаемый различными инсталляциями, на «МаниФесте»?
Пока нет, поскольку фильм только начинает выходить на экраны, там есть контрактные условия. Да, я участвовал в нем, начиная еще со съемок в Харькове. Поэтому в дальнейшем, если появится связанная с ним интересная идея, мы можем ее обдумать. Вот сейчас у нас будет на фестивале «День барокко», а скорее — французский день. И мы покажем фильм «Чрево Парижа», фактически сделаем его московскую премьеру. Это любопытная вещь. Фильм смонтировал Павел Семченко из материала, отснятого в 1972 году на любительскую кинокамеру Михаилом Шемякиным. Там история знаменитого французского рынка. К нему есть оригинальное музыкальное сопровождение и текст Анри Волохонского, который зачитывает Леня Федоров.
Вообще ты ведь немало написал саундтреков. Причем не в артхаусном, а, скажем так, в традиционном кино. Это для заработка или по дружбе? Вот с Дмитрием Месхиевым, например, ты когда-то много пересекался.
Да, с Месхиевым мы дружили в 90-е. Тогда же я начал участвовать в записи музыки для его фильмов. Первой была картина «Над темной водой», где композитором выступил Сергей Курехин. Потом Слава Курашов из нашего «Волков-трио» подхватил эстафету кинокомпозитора и тоже стал писать музыку для фильмов Димы. И мы с Леней Федоровым подключились.
Вы тогда написали музыку даже для «Особенностей национальной политики»?
Но фильм с этим треком, надо заметить, не вышел, поскольку по дороге там все поменялось, и его доснимал уже не Месхиев, а другой режиссер.
Месхиев, по-моему, сильно изменился в последние годы. Это не совсем тот человек, что был в 90-е?
А кто из нас не поменялся, скажи мне? Но я не видел его поздних фильмов. Последнее, что смотрел, — «Свои», к которому мы с Курашовым писали трек. Иногда Месхиев приходит к нам на концерты и даже высказывает желание еще что-то совместно придумать, устроить. Дима же делал как режиссер несколько «Поп-механик» Курехина. И ему, я так понимаю, хочется иногда что-нибудь повторить, придумать в таком духе.
Возникали у тебя в последние годы жизни Сергея Курехина идейные расхождения с ним?
Мы разбежались несколько раньше. В «Поп-механику» начала 80-х, когда существовал клуб современной музыки, Сергей приглашал, как теперь называется, сессионных музыкантов, и мы что-то совместно делали. В тот круг входили Чекасин, Гребенщиков, Саша Фагот Александров и другие известные люди. Тогда у Курехина еще не проявлялось стремление к масштабности, гигантским представлениям, вовлечению масс. В дальнейшей «Поп-механике» уже появились концерты в «Октябрьском», и вообще мне показалось, что хеппининг перевесил все остальное. Мне ближе камерные проекты. В Италии мы, помнится, хорошо сыграли. А разошлись с ним потом не идеологически, а эстетически. Мне хотелось играть много разной музыки. Мы как раз создали дуэт с Вячеславом Гайворонским, и жалко стало времени на что-то другое. Но в середине 90-х, когда Сергей мне опять что-то предложил, я вновь оказался готов к сотрудничеству, поскольку стал спокойнее, увереннее в себе. И принял участие практически в последних «Поп-механиках», в том числе в Хельсинки и Берлине. А идеологические вопросы мы не обсуждали, всякие истории с Лимоновым и прочее. Как-то не было повода.
А в «АукцЫоне» ты оказался и до сих пор в нем играешь потому, что тебя втянул Леня Федоров, или понравилась атмосфера рок-сейшенов?
Действительно — втянул Леня (улыбается). В начале нулевых мы с ним сделали немало его сольных альбомов. А когда «АукцЫон» затеял в Нью-Йорке запись диска «Девушки поют», для чего позвал нескольких маститых американских музыкантов (Рибо, Медески, Ротенберга) и меня заодно, я подключился к группе. Потом альбом нужно было презентовать на концертах, в которых я тоже участвовал. И так получилось, что в итоге я, единственный из приглашенных музыкантов, остался в «АукцЫоне». С музыкальной стороны это, возможно, не всегда то, чего бы мне хотелось, зато интересно увидеть свой инструмент с другого ракурса, открыть какие-то новые его возможности, более радикальные. Я ведь сейчас в «АукцЫоне» играю на полуэлектрическом контрабасе.
Как длинноволосого парня, выросшего в Питере в период восхождения местного рок-н-ролла, не утащило от контрабаса к бас-гитаре? У тебя тогда наверняка появились бы предложения от многих групп.
Здесь все просто. Любовь с первого взгляда. Я очень поздно начал играть. Поначалу пел в хоре, а потом решил освоить какой-нибудь инструмент. И в одном из классов Дворца пионеров увидел прекрасный итальянский контрабас. Полюбил его за красоту сначала, а затем втянулся. Хотя случалось, что я играл на бас-гитаре. Например, мы со Славой Курашовым и Владом Жуковым записали сингл для группы «Колибри», где я был басистом. Понятно, что не виртуозным (улыбается). А еще давным-давно был прикольный момент. Однажды у легендарного питерского «Сайгона» ко мне подошли с заговорщицким видом Курехин и Гребенщиков и предложили играть в «Аквариуме». А может, они собирали какой-то параллельный проект? Но я сказал, что у меня сейчас другие дела.