Советский гимнаст прошел 17 концлагерей. А потом выиграл две Олимпиады
17 концлагерей, спасение с заминированной баржи, крайняя степень истощения — советский гимнаст Виктор Чукарин не просто выдержал все ужасы фашистского плена. После войны он вернулся на помост сильнее, чем был: завоевал 11 олимпийских медалей и не уступал никому лидерство в многоборье на протяжении пяти лет. Товарищи по команде восхищались его спокойствием и выдержкой, а соперники открыто признавались, что Чукарина невозможно победить. История несломленного чемпиона — в материале «Ленты.ру».
«Я не помню ни одного случая, чтобы он вообще вслух произнес слово “Бухенвальд”», — в 2015 году в интервью порталу vtbrussia.ru рассказала олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике Лидия Иванова, лично знавшая Виктора Чукарина (вместе они представляли СССР на Олимпийских играх 1956 года — прим. «Ленты.ру»). «Я была в него влюблена, я его просто боготворила. И боготворила его, конечно же, не только я. Это был образец дисциплинированного, волевого, упорного человека. Я на него смотрела, сопля морская, совсем девчонка, и восхищалась его отношением к делу», — вспоминала она.
Чукарин — один из самых титулованных советских гимнастов. За карьеру он выиграл 11 медалей Олимпиады (из которых семь золотых) и трижды побеждал на чемпионате мира. На протяжении пяти лет Виктор оставался сильнейшим спортсменом планеты, регулярно превосходя соперников в многоборье. Гегемония Чукарина началась в 1952 году, на первых для сборной СССР Олимпийских играх. Потом было первенство мира в Риме, а следом — Олимпиада в Мельбурне в 1956-м. «Этого человека невозможно победить. Поражения лишь раззадоривают его», — признавался главный конкурент советского гимнаста японец Такаси Оно.
Во время Великой Отечественной войны Чукарин прошел фашистский плен. Он побывал в 17 лагерях смерти, в том числе в Бухенвальде, а в мае 1945 года оказался на заминированной барже, спастись откуда помогло настоящее чудо. После освобождения он весил не более сорока килограммов и выглядел так, что его не сразу узнала родная мать.
Узник № 10491
Виктор Чукарин — уроженец Донецкой области. В спортивную гимнастику он пришел по настоянию школьного учителя, который увидел в юноше талант. Спортом Виктор увлекся всерьез. Он даже отказался от учебы в Мариупольском металлургическом техникуме (куда, несмотря на серьезный конкурс, поступил) ради Киевского техникума физкультуры. В 1940 году Чукарин впервые выиграл чемпионат Украины, за что получил звание мастера спорта СССР. Виктор мечтал о медали и на первенстве СССР, но все планы разрушила война.
Спортсмен ушел на фронт добровольцем в 1941-м, когда ему было 20 лет. Воевал Чукарин в артиллерии на Юго-Западном фронте, защищал Киев. Спустя несколько месяцев он оказался под Полтавой, был ранен и контужен, а потом попал в плен. Из Украины его перевезли сначала в Эстонию, затем в Польшу, а в 1942-м — в Германию. Фашисты перемещали узников из лагеря в лагерь, периодически устраивая массовые казни, но каждый раз Чукарину везло.
Бухенвальд стал для гимнаста 16-м по счету лагерем смерти. Он в списке самый крупный: остальные представляли собой только огороженные колючей проволокой территории, на которых часто не было даже элементарных построек для содержания заключенных. Чукарин неоднократно пытался бежать, но тщетно. По счастью, за эти попытки узника не расстреляли: он лишь несколько раз получал прикладом автомата по голове. От этих ударов у него остался рубец.
В Бухенвальде Чукарин, заключенный № 10491, провел почти год. Там по 12-14 часов в сутки работали в каменоломнях. Но даже в таких условиях спортсмен не оставлял мысли о гимнастике: время от времени он занимался повторением самых простых элементов из своей чемпионской программы. К тому же гимнастику практиковали некоторые надзиратели в лагере, и Чукарин подсматривал за ними, перенимая навыки.
Последние месяцы войны Виктор провел в Зандбостеле, концлагере в 60 километрах от Гамбурга. Хотя англичане пришли туда 29 апреля 1945 года, заключенных освободили гораздо позже. И не всех: от части из них фашисты попытались избавиться в первых числах мая. Гитлеровцы перевезли узников, среди которых был и Чукарин, на берег Балтийского моря и загнали в трюм заминированной баржи. Буксирный катер повел ее в море. «Мерно бьются волны о металлические борта. Зябко жмемся друг к другу в холодной темноте сырого трюма. По-прежнему получаем кипяток и свои двести граммов хлеба. По-прежнему покрикивают на нас охранники. Но сердцем каждый чует: разладилась гитлеровская военная машина со всем ее холодным, не знающим пощады распорядком», — вспоминал Чукарин в прижизненно изданной книге «Путь к вершинам».
И действительно, «разладилась»: внезапно налетел английский бомбардировщик и расстрелял буксир. По непонятной причине фашисты не стали топить баржу, и она без всякого управления осталась в открытом море. Измученных заключенных (которые еще не подозревали, что Германия капитулировала и они свободные люди) ждала бы смерть, если бы не корабль союзников, заметивший бесхозное судно и подоспевший на помощь.
Золотой дубль
«Полно, Виктор, это же не гитлеровский лагерь Везермюнде, и на горизонте раскинулось Азовское море, а не та бухта, где вас, людей многих наций, понукая, грузили на баржу охранники. Ты свободен. Виктор! Баржа не выйдет в море. Ты идешь домой. Не озирайся по сторонам! Хватит! Лагерь остался позади. Ты же свободен, Чукарин!» — описывал гимнаст свои эмоции после освобождения.
Чукарин вернулся домой крайне истощенным, больше похожим на тень, чем на человека. Мать сперва даже отказывалась признавать его: спасибо детскому шраму, который послужил доказательством. К тому же с фронта не пришел брат Виктора, а на него самого женщина получила похоронку: считалось, что он погиб под Полтавой.
Поверить, что Виктор сможет добиться чего-то в спорте, было сложно. Родные уговаривали спортсмена отказаться от тренировок, но тот, насколько смог, восстановил здоровье и вернулся к нагрузкам, а потом попробовал поступить во Львовский институт физкультуры. Возникли сложности: прошедшим плен паспорта выдавались неохотно, из-за чего на вступительные экзамены Чукарин опоздал. Но на ступенях института его, расстроенного, случайно заметил ректор, который знал Виктора в лицо. Чемпиона Украины приняли, и он стал тренироваться еще усерднее. Иногда приходилось заниматься по ночам в холодных залах. Кроме того, гимнаст устроился на работу — ремонтировал новый спортзал. Там он впоследствии организовал занятия с детьми и рабочей молодежью.
«Трудно сейчас поверить, как ходил я вокруг перекладины. Подойду, гляну, примерюсь и снова отойду в сторонку. Наконец решился и через силу раза три-четыре подтянулся. Соскочил весь в поту, руки и ноги дрожат, а наутро такая нудная, тянущая боль во всех мышцах, что и одного раза не смог подтянуться. В упор лежа за руками к полу опустился, а выжаться не могу. Вот тебе, думаю, и мастер!» — вспоминал Чукарин. Трудности, тем не менее, преодолеть удалось: Виктор принял участие в первом же после войны чемпионате СССР в 1946 году и занял 12-е место. В 1947-м он стал уже пятым, а еще спустя год — завоевал золотую медаль. В 1949-м Чукарин стал абсолютным чемпионом страны и первым номером сборной СССР.
Чукарин дебютировал на Олимпиаде в возрасте 31 года — солидный возраст. Это были Хельсинки в 1952-м. Там Виктор произвел фурор, выиграв четыре золотые медали, в том числе, в личном и командном многоборье. Все ждали, что гимнаст после этой победы завершит карьеру. Но он решил продолжать.
Спустя два года в Риме Чукарин стал трехкратным чемпионом мира (в командном, личном первенстве и на брусьях) и на следующую Олимпиаду, в Мельбурн, поехал в статусе фаворита. Помешать новому триумфу советского гимнаста мог только молодой японец Такаси Оно (он был ровно на десять лет младше Чукарина — прим. «Ленты.ру»). В Хельсинки четырьмя годами ранее Оно сумел подняться на пьедестал только раз — стал третьим в упражнении на перекладине, в котором первенствовал Чукарин. Но теперь японец был настроен куда серьезнее.
В командном первенстве сборная СССР (в составе Виктора Чукарина, Юрия Титова, Валентина Муратова, Альберта Азаряна, Бориса Шахлина и Павла Столбова) также по-настоящему соревновалась только с японской командой. Хотя по ходу турнира японцы постоянно лидировали, советские гимнасты в итоге опередили соперников на неполные два балла. Это только обострило личное соперничество Чукарина и Оно — лидеров сборных, каждому из которых теперь было что доказывать.
У Чукарина было одно слабое место — вольные упражнения. В них он никогда не брал медали Олимпийских игр. И именно этот вид был в его программе многоборья последним. Такаси же достались брусья, которые он выполнил идеально и получил 9,85 балла. Показалось, что судьба золота решена: советскому гимнасту нужно было зарабатывать не менее 9,55 балла — оценка не космическая, но для Чукарина на ковре — очень высокая. Виктор вышел на помост и отработал без грубых ошибок. На табло загорелись заветные 9,55, и Чукарин бросился в объятья товарищей по команде и тренеров. Он двукратный абсолютный олимпийский чемпион!
«В этой победе весь Чукарин!»
После Олимпиады-1956 Чукарин, которому было уже 35 лет, ушел из спорта. В 1957 году его наградили Орденом Ленина — высшей государственной наградой СССР. Виктор стал тренировать, долгое время работал со сборной Советского Союза и заведовал кафедрой гимнастики в Львовском институте физкультуры. В 1972-м Чукарин в качестве старшего тренера ездил с командой на Олимпиаду в Мюнхен.
Под его руководством занимался не один десяток мастеров спорта СССР, но ни один из учеников превзойти учителя не сумел. Истории известно лишь 17 спортсменов, которые завоевали семь и больше золотых олимпийских медалей за карьеру. Из отечественных атлетов превзойти достижение Чукарина удалось лишь гимнастке Ларисе Латыниной (девять медалей), повторить — гимнастам Борису Шахлину и Николаю Андрианову. Но в этом списке нет ни одного человека, прошедшего ад концлагерей.
Сам Чукарин о лагерном прошлом никогда не вспоминал, и в сборной тактично его не просили об этом рассказывать. «Эта жуткая военная история полностью для меня собралась в единое целое уже потом, по словам других людей. Тогда я видела перед собой человека скромного, серьезного и при этом очень любящего», — говорила Лидия Иванова. Любовь его, по воспоминаниям товарищей по команде, распространялась не только на дочерей и супругу, но и на всех окружающих, особенно — тех, кто младше, и выражалась в постоянной заботе и желании помочь.
При этом Чукарин редко улыбался, зато улыбка его была «просто волшебной». «Это была не улыбка, а сто рублей убытка. И в том, что она была на его серьезном, сосредоточенном лице такой редкой гостьей, заключался ее какой-то особенный шарм, особенная ценность», — подтвердила бывшая гимнастка. Она добавила: «Это был идеал мужчины во всех смыслах: и в том, как он работал, и в том, как он умел любить, и в его благородной сдержанности, и в том, как он мог вырвать победу на помосте в самой трудной ситуации. Как он выиграл в Мельбурне у японца Оно — в этой победе весь Чукарин!»