Их свела Олимпиада и разлучил КГБ

Их отношений, кажется, и не было вовсе. История любви советского боксера Бориса Никонорова и американской гимнастки Дорис Фукс, классическая, романтичная, вполне могла лечь в основу сценария какого-нибудь кино о непомерной тяге друг к другу, о преодолении всего и вся, только концовка у него была бы весьма грустной. Но история эта практически стерлась из памяти, а напоминают о ней разве что случайные фотографии в старых газетах. «Лента.ру» вспоминает, как зародились отношения Никонорова и Фукс и чем они закончились.

Без барьеров

В 1960 году, во время Олимпийских игр в Риме, в специальной газете, выпускавшейся в олимпийской деревне, появилась фотография двоих — спортсмена в форме сборной СССР и спортсменки в форме сборной США. Борис Никоноров, советский боксер-олимпиец, помнит тот момент так: «На первой полосе был помещен мой снимок с Дорис на коленях, а под ним — крупными буквами: "Бой между Востоком и Западом закончился их романом"».

© usghof.org

Дорис Фукс на самом деле не сидела у Бориса Никонорова на коленях, во всяком случае, не на фотографии. Но кто знает, что было до того, как в комнате появился фотограф? Никаких пошлостей, если что.

Этот снимок — одно из немногих доказательств того, что Фукс и Никоноров вообще были знакомы. Англоязычный интернет не знает об их отношениях, кажется, ничего, русскоязычный — отправляет на большое интервью советского боксера, в котором он в подробностях рассказывает о романе с американской спортсменкой.

Тогда, летом 1960-го, Фукс и Никоноров впервые встретились в олимпийской деревне. Там был международный клуб — назначение его понятно из названия. Борис пришел туда вместе с партнерами после тренировки — понаблюдать за танцующими и веселящимися спортсменами, может, пообщаться, хотя с последним было чуть сложнее: Никоноров не знал английского. Присели на диван. Внезапно — сцена из романтической комедии: на колени к советскому боксеру приземляется миниатюрная девушка в свитере с тремя буквами — USA. Ситуация патовая. «Я, мягко говоря, опешил», — вспоминал Никаноров.

Может, потому он, описывая ту фотографию, говорил, что Фукс сидела у него именно на коленях, а не рядом — до того сильным был шок и до того твердо именно эта картинка застыла в его памяти. Девушка ведь еще и поцеловала его. Это ж надо, уселась на колени, еще и чмокнула, да еще и все это — без предупреждения. Провокация — та самая, какими советских атлетов пугали перед отъездом на Игры!

Спортсмены, не только советские, а в принципе все, приезжали в Рим задолго до старта самой Олимпиады, и международный клуб был местом, где они проводили свободное от тренировок время. Здесь Фукс и Никоноров стали встречаться ежедневно, он заглядывал ей в глаза и видел, что они не врут, будто говорят: «Доверься, ведь тебе уже доверяют». Боксер много рассуждал именно о глазах Дорис — ему они говорили об искренности гораздо больше, чем переводчики, через которых им приходилось общаться.

19 августа газета Salina Journal, выпускающаяся в Канзасе, опубликовала фотографию американской гимнастки и советского боксера. Они танцевали, плотно прижавшись друг к другу. Это был бал спортсменов в олимпийской деревне.

Дочь миллионеров

На первый бой Никонорова, выступавшего в легком весе, Фукс не пришла. Советский спортсмен встречался с американцем греческого происхождения Николасом Спанакосом. Видеозаписей тогда не было, готовиться к поединкам приходилось по старинке — тренировками и ментальной работой. Над собой Борису действительно пришлось поработать знатно: американские боксеры ни разу не проигрывали советским на Олимпиадах, так что Никонорова «хоронили» заранее.

© Юрий Сомов / РИА Новости

С самого начала поединка Никоноров устроил интенсивную рубку, напрочь забыв о тактике. Он просто был сильнее и быстрее Спанакоса, и когда судья внезапно остановил бой, советский спортсмен удивился: может, он не заметил, как нарушил правила? Но нет — поединок прервался, потому что продолжать его дальше смысла не было. Никоноров одержал уверенную победу, ушел в раздевалку и... потерял сознание от перенапряжения. Позднее в тот же день спортсмен, уже пришедший в себя, принимал поздравления от Фукс.

На Олимпиаде-1960 Никоноров в итоге дошел до четвертьфинала, где уступил будущему чемпиону итальянцу Франческо Муссо. Дорис же, как и вся американская сборная по спортивной гимнастике, была далека от медалей: она выступала во всех видах программы, а лучшим результатом стало восьмое место в соревнованиях на брусьях.

Общаясь с Дорис в перерывах между соревнованиями и тренировками, Борис узнал, что она — якобы дочь американских миллионеров, по Штатам гоняет на Rolls-Royce и вообще ни о чем не думает. Подтверждений этим словам нет, остается только верить бывшему электрику из СССР, оказавшемуся на Олимпиаде в Риме.

Перед тем, как разъехаться по своим странам, Никоноров дал дочери американских миллионеров свой домашний адрес — коммунальная квартира на Пятницкой улице в Москве. «Роман между Востоком и Западом» стал романом по переписке.

Традиционный русский набор

Никоноров рассказывает, что после первого же послания от Фукс его вызвали в ведомство на Лубянке. О гнетущей атмосфере того места сказано-пересказано много чего, подавленным шел туда и Борис. Но разговор с сотрудниками КГБ оказался вполне вежливым, а с просьбой прервать общение с американкой спортсмен вынужденно согласился. Какой был выбор? Отправлять Дорис ответное письмо боксер не стал, вот только сама она о запрете на переписку не знала.

Потому послания от американки продолжали приходить в ящик квартиры на Пятницкой, а однажды Никоноров и вовсе получил от нее посылку. В упаковке была маленькая дырка, которая появилась явно не случайным образом. Боксера снова вызвали на Лубянку, на вопрос «Что в посылке?» он ответил что-то типа: «А вы сами не знаете?» А были там меховая куртка, рубашка, чулки для матери Бориса, туалетное было. Сотрудники в этот раз выражались куда более конкретно: либо ты, Борис, заканчиваешь переписку с этой американкой, либо сборная СССР по боксу обойдется без тебя.

«В конце концов принял нелегкое решение продолжать переписку, тем более что после присланных подарков не хотел оставаться в долгу. Собрал традиционный "русский набор" из водки с икрой, добавил к нему сувениры и отправил в Америку», — рассказывает спортсмен. Они начали общаться вновь, еще более тесно и часто, и в одном из писем Дорис выразила желание выйти за Бориса замуж, чего, конечно, произойти никак не могло. Его в очередной раз вызвали в комитет, в последний раз доходчиво объяснили, что переписка такого характера для советского человека крайне нежелательна, и на этот раз он все же согласился.

***

Три года спустя после первой встречи Никоноров и Фукс встретились снова, причем в Москве: американка в составе сборной приехала на турнир по спортивной гимнастике. «Понадобилось, я вам скажу, определенное мужество, чтобы после всех вызовов в Комитет госбезопасности решиться на встречу с ней. Подумал: будь что будет, купил букет гладиолусов и поехал на Малую арену», — описывал Борис.

© boxing-fbr.ru

Удача храбрых-то любит, так что смелого боксера она наградила встречей с любимой Дорис. После соревнований она даже побывала у него дома — в той самой коммунальной квартире на Пятницкой, на адрес которой писала письма. Борис говорит, что ей хватило такта не обратить внимания на те условия, в которых жил спортсмен-олимпиец. Удивительная выдержка для дочери американских миллионеров. После этого Борис проводил спутницу в гостиницу, где они и расстались.

В 1964-м Никоноров был в статусе сильнейшего отечественного легковеса и должен был поехать на Олимпийские игры в Токио первым номером сборной. Там же он должен был вновь встретиться с Фукс, на тот момент запасной сборной США. Борис, любитель футбола, незадолго до старта Игр вышел на поле, вошел в неудачный стык и сломал ногу. Об участии в боксерском турнире в Токио можно было забыть, как и в принципе о поездке в Японию. А, значит, и о встрече с Дорис.

Хуже всего то, что к тому моменту спортсмен перестал получать от нее письма. В Токио она нашла партнеров Никонорова по сборной, которые потом, уже дома, рассказали боксеру: Дорис продолжала писать ему, однако ответа дождаться так и не могла. «А я ведь тоже не переставал писать после ее отъезда из Москвы, но все наши письма, догадываюсь, осели в архивах КГБ», — предположил Никоноров годы спустя.

То «прощай» в гостинице в Москве оказалось для Бориса и Дорис последним. С 1966-го спортсмен перешел на тренерскую работу, воспитывал будущих призеров Олимпиад, получал государственные награды. Женился. Фукс тоже продолжала жить, вышла замуж, причем дважды. Последнюю попытку связаться с ней Никоноров предпринял в 1989 году, когда оказался в США. Через знакомых он узнал, что Дорис не одинока, и решил отпустить ее.

Борис Никоноров умер в 2015 году в Москве в возрасте 76 лет. 81-летняя Дорис Фукс до сих пор живет во Флориде.