Главные «отморозки» Гражданской войны
Армии Белого движения в условиях децентрализации не располагали средствами и ресурсами, необходимыми для создания по-настоящему эффективных структур контрразведки. Тем не менее по уровню жестокости и злоупотреблений эти органы не уступали советскому ЧК. Преступления контрразведчиков стали одним из самых заметных проявлений Белого террора.
«Дискредитировали саму идею Белого движения»
«Во время Гражданской войны в СССР на территории, захваченной белогвардейцами, контрреволюционная контрразведка совершала расправу над революционными массами трудящихся», – утверждает Большая советская энциклопедия 1937 года. Между тем никакой единой контрразведки у белых не существовало, а её жертвами становились отнюдь не «революционные массы», а сами же белые офицеры. Нехватка финансовых средств и отсутствие квалифицированных кадров, необходимых для создания мощных централизованных спецслужб, наблюдались во всех антисоветских формированиях. Поэтому на местах создавались собственные структуры, которые порой занимались не выявлением просоветских элементов, а слежкой друг за другом. Главнокомандующий вооружёнными силами Юга России Антон Деникин называл это явление «поветрием», объясняя его повсеместной атмосферой «недоверия и подозрительности».
Зачастую «контрразведчики» не брезговали прямым грабежом местного населения и самих белогвардейцев. В числе городов с самыми «грабительскими» контрразведками Деникин называет Харьков, Ростов-на-Дону, Одессу и Киев. Местами на юге России против таких злоупотреблений выступала общественность. Например, в Екатеринославе адвокаты выразили протест в связи с тем, что арестованных держали в застенках без предъявления обвинения и допросов по 2-3 дня. Генерал-майор Николай Батюшин, стоявший у истоков отечественной контрразведки, считал, что своими деяниями контрразведка Добровольческой армии дискредитировала саму идею Белого движения. Причину этого он видел в плохом кадровом составе, нежелании использовать опыт царских жандармов, а также в длительном отсутствии инструкций по контрразведке.
«Грабежи, вымогательства, убийства»
Арестованный красноармейцами в Сибири адмирал Колчак на допросах немало рассказал о контрразведке. По его словам, такие формально никак не зафиксированные органы самочинно создавались даже в самых маленьких отрядах. При этом в контрразведку шли добровольцы, порой трактовавшие понятие «большевик» совершенно произвольно.
«Из разговоров с офицерами у меня создалось впечатление, что эти органы создавались по образцу тех, которые существовали в Сибири при советской власти», – говорил Колчак. Он описывает типичный сценарий действий: вооружённые люди забирали солдат и офицеров из вагонов на железной дороге, после чего арестованные просто «исчезали».
На Дальнем Востоке обычной практикой также было задержание и убийство торговцев опиумом, которых обвиняли в том, что они «большевистские шпионы». После этого изъятый наркотик «контрразведчики» продавали сами. Созданная Колчаком центральная контрразведка существенно не изменила положения вещей, хотя он настаивал на том, чтобы аресты и следствие производились «в пределах законных норм».
В белом Крыму ситуация до последних дней была не лучше. Например, как вспоминал генерал-лейтенант Яков Слащёв, в Джанкое действовало контрразведывательное подразделение под руководством «чиновника Шарова». По слухам, контрразведка была причастна к вымогательствам, провокациям, похищению людей и грабежам. Впоследствии эти факты подтвердились. «Хорош был выбор контрразведчиков, из которых один убит по грязному делу своими, другой убегает за границу с казёнными деньгами, а третий уличается в присвоении вещей казнённого и потом сознаётся в ряде других преступлений по грабежам, вымогательству и убийству», – отмечает Слащёв. Таким образом, белая контрразведка, частично перенявшая образ действий ЧК, оставила о себе исключительно дурные воспоминания даже у белых военачальников, которые сожалели о том, что не смогли исправить положение.