Подпольные миллионеры СССР, обманувшие систему
В Советском Союзе все были равны — так гласит один из мифов прошедшей эпохи. Но и в условиях социализма появлялись люди, которые зарабатывали внушительные капиталы частным предпринимательством. О бойцах невидимого рыночного фронта в СССР — в статье «Рамблера».
Установив советскую власть, большевики сразу же начали борьбу с частным капиталом, трезво рассудив, что мелкие и крупные производители не будут поддерживать строй, при котором в любую минуту все свое может стать общим и государственным. Короткое потепление в эпоху НЭПа сменилось суровыми морозами жесткой централизованной экономики. Но спрос порождал предложение — прежде всего, спрос на качественную обувь и одежду, предметы быта. Словом, на все, что делало жизнь обычного человека ярче. Товарный голод удовлетворялся следующими механизмами.
В сталинские годы с одной стороны процветали легальные мелкие артели, упраздненные позже Хрущевым, с другой стороны после советско-финской и Великой Отечественной, на рынок хлынули трофейные товары, привезенные из Германии и сопредельных стран — посуда, одежда, обувь, аксессуары, нижнее и постельное белье, чулки, косметика, пластинки. Трофейный шик породил стиляг, первых неформалов Союза, и натолкнул предприимчивых дельцов на производство товаров частными силами - от джинсов до зубных щеток.
© Кадр из фильма "Стиляги"Хрущевские реформы превратили их в цеховиков, отдельную касту расхитителей социалистической собственности. Особенно свободно они чувствовали себя в республиках Средней Азии и Кавказа благодаря специфике клановых связей, которые обеспечивали их неприкосновенность. Однако удачливые умельцы встречались и в среднерусских широтах.
Ян Рокотов
Пожалуй, самый известный фарцовщик эпохи, главный фигурант показательной расправы с деятелями теневой экономики. К 1957 году имел один срок и полную реабилитацию. Тогда же организовал сложную сеть по скупке вещей и валюты у иностранцев и дальнейшей их перепродаже. Для прикрытия он даже стал осведомителем ОБХСС, иногда сдавая кого-нибудь из своих товарищей. Капитал на черный день он хранил в обычном чемодане, который прятал в камере хранения на Ярославском вокзале. Там его и взяли. В чемодане нашли валюту и золотые монеты на полтора миллиона долларов, а нелегальная фирма приносила ему 20 миллионов рублей в год.
Позже арестовали партнеров Рокотова Владислава Файбишенко и Дмитрия Яковлева. Высшей меры для экономических преступлений тогда не было, но по требованию Хрущева ее быстро организовали задним числом. Дело трижды пересматривалось, подсудимым дали сначала 8, потом 15 лет, а затем и вовсе расстреляли.
© Кадр из сериала "Фарца"В роли Яна Рокотова - Евгений Цыганов
Борис Ройфман
Цеховик создавал подпольные предприятия при государственных производствах, специализируясь на трикотаже. В Москве он организовал пошивочный цех при психоневрологическом диспансере, подкупив весь персонал больницы. Производство работало за счет списанных с крупных фабрик материалов — прежде всего, шерсти. Одежду продавали через вокзалы и рынки. Во время денежной реформы 1961 года он обменял свои миллионы на новые деньги, предложив взятку сотрудникам нескольких сберкасс. Его подвел партнер — Шай Шакерман, заведующий диспансера. После смерти жены он закрутил интрижку с ее замужней сестрой. Позже женщина вернулась к мужу, и супруги написали донос в КГБ. У Шакермана были знакомства в органах, но ими занялся комитет. Через Шакермана комитетчики вышли на Ройфмана. При обыске у него нашли несколько килограммов золота и драгоценных камней. Обоих позже расстреляли.
Зигфрид Газенфранц и Исаак Зингер
Эти пионеры теневого производства работали в Киргизии. Зигфрид был мастером пошивочной артели, а Исаак — помощником мастера трикотажной фабрики. Они купили ткацкие станки у артелей и занялись выпуском трикотажа в пустых военных ангарах, приобщив к делу портных из еврейской общины. Предприимчивые ткачи подкупили множество начальников на местах, купили себе дом и даже подержанный «роллс-ройс». Роскошь привлекла внимание местного КГБ. В итоге арестовали 150 человек, а 21 из них получили высшую меру. Один из фигурантов, глава отдела промышленности Совмина республики Юлий Ошерович, совершил самоубийство, не дожидаясь суда.
Газенфранц и Зингер заявили, что ничего не воровали у государства, а бизнес вели на свои средства. Впрочем, от расстрела это их не спасло — как и в случае дела Рокотова, высшую меру применили задним числом.