«Родителям я не рассказываю, чтобы не переживали»

Волонтеры, бесплатно доставляющие продукты пожилым людям, для которых сейчас выход на улицу связан с большим риском для здоровья и жизни, стали героями нашего времени. По словам бывалых добровольцев, многие новички пришли помогать людям, чувствуя необходимость быть на передовой. При этом некоторым волонтерам приходится скрывать свою деятельность от родных, чтобы лишний раз их не волновать. В рамках спецпроекта «Мир не будет прежним» «Лента.ру» собрала монологи нескольких добровольцев об их жизни и о том, что такое волонтерство в период всеобщего коронакризиса.

«Люди объединились»

Ирина Новоселова, Екатеринбург

До карантина я ездила заниматься с пациентами детского тубдиспансера. Сейчас туда доступ полностью закрыт. Переключилась на помощь людям, оказавшимся в самоизоляции.

Это и пожилые люди, и те, у которых трудная жизненная ситуация: многодетные семьи, в которых кормильцы потеряли работу, матери-одиночки, люди с инвалидностью, — мы им либо привозим бесплатные продуктовые наборы, либо выполняем заявки по покупке продуктов.

Люди старше 65 лет не могут сами выйти за продуктами или в аптеку. Мы берем у них деньги, список того, что нужно приобрести, рецепт, если нужно в аптеку зайти, и потом приносим им все, что купили, и сдачу.

Все это делается в масках и перчатках, с соблюдением дистанции. Мы с подопечными в контакт не вступаем.

Сегодня мне удалось выполнить десять заявок. Завтра у меня вообще возможности не будет этим заниматься.

Напряжение есть у всех. И у нас, и у наших подопечных. Пожилые люди более остро воспринимают всю эту информацию. Они сидят у телевизоров, слушают страшилки, следят за цифрами — сколько людей еще заболело и так далее. Мне их жалко.

Однако добровольцев стало много. Люди объединились, помогают кто чем может.

«Заявок становится все больше и больше»

У меня был случай, когда одна бабушка негативно отреагировала на мою маску и перчатки: «Я не инфицированная».

Я извинилась перед ней, как могла.

Кто-то пытается обнять, чтобы отблагодарить, — отстраняемся, говорим, что нельзя. Вроде с пониманием относятся. Ну что делать? Нам же все равно надо все условия соблюдать, а там уж как подопечный отреагировал — так и отреагировал.

С каждым днем заявок становится все больше и больше: у людей заканчиваются деньги, у кого-то нет работы. Люди со многими проблемами сталкиваются.

Мы раньше знать не знали, как бедно живут пожилые люди, которым мы теперь возим продукты, ведь они сами себя обеспечивали и к нам не обращались. Им тяжело просить о помощи. Они каждый раз извиняются, что кого-то напрягли своими просьбами.

Город опустел, пробок на дорогах нет. За счет этого нам удается выполнять больше заявок за меньшее время.

Полиция меня лично останавливала только дважды. Спрашивали, куда и с какой целью двигаюсь. У нас есть справки от православной службы «Милосердие», ну и сами пакеты с продуктами служат подтверждением наших слов.

«Они всю свою жизнь посвятили работе»

Продуктовый набор включает в себя литр кефира, круг сыра адыгейского, хлеб, два вида крупы, макароны, сахар, чай, конфеты, печенье, консервы, влажные салфетки — получается большой такой пакет. Если у человека диабет, то другие продукты складываем.

По своему опыту могу сказать, что тому, кто один раз подоброволил, потом трудно от этого отказаться. Когда ты делишься с людьми чем-то добрым, тебе взамен возвращается такой поток любви, благодарности... Это не описать!

Я очень надеюсь, что новые волонтеры, которые пришли во время всеобщей изоляции, останутся, потому что людям, которые сейчас к нам обращаются, нужна будет помощь и после карантина. Среди них есть те, кому не хватает сил даже на то, чтобы убраться в квартире.

Собрала для себя такую небольшую статистику: одинокие люди, которым мы помогаем, когда-то были очень успешными в своем деле. Кто-то юрист, кто-то артист, кто-то врач. Они всю свою жизнь посвятили работе. У кого-то дети погибли, у кого-то живут в другом регионе и не могут приехать, чтобы помочь.

«Это приличная физическая нагрузка»

Я прихожу домой и падаю от усталости. Иногда приходится подниматься пешком на шестой этаж. Иногда упираешься в забор, которым огорожен дом, и приходится оббегать его по кругу, чтобы найти вход. Продукты нужно загрузить, разгрузить. Это приличная физическая нагрузка, особенно если много заявок.

Физически устаешь, а морально — заряжаешься. Вот сегодня было десять заявок — и столько слов благодарности, счастливых глаз!

Если честно, то родителям я о своем волонтерстве не рассказываю, чтобы они не переживали, а дочь поддерживает меня целиком и полностью.

«Жила бомжом без прописки»

Анна Хачатурян, Москва

Когда по дороге нечем заняться, я в метро считаю пассажиров без масок. Хочется сказать им: «Как вам не стыдно?».

Я же с половины одиннадцатого утра до половины седьмого провела все время в маске и перчатках, за исключением получасового перерыва на обед.

Но это мой собственный выбор. Я не жалуюсь. Желание стать волонтером ко мне пришло спонтанно. Это произошло в первый же день, как был объявлен режим самоизоляции.

Четыре года назад меня фактически спасли, когда я, будучи молодой матерью, жила бомжом — без прописки, выпивала, потребляла, гуляла. Теперь же, когда я вновь замужем и не пью, вдруг пришло осознание, что это тот самый момент, когда и я могу оказать помощь другим людям.

Забежала в управу. Там мне дали контакты центра соцобслуживания, где я и стала волонтером.

Первая женщина 65-летняя оставила заявку только для того, чтобы со мной пообщаться по телефону. Вторая предупредила, что она всего очень боится, сделала заказ — помню, авокадо просила приобрести и еще что-то, — а когда я уже шла в магазин, все отменила.

По моим наблюдениям, люди только в последнее время стали больше доверять волонтерам. До этого они нас боялись. Приходилось слышать: «Мы придумаем, как выпутаться самим, но только без вас».

«Побаиваются, что мы все разбежимся»

Спустя неделю с начала карантина я стала помогать Сергею Петровичу. Мы сдружились и договорились, что я буду помогать ему и после карантина. Он живет один. Его дочь в Канаде. Ему 79 лет. Он плохо слышит и просит общаться с ним через электронную почту, но очень хорошо образован. С ним интересно.

Некоторые люди с сарказмом в голосе говорят мне: «Какой ты помощник? Что хорошего ты делаешь? Наверняка что-нибудь платят». Но не могу же я им доказать обратное. Нет никакой суперсправки, что я зарплату за это не получаю и вообще нигде не работаю.

А другие, наоборот, хвалят: «Какая ты молодчина!»

Важно, что меня поддерживает семья. А вообще, даже в самом ЦСО, видимо, побаиваются, что мы все разбежимся, и стараются сильно волонтеров не нагружать.

Говорю им, что не надо стесняться. Вдруг они тем, кто обращаются за помощью, объясняют, что сегодня к ним уже никто не придет? Не надо никому отказывать! Лучше меня сначала спросите.

Дел у меня особо никаких нет, только по дому и с детьми, которые у меня уже не маленькие. С детьми мне помогают бывшая свекровь и бывший муж.

Моя подруга — тоже домохозяйка, и она никуда из дома не рвется: «Мне прекрасно сидится с телевизором и лялей, но ты, Аня, всегда у нас такая была. Тебе только дай куда-то сбегать!».

«Воспользоваться возможностью получить что-то бесплатно»

Наталья Гаврилова, Екатеринбург

У нас были разработаны инструкции как для тех, кому нужна помощь, так и для волонтеров. Ребята ходят в масках, перчатках, берут с собой санитайзеры.

Делаются три контрольных звонка. Первый — когда стоишь перед подъездом, второй — на лестничной клетке. Дальше пакет с продуктами вешается на дверную ручку. Третий звонок — когда волонтер отойдет подальше. Тогда человеку уже можно выходить. Потом доброволец делает снимок на телефон, что покупки на месте и все довольны, отправляет его координатору.

Координатор играет ключевую роль, потому что именно он договаривается с человеком, обращающимся за помощью. Кому-то нужно отправить благотворительный — то есть бесплатный продуктовый набор, кто-то готов сам заплатить за покупку нужных ему вещей.

Надо признать, что есть люди, которые пытаются воспользоваться возможностью получить что-то бесплатно, ни в чем особо не нуждаясь. Бывает, что у бабушки есть дети и внуки взрослые, живущие в этом же городе. Они поддерживают связь, но она спрашивает, могут ли ей каждый день бесплатно продукты возить.

Нужно постараться не оставить голодным того, кому действительно нужна помощь, у кого нет других других возможностей получить необходимое пропитание. Это сложный выбор.

«Иначе все ломается в жизни»

Активизировались те, кто давно хотел или раздумывал о волонтерстве, но не находил подходящего повода. Люди расценивают происходящее как ЧП, как ситуацию, близкую к военной. Они будто бы находятся на линии фронта, когда несут продукты бабушкам и дедушками, чувствуют, что это жизненно необходимый труд, связанный даже с определенной опасностью.

Наша православная служба «Милосердие» существует уже довольно давно, и обычные наши волонтеры — это люди 35-40 лет. А сейчас массово пришли именно молодые, студенты.

Я надеюсь, что мы поможем новичкам сформировать правильное отношение к добровольчеству. Здесь важно не ставить себя в положение человека, который жертвует своей работой, семьей и самим собой ради хорошего дела.

Все должно быть выстроено по приоритетности: семья, работа, а потом уже добровольчество. Иначе все ломается в жизни, человек просто надрывается и уходит.

По этой причине начинающих волонтеров нужно притормаживать. Они хотят делать все и сразу, а потом приходит усталость — вместе с пониманием, что ты уже пообещал и не можешь человеку отказать. А далее волонтер просто уходит.

Ну и главное для нас — помочь человеку, услышать его, а не просто перенести какие-то вещи из одного места в другое. Вот тут был случай, когда волонтер увидел, что у бабушки в коридоре перегорел свет.

Он не стал ей предлагать сразу поменять лампу, а переспросил, можно ли еще чем-то ей помочь? И старушка сама ему сказала, что в коридоре темно. Доброволец сходил в магазин, купил и поменял лампу, попросив пенсионерку закрыться в комнате, пока он это делает.

А в другой раз этот же волонтер помог главе семейства, оставшемуся без работы, обжаловать несправедливое решение о штрафе якобы за нарушение самоизоляции. Хотя должен был только продукты привезти.

«Cамым гордым первым напишу»

Натела Сапожникова, Москва

Обсуждали с мужем, чем можем помочь в период всеобщей самоизоляции, и я попросила его не контактировать много с людьми. И вот он решил купить продукты для бездомных и отвезти им.

Мы уже занимались прежде волонтерством в этом направлении и знаем, что в «Ангаре спасения», где организована помощь бездомным, всегда есть нужда в продуктах, и мы знаем, в каких именно.

Те, кто их туда привозят, обычно ни с кем и не контактируют, кроме дежурного.

А вообще хочу сказать, что когда ты отвозишь конкретному человеку что-то покушать, то он не только поест, но и испытает радость, что кто-то позаботился о нем, что он не одинок.

К тому, чтобы помогать другим, нужно приходить постепенно. Сперва следует помочь своей родной бабушке, а потом уже идти к чужой.

Я сама из тех, кому проще пойти к чужим людям, и самоизоляция стала временем волонтерства внутри семьи, среди дальних родственников, друзей, знакомых.

Заметила, как свекровь, которая прежде заботилась о нас, стала теперь звонить своим дальним родственниками, коллегам по работе.

Я надеюсь, что эта привычка останется в нас и когда карантин закончится.

Теперь пишу друзьям, о которых прежде знала, что они не нуждаются. Но кто знает, что с ними сейчас происходит. Может быть, сегодня они сидят с детьми и испытывают материальные трудности? А кому гордость позволит звонить знакомым с просьбой перечислить сто рублей?

Понимая это, я решила, что самым гордым первым напишу. Конечно, я не буду в лоб спрашивать: «Чем вам помочь?».

Расспрошу человека, как у него дела, напомню, что у него большая семья: «Может быть, мы будем друг другу чем-то полезны?»

У меня при этом тоже, как и у всех людей, денег часто нет. Это же обычная история.

Я знала, что, может быть, на меня кто-то обидится из-за таких расспросов, но зачем думать об этом? Я хочу, чтобы у всех была дома еда — и все. Больше ничего я не хочу, а что обо мне подумают — это уже их личное.

«Ногти постричь на ногах»

Моя мама живет в Грузии, в городе Боржоми. Там люди и до нынешних событий были очень близки друг другу.

Однако мама живет одна в квартире, и в Грузии режим изоляции изначально был строже, поэтому я волновалась, как она будет себя чувствовать в отрыве от окружающих.

Но я заметила, что мама стала только счастливее, читает духовную литературу. Она без конца общается по скайпу с людьми из разных стран. Все эти дальние родственные связи вдруг стали активными — это очень здорово.

Теперь я ей звоню за вдохновением. А еще мама стала заходить к соседям, одиноким старикам-инвалидам, чтобы занести пирог и помочь с какими-то даже порой деликатными вещами — например, ногти постричь на ногах. Вот такое волонтерство.

«Не должно ничего чувствоваться»

Как-то муж мне сказал, что отвез какие-то вещи бездомным — и ничего при этом, никакой радости не почувствовал. Ничего. И появляются мысли: может, помогать бездомным — это не наше?

Думаю, что и не должно ничего чувствоваться. Никакого ощущения волшебства или собственной значимости. Такое, видимо, происходит только в самом начале.

Я считаю, что у человека, для которого добровольчество вошло в привычку, просто появляется чувство голода, если он вдруг остановится.

Еще в периоды сомнений я начинаю представлять себе «Ангар спасения»: как туда приходят люди, просят у дежурного горячего чаю, а тот отвечает, что сегодня чаю нет, или есть, но без сахара. Просто кончился, и никто нового не привез. Представляю себя на месте этого дежурного и так укрепляю свою мотивацию.

«Главное — именно готовность вписаться надолго»

Елизавета Олескина, директор благотворительного фонда «Старость в радость»

Пандемия подтвердила, что люди откликаются на беду. Так всегда происходит в период кризиса. Так было и во время лесных пожаров 2010 года, и во время наводнений в Крымске и на Дальнем Востоке.

Для будущего важно, чтобы открывались новые возможности. Например, у нас появились такие форматы общения с пожилыми людьми, как видеоволонтерство и телефонное волонтерство. Конечно, они сохранятся и по окончании пандемии. Например, мы сейчас набираем волонтеров в «Службу Дружба» — тех, кто готов пару раз в неделю звонить одинокой бабушке или дедушке и просто разговаривать о жизни, чтобы снизить психологическое напряжение от изоляции. Я бы пока не сказала, что у нас бум волонтеров в этом проекте, нам нужно их больше. И тут главное — именно готовность вписаться надолго.

Многие люди из-за карантина узнали больше о проблемах, которые есть у пожилых и инвалидов, отчасти примерили их на себя. Это может позволить и дальше постепенно двигаться благотворительным организациям, развивать новые проекты. Но именно постепенно. Энтузиазм не длится долго, и это надо понимать.