За что Гитлер не любил предателя Власова

Между Андреем Власовым и Адольфом Гитлером установились своеобразные отношения. Они оба недолюбливали друг друга, однако, при этом фюрер видел в русском генерале еще и человека, несущего угрозу благополучию рейха.

Свой Гитлер лучше

Генерал Власов неоднократно заявлял, что его сделка с нацистской Германией была вынужденной. К Гитлеру он не испытывал никаких симпатий и будущее «свободной России», как и свое собственное он с ним связывать не собирался. Хорошо знавший Власова, бывший полковник царской армии Константин Кромиади вспоминал, что после перехода на германскую сторону Власов стал молчаливым и угрюмым. Вызвав соратника на откровенный разговор Кромиади услышал: «Свой Гитлер все же лучше чужого Гитлера».

Власов неоднократно признавался: насколько он ненавидит Сталина, настолько же и презирает Гитлера. Фюрер, по его мнению, был к тому же, «наивным самоуверенным тупицей». Он, со слов Власова, никак не хотел осознать, что при настоящем положении Германии победа над Россией возможна только в союзе с русскими. «Мне непонятно, почему Гитлер отклоняет главнейшего и единственного союзника, который помог бы ему победить Сталина, русский народ, и ищет помощи у бессильных карликов!».

Также непонятной для Власова была антисемитская доктрина Гитлера. Это дополнительное бремя невероятно затрудняет и без того незавидное положение Третьего Рейха, писал Власов. Можно подумать, что для Гитлера уничтожение евреев важнее, чем победа над советской армией. «Кого Господь хочет наказать, у того отнимает разум», – заключил генерал.

Чужеродный элемент

Русский генерал совершенно не вписывался в ту среду, в которой оказался после измены родине. Почти двухметровый гигант, выделявшийся даже на фоне рослых немцев, он всегда вел себя подчеркнуто независимо. На игнорирование Власовым антисемитской политики рейха немецкие чиновники в одном из документов заметили: «Власовское движение не является национал-социалистическим. Важно, что не ведется никакой борьбы с евреями — еврейский вопрос как таковой вообще не признается». Недовольство эсесовских аппаратчиков вызывал и отказа Власова носить немецкую военную форму.

Впрочем, высшие немецкие чины относились к строптивому генералу по-разному. Так, Клаус Шенк фон Штрауффенберг, в последствие неудачно покушавшийся на Гитлера, видел в нем «русского де Голля во главе свободного альтернативного правительства и антибольшевистской освободительной армии». Нетерпимый ко всему чужеродному Гиммлер называл Власова «свиньей», а Геббельс, напротив, был впечатлен им, характеризуя его как «энергичного полководца» и «чрезвычайно интеллигентного» человека.

У Гитлера имя Власова вызывало только раздражение, особенно если фюрер слышал, что русские националисты претендуют на союз с Германией. Гитлер всегда сам решал, с кем ему дружить, а Власов, по его словам, был «ничто».

Одним из событий, повысивших градус возмущения нацистов, и, в первую очередь, Гитлера, стало выступление Власова в штабе 18-й армии вермахта. Русский генерал прямо заявлял, что надеется в недалеком будущем принять немцев, как гостей и друзей в Москве, но не как захватчиков и поработителей. Фюреру доложили. «Прямо так и сказал?» – возмущению Гитлера не было предела.

На следующий день 17 апреля 1943 года генерал Вильгельм Кейтель с подачи Гитлера издал приказ, согласно которому Андрей Власов был арестован и отправлен в Берлин под домашний арест подальше от линии фронта.

Приказано разогнать

Отношение Гитлера в Власову формировало не только поведение строптивого генерала, но и действия русских добровольческих соединений, появившихся еще до создания РОА. Такой была Русская национальная народная армия (РННА), образованная в сентябре 1942 года.

Поначалу фельдмаршал фон Клюге, посетивший с инспекцией РННА, выразил одобрение увиденным. Но, когда по приказу командующего фронтом части РННА собирались переодеть в немецкую форму и расчленить батальоны, руководство добровольческого батальона отказалось подчиниться.

Немедленно прибывшая из Смоленска эсесовская дивизия разоружила РННА. Было проведено следствие, ничего серьезного не обнаружили, однако клин раздора между немецким командованием и русскими формированиями был вбит. Дальше – только хуже.

14 сентября 1943 года проанализировав болезненное поражение на Курской дуге Гиммлер и Кейтель доложили Гитлеру о том, что глубокие прорывы советских танково-механизированных частей в тыл германских армий под Курском стали возможными из-за измены русских добровольческих частей.

С этого момента Гитлер и немецкое командование переосмыслили свое отношение к практике привлечения русских добровольческих формирований, теперь любое их действие стало рассматриваться с пристрастием.

Уже после окончания войны в американской печати были обнародованы секретные документы немецкого Генштаба. В одном из них речь шла о приказе Гитлера «разогнать» все «русские батальоны»: так фюрер отреагировал на донесение своих штабистов, якобы обнаруживших, что среди «старых русских эмигрантов» зреет какой-то заговор.

Вопреки желанию

Но Власов для Гитлера был наиболее раздражающим фактором. 8 июня 1943 года в Бергхофе – личной резиденции фюрера состоялось совещание, на котором решались судьбы «русских армий» в Германии и самого Власова. Стенограмма заседания зафиксировала много любопытного.

В частности, Кейтель докладывал Гитлеру о распространяемых немецкими властями в оккупационной зоне на территории СССР листовках с призывом перехода на сторону Германии. Кроме обещаний хорошего обращения, обеспечения работой и питанием там предлагалось вступать в ряды русской освободительной армии. На это Гитлер не без раздражения заметил, что прежде чем вписывать последний пункт следовало бы доложить ему.

Кейтель пробовал было возразить, что этот пункт играл важную роль, но получил развернутый эмоциональный комментарий фюрера: «Необходимо различать право пропаганды, которую я направляю на ту сторону, и то, что в конечном счете мы делаем на самом деле. Но на фоне событий они видят не наши национальные цели, в перспективе они видят свои собственные цели. Каждый народ думает о себе и ни о чем другом. Все эти эмигранты и советчики хотят только подготовлять себе позиции на будущее время». Гитлер добавил, что ему нужна не русская армия, а русские рабочие для Германии.

Командующий 18-й армией Георг Линдеман пытался убедить фюрера, что такие соединения Германии нужны в широком масштабе, но при этом нужно обращать внимание на генерала Власова, который будоражит своих подчиненных насчет свободы. Это, со слов Линдемана, затрудняет борьбу с партизанами.

Теперь Гитлер снова обрушивается на Власова. Еще в апреле отправив его в Берлин под домашний арест, фюрер спустя мене чем через два месяца заявляет, что в тыловых районах этот русский генерал ему совершенно не нужен. «Это необходимо прекратить. Он мне нужен только на передовой. Я убежден, что русские, со своей стороны, будут вести пропаганду против нас», – почти кричит Гитлер.

Впрочем, и на фронте Гитлер ограничивает Власова. Имя изменника ему нужно только в целях пропаганды и разложения противника за линией фронта. «Поите, кормите русского генерала за счет Вермахта и СС. Но только на пушечный выстрел не подпускайте его к русским. Никаких войск ему не давать, самостоятельных русских формирований не создавать!».

И все-таки 14 ноября 1944 года в Праге с согласия властей Третьего рейха был учрежден Комитет освобождения народов России, позднее при комитете была образована Русская освободительная армия под командованием генерала Власова. Однако никакой роли в агонизирующей нацистской Германии она уже не сыграла.