«Какая чушь, что потом тебя мучают угрызения совести, что те, кого ты убил, снятся в кошмарах по ночам!» — говорила незадолго до своего собственного расстрела Антонина Макаровна Гинзбург следователям, в жилах которых стыла кровь. Они пытались найти в её глазах следы сожаления или раскаяния. Ни того, ни другого во взгляде Тоньки-пулемётчицы было.