Анатолий Черкасов: как герой Великой Отечественной стал вором в законе
Анатолий Черкасов был ярким представителей «обновленцев» среди воров в законе, которых в консервативной воровской среде называли «ссучеными»: Толя Черкас геройски воевал в Великую Отечественную, куда ушел добровольцем. Впоследствии, снова вернувшись на воровской путь, Черкасов активно сотрудничал с правоохранительными органами.
Вор и кавалер
Известно, что воровать и грабить Анатолий Черкасов начал с малых лет (он родился в Ростове в 1924 году). В 1944 году 20-летний Черкас, успев на тот момент 5 лет отсидеть в тюрьме, попросился на фронт.
Зеков к тому времени уже ставили под ружье, но поначалу отправляли в штрафбаты, задействованные на самых опасных участках фронтов Великой Отечественной. Геройским поведением Черкас добился не только перевода из штрафбата в «цивильный» полк, но и удостоился ордена Славы. А потом получил еще один и несколько боевых медалей, дошел с боями до Берлина.
Как и большинство воров, после войны Черкасов взялся за старое и, попавшись на краже, снова угодил за решетку. На допросе Черкас избил молодого следователя и добавил себе срок по еще одной статье.
Участник «сучьей» войны
Конец 40-х – начало 50-х годов – время зарождения так называемой «сучьей» войны между ворами старой формации и «законниками»-фронтовиками. Первые выступали за чистоту традиций, считая, что любое сотрудничество с властью, в том числе, участие в войне для настоящего вора западло. Воров-фронтовиков они назвали «суками», которым была уготована одна участь – смерть.
«Сукам», в свою очередь, ничего другого не оставалось, как сплотиться и отстаивать свою правоту. Лагерная администрация во всем поддерживала борьбу «сук» против идейных воров.
Таким образом «суки», по воровскому кодексу еще более усугубляли свое положение, сотрудничая уже с «кумовьями».
Черкас, по воспоминаниям милицейского начальства тех лет, в качестве активного лидера воров-фронтовиков охотно шел на контакт с представителями МГБ. Его коалиция с Салаваром (одесский вор Василий Пивоваров, тоже воевал и демобилизовался капитаном, командиром взвода разведки) в 50-м году наделала в Воркуте и в ряде других мест лишения свободы, вплоть до Колымы, много шума. Бригады Черкаса и Салавара ломали «правильных» воров-«законников», оставляя на своем пути горы трупов.
В итоге выжившие «законники» в 50-х годах на нескольких сходках большинством голосов признали «легитимность» воров-фронтовиков. Но оставались и такие «крепкие орешки», как Вася Бриллиант (легенда воровского мира Василий Бабушкин). Бриллиант до конца своих дней враждовал с Черкасом, не считая того авторитетом в преступном мире.
Один из «отцов» рэкета
Считается, что Анатолий Черкасов одним из первых предложил получать «налоги» с представителей теневого советского бизнеса, который к 70-м годам в СССР уже вовсю процветал, и цеховики со спекулянтами ворочали миллионами.
Контакты с милицией вместе с тем было решено не прерывать – таким образом было положено начало коррупционному сращиванию преступности и правоохранительных органов.
В конце 70-х годов воровская сходка, состоявшаяся в Кисловодске, постановила: в обмен за «крышу» подпольные коммерсанты должны были отчислять определенный процент в воровской общак.
Сотрудничал ли он с КГБ?
Есть версия, что Черкасов контактировал с комитетчиками через доверенных лиц и даже помог предотвратить нашествие кавказского криминалитета в столицу во время московской Олимпиады-80. Историки, исследующие советский криминальный мир, склоняются к мнению, что таким образом Черкасс пытался снизить влияние этнических криминальных группировок, пытающихся укрепиться в крупных городах Советского Союза.
Последняя отсидка Черкаса, по словам известного историка отечественной криминалистики генерал-лейтенанта милиции А. И. Гурова, был связана с обвинением в распространении порнографии.
Соратники вора в законе считают, что это оказалась элементарная подстава со стороны правоохранительных органов, чтобы упечь вора в законе за решетку.
Бытуют две самостоятельные версии кончины Черкаса – по одной из них «реформатор» воровского закона умер в конце 70-х годов, по другой – в 90-х годах (во втором случае называются разные даты). Воры до сих пор спорят, где он похоронен – в Ростове-на-Дону или на Ваганьковском кладбище в Москве.
