Рудольф Риббентроп: как сын главы МИД Гитлера воевал в Курской битве

Когда говорят об исторической персоне Риббентропе, обычно вспоминают пакт о ненападении, который тот подписал в 1939 году с народным комиссаром Молотовым. Однако глава гитлеровского МИД прославился еще и тем, что был единственным чиновником такого высокого ранга, чей сын, фон Риббентроп, воевал в Русской Кампании.

Даже после разгрома 3-го Рейха Риббентроп-младший воспринимается среди немцев как бесстрашный герой Вермахта. Одним из его легендарных подвигов считается уничтожение четырнадцати Т-34 в танковом сражении под Прохоровкой. Но правда ли это на самом деле?

Первое сомнение

15 июля 1943 года лейтенант Рудольф фон Риббентроп пополнил в свой наградной список высшим орденом 3-го Рейха – Рыцарским крестом Железного Креста, которым поощряли солдат и офицеров Вермахта за особые подвиги. Следовательно, приказ был подписан буквально через 2 дня после окончания танкового сражения под Прохоровкой вопреки правилам, согласно которым наградные списки составлялись подекадно.

Даже если 22-х летний командир танка на самом деле проявил отвагу, которая, как пишут немецкие мемуаристы, принесла ему «поистине великую славу», то в любом случае в моментальном награждении были заинтересованы очень высокие чины 3-го Рейха. Тем более что Курская битва была в самом разгаре: значит, у немецких генералов просто не было времени заниматься каким-то лейтенантом – за исключением сына главы МИД Иоахима фон Риббентропа, советника Адольфа Гитлера. Скорей всего, Рудольф фон Риббентроп в телефонном звонке сам рассказал своему папе, что уничтожил 14 русских Т-34.

«Подвиг» Рудольфа фон Риббентропа в операции «Цитадель»

Согласно немецкой версии, почерпнутой из архивов Вермахта, 12 июля 1943 года Рудольф не растерялся перед железной армадой Ротмистрова и принял единственное верное решение идти напролом, чтобы проскочить в тыл наступающим русским танкам. Ему почему-то это удалось, несмотря на нулевую видимость из-за дыма и пыли на поле сражения. Мол, Уолтер Шуль, водитель медленного танка Pz-IV (до 20 км в час по пересеченной местности) мастерски маневрировал в плотном потоке летящих навстречу быстрых «тридцатьчетвёрок» (до 36 км в час по пересеченной местности), опять-таки с ничего невидящими советскими солдатами на броне. Причем расстояние между противоборствующими машинами зачастую не превышало одного метра.

Пробивший в «красный» тыл, Риббентроп-младший не поверил своим глазам: советская бронетехника металась вдоль противотанкового рва, созданного своими же саперными частями. Он бросился вдогонку, оставаясь незамеченным советскими наблюдателями, и уничтожил 14 «тридцатьчетвёрок» вместе с десантом.

Когда до немецких позиций оставалось совсем чуть-чуть, в танк геройского немецкого лейтенанта попали свои же, приняв его за русскую машину. Сорвавший в результате дружеского огня прицел травмировал наводчика Курта Хоппа. После чего Pz-IV Риббентропа-младшего по счастливой случайности оказался рядом с уцелевшим мостом и удачно переправился на территорию, контролируемую Вермахтом.

Немцы накануне битвы под Прохоровкой

Утром 12 июля 1943 года в преддверии кульминационного сражения под Курском позиции сторон не сулили ничего хорошего немцам. Последняя укрепленная возвышенность на пути к Прохоровке, обозначенная на картах Вермахта как Холм 252.2, была взята после ожесточенных боев в предыдущий день 1-й панцергренадерской дивизией «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (в дальнейшем Лейбштандарт).

Однако единственная грунтовая дорога, которая являлась основным маршрутом снабжения Лейбштандарта, находилась на ничейной территории. Понимая, какую опасность несет эта ситуация, оберфюрер СС Теодор Виш, командир Лейбштандарта направил туда разведывательный батальон, но тот был разбит во внезапном бою советскими танками, которые еще оставались в этом районе после вчерашнего сражения.

План Пола Хауссера

Тем не менее, командир II танкового корпуса СС генерал-лейтенант Пол Хауссер отмахнулся от этой опасности и принял решение захватить Прохоровку. Он считал, что зачистит тыл позже.

Хауссер и начальник штабы Вернер Остендорф разработали план удара по Прохоровке с трех сторон. Главным тараном являлись 100 танков "Мертвой головы", включая новые «Тигры», которым была поставлена задача пересечь чуть западнее Васильевки речку Псел и затем, преодолев 5 км, ворваться в пункт назначения с тыла. Далее в бой должны были вступить танки Лейбштандарта и дивизии «Рейх", которым было приказано атаковать село с запада и с юга соответственно.

Ожидалось, что потребуется несколько часов до того, как «Метровая голова» достигнет тыла Прохоровки, а потом пройдет еще некоторое время до атак с запада и с юга. Таким образом, окончательная зачистка Прохоровки должна была начаться ближе к вечеру.

12 июля 1943 года 6-я танковая рота Риббентропа с семью устаревшими Panzer IV располагалась в резерве на небольшом расстоянии к западу от Холма 252,2. Другие роты его танкового батальона были рассеяны дальше на запад в направлении Октябрьского совхоза. Именно пред этими машинами ставилась задача окончательного подавления последних очагов сопротивления, когда иссякнут ресурсы атакующих групп.

Тот факт, что Риббентроп-младший не получил ударный Panzer VI Tiger, а остался в резерве на проверенном Panzer IV, говорит, что командование всячески оберегало «героя 3-го рейха». Пол Хауссер понимал, что атака на Прохоровку чревата серьезной опасностью, тогда как зачистка села не несла бы в себе какого-либо риска. Все это бросает густую тень и на другие подвиги «иконы 3-го рейха».

Первым о подвиге лейтенанта рассказал Геббельс

План Хауссера-Остендорфа был хорошим и, вероятно, сработал бы, если бы Прохоровку защищали измученная советская пехота и обескровленная в предшествующих боях бронетехника Красной Армии, как зачастую это было в 1941 и 1942 году. Однако 590 танков 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова и 200 танков других корпусов оказались под Прохоровкой совершенно незамеченными для немецкой пехотной и воздушной разведки. Никаких упоминаний о русской стальной армады в разведывательных записях Вермахта утром 12 июля не было. Был лишь зафиксирован рев большого количества моторов, хотя немецкие наблюдатели так и не смогли указать, что означал этот шум.

Зато штабные записи II танкового корпуса СС показывают, что три дивизии СС располагали накануне сражения 232 боевыми танками. В условиях начавшегося танкового сражения под Прохоровкой командир II танкового корпуса СС генерал-лейтенант Пол Хауссер не мог себе позволит оставить без прикрытия единственный маршрут снабжения и дорогу к отступлению на ничейной территории. Поэтому резервные танки, если и вступили в бой, то не с «тридцатьчетвёрками» Ротмистрова, а с советской бронетехникой, которая накануне уничтожила мотопехоту разведывательного батальона. Если это – так, то не может идти речи об уничтожении Риббентропом-младшим четырнадцати Т-34. Впрочем, лейтенант пожаловался, что пережил ад и назвал 12 июля своим днем рождения.

Есть еще один нюанс, о котором не вспоминают восторженные поклонники «иконы 3-го Рейха». О «легендарном подвиге» Рудольфа в сражении под Прохоровкой впервые рассказало министерство пропаганды Геббельса, прославившее, как известно, своей патологической ложью.