Полковник Пэш: как русский американец помог США создать атомную бомбу
Чем ближе был конец Второй мировой войны, тем сильнее обострялось соперничество между союзниками по антигитлеровской коалиции. В США вовсю искали коммунистические «элементы», в Европе – охотились за немецкими «мозгами» и ресурсами. Героем этого времени стал Борис Теодор Пэш, он же – Борис Федорович Пашковский или «полковник Пэш», грозный американский военный контрразведчик.
Из Пашковского в Пэши
Борис Пашковский родился в 1900 году в Калифорнии, но имел вполне тесную связь с Россией. Его отец – русский православный священник, прибывший в США на работу в церковной миссии. Мать тоже была из семьи священнослужителей, прибывших в Новый свет из Черногории. Все свое детство Борис провел по большей части в Америке. Однако к 1913 году Пашковские переезжают в Россию. Мальчик поступает в 12-ю московскую гимназию, а буквально через год он сталкивается с тяготами, которые повлекла за собой Первая мировая война. По достижении 16 лет он отправился на фронт – служил в 52-й артиллерийской бригаде, где военным священником был его отец. По некоторым данным, он принимал участие в боях, но в основном, вступив в Юношескую христианскую ассоциацию (Young’s Men Christian Association — YMCA), работал переводчиком и помощником. Приход к власти в России большевиков не сулил семье священника ничего хорошего, поэтому во время Гражданской войны Борис Пашковский добровольно выступил на стороне «белых». Он, в частности, служил на крейсере «Генерал Корнилов», был переводчиком на переговорах с англичанами, а позднее работал в американской миссии Красного Креста в Севастополе. В 1920 году, когда стало ясно, что власть в России окончательно перешла в руки большевиков, Пашковский решил эвакуироваться. Недолго пожив в Берлине, он в конце концов вернулся в США, где окончательно отрешился от прошлого, сократив свою фамилию до «Пэш». Но события молодости оставили неизгладимый отпечаток в душе Бориса. Иначе невозможно объяснить рвение, с которым он в дальнейшем будет бороться с «коммунистической заразой».
Уран для «Малыша»
В 1930 году Пэш попал в резерв американской армии, принес присягу и получил чин 2-го лейтенанта. В случае мобилизации ему было предписано работать в военной разведке – сказались имевшийся опыт, знание иностранных языков и понимание чужих культур. Вторая мировая война застала Пашковского в Лос-Анджелесе в звании капитана-резервиста. Его призвали в мае 1940-го, направив в распоряжение 9-го армейского корпуса со штабом в Пресидио районе Сан-Франциско. А после того, как США официально вступили в конфликт, Бориса перевели в штаб Западного военного округа и 4-й армии. В армии Пэш довольно быстро сделал успешную карьеру. Сначала он стал одним из восьми помощников заместителя начальника штаба по разведке, затем, получив звание майора, принял пост главы контрразведки военного округа, где совсем скоро дослужился и до полковника. И все это только в 1942 году. Уже в 1943 году под его руководством проходит несколько операций, цель которых расплывчато обозначалась как «Russian matters». В этот период Пашковский активно боролся с коммунистическим проникновением в Беркли и Сан-Франциско и занимался вопросами защиты от «красной угрозы» Манхэттенского проекта – американской программы по разработке ядерного оружия. Под прицелом контрразведчика, и небезосновательно, оказался даже ее научный руководитель – Робберт Оппенгеймер. Пространство для активных действий Пэша расширилось после высадки в сентябре 1943-го союзников в Италии. Он был назначен главой миссии «Алсос», которой предстояло собрать подробности о германском ядерном потенциале. Перед специальной командой стояла задача выведать как можно больше информации, заполучить урановую руду и захватить немецких физиков-ядерщиков, опередив при этом не только СССР, но и Францию, которые также проявляли большой интерес к нацистским разработкам. До середины 1945 года «Атомный спецназ» под командованием Пашковского побывал в Бельгии, Италии, Франции и Германии. Действовать часто приходилось за линией фронта, в численном меньшинстве. И тем не менее риск оказался оправдан: в финальном отчете об итогах миссии Пэш указывал, что команде удалось захватить порядка 400 научных отчетов и сформировать полную картину о немецкой ядерной программе. Бонусом к этому шли богатые трофеи: тысячи тонн урановой руды, образцы которой использовались для создания «Малыша» — бомбы, сброшенной на Хиросиму, и десять немецких физиков, включая Нобелевских лауреатов Вернера Гейзенберга, Отто Хана и Макса фон Лауэ. Почти все ценные материалы достались американской армии, а не союзникам, чем командование США было очень довольно.
Американская метрополия вместо советского паспорта
Пашковский продолжил вставлять палки в колеса СССР и после окончания Второй мировой войны. В 1946 году он оказался в Токио, где получил должность начальника отдела по связям с иностранцами в штабе генерала Дугласа Макартура. Однако деятельность его выходила далеко за рамки штабной работы. За право контролировать политику Японии, по итогам войны оказавшейся на стороне проигравших, соревновались все крупные державы. Одним из козырей Советского Союза в этой борьбе было намерение Японской православной церкви воссоединиться с Московской патриархией. Но этого не произошло: буквально через месяц после того, как было сделано соответствующее объявление, Японский церковный собор отстранил от должности выступавшего за воссоединение епископа Николая, заменив его представителем американской метрополии. Как оказалось, решающую роль при этом сыграл Пэш, который, пользуясь влиянием и близостью к Макартуру, надавил на японцев. А его отец, ставший к тому моменту митрополитом Православной церкви в Америке, помог подобрать компромиссную кандидатуру. В итоге новым епископом в Японии стал Вениамин (Басалыга), представители РПЦ, как и СССР, остались ни с чем. Позднее Борис писал отцу, что в результате проведённой «операции» большевики «потеряли все здесь, упав лицом в грязь», и теперь многие в диаспоре, раньше размышлявшие о получении советского паспорта, вновь настроились против большевиков.
Грязные дела
Во время службы у Пашковского были и другие антисоветские главы. Например, он возглавлял программный отдел 7 (ПО-7) (Program Branch 7 — PB/7) в составе департамента ЦРУ по координации политики (Office of Policy Coordination). Это было своего рода подразделение для «особых операций», поэтому о его деятельности до сих пор известно немного. По некоторым данным, он занимался распространением антисоветской пропаганды и всякого рода подрывной активностью, вплоть до захвата объектов и ликвидации двойных агентов. Сам Пэш впоследствии информацию об «убийственной» деятельности ПО-7 опровергал. Зато достоверно известно, что отдел занимался организацией свержения коммунистического правительства в Албании. Начинание, впрочем, оказалось дорогостоящим и неудачным. Возможно, в биографии Пашковского есть и другие, направленные против СССР авантюры, которые пока скрыты завесой тайны. Но, как отмечает историк, специалист по истории русской эмиграции и Второй мировой войны Олег Бэйда, и так понятно, что судьба контрразведчика – яркий пример того, «как российская катастрофа начала XX века не только разбрасывала по миру светлые головы, но и ставила перед ними тяжелейшие вопросы выбора — морального, гражданского, политического».
