Бородинская Мадонна: трагичная история одной из первых сестер милосердия

210 лет бородинской битвы отмечается 7 сентября. Ее герои известны, память о них сохранена, их имена носят улицы и поселения. А еще с Бородино связана история большой, невероятной любви.

Николай I сделал несколько шагов вперед и с почтением коснулся руки женщины в черном, отметив красоту перстня с рубином инокини Мелании. Все были в сборе. Государь взволнованно ждал, когда начнется показ реконструкции битвы. И день был светлым: открывается памятник героям Бородина…

Постановочное сражение началось. Все было как по-настоящему — люди, кони, огни… Женщина в черном смотрела вперед, не отрываясь, а потом вдруг осела на пол. Обморок был таким глубоким, что лейб-медик государя насилу привел ее в чувство. Придя в себя, инокиня молчала, и только по лицу ее катились бесконечным потоком слезы. «Так плачут ангелы!» — тихо сказал государь…

Ах, как хорошо сегодня!

— Огонек, Огонек, где ты?

Маргарита спряталась за кустами сирени — маменька быстро шла по тропинке. Ну что, что она хочет обсудить? Варвара Алексеевна, обычно царственная, из рода Волконских-Рюриковичей, сегодня сама не своя от радости — сватовство состоялось! Доволен и отец — подполковник Санкт-Петербургского пехотного полка Михаил Петрович Нарышкин, к роду которого принадлежала и Наталья Кирилловна, мать Петра I. А Маргарита… Сердце замирает. Павел посватался…

Маргарита была слишком умна и образованна, чтобы все же не испытывать некоторых смутных сомнений… В тех романах, что она читала, состояние влюбленности обычно описывалось немного не так. Она слушала сердце — да, оно пело, но скорее все же от самого факта сватовства, не от любви… Или как понять, от чего?

— Огонек, вот ты где. Милая, мне кажется, Павел Ласунский и правда прекрасная партия.

Мама обняла ее. Маргарита почему-то заплакала.

Свадьба была хороша. Нарышкины были богаты, на приданое денег не пожалели. Как во сне прошел для Маргариты и медовый месяц — с поездками, приемами гостей. А потом…

Она вернулась домой чуть раньше положенного срока. Павел был не один: какая-то женщина опрометью пронеслась мимо нее, едва не упав на лестнице.

А Павел стоял, улыбаясь. И глаза у него были такими… холодными.

— Душа моя, отчего же ваши бровки так изумленно подняты вверх? — он хохотнул, взяв ее пальцами за подбородок. — Не думали ли вы, что ваши прелести так вскружат мне голову, что я забуду о прелестях иных подруг? Нет, моя милая. Было бы глупо разменивать себя только на вас. Но вы не печальтесь, а лучше заведите себе какого-нибудь милого друга, а лучше не одного. Он поможет вам коротать вечера, милая женушка.

Все плыло перед глазами. Нет, это не Павел. Куда делись его обаяние, нежность? Теперь она видела то, что чувствовала, но не хотела принимать: жестокий и не слишком умный, он оказался лишь похотливым охотником за деньгами, и Нарышкины попались ему как нельзя кстати.

Ей было лишь 16. Теперь целыми днями она плакала — от ужаса той ситуации, в которой оказалась. Сказать маменьке? Или папА? О, нет. Позор, стыд… К тому же они так очарованы им!

Ко всему прочему Ласунский оказался игроком. За ночь он мог проиграть колоссальную сумму, потом отыграться, беспробудно пить, а женщин иной раз приводили в их дом. Маргарита молчала. Воспитание обязывало терпеть, жених выбран родителями… Так она стала почти затворницей. Но однажды все же решила выйти в свет. Она отчего-то знала, что ей нужно туда пойти.

Младший из пяти братьев, Александр Тучков был любимцем в семье сенатора и генерала инженерных войск Алексея Тучкова. Редкостный красавец, он отличался к тому же умом, в 11 лет стал штык-юнкером Бомбардирского полка, а затем сделал стремительную карьеру военного. Поскольку другие братья тоже были военными, ему присвоили порядковый номер 4, Тучков-четвертый. В 1801 году молодой полковник прибыл в Париж, откуда восторженно писал семье о тех исторических событиях, свидетелями которых стал, в том числе о речи одного из архитекторов Первой Республики Лазара Карно, публично осуждающего установление империи и провозглашение Бонапарта «императором всех французов».

Тучков был напитан идеями французских просветителей, истинным смыслом жизни считал служение Отечеству, любил рассуждать о необходимости превосходства блага общественного над личным и был ошеломляюще красив. Не зря же много позже Марина Цветаева влюбилась в его изображение и упомянула его в стихотворении «Генералам двенадцатого года»! По возвращении из Парижа он отправился на светский раут, уступив просьбам приятеля — дабы доставить обществу наслаждение рассказами о пребывании во Франции и, возможно, просветить дам насчет тамошних мод. Но, войдя в зал, он увидел ее. А она — его. Звуки, шум, разговоры — ничего этого больше не было. Они заговорили, и оба__ поняли, что знают и любят друг друга вечность.

Теперь Маргарита поняла, что такое любовь… Но она была замужем. И Тучков не был похож на человека, который мог бы стать ее «милым другом»: он смотрел на Маргариту, как на божество. Ее кротость и нежность его поражали — таких не бывает… Полгода кратких свиданий, во время которых он не осмеливался сорвать с ее губ даже поцелуя, убедили обоих в том, что это — настоящее. Но как развестись? Прошел еще год и еще. Тучков сходил с ума, Маргарита — тоже. Но тут влюбленным помог… сам Ласунский.

Нарышкиным донесли, что на одной из вечеринок их проигравшийся в дым зять кричал, что ставит на кон молодую жену. Выходка была отвратительна и облетела весь свет. Можно ли описать, что испытали Михаил Петрович и Варвара Алексеевна, узнав, каким на деле было замужество их дочери? Нарышкин писал царю и подал прошение о разводе дочери в Святейший Синод. И развод состоялся. Как только Маргарита вернулась в дом родителей, Тучков немедленно попросил у Нарышкиных руку их дочери, но получил отказ. Родители были убеждены, что одного проходимца, разбившего сердце их дочери, достаточно.

Маргарита слегла. Тучков же, уехавший по службе, из каждой поездки писал любимой письма. А она жила — от письма до письма. «Qui tient mon coeur et qui l’agite? C’est la charmante Marguerite...» («Кто владеет моим сердцем и кто волнует его? Прекрасная Маргарита…») — перечитывала она, оживая. «Если нам угодно будет быть вместе, я ни на день не оставлю его!» — клялась она небесам.

Только через четыре года Нарышкины сдались. Венчание молодых состоялось в 1806 году на Пречистенке. Они не чувствовали земли под ногами! Но, отъезжая от церкви, Маргарита заметила странного старика, что пытался преградить карете путь. Они остановились.

Полубезумец в лохмотьях, протягивая ей свою палку, твердил: «Возьми свой посох, Мария, возьми!» Старика пытались отогнать, но он тянул руки вперед и повторял странное заклятие. Впрочем, вскоре эта странная история забылась.

Но однажды Маргарита услышала во сне странный голос — уж не того ли старика: «Твоя судьба решится в Бородине…» «Сашенька, а что такое Бородино, где это? — спросила она мужа спросонья, обняв его. «Спи, мое счастье, спи. Это где-то в Италии, мне кажется…»

Да, больше расставаться с мужем она не хотела. В 1807 году Тучков обязан был отбыть в Европу в составе Таврического гренадерского полка — выполнять вместе с русской армией союзнические обязательства перед Пруссией. Его удивило, что жена не вышла его провожать. «Не хочет плакать...» — подумал он и со вздохом велел кучеру трогать. И только на остановке экипажа Александр Алексеевич узнал в худеньком мальчонке в шинели, сидевшем рядом с кучером, собственную жену. Так Маргарита Михайловна начала сопровождать мужа в военных походах.

Приготовить горячую еду, залечить рану, что-то зашить-заштопать — Маргарита делала в этих походах все, и никто не слышал от нее ни единой жалобы. Солдаты называли ее своим ангелом-хранителем. Надо полагать, что Маргарита Тучкова имеет полное право называться одной из первых сестер милосердия…

Уже год спустя Тучков, до того толком не воевавший, приобрел репутацию бесстрашного военного и был награжден орденом св. Георгия IV степени. После заключения Тильзитского мира война прекратилась, но в 1808 году началась очередная — со Швецией. Полк Тучкова направили в Финляндию. Морозы, ледяная весна, лишения — его полк выдерживал все, а затем отличился в сражении под Торнео.

По окончании войны он стал самым молодым генералом России. В бою он не боялся ничего. «Я участвовал в кровопролитнейших битвах. Особенно жестока была последняя, где в продолжение 20 часов я был подвергнут всему, что только сражения представляют ужасного. Счастье вывело меня невредимым из боя», — писал Тучков о том периоде их жизни. Наверное, самом счастливом.

В 1811 году Маргарита родила их сына, Николеньку. Зная, что ситуация накаляется, Александр Алексеевич убедил жену отправиться к родителям.

В день перехода армией Наполеона Немана бригада Александра Тучкова дислоцировалась в Новых Троках, но уже через три дня участвовала в арьергардном бою у Вильно, а вскоре отличилась при обороне Малаховских ворот. Далее последовали три недели маршей до Бородина...

А 26 августа (7 сентября по новому стилю) 3-й пехотный корпус стоял на левом фланге русских — от Семеновских флешей до деревни Утица. Наполеон хотел опрокинуть левый фланг и зайти русским в тыл, прижимая армию Кутузова к Москве-реке. Все началось в 5:30, и уже через пару часов потери были столь велики, что было очевидно: 2-й армии только своими силами позиции не удержать. К 8 утра на помощь Багратиону отправили 3-ю пехотную дивизию Петра Коновницына, в которую входила и бригада Александра Тучкова. Дивизия контратаковала французов в штыки и возвратила потерянные флеши. Но в пятой по счету контратаке Александр Тучков погиб.

Увидев, что Ревельский полк может рухнуть под градом французских ядер и пуль, он выхватил знамя и бросился в сторону противника. Несколько шагов — и Тучков пал, посеченный картечью. На место его падения посыпались ядра французских пушек.

Маргарита все поняла сразу, как только отец вошел к ней с Николенькой на руках, ведь и этот момент виделся ей как-то в ее самом страшном сне.

С момента боя прошло больше пятидесяти дней, но тела на поле прибраны не были. Они лежали внавалку, десятки тысяч тел, и только октябрьский холод еще как-то сохранял их. Вместе с Маргаритой Михайловной бродил от тела к телу монах-отшельник Иосиф. Она переворачивала останки, ища своего Сашу, костенея от ужаса и холода, но упрямо не желая сдаваться, монах же читал над телами молитвы и кропил их святой водой.

Петр Коновницын вспомнил, где видел Тучкова-четвертого в последний раз, и именно там, уже падая от усталости и потрясения, она нашла кисть руки мужа, которую опознала по кольцу с рубином. Вскоре на этом месте безутешная вдова поставила часовенку, чтобы все приходящие могли молиться в ней за героев страшной битвы, а позже решила построить на месте гибели мужа церковь. Александр I, узнав о затевавшемся строительстве, лично пожертвовал на это святое дело 10 тысяч рублей. В 1820 году каменная церковь во имя Нерукотворного Спаса Бородинского была готова.

Сюда Маргарита приводила и сына Николеньку — молиться за упокой души отца. Однако терзаниям ее конца не было: 15-летнего сына у нее отняла скарлатина. Она похоронила его в построенной церкви… Горе множилось: брата Маргариты, Михаила, сослали как декабриста, ушли, не пережив горя, и родители… Тучкова переехала жить в сторожку против церковки, поселившись на Бородинском поле, — ее судьба решилась на Бородине во всех смыслах. Уже тогда ее начали называть Бородинской мадонной…

Поначалу несчастную посещали мысли о самоубийстве, но этого не позволяла ее искренняя вера. И она нашла себя в помощи людям — организовала общину для обездоленных женщин и сирот, в которой сама ходила за больными и исполняла все тяжелые работы. Позже община была утверждена как Спасо-Бородинская общежительная пустынь, а затем преобразована в Спасо-Бородинский общежительный монастырь.

В 1838 году Тучкова приняла малый постриг под именем инокини Мелании, а 28 июня 1840 года произошло пострижение инокини Мелании в мантию с принятием имени Марии. На следующий день Мария стала игуменьей Спасо-Бородинского монастыря. Игуменья Мария скончалась 29 апреля (11 мая) 1852 года, на сорок лет пережив своего мужа. Погребена Мария в основанном ею монастыре, возле сына. Перстень с рубином она носила на руке до самой смерти.