Оперный бог, Мефистофель: исполняется 150 лет со дня рождения Федора Шаляпина
150-летие со дня рождения великого оперного певца Федора Шаляпина широко отмечается разными концертами и программами. А мы решили вспомнить о некоторых эпизодах его судьбы.
И дитя, и символ Серебряного века в искусстве, Шаляпин прожил яркую жизнь, в которую по итогу можно было бы вместить несколько биографий. Кстати, немногие знают, что Шаляпин, помимо прочего, играл на скрипке и виолончели, неплохо дирижировал, отлично рисовал.
Босяк на сцене
Им очаровывались, его боготворили, любя даже его недостатки: самый высокооплачиваемый артист в России имел кличку «Три рубля», ибо больше этой суммы с собой никогда не имел, а про скаредность его слагали анекдоты. Тем не менее Сергей Рахманинов сознавался: «Я в Федора влюблен, как институтка». А расположить к себе Сергея Васильевича было не так просто.
Точнее всего сказал о Шаляпине его педагог Дмитрий Усатов. С огромной любовью к бывшему ученику он констатировал: «Великий Шаляпин был отражением расколотой русской действительности: босяк и аристократ, семьянин и «бегун», странник, завсегдатай ресторанов...» И все это — правда.
Родители Шаляпина переселились в Казань из Вятской губернии, там 13 февраля 1873 года и родился Федя. У него с детства был красивый дискант, в девять лет он попросился петь в церковном хоре, и местный регент, послушав мальчика, обучил его азам нотной грамоты. А вот в частной школе он не удержался: был исключен за поцелуй с одноклассницей.
Потом было ремесленное училище и несколько страшно скучных лет работы помощником писаря. Да и петь в это время он не мог: ломался голос. Правда, к 16 годам, очистившись от петушиных взвизгиваний, Федин голос превратился в глубокий, бархатный бас-баритон.
Судьба Иваныча хранила
После случайного посещения Казанского театра Шаляпин «заболел» искусством и решил, что жить будет по-своему. Не пройдя прослушивание в оперу, не отчаялся, был готов работать за копейки, поменял несколько трупп, а когда остался без работы, подумывал о самоубийстве. Но судьба его вела: ее волей он оказался в Тифлисе и по чистой случайности попал к Дмитрию Усатову. Увы, имя этого человека не так часто упоминается при разговорах о Шаляпине, а ведь именно Усатов, в прошлом — тенор Большого театра, прекрасный композитор и артист, понял, какой талант живет в задиристом мальчишке-самоучке.
Усатов сделал для Шаляпина не просто все, а куда больше: содержал его, учил, научил следить за собой, не шмыгать прилюдно носом — словом, познакомил с этикетом.
Он год гранил этот бриллиант. Путь до солиста Императорского театра самородок преодолел всего за четыре года.
…В 1894-м его взяли в Мариинку. Потом он ушел в театр к Мамонтову, давшему ему и деньги, и свободу.
Безумно я люблю Торнаги
Благодаря Мамонтову определилась и его личная судьба: меценат пригласил на Нижегородскую ярмарку и Шаляпина, и блиставшую в Италии балерину Иолу Торнаги. Вскоре Шаляпин пропел со сцены : «Онегин, я клянусь на шпаге — безумно я люблю Торнаги». В многочисленных письмах к жене он называл ее исключительно Иолинушкой и бесконечно клялся в любви. Вместе они пережили трагедию — смерть от аппендицита четырехлетнего сына Игоря, «Игрушечки». Но роковая разлучница, Мария Петцольд, знакомство с которой состоялось на скачках в то время, когда Иола с пятью детьми, включая новорожденных двойняшек, гостила в Италии у матери, просто взяла артиста в полон. Она следовала за ним по пятам так демонстративно, что Шаляпин прилюдно задал ей вопрос: «Зачем вы преследуете меня?» Пышнотелая красавица потупила глазки и… получила приглашение на ужин. Так у Федора Ивановича образовалось две семьи — с Иолой в Москве и с Марией — в Санкт-Петербурге.
О второй семье мужа Иола узнала спустя пять лет, но супруги решили сохранять видимость семьи из-за детей. Мария же была чрезвычайно ему полезна — умела предугадывать его желания, обволакивала уютом, к тому же удивительно терпеливо выносила свое сомнительное положение. Со временем на плечи Шаляпина легла забота о пятнадцати ртах — двух женах, десяти детях (у Марии было двое детей от первого брака и три дочери от Шаляпина), бедных родственниках, не говоря о прислуге.
Лишили звания народного
Когда случилась революция, Шаляпин поначалу полностью разделял идеи новых властей, но затем во многом разочаровался. Почти все его имущество было экспроприировано, но и это он стерпел, в письме к Луначарскому негодуя лишь на то, что регулярные обыски в его доме проводятся по ночам: «Отчего нужно делать это, именно когда я сплю?» Внутреннее недовольство росло — несмотря на то, что ему не запрещали даже заграничных гастролей. В 1922 году он решил уехать. Иола категорически отказалась покидать Россию. Мария же мгновенно сказала «да».
…На последнем концерте он плакал и говорил, что вернется. Плакали и зрители. Власти делали вид, что верят в легенду о длинных гастролях. В Париж он уехал с Марией. Когда окончательно стало ясно, что Шаляпин — невозвращенец, он был лишен указом Совнаркома звания народного артиста РСФСР, которое получил первым. Заикнувшись однажды о своей ностальгии, Шаляпин услышал от Марии жесткое: «В СССР? Только через мой труп!» В 1927 году он узаконил свои отношения — она не зря ждала этого двадцать лет.
Но есть момент, который разрушает счастливую логичность этой истории. В 1925 году Шаляпина навестил в Париже его близкий друг Константин Коровин. Шаляпин был мрачен, от «поля» его «чернело даже серебро». Когда дети покинули комнату, Шаляпин сказал будто через силу: «Женщин нельзя любить… Детей я люблю» — и заплакал, закрыв лицо руками.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Вадим Тихонов, оперный певец, солист Большого театра:
— Певческий голос Шаляпина обладал удивительной мощью — он мог погасить свечи и даже, как утверждают, разбить бокал. Но эта силища сочеталась с удивительно яркой индивидуальностью и красотой тембра. Его пример очень вдохновляет молодых исполнителей. Во-первых, не дает зазнаваться, поскольку уровня Шаляпина достичь невозможно — это надо быть Шаляпиным. А во-вторых, способности, которые он демонстрировал, воодушевляют на работу над собственным мастерством. Если такое доступно человеку, значит, мне тоже нужно искать в себе искру, нечто свое, неповторимое и развивать его.