Русский авантюрист Федор Толстой по прозвищу Американец был одним из самых неоднозначных представителей русской аристократии первой половины XIX века. Он славился крутым нравом и общительностью, а также пристрастием к карточным играм, дуэлям и путешествиям. О наиболее ярких моментах из биографии Толстого-Американца рассказывает «Газета.Ru».

Увлекался поединками

Льву Толстому, самому известному представителю графской ветви рода Толстых, Федор Иванович приходился двоюродным дядей. По воспоминаниям современников, уже в детстве он отличался крепким здоровьем, физической силой, выносливостью, уверенностью и жестким характером.

"Толстой был человек эксцентрический. То есть, имел особый характер, выходивший из обыкновенных светских форм, и во всем любил одни крайности. Все, что делали другие, он делал вдесятеро сильнее. Тогда было в моде молодечество, а гр. Толстой довел его до отчаянности", — вспоминал писатель Фаддей Булгарин.

После окончания Морского корпуса в декабре 1797 года Толстой поступил в элитный Преображенский полк в чине портупей-прапорщика, — помогли влиятельные родственники. В марте 1799 года за какую-то повинность его выписали в гарнизонный полк Петропавловской крепости, а вскоре вернули в гвардию. 27 сентября того же года Толстого произвели в подпоручики. Согласно публикации в журнале "Русский архив" от 1898 года со ссылкой на рассказы некоего Г. В. Грудева, в 1803 году полковник Егор Дризен отчитал Толстого за опоздание, за что тот плюнул командиру в лицо. После этого Толстой якобы серьезно ранил Дризена на дуэли.

"Американец граф Толстой наплевал на полковника Дризена. Была дуэль, и Толстого разжаловали. Тогда он отправился в кругосветное путешествие под командой Крузенштерна", — говорится в журнале.

В книге "Дуэли. Оружие, мастера, факты" в разделе об Американце Александр Кулинский отметил, что достоверно известно о двух убитых противниках Толстого-Американца — капитане Генерального штаба Брунове и прапорщике Александре Нарышкине. Обе дуэли произошли во время Шведской войны. При этом двоюродная племянница Толстого Мария Каменская писала, что ее дядей было убито 11 человек:

"Убитых им на дуэлях он насчитывал одиннадцать человек. Он аккуратно записывал имена убитых в свой синодик. У него было 12 человек детей, которые все умерли в младенчестве, кроме двух дочерей. По мере того, как умирали дети, он вычеркивал из своего синодика по одному имени из убитых им людей и ставил сбоку слово "квит". Когда же у него умер одиннадцатый ребенок, прелестная умная девочка, он вычеркнул последнее имя убитого им и сказал: "Ну, слава богу, хоть мой курчавый цыганеночек будет жив".

Отправился в кругосветное путешествие

Чтобы избежать наказания за ранение Дризена, Толстой решил отправиться в кругосветное путешествие на корабле "Надежда" капитан-лейтенанта Ивана Крузенштерна вместо своего двоюродного брата — художника Федора Петровича Толстого, имевшего примерную репутацию. В первое кругосветное плавание русских кораблей были снаряжены два парусных корабля "Надежда" и "Нова", которыми командовал Иван Крузенштерн. Во время остановки на одном из тихоокеанских островов Толстой приобрел ручного орангутана, ставшего любимцем экипажа. Однажды Федор Иванович проник в каюту Крузенштерна и показал питомцу, как заливать чернилами бумагу. Когда Толстой оставил орангутана в одиночестве, тот закрасил ценные дневники Крузенштерна. Капитан посчитал, что чернильница опрокинулась из-за шторма, а сам Толстой рассказывал всем свою версию истории. Это была далеко не единственная проделка графа на корабле — его племянница Каменская рассказала, что дядя постоянно придумывал "непозволительные шалости" и перессорил всех офицеров и матросов.

"Старичок корабельный священник был слаб на вино. Федор Иванович напоил его до сложения риз и, когда священник как мертвый лежал на палубе, припечатал его бороду сургучом к полу казенной печатью, украденной у Крузенштерна. Припечатал и сидел над ним; а когда священник проснулся и хотел приподняться, Федор Иванович крикнул: "Лежи, не смей! Видишь, казенная печать!" Пришлось бороду подстричь под самый подбородок", — вспоминала Каменская.

В конце концов Крузенштерн не выдержал проделок Толстого и приказал высадить его на Камчатке. Также существует версия, что на самом деле граф продолжил самостоятельное путешествие с американских островов.

Стал авторитетом среди алеутов

После высадки с "Надежды" Толстой добрался до острова — до какого именно, доподлинно неизвестно (либо один из Алеутских островов, либо остров Ситка). Там граф встретился с аборигенами и заслужил среди них почет и уважение. Причиной такого отношения могли стать уверенность Толстого, а также татуировки, которые он делал во время остановок на других островах (у тихоокеанских народов рисунки на теле считались признаком знатного происхождения). Как утверждал сам граф, аборигены-островитяне предлагали ему стать их вождем. Вскоре на Аляске граф сел на русское торговое судно и доплыл до Петропавловска, откуда по земле добрался до Петербурга. После этой поездки его окрестили Американцем.

Участвовал в войнах

После возвращения в Петербург Толстого арестовали, сослали на гауптвахту и запретили ему въезд в столицу. До 1808 года он служил в крепости Нейшлот Выборгской губернии, а вскоре подружился с князем Михаилом Долгоруковым. Во время Русско-шведской войны 1808-1809 годов граф стал адъютантом Долгорукова. В сражении под Иденсальми князь был убит, а Толстой чудом выжил. Когда Толстой стал командиром разведывательного отряда в рамках операции на берегу Ботнического залива, корпус под предводительством Михаила Барклая-де-Толли смог без потерь совершить ледовую переправу через пролив Кваркен и зайти в город Умео. Несмотря на военные успехи, Толстой снова себя дискредитировал из-за буйного нрава. Он поссорился с сослуживцем, ранил его на дуэли и отправился в ссылку в Калугу. В 1812 году Толстой в качестве добровольца пошел оборонять Москву и принял участие в Бородинском сражении, где был тяжело ранен в ногу. Командование отметило мужество графа, и по окончании Отечественной войны его восстановили в чинах, сделали полковником и вручили Орден св. Георгия IV степени.

Любил азартные игры

Третьей страстью Толстого после путешествий и поединков были карточные игры. Он имел репутацию талантливого и не всегда честного игрока. Граф не скрывал, что иногда хитрит, и объяснял это так: "Только дураки играют на счастье, а ошибки фортуны надо исправлять". По словам Булгарина, любимыми играми Толстого были квинтич, гальбе-цвельве и русская горка — то есть, те игры, где можно прикупать карты.

"Поиграв несколько времени с человеком, Толстой разгадывал его характер и игру, по лицу узнавал, к каким мастям или картам он прикупает, а сам был тут для всех загадкой, владея физиономией по произволу, — вспоминал Булгарин. — Такими стратагемами он разил своих картежных совместников".

В играх граф выигрывал большие суммы и с легкостью с ними расставался. Однажды он даже думал свести счеты с жизнью, оказавшись на грани банкротства. Его спасла возлюбленная и будущая жена — танцовщица Авдотья Максимовна Тугаева. Она помогла Толстому выплатить долги с помощью своих накоплений и дорогих подарков.

Дружил с литераторами

Поселившись в Москве, Толстой завел дружбу с князем Петром Вяземским, Александром Пушкиным, Василием Жуковским, Константином Батюшковым и другими представителями литературного круга.

Особенно граф дружил с Вяземским, который тепло отозвался о нем в письме Тургеневу: "Более всех вижу и ценю здесь во многих отношениях Толстого, который человек интересный и любопытный".

В своей "Старой записной книжке" Вяземский опубликовал много анекдотов о Толстом, а также посвятил ему несколько стихотворений. "Американец и цыган, // На свете нравственном загадка, // Которого как лихорадка // Мятежных склонностей дурман // Или страстей кипящих схватка // Всегда из края мечет в край, Из рая в ад, из ада в рай", — так Вяземский охарактеризовал друга в одном из стихотворений. Для многих персонажей известных произведений Толстой послужил прототипом. Среди них - секундант Ленского Зарецкий в романе "Евгений Онегин" Пушкина, гусар граф Турбин, описанный как "картежник, дуэлист, соблазнитель" в повести "Два гусара" Льва Толстого, Долохов в "Войне и мире" и другие. В комедии "Горе от ума" Грибоедов упоминает факты о Толстом в монологе Репетилова: "Но голова у нас, какой в России нету, // Не надо называть, узнаешь по портрету: // Ночной разбойник, дуэлист, // В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, // И крепко на руку нечист". В целом граф был доволен характеристиками, но попросил уточнить, что в формулировке "на руку нечист" речь идет о картах: "А то подумают, что я взятки беру".

Сосватал Пушкина

В письме историку Михаилу Семевскому близкий друг Пушкина Алексей Вульф писал, что в 1826 году в одной из карточных игр Толстой обманул поэта. Затем, по словам автора, он написал обидные для Пушкина слова драматургу Александру Шаховскому, который распространил эти слухи. Что именно сообщил Толстой, неизвестно. В это время Пушкин уезжал в ссылку на юг и по-приятельски попрощался с Толстым. Позднее, когда обидный отзыв дошел до поэта, он посвятил Американцу едкие эпиграммы, называя его "холопом", "картежным вором" и "невеждой при звезде". После словесной перепалки Пушкин вызвал обидчика на дуэль, которая не состоялась. Постепенно благодаря усилиям друзей (в особенности Сергея Соболевского) противников удалось помирить. Примирение получилось прочным, и Толстой стал одним из литературных друзей Пушкина. В 1829 году поэт поручил Толстому сватать за него Наталью Гончарову. Сватовство получилось не совсем удачным, потому что Гончарова и ее мать на тот момент не сразу приняли предложение Пушкина (причиной была названа молодость девушки).