«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых громких скандалах в истории советской и российской разведки.

Борьба с внедренными агентами и предателями-перебежчиками была и остается одной из главных задач для любой спецслужбы мира. И ставки в этой игре очень высоки, ведь шпион или предатель, имеющий доступ к секретной информации, способен нанести серьезный урон обороноспособности государства.

В прошлый раз речь шла о первом «кроте» в структуре ГРУ Петре Попове, который передавал ЦРУ США ценную информацию о советской обороне. Сегодня наш рассказ — о самом высокопоставленном шпионе в советской истории, генерал-майоре Дмитрии Полякове.

Он выдал американским спецслужбам около полутора тысяч советских разведчиков и агентов, и некоторым из них это предательство стоило жизни. Хитрого и осторожного «крота» не могли вычислить четверть века, а вред, нанесенный им Советскому Союзу, оказался столь огромен, что его до сих пор не могут измерить в денежном эквиваленте.

«Если выстраивать мерзавцев по какой-то иерархии, то здесь я бы назвал Полякова предателем №1. Если выстраивать предателей по чинам, по званиям, — он тоже предатель №1. Потому что никогда, никогда не было у нас в ГРУ предателя, который занимал бы столь высокий пост, который имел бы такие звания и такие награды». (историк спецслужб Николай Долгополов)

***

Дмитрий Поляков родился 6 июля 1921 года на Украине. Данные о его отце разнятся: его называют то бухгалтером, то библиотекарем. Кроме того, есть сведения, что дед Полякова был кулаком, потерявшим все имущество после революции. Дмитрий с детства мечтал о карьере военного и после школы поступил в Киевское артиллерийское училище.

С первых дней войны лейтенант Поляков отправился на Западный фронт, а 15 марта 1942 года его перебросили на Карельский фронт, где он проявил себя храбрым бойцом. Среди прочего отмечалось, что своими решительными действиями он спас разведгруппу отдельного стрелкового батальона.

За это в конце апреля 1943 года командир батареи отдельного артиллерийского дивизиона 85-й Морской стрелковой бригады Дмитрий Поляков получил свою первую награду — орден Красной Звезды.

А в конце зимы 1944 года он стал разведчиком: после расформирования своей бригады поступил в ведение руководства штаба артиллерии 26-й армии 83-й стрелковой дивизии и получил должность старпома главы Разведуправления.

В 1945 году Поляков участвовал в Венской, Будапештской и Балатонской операциях — к тому времени 26-я армия была передана 3-му Украинскому фронту. В марте 1945 года разведчик провел ряд операций в Венгрии по определению расположения вражеских сил — при этом Полякову пришлось действовать под огнем противника.

Отвагу бойца заметили: в апреле 1945 года он получил свою вторую награду — орден Отечественной войны 2-й степени. Вернувшись с фронта после победы, майор Поляков решил связать свою жизнь с разведкой. Окончив разведывательный факультет Академии имени Фрунзе и курсы при Академии Генштаба, он пополнил ряды сотрудников ГРУ.

«Завербовать его было делом непростым»

В начале 50-х годов Полякова отправили в его первую в качестве разведчика-нелегала зарубежную командировку. Под видом сотрудника советской миссии ООН он прибыл в Нью-Йорк и вскоре приступил к выполнению своего главного задания — начал вербовать агентов для ГРУ.

Работу Дмитрия высоко оценило руководство и, вернувшись в Москву, там он долго не задержался. Получив звание полковника, в 1959 году Поляков вновь отправился в США в качестве замрезидента по нелегальной разведке, формально — в должности начальника секретариата представительства СССР при Военно-штабном комитете ООН.

В тот период в жизни Полякова случилась страшная трагедия: его трехлетний сын заболел гриппом с осложнениями на сердце. Средств у семьи хватило только на одну операцию, но срочно требовалась вторая, стоимостью в 400 тысяч долларов, причем проводить ее нужно было в США.

Разведчик обратился за финансовой помощью к резиденту — генералу Ивану Склярову. Тот сделал запрос в ГРУ, но предоставить средства в ведомстве отказались. По другим данным, у Полякова возникли сложности с перевозкой сына в США.

Есть версия, что именно эта трагедия толкнула разведчика на предательство. Впрочем, согласно альтернативной версии, причина была в идеологии: Дмитрий был ярым сталинистом, поэтому презирал Хрущева и его режим.

Как бы там ни было, в ноябре 1961 года на одном из приемов Поляков попросил сотрудника Госдепа вывести его на ФБР, что тот и сделал. По другим данным, в октябре 1961 года Поляков связался по телефону со знакомым офицером ВС США и попросил свести его с главой американской миссии при военно-штабном комитете ООН.

При этом спецслужбы США и раньше хотели заполучить Дмитрия в качестве агента: он был в списке тех, кого американцы планировали склонить на свою сторону в рамках вербовочной спецоперации Courtship («Ухаживание»).

Поэтому предложение «инициативника» Полякова, которому позже присвоили псевдоним Top Hat (Цилиндр), стало для ФБР настоящим подарком. Куратором шпиона был назначен агент Джон Мори. Чтобы убедить американцев в искренности своих намерений, 8 ноября 1961 года Поляков на встрече с ними сразу же выдал шестерых шифровальщиков из ГРУ, КГБ и МИДа, работавших в США.

Он также рассекретил имена советских нелегалов — супругов Соколовых. Провал Соколовых был ощутимым ударом по советской разведке — семейную пару долго готовили к внедрению в США и возлагали на нее большие надежды. Однако муж и жена были арестованы, даже не успев приступить к своим секретным обязанностям.

«Кто-то погиб, кого-то перевербовали»

Чтобы отвести подозрение от своего нового агента, накануне операции по Соколовым американцы задержали советских сотрудников секретариата ООН Ивана и Александру Егоровых. Через несколько дней в прессе с подачи ФБР появилась информация, что именно чета Егоровых сдала Соколовых.

Между тем на второй встрече с представителями американских спецслужб 26 ноября 1961 года Поляков сдал 47 разведчиков ГРУ и КГБ, работавших в то время в США, а 19 декабря в ФБР узнали о части разведчиков-нелегалов из ГРУ и державших с ними связь офицерах.

Остальных Поляков сдал 24 января 1962 года вместе с американскими агентами ГРУ. К слову, позже в руках спецслужб США при помощи шпиона оказался длинный список советских агентов, работавших в разных странах мира.

Шпион снабдил своих кураторов наводками на советских офицеров, которых можно было завербовать, а при встрече 29 марта просмотрел фотографии сотрудников советской дипмиссии и указал на всех разведчиков-нелегалов, которые были среди них. Между тем в 1962 году у Полякова появилась новая подопечная — 55-летняя советская разведчица Мария Доброва.

Еще до своего сотрудничества с ГРУ она успела зарекомендовать себя отважной женщиной: после смерти мужа и сына в 1937 году, будучи сотрудницей Академии наук, Мария настояла, чтобы ее отправили в качестве переводчицы в охваченную гражданской войной Испанию.

Во время Великой Отечественной войны Доброва пережила блокаду в Ленинграде, работала санитаркой и медсестрой в госпитале. В 1944 году она пришла работать в МИД и четыре года трудилась в советском посольстве в Колумбии.

В разведку она пришла в 44 года, а в мае 1954 года, после легализации в Европе и получения профессии косметолога, прибыла в США под именем Глен Морреро Подцески.

Вскоре Мария открыла в Бронксе салон красоты, который стал пользоваться популярностью у жен высокопоставленных политиков и бизнесменов. А сама Доброва тем временем восстановила контакт с советским агентом — сотрудником одного из управлений при президенте США Джоне Кеннеди.

Самой важной информацией, которую этот источник передал разведчице, были данные о планах Кеннеди и ЦРУ о вторжении на Кубу. До того как ее куратором был назначен Поляков, Доброва успела завербовать еще несколько ценных агентов.

«Чем больше опасность, тем интереснее»

Сдать разведчицу американцам Поляков решил перед своим отъездом в СССР — срок его командировки заканчивался в начале лета 1962 года. 7 июня Дмитрий передал ФБР информацию о месте, где разведчица и ее новый куратор, разведчик Маслов, должны были обменяться условными сигналами.

Первым в руках ФБР оказался Маслов, который прямо перед задержанием успел нацарапать в условленном месте белый крест и тем самым подал тревожный сигнал Добровой. По резервным документам на имя Марианны Грей разведчице удалось добраться до Чикаго, откуда она планировала уехать в Канаду.

Но в номер отеля, где остановилась Мария, пришел агент ФБР, который сообщил, что в ведомстве знают о ее тайной деятельности и предложил сотрудничество в обмен на свободу. Разведчица обещала подумать над предложением, но на самом деле решила свести счеты с жизнью. Ее тело нашли под окнами высотного здания.

Чтобы вновь отвести подозрение от Полякова, американцы тайно похоронили разведчицу, а сами распространили дезинформацию, что Доброва якобы жива и теперь работает на американцев. То же самое подтвердил руководству и прибывший в Москву Дмитрий.

Из-за этого почти четверть века в СССР Марию Доброву считали предательницей Родины.

Между тем арестованный в 1973 году по наводке Полякова советский разведчик Карл Туоми, который с 1958 года под видом бизнесмена Роберта Уайта работал в Нью-Йорке, испугался смертной казни и согласился стать двойным агентом.

Среди выданных шпионом советских агентов также оказались штаб-сержант Агентства национальной безопасности (АНБ) Джек Данлоп (покончил с собой), сотрудник министерства авиации Великобритании Фрэнк Боссард (приговорен к 21 году тюрьмы) и сержант ВВС США, специалист по связи Герберт Бокенхаупт (приговорен к 30 годам тюрьмы).

А завербованные советскими спецслужбами писарь в секретной части штаба ВМС США Нельсон Драммонд и советник по вопросам разведки в аппарате советников Объединенного комитета начальников штабов подполковник Уильям Валлен получили пожизненные сроки.

Сам Поляков, вернувшись в Советский Союз, решил продолжать сотрудничество с американцами: по договоренности с ФБР новым ведомством, курировавшим деятельность «крота», стало ЦРУ. Тогда же шпион получил новый псевдоним Bourbon («Бурбон»).

«Он сам командовал американцами»

Вскоре Поляков получил должность старшего офицера 3-го управления ГРУ и начал курировать советскую разведку в Вашингтоне и Нью-Йорке. По договоренности со своими американскими кураторами, передачу информации (если речь не шла о чем-то экстренном) он осуществлял один раз в три месяца.

При этом места для тайников были подобраны исходя из маршрута Дмитрия: на троллейбусной остановке у метро «Площадь Восстания», на Большой Ордынке и Большой Полянке, а также у метро «Добрынинская». Еще одно секретное место было расположено в Парке культуры имени Горького.

Рискуя быть раскрытым, Поляков выкрал из склада ГРУ самозасвечивающуюся пленку «Микрат 93 Щит» и при помощи нее стал снимать копии с секретных документов. Контейнер с микропленкой Поляков заворачивал в кусочек пластилина и обваливал в кирпичной крошке для придания сходства с обычным камнем.

Первая закладка тайника в рамках операции Art («Искусство») состоялась 1 сентября 1962 года — Поляков сумел добыть секретные справочники высшего командного состава Генштаба Советской Армии. Оставив «камушек» под одной из скамеек, при выходе из парка Поляков нарисовал на одном из столбов освещения черточку.

Она служила сигналом для принимающей стороны, что «камушек» находится в условленном месте.

Ответный сигнал американцы должны были оставить на рекламном щите в начале Калининского проспекта, однако черточки от них так и не появилось. Зато 20 сентября в газете The New York Times Поляков увидел объявление, адресованное Дональду Ф., — таким было согласованное с американцами обращение к нему самому.

В послании говорилось, что посылка получена и оплата вскоре последует. После этого ЦРУ еще несколько раз передавало замаскированные под газетные объявления послания шпиону. Позже Поляков поставил своим кураторам жесткое условие — изъять контейнер через час после закладки и сообщить ему об этом при помощи радиосигнала.

Американцы это условие выполнили и передали сигнал на радиоприемник, замаскированный под электронные часы на стене в квартире шпиона. А в 1966 году Поляков отправился в Бирму в качестве руководителя центра радиоперехвата в городе Рангун.

Действуя по инструкции об отправке экстренных сообщений, полученной от американцев, он заранее послал по одному из нью-йоркских адресов телеграмму, в которой указал, в какую страну и город отправляется. В ЦРУ связь с шпионом решили держать через его старого куратора из ФБР Джона Мури, который приезжал в Бирму каждый месяц.

Во время гостиничных встреч с Мури Поляков передавал ему информацию о работавших в Рангуне чекистах, разведчиках и советских агентах, завербованных в странах Юго-Восточной Азии.

Также ЦРУ получило данные о советских способах тайнописи, документы с характеристиками новейших ракетных систем, данные о стратегии Верховного командования Вооруженных сил СССР и многое другое. Для обработки поступавших от «крота» данных в ведомстве даже создали специальный отдел.

При помощи американцев Поляков имитировал бурную деятельность на благо Родины: якобы завербовал двух дипломатов из США и регулярно поставлял в Центр разного рода информацию из Штатов.

«Ни один шпион не может избежать просчета»

Стремясь задобрить советское начальство и коллег, шпион Поляков постоянно дарил им подарки и сувениры: шариковые ручки, зажигалки, блокноты, часы, а порой даже драгоценные камни. Вернувшись из Бирмы в декабре 1969 года, полковник Поляков был назначен главой китайского отдела ГРУ и начал подготовку нелегалов для заброски в Поднебесную.

Позже этих разведчиков он сдавал сотрудникам ЦРУ. А в 1970 году шпион сфотографировал и передал американцам документы, из которых следовало — политические курсы СССР и Китая существенно расходятся. К анализу этих данных подключились специалисты ЦРУ, которые пришли к выводу, что разногласия между странами будут долгими.

На основании этих выводов президент США Ричард Никсон успешно провел переговоры с Мао Цзедуном и в 1972 году наладил отношения с Китаем. В тот же период Поляков выдал ФБР имена четырех американских офицеров, завербованных советской разведкой, в том числе младшего лейтенанта ВМС Дэвида Бингема, служившего на военно-морской базе в Портсмуте.

Но в 1972 году неосмотрительные действия американцев чуть было не привели к провалу Полякова: через его начальника Константина Сеськина Дмитрию передали приглашение на прием в посольство США, который устраивал один из высокопоставленных офицеров.

Полякову стоило немалого труда убедить советское руководство, что военный не имеет никакого отношения к ФБР и ЦРУ, но на самом приеме его ждал еще один неприятный сюрприз. Прощаясь, хозяин банкета сунул Дмитрию в карман записку (по другим данным — маленький контейнер с прибором для установки и чтения микропленок).

Возмущенный этим шпион уничтожил то, что ему передали, и после этого некоторое время не выходил на связь с американцами. Впрочем, потом все вернулось на круги своя. В 1973 году Поляков получил место главного резидента ГРУ в Индии: связь с американцами он держал через дипломата Джеймса Флинта.

Однако коллега Полякова, замрезидента КГБ в Индии разведчик Леонид Шебаршин — очень наблюдательный и проницательный человек — в 1974 году впервые заподозрил Дмитрия в том, что тот ведет двойную игру.

Также привлек к себе внимание тот факт, что Поляков проводил много времени в компании дипломатов из США. Впрочем, сам резидент всегда невозмутимо отвечал, что всего лишь занимается вербовкой американцев. В итоге секретные сообщения Шебаршина в Центр насчет Полякова были проигнорированы.

Более того — после успешного обеспечения безопасности генсека СССР Леонида Брежнева во время визита в Индию шпион получил долгожданное звание генерал-майора и второй по счету орден Красной Звезды. Этому поспособствовал давний покровитель Полякова, начальник отдела кадров ГРУ генерал-лейтенант Сергей Изотов. В благодарность от своего протеже он получил серебряный сервиз, который по иронии судьбы самому шпиону передали сотрудники ЦРУ.

«Японцы пытали и давили на психику»

Новое звание открыло для Полякова доступ к новому уровню секретной информации. Он передал своим кураторам данные по пяти тысячам спецпрограмм по использованию западных образцов военной техники для наращивания собственного потенциала — после этого в США решили ужесточить контроль над продажей техники.

После возвращения из Индии в 1976 году Поляков получил должность главы третьего факультета Военно-дипломатической академии. Пользуясь служебным положением, шпион передал американцам копии личных дел и фотографии всего курса выпускников академии — около 1300 будущих военных разведчиков.

Еще одной жертвой предателя оказался 38-летний разведчик Александр Мачехин, который работал в Японии. Американцы передали о нем информацию японским коллегам и в мае 1976 года Мачехин был задержан на одной из улиц Токио.

Разведчик выстоял и отказался работать на Японию — не имея необходимых для ареста улик, и под нажимом советской стороны японский генпрокурор был вынужден отпустить Мачехина.

Между тем, благодаря Полякову, в распоряжении ЦРУ оказалось около 100 выпусков секретного журнала Генштаба «Военная мысль» и данные о новейшем вооружении Советского Союза. Например, все тонкости создания и использования противотанковых ракет.

В начале 1979 года сеансы связи между шпионом и разведуправлением США перешли на новый технологический уровень: американцы передали Полякову портативный импульсный передатчик, на котором можно было печатать и шифровать большой объем данных, а затем за три секунды передавать их адресатам.

У новинки был один минус — радиус действия составлял всего лишь 100 метров. Поэтому шпион ездил на троллейбусе мимо американского посольства и, улучая подходящий момент, передавал информацию. При этом советские контрразведчики фиксировали сигнал, но не могли определить, откуда он поступал.

А в декабре 1979 года Поляков вновь вернулся в Индию в качестве военного атташе при посольстве СССР. Он сообщил об этом в ЦРУ через очередной тайник, расположенный внутри полого кирпича, забрызганного цементом. Кирпич шпион положил под указатель на 81-м километре МКАД.

Кроме сообщения, внутри кирпича находилось пять катушек фотопленки с секретной информацией. В Индии Поляков получил должность старшего оперначальника разведаппаратов ГРУ Генштаба в Бомбее и Дели, а затем стал курировать стратегическую военную разведку в Юго-Восточном регионе.

«На Родине его ждет братская могила»

Существует несколько версий того, как спецслужбам СССР удалось вычислить столь опасного «крота». По одним данным, на Полякова удалось выйти в ходе кропотливой работы контрразведки, сотрудники которой одного за другим отсеивали подозреваемых в шпионаже, пока в их списке не осталось пять фамилий.

По другой информации, Дмитрия советским разведчикам выдал их американский агент — сотрудник ФБР Роберт Ханссен, который начал работать на Советский Союз в 1979 году. В пользу этой версии говорит и то, что именно с того года Поляков оказался под пристальным наблюдением советской контрразведки.

Согласно третьей версии, Полякова взяли в разработку после публикации в американской прессе фрагмента из книги Джона Барона «КГБ».

Имя генерала там фигурировало в главе, посвященной перебежчику Карлу Туоми.

И хотя, согласно содержанию книги, вся информация была якобы предоставлена самим Карлом, аналитики КГБ пришли к выводу — многие подробности мог знать только Поляков. Лишним подтверждением этих подозрений стала опубликованная в издании фотография Туоми, взятая из его личного дела, хранившегося в ГРУ.

Наконец, Полякова, хоть и ненамеренно, подставил бывший глава контрразведки США Джеймс Энглтон, который упорно считал Дмитрия «засланным казачком» ГРУ. Энглтон написал книгу, в которой не называл фамилию шпиона, но привел несколько обстоятельств, которые и навели КГБ на след «крота».

Как бы то ни было, в июне 1980 года Полякова отозвали в Москву — прямо перед этим он помог американцам сорвать крупный оружейный контракт между Индией и Советским Союзом.

По некоторым данным, опытный шпион сразу же заподозрил неладное и в беседе с кураторами заявил, что «на Родине его ждет братская могила».

Покровители из ЦРУ предлагали Полякову остаться в США, но он отказался. В Москве его отправили на медкомиссию, врачи которой постановили, что Дмитрий больше не может работать в жарких странах по состоянию здоровья.

Таким образом контрразведка решила взять подозреваемого под свое пристальное наблюдение, что было легче всего сделать в Москве. Полякова перевели в Государственный институт русского языка и литературы имени Пушкина — якобы для контроля над студентами-иностранцами, и это сразу насторожило его.

Шпион не зря играл на опережение: вскоре 1-й отдел 3-го Главного управления (ГУ) КГБ СССР начал операцию под кодовым названием «Дипломат», в рамках которой в квартире и на даче Поляковых провели тайные обыски. Оперативники нашли множество дорогих ювелирных украшений, новейшую японскую фотоаппаратуру, которую нельзя было купить ни в СССР, ни в Индии, и два охотничьих ружья.

«Страстный охотник, хороший плотник»

За все время работы на американцев Поляков получил около 75 тысяч долларов (по 3000 долларов в год), что для шпиона его масштаба было практически копейками. Дмитрий понимал, что крупными тратами он привлечет к себе внимание, поэтому предпочитал брать оплату товарами — например, драгоценностями для жены или электроинструментами.

Но дома у Дмитрия нашли не только ценные вещи — к примеру, там хранились таблетки для проявления тайнописи. Правда, по заключению экспертов, они были непригодны к использованию. Все данные об обысках легли на стол зампредседателя КГБ Георгия Цинева. Но за отсутствием прямых улик против Полякова Цинев остался убежден в невиновности генерала.

Между тем сам шпион помимо институтской работы продолжал занимать пост секретаря парткома ГРУ. Несмотря на то что он больше не имел допуска к секретным документам, Поляков не прекратил сотрудничать с ЦРУ: регулярно посылал американцам данные на убывших в командировки разведчиков, которых вычислял по их неявке на партсобрания.

По другим данным, после выхода в отставку в 1980 году Поляков устроился в управление кадров ГРУ, таким образом получив доступ к личным делам всех сотрудников.

Одним из последних советских агентов, которых «потопил» шпион, был коммодор военно-морских сил ЮАР, глава стратегической военно-морской базы «Саймонстаун» Дитер Герхард.

Его задержали в 1983 году, приговорили к пожизненному лишению свободы и амнистировали в 1992 году. Но точку в деле предателя Полякова поставил список советских шпионов, который в 1985 году сотруднику внешней контрразведки КГБ Виктору Черкашину передал завербованный им сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс.

Была в списке и фамилия «крота» Полякова, которого решили брать, предварительно усыпив его бдительность. Летом 1986 года Дмитрия пригласили выступить на встрече ветеранов в Военно-дипломатической академии ГРУ. Однако 7 июля место охранников на КПП академии заняли бойцы спецназа «Альфа».

Как только генерал-майор Поляков, накануне отпраздновавший свое 65-летие, вошел в зал, его окружили и скрутили спецназовцы.

«Он хотел жить»

После задержания Полякова раздели до нижнего белья, затем одели в спортивный костюм и обули в кроссовки без шнурков. После этого чекисты тщательно осмотрели его одежду, но ампулы с ядом при предателе не было. Тогда Дмитрия поместили в СИЗО «Лефортово» и приступили к допросам.

Отпираться Поляков не стал и сообщил следователям места тайников на своей даче и в квартире. Там оперативники нашли шифроблокноты, средства тайнописи, фотопринадлежности, инструкции и график связи с ЦРУ.

Поляков назвал всех выданных американцам сотрудников советских спецслужб и кандидатов на должность замрезидента ГРУ из числа дипработников, а также перечислил отправленные американцам секретные данные. Среди них были сведения о программе КГБ для вербовки агентов за рубежом, шифры, коды, а также информация о системе передачи данных от разведчиков-нелегалов в Центр.

Шпион был не против двойной игры с ЦРУ, но в КГБ на такой риск не пошли — побоялись, что опытный предатель сможет подать тайный сигнал американцам.

Одной из причин своего предательства Поляков назвал стремление предотвратить ядерную войну. Косвенно его слова подтвердил и бывший глава ЦРУ Роберт Гейтс. Он заявил, что, благодаря предоставленным Поляковым данным, в США поняли, что СССР не желает начинать ядерную атаку, а потому никаких превентивных мер Америке предпринимать не следует.

Кроме того, Поляков не скрывал, что на путь шпионажа его толкнула неприязнь к Никите Хрущеву.

Между тем известие о том, что генерал-майор Поляков — шпион, стало настоящим шоком для его семьи. Его сын, который тоже работал в ГРУ, не вынес позора и покончил с собой. Ненадолго пережил его и отец: 27 ноября 1987 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Полякова к смертной казни — он был расстрелян 15 марта 1988 года.

В общей сложности предатель работал на ФБР и ЦРУ 25 лет, в течение которых выдал 19 разведчиков, 150 советских агентов, порядка 1500 сотрудников КГБ и ГРУ, 25 ящиков секретной документации, а также раскрыл адреса явочных квартир в 25 городах США.

***

Спасти супершпиона Полякова пытался президент США Рональд Рейган лично. Во время своего визита в СССР в мае-июне 1988 года он предлагал советскому лидеру Михаилу Горбачеву обменять Дмитрия на любого советского агента, задержанного в США. Рейган не знал, что Полякова расстреляли двумя месяцами ранее.