Дарования Екатерины Романовны Дашковой вызывают восхищение. Она одиннадцать лет руководила Петербургской Академией наук и Российской Академией. Писала стихи, сочиняла музыку, редактировала журнал, переводила. Её друзьями и собеседниками были Вольтер и Дидро. Будучи убеждённой патриоткой, всегда горячо отстаивала национальные традиции в русской культуре и науке. Судьба же Екатерины Романовны как женщины и матери побуждает вспомнить слова французского писателя Виктора-Мари Гюго – "Судьба никогда не отворяет одной двери, не захлопнув другой". Екатерина Романовна принадлежала к древнему дворянскому роду Воронцовых. Мать – красавица и плясунья Марфа Ивановна, урождённая Сурмина, обладая значительными капиталами, "с величайшей готовностью, деликатностью, скажем даже – великодушием снабжала императрицу деньгами в бытность её великой княгиней". И маленькой Екатерине оказана огромная честь – сама Елизавета держала её у купели, крестным отцом выступил великий князь, впоследствии император Пётр III. На втором году жизни у Екатерины умерла мама. Отец, граф Роман Илларионович Воронцов "прожигал жизнь и транжирил деньги" , не интересуясь своими детьми. Маленькую Катю "на воспитание" взял дядя Михаил Илларионович Воронцов. Великий канцлер средств на образование своей единственной дочери и воспитанницы не жалел. "Мы – по своему времени – получили превосходное образование: мы говорили на четырёх языках, и в особенности владели отлично французским; хорошо танцевали, умели рисовать…" – вспоминала Екатерина Романовна в своих мемуарных "Записках". Екатерине не было и четырнадцати, когда её личная библиотека насчитывала около 900 томов – труды французских философов и естествоиспытателей, энциклопедии, словари. Балы, светские приёмы не были интересны графине, но соблюдать общепринятые правила необходимо; и на одном из балов, дававшихся в доме дяди, Екатерина Романовна познакомилась с будущей императрицей княгиней Екатериной Алексеевной. Ум, остроумие, блестящее знание французской философии привлекло внимание великой княгини к юной графине. Между ними устанавливаются "доверчивые отношения", обмен книгами, частыми записками. Пятнадцатилетняя графиня ослеплена Екатериной, она привязалась к взрослой подруге так, что "пожертвовала бы ей решительно всем". Сохранилось 46 писем Екатерины к Дашковой.

Ревизор

На очередном балу Екатерина Романовна повстречала поручика Преображенского полка князя Михаила Ивановича Дашкова и, насколько позволял её достаточно сдержанный характер, влюбилась в него. Прошло немного времени – и она уже княгиня Дашкова. Недавняя подруга, а после 28 июня 1762 года, когда силами гвардейских полков была возведена на российский престол, Екатерина отдалилась от княгини Дашковой "с быстротой истинно царской неблагодарности". На смену нё репликам "во всей России едва ли отыщется друг, более достойный Вас" , "нельзя не восхищаться Вашим характером" приходит другой тон: "Правда, она очень умна, но ум её испорчен чудовищным тщеславием и сварливым характером". Екатерину Романовну отдалили от двора, не приглашали на балы, приёмы, гулянья, которые устраивались и поощрялись Екатериной II в первые годы правления. Обида, разочарование угнетали Екатерину Романовну. К придворным интригам присоединялись и семейные невзгоды. Смерть сына в младенчестве, тяжёлая беременность и роды. По распоряжению императрицы муж Дашковой уехал служить послом в Константинополь, затем членом дипломатической миссии в Польшу. В 1765 году Дашкова получила известие – князь Дашков скоропостижно скончался.

В мемуарных "Записках" Екатерина Романовна описывала те дни: "Я узнала о смерти моего мужа. Я была в состоянии истинно достойном сожаления. Левая нога и рука, уже поражённые после родов, совершенно отказались служить и висели, как колодки. Мне приготовили постель, привели детей, но я пятнадцать дней находилась между жизнью и смертью".

Екатерине Романовне двадцать лет, она вдова, мама двух детей, за ней многочисленные долги, оставшиеся после мужа. "Я отдала трём главным кредиторам моего мужа всё его серебро и свои немногие драгоценности, оставив себе только вилки и ложки на четыре куверта, и уехала в Москву" . Свекровь встретила обездоленное семейство неласково. Дом, в котором собиралась жить Екатерина Романовна, по какой-то причине оказался после смерти мужа в распоряжении свекрови, которая подарила его своей внучке. Екатерина Романовна приобрела "участок земли на той же улице с полуразрушенным зданием" , построила "на окраине участка деревянный дом" , в котором семейство проживет пять лет. Начиная с 1768 года, Екатерина Романовна просила высочайшего позволения покинуть родину "для поправления здоровья" , через два года разрешение и "от имени её величества четыре тысячи рублей" получила и отправилась в первую свою заграничную поездку. В Берлине по приглашению прусского короля Фридриха II её принимали во дворце Сан-Суси. Затем были Лондон, Брюссель, Антверпен, Париж, встреча с просветителем Дени Дидро.

Вот какой Дашкову увидел Дидро: "Печальная жизнь отразилась на её внешности и расстроила здоровье. В декабре 1770 г. ей было только двадцать семь лет, но она казалась сорокалетней". В то же время он писал: "Это серьёзный характер. По-французски она изъясняется совершенно свободно. Она не говорит всего, что думает, но то, о чём говорит, излагает просто, сильно и убедительно. Сердце её глубоко потрясено несчастьями, но в её образе мысли проявляются твёрдость, возвышенность, смелость и гордость. <…> Княгиня Дашкова любит искусства и науки, она разбирается в людях и знает нужды своего отечества".

В Женеве её ждали встреча с Вольтером, несколько бесед "в его кабинете или саду".

Ревизор

На некоторое время Дашкова возвратилась в Россию для организации свадебной процессии дочери Анастасии и бригадира А.М.Щербинина, затем вновь попросилась за границу, чтобы дать сыну образование. Она сама составила план его обучения, рассчитанный на 5 семестров в Эдинбургском университете. Павел Дашков стал первым и единственным русским, получившим в XVIII веке диплом этого высшего учебного заведения. Спустя почти десять лет Екатерина Романовна получила письмо от Екатерины и вернулась домой, где одна августейшая милость следовала за другой – поместье Круглое в Могилёвской губернии, дом в Петербурге, дом в Москве.

"Государыня встретилась со мной глазами и знаком подозвала меня к себе. Я своим ушам не поверила, когда императрица предложила мне место директора Академии наук. От удивления я не могла выговорить ни слова".

Теперь для Екатерины Романовны за маленьким столом императрицы стоит личный куверт. Такую метаморфозу князь Григорий Потёмкин объяснял просто: "Надоели матушке все эти дуры, которые её окружают". Наступившие счастливые годы давались меж тем с трудом, "беспокойством и хлопотами". Дашкова поссорилась с генерал-прокурором А.А. Вяземским, чинившим препятствия в издании карт русских губерний, она не ладила с фаворитами императрицы. Спорила с самой Екатериной, отстаивая свою точку зрения на порядок расположения слов в словаре Российской академии. "Веселиться не умеет, политесу в речах не знает и к тому умна, как бес". Довольно скоро Екатерина Романовна стала при дворе объектом шуток. Любой срыв (а с годами характер её портился) делался предметом длительных обсуждений и насмешек. Между тем её авторитет как директора Академии наук рос. Издание первого толкового и нормативного словаря оказалось выдающимся научным трудом конца XVIII и триумфом Екатерины Романовны. Её избирали членом Стокгольмской, Дублинской и Эрлангенской академий. Она много времени уделяла хозяйственным делам и навела порядок, какого Академия не знала со времён Петра I. Вся Академия с уважением называла её "доблестной начальницей", но чем выше были успехи Дашковой, тем прохладнее её отношения с императрицей, и вскоре между ними установилась только видимость согласия. Не ладились отношения и с детьми. Павел Михайлович по возвращению из заграницы получил назначение и чин. Он генерал-лейтенант, адъютант князя Г.А.Потемкина, затем Киевский военный губернатор, предводитель дворянства Московской губернии. В 1785 г. он женился на Анне Семёновне Алфёровой, дочери купца. Об этом Екатерина Романовна узнала в случайном разговоре, от чужих людей. Страшный удар для княгини.

Ревизор

Дочь Анастасия Михайловна постоянно дискредитировала мать. Она периодически разрывала с мужем, об устраиваемых ею скандалах, о мотовстве и долгах ходили анекдоты, затем попала под надзор полиции, под опеку. Дашкова писала по начальству, поручалась, выкупала. Все это приводило к полному взаимному неприятию и, в конце концов, Екатерина Романовна запретила дочери появляться в своём доме и лишила наследства.

"С хвалёным матерью воспитанием и дочь и сын вышли негодяи", –злорадствовала по этому поводу Екатерина II.

Ещё при жизни императрицы Дашкова была фактически отстранена от работы в Академии. А после смерти Екатерины II император Павел I, помня отношение Дашковой к его отцу Петру III, отстранил её от всех должностей и повелел, чтобы она выехала в принадлежащую сыну деревню в Новгородской губернии, и "там основали своё пребывание и оставались до будущего Его Императорского Величества повеления" .

"Я не могла ни стоять, ни ходить без посторонней помощи и велела повести себя в церковь, по выходе села в кибитку и пустилась в путешествие, цель которого мне даже была неизвестна".

Она поселилась в маленькой деревне, в крестьянской избе. Привыкшая к деятельной жизни, когда мало книг и бумаги, Екатерина Романовна, чтобы скоротать зимние вечера, рисовала на белом деревянном столе пейзажи. Когда стол весь зарисован, картины смывались и соскабливались, и можно снова рисовать.

Ревизор

В 1798 году Павел I разрешил Дашковой "жить, где она хочет <…> с тем, чтобы она никогда не появлялась в том городе, где он". Екатерина Романовна переехала жить в имение Троицкое (ныне Жуковский район Калужской области). После восшествия на престол Александра I княгиня отказалась от придворной жизни и продолжила жить в Троицком, где были написаны знаменитые "Записки", ставшие одним из лучших мемуарных источников по истории России второй половины XVIII века. Жестокая судьба не щадила Екатерину Романовну и на склоне лет. Внезапно умер сын Павел Михайлович. Рядом с ней только компаньонка Мэри Брадфорд и её сестра Кэтрин Уильмот, которая написала о княгине:

"Я не только не видывала никогда такого существа, но и не слыхивала о таком. Она учит каменщиков класть стены, помогает делать дорожки, ходит кормить коров, сочиняет музыку, пишет статьи для печати, знает до конца церковный чин и поправляет священника, если он не так молится, знает до конца театр и поправляет своих домашних актёров, когда они сбиваются с роли; она доктор, аптекарь, фельдшер, кузнец, плотник, судья, законник".

Умерла Екатерина Романовна Дашкова 4 января (по старому стилю) 1810 года. В Государственном архиве древних актов имеется надпись надгробной плиты на могиле Дашковой в церкви села Троицкого тогда Тарусского уезда Калужской губернии: "Здесь покоятся тленные остатки княгини Екатерины Романовны Дашковой, урождённой графини Воронцовой, статс-дамы, ордена св. Екатерины кавалера, императорской Академии наук директор, Российской Академии президента, разных иностранных академий и всех российских учёных обществ члена". Поистине великая женщина с трагической судьбой.